Дитя двух миров. Глава седьмая

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. КЛИНОК СУДЬБЫ

 Дворец Вам-Кир-Дыка открылся внезапно. Всякий раз за очередным перекрёстком я видела всё те же ряды серых домов, сменявших друг друга, и думала, что идти ещё далеко, как вдруг шеренги башен разомкнулись перед центральной площадью, посередине которой и высился дворец. Хотя сказать «высился» было бы не совсем верно: здание, несмотря на свою высоту, производило впечатление чего-то приземистого, придавленного к земле. Обиталище Чёрного Владыки походило на исполинских размеров антрацитово-чёрную (других цветов у неё не было) многоножку, приползшую откуда-то из-за омывавшего весь Эххленд океана, из-за тех самых Загадочных Вод, откуда ещё никто не возвращался. Эта тварь ползла через всю страну, устала и прилегла на брюхо на центральной площади столицы, а её многочисленные ноги окопали громадное округлое тело глубоким рвом и окаменели, превратившись в ряды массивных колонн, окружавших дворец со всех сторон; шерсть на глянцево блестящей спине обернулась остроконечными башенками-шпилями. Заняв добрую половину площади, чёрная тварь замерла, но не заснула – она зорко следила за всеми своими владениями десятками круглых глаз-окон, окольцевавших голову-купол, отделённую от здания-тела кружевным воротником широкого каменного балкона. Многоножка высунула из тёмного прожорливого рта длинный язык подъёмного моста, перекинутого через ров: смотрелось это неприятно, но именно туда мне и надо было идти. А ещё я заметила среди шпилей на спине-крыше дворца башню очень знакомых очертаний, и сердце у меня ёкнуло: это была телепорт-башня – такая же, как в Камероне, Ликатесе или в Замке-в-Скале. Попасть туда наверняка непросто, но это башня здесь есть, а это уже немало.
 Нимфы, до сего времени поглядывавшие на всё с гордым безразличием, сразу как-то сникли, а ведьмина внучка так и норовила ко мне прижаться. А мне и самой было не по себе: дворец Владыки излучал давящую злую силу.
 – Идём, сёстры, – негромко сказала Утопалла, преодолев краткое замешательство, и мы вступили на площадь.
 На площади было людно (тьфу, то есть эххно). К языкастому входу во дворец со всех сторон тянулись стайки женских фигур – попасть в гарем Владыки мечтали многие тёмные эххийки, несмотря на более чем вероятный печальный конец такого рода карьеры: как известно, Вам-Кир-Дык имел обыкновение скармливать своих провинившихся или просто надоевших жён летучим гидрам. Впрочем, у нас на всякие там конкурсы красоты девчонки тоже летят как мухи на мёд, хотя знают, чем это может кончиться.
 Когда мы пересекали площадь, Утопалла тронула меня за плечо.
 – Смотри, Аллина, – сказал она, – вот она, Пирамида.
 Сложенная из чёрного камня Пирамида была не выше дворца Владыки и стояла с ним рядом, поэтому она не сразу бросалась в глаза. Но когда я её увидела, я чуть не задохнулась: поток зла, излучаемый многоножкой дворца, казался тонкой струйкой по сравнению со злой мощью Пирамиды – из неё тёмная энергия изливалась лавиной.
 – Там убивают, – тихо проговорила старая нимфа. – Туда ушли многие – тысячи и тысячи, десятки тысяч. Чёрный Бог Хаоса ненасытен – он постоянно требует жертв. 
 От Хеи-Кеи я кое-что знала об этом зловещем чирье на ровном месте, но многое было мне непонятно, и прежде всего – культ Бога Хаоса. Эххи, насколько я успела заметить, не слишком религиозны: нет у них (во всяком случае, на Полуденной стороне) ни официальных святилищ, ни служителей культа типа жрецов. У них есть вера в Творца Вселенной, но вера эта внутренняя, не требующая пышных церемоний и ритуальных обрядов – внешне эта вера не бросается в глаза. Это как если человек знает, что завтра взойдёт солнце – не будет же он молиться по этому поводу, да ещё публично. Есть у светлых эххов общины подвижников – типа отрешившихся от всего мирского, – но это не религия в чистом виде. А культ Чёрного Бога напоминал какие-то древние языческие верования землян (я не теолог, понятное дело, но кое-что знаю о финикийском Ваале или о мексиканском Уицилопочтли).
 – И давно это здесь творится? – спросила я.
 – Точно не знаю, – Утопалла пожала плечами, – но не меньше ста лет.
 Всего сто лет? Странно… Сто лет – это не срок для такого древнего народа, как эххи. Получается, что это новая вера, родившаяся совсем недавно, особенно по меркам эххов – они ведь живут сотни лет. Странно – очень странно…
 – Никто не знает точно, что происходит внутри Пирамиды, – добавила хозяйка клана. – Известно только, что её построил великий маг Чернодыр. Это его детище, и он творит там свои таинственные обряды.
 Чернодыр? Ну, к этому дяденьке у меня особый счёт. Это ведь он в кошачьем облике гонялся за мной ещё на Земле, и он же, как сказал Хрум, организовал похищение Шепотка. «Встречу – обязательно оторву ему голову» – подумала я, хотя прекрасно понимала, что при встрече с этим черномагом всё будет с точностью до наоборот: не я ему оторву голову, а он мне свернёт шею как цыплёнку. Но можно хотя бы помечтать, верно?
 Не дойдя до моста с полсотни шагов, Утопалла остановилась.
 – Мы пришли, – сказала она просто и буднично. – Дальше ты пойдёшь одна, Аллина. Вы пойдёте, – она бросила взгляд на нахохлившуюся прапрапра. – Прощай, сестра, – удачи тебе в твоём деле!
 – Прощай, Утопалла, – ответила я немного севшим голосом.
 Хозяйка клана повернулась и пошла прочь, за ней двинулись остальные нимфы. Мои «сёстры» шли через площадь гибкой змеиной походкой чёрных нимф, не оборачиваясь, а я вдруг сообразила, что не сказала им всем «спасибо» за то, что они помогли мне добраться до Сердца Тьмы. Да, среди тёмных не принято благодарить (а я хорошо вошла в роль темной эххийки, истинной чёрной нимфы), но мне было как-то неловко: ведь Утопалла пожелала мне удачи, даже не подозревая, в чём именно состоит моё дело, – пожелала просто так, от души.

* * *

 Перед мостом-языком уже образовалась небольшая очередь: дефицита в желающих добиться ласк Владыки не наблюдалось, а «чёрные кобольды» пропускали претенденток по одной. За мостом соискательниц ждали черномаги, осуществлявшие типа магический фейс-контроль. Их было шестеро, и смотрели они девушек не только глазами, но и чарами. «Вот оно, – подумала я, холодея. – Ну, Алинка, держись…».
 Очередь двигалась быстро – трёхрукие вахтёры работали в темпе. Ведьмина внучка, следовавшая за мной собачонкой, только жалобно пискнула, когда кобольд властным жестом отлепил её от меня. Я шагнула на мост, повторяя про себя: «Я чёрная нимфа, я чёрная нимфа, я чёрная нимфа…».
 Меня окатила волна магии – я почувствовала её всеми нервами. Ощущение мерзкое, доложу я вам: словно стоишь голая на сцене в ярком свете прожекторов, а тебя в это время разглядывает тысячная толпа зрителей. Сканирование длилось целую вечность – я уже ждала сковывающего заклятья или холодного лезвия меча, приставленного к моей шее, но вместо этого услышала бесстрастное:
 – Проходи, нимфа.
 Ещё не веря в удачу, я сделала несколько шагов вперёд. «Пасть многоножки» – дверь во дворец – как-то не располагала к ответному тёплому чувству, и я шла медленно, силясь унять бешено стучащее сердце. Возле самого входа меня торопливой рысцой догнала прапра, и хотя она мне была, по большому счёту, никто и звать никак, появление ведьминой внучки обрадовало – вдвоём всё-таки веселее. 
 Провожатых не наблюдалось, и я немного задёргалась – как бы не заплутать, – но всё оказалось очень просто: перед нами открылся единственный длинный коридор, освещённый голубыми магическими факелами. Коридор вёл куда-то вправо, и свернуть было некуда: все попадавшиеся по пути двери были заперты, и возле них на страже стояли всё те же угрюмые «чёрные кобольды» в полном вооружении. Понятно – его тёмному величеству и нафиг не надо, чтобы его любознательные как бы невесты безнадзорно шарахались по всему дворцу.
 Короче, мы не заблудились: коридор вскоре окончился просторным залом – кастинг-холл называется. Я осмотрелась.
 Народу – тьма-тьмущая (штук пятьсот, если не больше). Весь цветник всех тёмных эххийских рас – букет цветущих прерий называется. Кого тут только не было: молоденькие орчанки в типа халатах, наброшенных поверх бикини; ведьмы (древесные, горные, снежные и прочие) в экзотических нарядах (как очень скоро выяснилось, прикид «огрызка Обгрызлы» был ещё не самым экстравагантным – теперь понятно, почему охранники у ворот не впали в экстаз при виде ведьминой внучки); аристократически бледные вампирессы в чёрном (что, кстати, зачастую действует на мужиков куда круче, чем обнажёнка); дочки-внучки колдунов, одетые кто во что горазд (лишь бы выделиться из толпы), но с непременными магическими побрякушками на запястьях и на шее; гумки – эти или косили под других тёмных эххиек, или, наоборот, изображали из себя чуть ли не монашескую невинность. Хотя нет, кое-кого тут всё же не было – например, тролльчих или огрих (Вам-Кир-Дык, похоже, всё-таки был в какой-то степени эххом с нормальной ориентацией и не страдал абсолютной всеядностью в отношении женщин). Не заметила я и других нимф – кажется, я была здесь единственной представительницей этого роду-племени. Это вообще-то плюс – так я буду заметнее.
 Интерьер зала был прост и предельно функционален: голые стены с факелами, пол типа линолеум, одна дверь (вход, он же выход), окон нет, стульев тоже – народ стоит стоя. Только напротив двери, на как бы подиуме, я заметила четыре кресла, причём занятых – там сидели четыре сумрачных типа. Они чем-то напоминали почтенных архимагов Шумву-шаха, только те были белыми, а эти – чёрными. Эти мрачные личности сидели неподвижно, с каменными мордами, и смотрели в зал так, словно там никого не было.
 – Хм, – подумала я вслух, – и когда же начнётся концерт?
 – Ещё не все собрались, – затараторила прапрапра, радуясь возможности пообщаться с неприступной мной (помнит, зараза, кому и чем обязана). – Вот когда все соберутся, тогда и начнут. Осмотрят всех, кто сюда попал, даже не сомневайся.
 – А ты откуда знаешь? – я немного удивилась. – Ты же вроде здесь никогда не была?
 – А мне бабушка говорила, – охотно пояснила ведьмочка, опуская многочисленные пра-пра-пра, – она бывала при дворе Владыки и видела праздники невест, и не один раз. А потом она рассказывала мне, и даже показывала – видениями.
 – Угу, – я кивнула, – значит, ты в курсе. И надолго всё это затянется? А то неплохо бы и поесть – после завтрака прошло уже часа три, не меньше.
 – Да по-разному – когда как. Но к полудню Владыка обычно уже делает свой выбор.
 – А он сам-то здесь будет?
 – Опосредованно, – ведьмина внучка заговорщицки подмигнула, – в виде копии. Он раньше присутствовал во плоти, пока как-то раз какая-то сумасшедшая гумка не метнула в него зачарованный нож. Вот с тех пор…
 – Круто! – восхитилась я. – Брачные игры для настоящих мужчин – с риском для жизни. Послушай, словоохотливая, раз ты такая знающая, тогда скажи: а кто эти мальчики в креслах? Типа жюри, да?
 – Это не мальчики, – девчонка посмотрела на меня с испугом и даже перешла на шёпот, – это лучшие маги Владыки: Черномор, Чернолес, Черногор, Чернодыр. Они…
 – Стоп! Чернодыр – это который из них?
 – Вон тот, – ведьмочка дёрнула остреньким подбородком, – крайний справа.
 Я пригляделась. Зрение у меня хорошее, света в зале хватало, и стояли мы недалеко, так что я смогла разглядеть Чернодыра довольно подробно. Коротко говоря, это был Кощей Бессмертный, только не пенсионного возраста, как в русских сказках, а в расцвете сил. «Так вот ты каков, вражина, – подумала я, заметив на бледной щеке мага длинный свежий рубец, – жаль, что Хрум тебя не замочил. Хотя отметочку он тебе оставил – клюв у вороны тоже был острым. Погоди, гад, мы ещё с тобой сочтёмся…».
 Мои мстительные размышления прервал густой тягучий звук, похожий на звук гонга.
 – Начинается… – шепнула ведьмина внучка.

* * *

 На стене над головами сидевших истуканами черномагов появилось бледно-голубое свечение. Затем свечение неспешно сползлось в световое пятно, пятно сгустилось и приняло форму человеческой фигуры. Ещё немного – и перед восхищёнными взорами претенденток на стене во всей красе проявился их потенциальный жених: Вам-Кир-Дык, Чёрный Владыка, повелитель и потрясатель, и прочая, и прочая. Точнее, это была его очень точная фантомная копия, неотличимая от оригинала, и к тому же неуязвимая для зачарованных ножей, стрел и тому подобных острых предметов, вредных для телесного здоровья. Дубликат сполз по стене вниз, отделился от неё, подошёл к краю сцены и встал там в непринуждённой позе, скрестив руки на груди. По кастинг-холлу пронёсся восторженный вздох.
 «Интересно, – подумала я, – а на брачное ложе он тоже пошлёт свою копию? Так сказать, из соображений безопасности: а вдруг какая-нибудь психопатка надумает ткнуть молодого мужа отравленной шпилькой? Да, трудно быть королём на Территории Тьмы…».
 Впрочем, на данном этапе для соискательниц места в гареме было вполне достаточно  и ксерокопии Владыки – типа его рекламного проспекта. Товар видите? Видим. Устраивает? Если устраивает, поехали дальше, а кто разочарован – выход вон там. Похоже на Интернет-знакомство, кстати, – там ведь тоже начинают с предъявления фото. Но в Интернете можно и лохануться, а тут всё чин-чинарём – ведь эххи (даже тёмные) не врут.
 Разочарованных не было. Во-первых, подавляющее большинство присутствовавших в зале эххиек были загодя согласны даже на чёрного ракопаука в шерсти (желательно только мужского пола) вместо сухощавого темноволосого мужчины средних лет, каким предстал перед ними Вам-Кир-Дык в своей обычной ипостаси (тут, как говорится, о любви ни слова – не за этим пришли); а во-вторых – в своём гумском обличии Владыка выглядел очень даже прилично: мужик как мужик, всё при всём.
 Вам-Кир-Дык-копия не стал баловать (или мучить – это как посмотреть) аудиторию долгими речами. Он вообще не сказал ни слова (а чего тут говорить – и так всё ясно) – он просто поднял вверх правую руку ладонью вперёд.
 Из ладони Владыки выхлестнул тонкий розовый луч типа лазерного. Нет, Владыка не собирался делать жаркое из кандидаток в жёны – луч был чем-то вроде магического сканера (это мне тут же объяснила на ухо моя хорошо осведомлённая ведьмина внучка), с помощью которого его тёмное величество осуществлял свой выбор. И верно, не ходить же ему по залу, набитому сотнями и сотнями девушек, и не разглядывать в упор каждую – ноги сотрёшь по самое это самое, да и глаза устанут. А так – рассматривай любую, под любым углом, при любом увеличении, во всех ракурсах, и всё это не сходя с места. Не знаю, как там проходил отборочный тур у Шумву-шаха (если вы помните, я тогда сразу вышла в финал, без всякого первого тура), а у Вам-Кир-Дыка – удобно, блин, ничего не скажешь (естественно, для него, поганца, а не для бедных невест, играющих в этом шоу роль мух под микроскопом).
 Луч проворно сновал по всему залу, цепляя то одну, то другую девушку, и всякий раз запятнанные розовым зайчиком замирали: неужели я? Но нет, лучик равнодушно скользил дальше, оставляя за собой разочарованные вздохи и разбитые девичьи надежды.
 Первой выбранной оказалась молоденькая гоблинка. Ничего девочка, хотя, конечно, на любителя: скуластенькая, крепенькая, раскосенькая, с чёрными жёсткими волосами, в коротенькой кожаной юбке с бахромой (не уверена, но, по-моему, под юбкой у неё ничего больше не было). Гоблинку немножко портило обилие пирсинга и кокетливо выкрашенные в красный цвет кончики клыков, оттопыривавших верхнюю губу, а так – экологически чистое дитя природы называется. Луч-поисковик замер на ней секунд на пять, не больше, а потом раздался гонг – типа, нашёл. Счастливая избранница широко улыбнулась и пошла по лучу к подиуму, задрав приплюснутый носик, украшенный медным кольцом. Ей давали дорогу, однако на лицах у многих яснее ясного читалось: «Ну надо же – кто бы мог подумать! Вкусы Владыки неисповедимы…». Один из магов (кажется, Чернолес) встал с кресла и встретил гоблинку у края сцены. Раздался мелодичный звук (не гонга), и в стене открылся светящийся проём, в котором тут же исчезли черномаг и первая невеста дня.
 И почти сразу же определилась невеста номер два – ею оказалась высокая вампиресса с осиной талией и крутыми бёдрами. Эта шла к подиуму с ледяной улыбкой на тонких губах и с гордо поднятой головой – типа, «А вы что, сомневались?». Перед ней тоже расступались, но провожали уже не удивлёнными, а завистливо-неприязненными взглядами, на которые эффектная кровососка обращала ноль внимания. Вампирша плавно скользнула по нити луча к подиуму, там её встретил другой черномаг, и они точно так же исчезли в стенном проёме, открывшемся перед ними и тут же сомкнувшемся за их спинами.
 Затем наступила пауза – розовый лучик скакал по залу, перепрыгивая с одной девицы на другую, но ни на ком не задерживаясь, хотя почти весь кастинг-холл был уже прочёсан. Пауза несколько затянулась – ведьмина внучка даже успела мне объяснить, что за один сеанс Владыка выбирает четырёх жён, поэтому и магов на сцене четверо, – а потом в третий раз прозвучал гонг.
 На этот раз выбор Владыки пал на ведьму – на городскую, или уличную, – рыжую и предельно наглую (сходу видно) особу. Так, а вот это типаж уже знакомый – у нас (в смысле, на Земле) такие тоже водятся, только там их иногда называют офисными. Эти особи помимо врождённой хамоватости и ограниченных умственных способностей обладают ещё целым набором милых черт характера, среди которых основное место занимает резкое – не в разы, а на порядки, – различие между самооценкой и реальной ценностью данной особы. Офисные ведьмы (рыжие, хотя часто встречаются и блондинки) глубоко убеждены, что весь мир им очень крупно задолжал, и тот факт, что он (то есть мир) почему-то не спешит выплатить этот долг с процентами, приводит офисных ведьм в состояние неконтролируемого бешенства, чреватого непредсказуемыми поступками – от склок на рабочем месте и увода из семейного стойла чужих мужей до многоходовых интриг и подделки финансовой отчётности с целью вызвать банкротство фирмы, в которой как бы работает такая ведьма.
 Рыжая ведьма не шла по лучу – она словно наматывала розовую нить на себя, грубо и властно. Ей тоже давали дорогу к сцене, но она нарочито распихивала локтями всех, кто не успевал отойти на безопасное расстояние с трассы её движения. «Наверно, – подумала я, – для Вам-Кир-Дыка такие дамочки – это что-то вроде специй, чтоб не так пресно было жить. У него не забалуешь – мигом отправит в вольер к летучим гидрам, прямо из опочивальни. Хотя ещё неизвестно, что случится раньше – он успеет спровадить рыжую ведьму из рода stervis vulgaris туда, где ей и положено быть, или она успеет довести его до инсульта. Большого риска эхх этот наш Владыка…».
 Довести до конца мои типа философские рассуждения мне не удалось. Луч коснулся меня, замер и тут же прозвучал заветный гонг – я невольно вздрогнула. Луч ощутимо тянул меня к подиуму, и я пошла, подчиняясь этому световому аркану и слыша за спиной шипение рассерженной ведьминой внучки, имя которой я так и не узнала. Не обессудь, девушка, я тут не при чём. Я обещала довести тебя до дворца, и я своё обещание выполнила, а что касается выбора Владыки – тут уж ты меня извини. Моя совесть чиста, а тебе повезёт в другой раз – может быть.

* * *

 Я почти не удивилась, когда у подиума меня встретил Чернодыр – именно он остался последним из четвёрки магов, наблюдавших за ходом церемонии выбора жён. На меня он глянул индифферентно, чуть шевельнул рукой, открывая проход в стене, и прошелестел, не размыкая своих тонких бескровных губ:
 – Иди за мной, избранная.
 «Хм, – подумала я, шагнув вслед за ним в светящийся овал. – Избранная – пять лет назад я описалась бы от восторга, услышав о себе такое, а сейчас…».
 Мы поднимались по спиральной каменной лестнице. Маг шёл впереди, я видела его бритый затылок, похожий в голубом свете магических факелов (что тут у них, везде такое освещение?) на затылок зомби, и поймала себя на мысли: а не всадить ли мне в этот затылок «меч-молнию» или «смерть-птичку»? Нельзя – я пришла сюда не за этим, месть подождёт. А потом я вдруг испугалась – а ну как эта тёмная сволочь читает мои мысли? – и заставила себя думать о чём-нибудь другом, более подходящем для невесты Чёрного Владыки.
 Итак, я опять невеста короля, на сей раз тёмного. Невеста – да нет, считай, уже жена. Интересно, какие-нибудь дополнительные брачные обряды здесь предусмотрены, или меня сразу потянут в койку? Помнится, дракон Костя долго не рассусоливал, раз – и на матрас. А в койку-то мне не хочется – я люблю Хрума и не хочу ему изменять. А что делать, если по-другому не выйдет? В конце концов, пару раз – это ведь не в счёт, верно? И вообще-то интересно (можете меня презирать, но проскочила у меня в голове и такая мыслишка), каков в постели Чёрный Владыка – не зря ведь на него бабы так вешаются. Повелитель Территории Тьмы – это, конечно, звучит гордо, однако на ложе любви важны не титулы, а несколько иные достоинства. Чувство вины перед Хрумом за все эти мысли я постаралась загнать как можно глубже – если Чернодыр меня читает, пусть видит, что чёрная нимфа думает только о предстоящем ей сексе с Владыкой (вполне нормально для новобрачной), и ни о чём другом.
 Лестница привела нас в какую-то небольшую комнату без окон-дверей (вход не в счёт). Я недоумённо посмотрела по сторонам – а куда дальше-то? Чернодыр повернулся ко мне; в глазах его горел странный огонёк – я бы сказала, зловещий, – и мне стало не по себе: куда он меня привёл и зачем? Но маг лишь обронил краткое «жди, избранная» и исчез – не ушёл, а именно исчез, как сквозь камень провалился или растаял в воздухе. Я зябко повела плечами – задолбала уже эта ваша магия перемещений, – и тут где-то на самом пределе чувств я разобрала еле слышный то ли шорох, то ли шёпот, то ли слабый далёкий свет (не знаю, как сказать точнее). А когда я поняла, что значит этот отзвук, я чуть не бросилась с кулаками на каменные стены – это был голос моего сына, слабенький зов. Мой сын здесь, он где-то рядом!
 – Сашенька, – прошептала я, затравленно озираясь. – Шепоток… 
 Стена внезапно растаяла, и хлынул свет – настоящий солнечный свет. Я зажмурилась и услышала голос – спокойный и размеренный, как у автоответчика.
 – Здравствуй, Алина. Я тебя ждал, и ты пришла.

* * *

 Пару шагов вперёд я сделала на автопилоте, машинально. Ослепивший меня свет лился из двух круглых окон – огромных, от пола до потолка, – за окнами сияло яркое солнце. Под ногами был узорчатый пол, типа мраморный, чёрно-бело-серый; на нём переплетались и складывались в завораживающий рисунок какие-то диковинные цветы, змеиные тела, языки чёрного пламени. Потолка и торцовых стен (в них вроде были какие-то двери) этой странно изогнутой комнаты я не разглядела – моё внимание привлёк тот, кто сидел в кресле у плавно закруглявшейся стены с окнами. В комнате больше никого – и ничего – не было, и я логично предположила, что это он назвал меня моим настоящим именем. Я не сразу проморгалась после синей полутьмы винтовой лестницы и не сразу разглядела, кто там сидит, а когда разглядела, то шарахнулась назад и больно ударилась спиной о выпуклый камень глухой стены – проход исчез, затянулся, зарос бесследно. Я стояла, не в силах отойти от этой стены и не в силах оторвать взгляд от тёмной фигуры в кресле, стоявшем между круглых окон. И я думаю, вы бы меня поняли, потому что там сидел Вам-Кир-Дык, Чёрный Владыка, король Полуночной стороны Эххленда. Я сразу узнала Владыку – оригинал его тёмного величества (а в том, что передо мной оригинал, я нисколько не сомневалась) ничем не отличался от его копии, на которую я достаточно нагляделась внизу, в зале невест.
 При виде моего испуганного прыжка назад Вам-Кир-Дык скрипуче рассмеялся.
– Я тебе так неприятен? – проговорил он нормальным человеческим голосом. – Но ты же сама искала со мной встречи, и даже хотела стать моей женой – ты ведь сама пришла на смотрины! Твоё желание исполнилось – я тебя выбрал, и ты теперь моя жена. О будущем нашем счастливом браке, – тёмный король сделал ударение на слове «счастливом», – мы ещё с тобой поговорим, но только чуть позже: сейчас нам надо выяснить более важный вопрос.
 Я молчала. Мои мысли скакали, как белки на лесном пожаре. Неужели это всё? Как глупо… Пройти всю страну, войти во дворец, и сразу вляпаться… И что теперь будет с моим Сашенькой?
 – Меня потрясает твоя наивность, Алина. Ты же вроде неглупа – неужели ты всерьёз надеялась обвести вокруг пальца моих искусных магов, специалистов своего дела, и самого меня? Неужели ты думала, что твоих ничтожных магических умений хватит, чтобы бороться со мной, с Чёрным Владыкой? Необыкновенное самомнение или обыкновенная глупость, землянка. Тебя раскусил ещё барон де Фолт, а маги при входе во дворец подтвердили твою сущность, фальшивая нимфа. Тебя узнали, Алина, но ты шла туда, куда нужно было мне, и поэтому тебя не стали задерживать – зачем портить праздник невест?
 Я подавлено молчала.
 – Сделали тебя неплохо, – Чёрный скользнул взглядом по моему костюму, – отдадим должное этой искуснице-предательнице, до которой я ещё доберусь. Но мне хочется видеть тебя в другой одежде, которая тебе больше к лицу.
 Вам-Кир-Дык не махал руками и не доставал никаких магических приспособлений, но мой нимфийский наряд лопнул, словно настоящая сухая змеиная кожа во время линьки, и осыпался к моим ногам; по полу запрыгали вывалившиеся из пояса пузырьки со снадобьями, заботливо приготовленными для меня Нивеей. «Неужели он собирается меня насиловать?» – испугалась я, оставшись совершенно голой и судорожно прикрываясь руками.
 – Женщины всегда думают об одном, – Владыка скривился, его крючковатый нос при этом повело куда-то вбок. – Нет, я не собираюсь трахать тебя прямо тут, хотя ты теперь моя жена, – делу время, потехе час. Я просто тебя переодену – я так хочу.
 И мое тело стремительно облекло тонкое бельё и эххийский брючный костюм – такой же, в каком я гуляла по Ликатесу, причём как на меня шитый. «Вот это магия, – подумала я с невольным восхищением. – Это тебе не дырки штопать!».
 – Вот так лучше, – Вам-Кир-Дык удовлетворённо оглядел меня с ног до головы. – А теперь к делу, Алина. Поговорим?
 – Я ни о чём не буду с тобой говорить, – выпалила я со смелостью отчаяния, – пока не увижу своего сына! Где он? Куда вы его дели? Он здесь, я его слышала!
 – Увидеть? – Владыка на долю секунды задумался. – Это можно. Но только придётся принять кое-какие меры предосторожности – ты уж меня извини.
 Вокруг меня в воздухе возникла светящаяся дымка. Я осторожно протянула руку – под пальцами спружинила невидимая упругая плёнка. А потом из бесшумно распахнувшейся двери в торцовой стене выплыл прозрачный шар, внутри которого на стульчике сидел Саша. Он был в той самой одежде, которую подобрал ему Причесах; Шепоток был очень бледный и какой-то странный, как будто сонный. Он смотрел на меня и словно сквозь меня, не видя и не узнавая.
 – Сашенька! – я бросилась к нему, но тугая плёнка отбросила меня назад – мягко, но неумолимо.
 – Не дёргайся, – холодно сказал Вам-Кир-Дык, – это бесполезно.
 – Что вы с ним сделали, сволочи? – голос у меня сорвался на всхлип.
 – Не волнуйся, он жив и здоров – это действительно твой сын, а не его копия.
 Да, это действительно был он, мой Сашуля, я видела это без всякой магии – сердцем. Но что с ним такое? Неужели они накачали его какой-нибудь дрянью?
 – Он цел и невредим, – повторил Владыка. – Твой сын слишком ценен, ему никто не причинит вреда, пока он может быть нам полезен. И вот тут-то… Ты всё ещё не догадалась, почему ты сюда дошла, и почему я тебя ждал? 
 Я уже кое о чём догадывалась (не полная дура), но молчала, как партизан на допросе, – пусть сам скажет, гадина.
 – Ты наверняка уже знаешь, зачем мне понадобился твой сын, – Чёрный посмотрел на Шепотка, неподвижно сидевшего в своём стеклянном шаре, потом снова перевёл взгляд на меня. – Да, именно так: твой сын – это волшебный мост между Мирами. Он вымостит нам дорогу, по которой мы пойдём завоевывать новые Миры. И первой нашей целью будет Земля – твой бывший мир, Алина. Мы проигрываем войну здесь, в Эххленде, и для нас захватить какой-нибудь параллельный мир – это вопрос жизни и смерти, а бороться за жизнь мы будем до конца. Мы ведь тоже не хотим умирать, землянка, хоть и несём с собой разрушение и смерть. Твой сын обладает уникальным даром – нам даже пришлось его полуусыпить, чтобы он, зовя маму, не разнёс по камушкам весь мой дворец, – и он может стать для нас, тёмных эххов, спасением. Но твой Саша оказался маленьким, но крепким орешком: он не хочет нам помогать, а заставить его мы не можем – не удивляйся, даже могучие маги не всесильны. Твой сын, Алина, слишком светлый – он не приемлет Тьму. А вот ты…
 Я уже догадалась, к чему он клонит, и мне стало тошно.
 – Совершенно верно, – Чёрный Владыка и не собирался скрывать, что читает мои мысли. – Нам поможешь ты – ведь это твой сын, он тебя любит, и он тебе верит. Ты, Алина, склонишь его на нашу сторону – время у тебя есть. Лет пять мы здесь ещё продержимся, а там он подрастёт, войдёт в силу, и тогда…
 – А если я откажусь?
 – Я знал, что ты это скажешь, – голос Вам-Кир-Дыка звучал бесстрастно. – И поэтому я говорю: у тебя есть выбор. Или ты добровольно переходишь на нашу сторону и помогаешь нам вырастить твоего сына таким, каким нужно, или ты просто умрёшь. То есть не просто, а сложно умрёшь, землянка. И это ещё не всё: в случае твоего отказа сначала умрёт твой сын – умрёт у тебя на глазах, умрёт долгой и мучительной смертью. Мне будет жаль выжигать его мозг, но и умирать в одиночку мне не хочется. Вот поэтому я тебя ждал, и поэтому ты здесь, Алина.
 В глазах Чёрного не было ни злобы, ни гнева – в них вообще не было ничего, кроме тёмной пустоты, – но меня охватил леденящий ужас: так страшно мне не было даже тогда, когда зубы дракона Кости щёлкали в метре от моего лица. Я впервые видела настоящее зло, Зло воплощённое, – куда там картонным Тёмным Властелинам из бесчисленных фэнтези, не знающим даже, на кой хрен им сдалась пресловутая власть над миром. А вот у этого Зла, стоявшего передо мной в облике хищнолицего мужчины, одетого в чёрное, цель была. Зло, маячившееся за спиной Вам-Кир-Дыка, разрушало само по себе – оно не могло не разрушать, как огонь не может не сжигать, вода не может не затоплять, а ветер не может не дуть. И это Зло невозможно ни уговорить, ни соблазнить, ни купить – его можно только уничтожить. Но у меня не было сил это сделать, и я мысленно закричала, взывая к Хруму, к кому угодно, ко всему Эххленду: «По-мо-ги-те-е-е-е! Остановите это Зло, не дайте ему убить моего сына, а потом поползти дальше, убивая и разрушая всё на своём пути!».
 А Вам-Кир-Дык встал и подошёл ко мне. Он уже не был бесстрастным – в его глазах ярилось тёмное злое пламя.
 – Решай! – прогремел он. – Решай быстро, здесь и сейчас, – нет у тебя времени для долгих раздумий! Решай, землянка, или…
 С этими словами Чёрный Владыка протянул ко мне руку, согнутые пальцы которой походили на когти, и… замер. Замер с полуоткрытым ртом, а его горящие глаза остекленели.

* * *

 Сторожившая меня невидимая плёнка исчезла.
 Я не стала разбираться, почему это произошло, как не стала и ломать себе голову над вопросом, с какого это перепугу Чёрный решил поиграть в детскую игру «морская фигура, замри!», – я опрометью бросилась к прозрачному пузырю, внутри которого смирно сидел Шепоток.
 Поверхность шара была твёрдой, как стекло. Разбить? А чем? И если это типа стекло, то не поранят ли осколки Сашеньку? Нет, лучше, наверное, проколоть. Никаких острых предметов под рукой не было, но я всё ещё оставалась чёрной нимфой Аллиной, пусть даже переодетой в другую одёжку, да и герцогиня де Ликатес кое-что соображала в магии. Когти? А может, молоток? Нет, когти – тяжёлые, острые, сильные когти крупной хищной птицы.
 И на моих пальцах сформировались когти – именно такие, какими я их представила. Оболочка захрустела, прогнулась, подалась. Поблёскивающие воронёным металлом острые кончики когтей моей правой руки прокололи преграду – это было не стекло, а что-то вроде толстого и прочного пластика. И гибкого – шар немного смялся, уступая нажиму моих ладоней. Сейчас, сейчас…
 – Превосходно! – раздалось за моей спиной. – Но несвоевременно: наш разговор ещё не окончен, леди.
 «Кир-Дык очухался!» – мелькнуло у меня в голове. Голос, правда, был другой – не сочный баритон Владыки, а ноющий фальцет певца мальчиковой группы «Поющие вирусы», но что стоит магу, с легкостью меняющему внешность, подредактировать голос?
 Я резко обернулась, выставив вперёд когти.
 Нет, Вам-Кир-Дык, слава Творцу Вселенной, стоял в той же позе, зато рядом с ним нарисовался другой субъект. Это был Чернодыр – его лысый череп с оттопыренными ушами и меченую шрамом морду я узнала сразу. Он тоже был в чёрном – форма называется. Давно не виделись, аспид, – я по тебе смертельно соскучилась, Кощей недорезанный.
 – А тебе чего надо? – прошипела я, приседая, как кошка перед прыжком. Я не стала заниматься сравнительным анализом наших с ним магических возможностей – я готова была вцепиться всеми десятью в бледное лицо черномага.
 – Тихо, тихо, Алина, – маг предостерегающе поднял руку, – не надо царапаться – я же не кусаюсь. Прежде всего, я хочу выразить тебе мою искреннюю благодарность – ты мне очень помогла.
 «Если это прикол, – подумала я, – то я не въезжаю. Какая ещё благодарность?».
 – Искренняя (так, этот бледный тоже меня читает). Чёрный Владыка, – маг посмотрел на Вам-Кир-Дыка, застывшего с протянутой рукой, – был очень осторожен. Он никогда не расслаблялся, но тут, когда появилась ты, а с тобой – реальная возможность наконец-то осуществить его далеко идущие планы, он увлёкся и утратил свою вечную настороженность. И не утратил даже, а лишь ослабил внимание – чуть-чуть. И мне этого хватило – я сильный чародей, – Чернодыр самодовольно поджал губы. – Всего одно заклятье, но именно тогда, когда оно могло достичь цели, – и трон мой!
 «Не, я не догоняю, – обречённо подумала я. – Бред какой-то – или я туплю, или одно из двух».
 – Ты всё ещё не понимаешь? – Чернодыр обозначил на своей холщовой физиономии лёгкое удивление. – А ведь всё очень просто: король умер – да здравствует король! Вам-Кир-Дыка больше нет – есть новый Чёрный Владыка Всем-Кир-Дык, то есть я.
 Так, кое-что прояснилось. Знаем мы эти штучки – дворцовый переворот называется. Ну да, конечно, рано или поздно одна из попыток приближённых Владыки свергнуть своего повелителя-потрясателя должна была увенчаться успехом – теория вероятности называется. Вот и увенчалась, и я этому поспособствовала. Отрадно, спорить не буду, – Кир-Дык мне не друг и не родственник, а совсем наоборот, – но что дальше?
 – А вот это уже зависит только от тебя, Алина, – ласково проговорил маг, изображая доброго следователя по контрасту со следователем злым, который уже вышел из игры. – Для тебя ничего не изменилось, землянка, – Всем-Кир-Дыку твой сын нужен точно так же, как он был нужен Вам-Кир-Дыку. Поняла? И убери свои когти, иначе я тебя свяжу – так, на всякий случай.
 Чего уж тут не понять – я и блондинкой дурой не была, а сейчас я брюнетка. А когти мои уже исчезли и без моего вмешательства – Чернодыр решил не ограничиваться устным предупреждением.
 – Вам-Кир-Дык необратимо мёртв, – голос Чернодыра полнило торжество, – а Всем-Кир-Дык пойдёт дальше! Смотри, землянка, – он широким жестом показал на окно, – вот так берут власть на Территории Тьмы!
 Невольно повинуясь властному голосу новоявленного Владыки, я приблизилась к окну.
 Город горел в нескольких местах, чёрные столбы дыма смерчами поднимались вверх. А на улицах Сердца Тьмы шла большая драка – «чёрные кобольды» резались с полчищами зомби. Звуков боя не было слышно, но даже немое кино впечатляло: площадь перед дворцом была усыпана изуродованными телами и кусками тел – кобольды работали мечами в режиме ветряных мельниц, но зомби продолжали драться, даже потеряв половину туловища. И они постепенно брали верх – гвардейцев оттесняли к стенам «многоножки».
 Наблюдая эту батальную сцену, я заодно поняла, что нахожусь в куполе дворца – за окном был широкий балкон с резными каменными перилами, а за ними на крыше дворца торчали башенки-шпили. Башенки – и среди них телепорт-башня! Дело за малым – сгрести в охапку сына, вышибить окно, перемахнуть через перила – и бегом к башне. А там… Но в комнате был ещё и Чернодыр, он же Всем-Кир-Дык, и он наверняка будет против.    
 – Я всё продумал, – продолжал между тем нью-Владыка. – О твоём появлении мне – мне, а не королю, – сообщил мессир де Фолт. А я, как верный слуга его величества, доложил об этом Вам-Кир-Дыку. Но не сразу – я предвидел его реакцию на твоё появление и заранее приказал лорду Даркнессу поднять полки живых трупов, готовившиеся к отправке на фронт, и немедленно двинуть их в столицу. У Вам-Кир-Дыка были сторонники – сейчас они стали моими конкурентами в борьбе за трон, – и мне требовались тысячи нерассуждающих солдат, покорных моей воле. Но мессир не оправдал моих надежд, – маг сделал скорбное лицо, – он попросил отсрочки до утра: у него, видите ли, появилась молодая жена (я сразу поняла, о ком идёт речь). Пришлось послать к нему «птицу смерти» – не время думать о любовных утехах, когда идёт спор о власти, – а войско мёртвых привёл в Сердце Тьмы новый барон де Фолт. Впрочем, этого мессира мне всё равно пришлось бы убирать – он возомнил себя повелителем зомби и мог стать опасным. А дальше – дальше всё шло по плану: ты попала к Владыке – я сам тебя к нему привёл, – он принялся тебя убеждать, а я выждал момент и ударил быстро и безошибочно. Вам-Кир-Дык думал, что всё предусмотрел – магическая защита над дворцом не снимается ни днём, ни ночью, а вокруг купола она ещё и усиленная, – но я оказался хитрее. Здорово у меня вышло, правда?
 Он подошёл к статуе бывшего Владыки и постучал ей по лбу согнутым пальцем – звук был деревянный.
 – Ну как живой! – весело сказал черномаг, любовно оглядывая дело своих чар. – Я мог бы его сжечь, но я его сохраню. Зачем? А вот зачем.
 С этими словами он отломил Вам-Кир-Дыку палец (раздался хруст), сунул его в рот и разжевал; по кадыкастому горлу прошло глотательное движение – меня чуть не вырвало.
– Древние эххи, жившие в пещерах, практиковали священный каннибализм, – пояснил маг, вытирая губы, – как ритуал отнятия жизненной силы у побеждённого врага. Хороший обычай – у предков есть чему поучиться. Тебе не предлагаю – рано. Вот когда ты станешь Царицей Тьмы…
 – А с чего ты взял, что я ею стану? – спросила я хрипло (от такого зрелища вообще можно лишиться голоса).
 – А у тебя нет другого выхода! – жизнерадостно сообщил Всем-Кир-Дык. – Ты же умная женщина, землянка, я знаю. Когда ты попала к нам в первый раз, ты мечтала о власти, и я не верю, что с тех пор ты так сильно изменилась, что перестала о ней мечтать. И я тебе предлагаю эту власть – власть не над каким-то крошечным герцогством, а власть над Миром, больше того – над многими Мирами! Чего тебе ещё нужно? Ты станешь моей женой, причём единственной – я не слишком увлекаюсь любовными игрищами, магонаучные изыскания для меня куда интереснее, и мне вполне хватит одной темпераментной тебя. А твой сын, когда вырастет, станет наследником трона Владыки Миров – в этом я могу дать тебе своё слово. Кто может предложить тебе больше, дочь Третьей планеты системы Жёлтой звезды?
 Я ошеломлённо молчала – голос Чёрного Владыки завораживал.
 – Может быть, ты боишься, что светлые возьмут верх, и ты останешься ни с чем? Зря боишься. Посмотри вон туда, – Чернодыр вытянул руку, – видишь мою Пирамиду?
 Я молча кивнула.
 – Ты думаешь, это святилище Бога Хаоса? Ерунда – Бога Хаоса нет, потому что Хаос бесструктурен, это полное ничто. На самом деле Пирамида – это моё непобедимое оружие и моя тайна. – Чернодыр обдал меня взглядом, способным заморозить птицу в полёте, – типа, стоит ли открывать девчонке эту тайну? – и продолжал:
 – Мои коллеги чересчур консервативны: Черномор пытается приручить кракенов, Чернолес – оживить деревья и послать их на светлых (тут я почему-то вспомнила Урфина Джюса с его дуболомами), Черногор возится с тварями Пустоши, и только я нашёл путь к истинному могуществу. Тебе известно, что ману нельзя хранить, как нельзя сохранить живое дыхание, но мне удалось решить эту задачу. Я – только я один! – знаю, как хранить ману неопределённо долгое время. Решение оказалось простым – ману можно хранить, но только в том случае, если тот, кто её сгенерировал, перестанет жить. В Пирамиде за сто лет умерли мучительной смертью миллионы эххов, а вся их мана влилась в хранилище. Пирамида – это гигантский аккумулятор маны, и хозяин его – я. Накопленной маной можно зарядить сотни мощных энергетических бомб, каждой из которых достаточно, чтобы уничтожить целое войско или разрушить Камерон. И я смету и разрушу – я не уступлю Шумву-шаху Эххленд, как это собирался сделать мой недалёкий предшественник, – он презрительно посмотрел на законсервированный труп Вам-Кир-Дыка. – И меня не остановит никто и ничто – наши маги-монстрологи сумели увеличить высоту полёта гидр и наделили новые их образцы ночным зрением. На Полуденную сторону падёт смерть с ночного неба, – выкрикнул Чернодыр, – я сказал! А потом – потом я пойду дальше, пойду покорять иные Миры! Мы пойдём – с тобой, Алина.
 Я молчала, не зная, что сказать этому эххоеду с замашками вселенского Чингис-хана.
 – Ну, что скажешь? – спросил черномаг уже своим обычным фальцетом.
 – А пошёл ты… – выдохнула я, с трудом разлепив запёкшиеся губы. – Завоеватель хренов – мало тебе крови? Бери меч, и иди вон туда, на улицу, – там её вволю, пей!
 – Я не хотел тебе угрожать, – глаза Всем-Кир-Дыка недобро сузились. – Думаешь, почему я всё это тебе рассказал? Потому что, как пишут в ваших книжках, всё злодеи очень любят поговорить и обязательно выбалтывают свои самые страшные тайны? Действительно, я не прочь с тобой поговорить – ты отличаешься от моих сородичей хотя бы тем, что не думаешь только о том, как бы всадить в собеседника нож. Но главное: я хотел сделать тебя своей сознательной союзницей – это самое эффективное. Жаль, что это мне не удалось... Что ж, тогда мы вернёмся к тому, чем закончил наш незабвенный Вам-Кир-Дык.
 С этими словами он подошёл к недоломанному мною прозрачному шару, в котором всё так же неподвижно сидел Шепоток, и вытянул правую руку. Я окаменела: в руке мага появилась пятнистая змея. Она подняла голову, уставилась на моего сына и зашипела.
 Я хотела кинуться на этого маньяка, но не могла даже двинуться с места – Чернодыр выполнил своё обещание меня связать. Я почувствовала, как у меня из-под ног уходит пол.
 – Последний раз спрашиваю, – Всем-Кир-Дык полуобернулся ко мне; змеиная голова покачивалась у самой стенки шара, и я была уверена – тварь иглой прошьёт оболочку, как только получить команду «Фас!», – ты со мной или нет? Что ты выбираешь, землянка?
 «Сейчас я хлопнусь в обморок, – отрешённо подумала я. – Сашенька…»
 Торцовую дверь рассекла пылающая черта, словно туда ударила огненная молния. Дверь раскололась надвое; её половинки с грохотом повалились на мраморный пол. И я не поверила своим глазам: на пороге стоял герцог Хрум де Ликатес с мечом в руке.

* * *

 Чернодыр был законченным негодяем (кто бы сомневался), но трусом он не был, и на внезапное появление своего старого врага он среагировал со скоростью и безошибочностью компьютера. Маг не пытался прикрыться мной или Шепотком (магия бьёт со всех сторон, от неё не спрячешься за живым щитом) – Чернодыр встретил Хрума лицом к лицу, правильно рассчитав, что всё остальное подождёт.
 Змея исчезла – вместо неё в руке Всем-Кир-Дыка возник чёрный меч. И в следующее мгновение этот меч скрестился с мечом де Ликатеса.
 Мои колдовские способности явно возросли. Пять лет назад, у Зелёных Камней, я не различала стремительных движений рыцаря, рубившего серых гоблинов, и даже в недавнем – всего месяц назад – бою у Рощи Порталов я не видела подробностей знаменитого «танца смерти» адепта Магии Меча: обычное человеческое зрительное восприятие тормозило. Но сейчас я видела не только пляшущие размытые тени – я могла уловить детали магического поединка и даже выражение лиц непримиримых противников. К сожалению, я могла только наблюдать – сковывающее заклятье черномага работало, мне не удалось даже пошевелиться.
 Мечи обоих магов не были просто полосами заточенной стали – они были сотканы из чистой энергии. По лезвию клинка рыцаря текли потоки голубого огня, прошитые золотыми струями; меч Всем-Кир-Дыка светился багровым огнём, рвущимся из тьмы. Это было что-то – маны, пущенной в ход обоими противниками, хватило бы для освещения половины Питера в течение всей зимы.
 Какое-то время эххи крестили друг друга мечами без видимого преимущества одной из сторон, однако вскоре наметился перелом – де Ликатес явно брал верх. Думаю, дело было не в том, что Хрум был искуснее – Чернодыр тоже очень ловко орудовал клинком, но мой рыцарь пришёл сюда победить или умереть, а тёмный наверняка ещё и прикидывал, нельзя ли ему как-нибудь улизнуть и вернуться с подмогой, ведь во дворце была целая куча его слуг и сторонников. И самоотверженность побеждала.
 Всем-Кир-Дык раньше меня понял, что проигрывает. Тело чёрномага взвилось вверх, словно подхваченное порывом ветра, что-то полыхнуло, и в это время Хрум молниеносно взмахнул мечом – голубое лезвие превратилось в голубой веер. Я моргнула, а в следующую секунду увидела Чернодыра на полу – он лежал лицом вниз, широко раскинув руки. А я чуть не упала – ко мне вернулась способность двигаться.
 Я не кинулась на шею герцогу – я бросилась к сыну. Когти выросли у меня ещё на лету, и я с бешенством вонзила их в шар. Я рвала оболочку с яростью разъярённой пантеры, и оболочка расползалась под моими когтями как гнилая ткань. Разодрав шар на клочки, я упала на колени и прижала к себе Шепотка.
 – Сашенька… – прошептала я. – Сыночек…
 Тельце моего сына было живым и тёплым, но магическим зрением я видела чёрную паутину, облепившую его со всех сторон. И я осторожно, самыми кончиками когтей, начала счищать с него эту гадость.
 – Мама… – тихо проговорил Шепоток. – Ты… пришла…
 И я заплакала, сжимая сынулю в объятьях и переливая ему свою силу, свою любовь и свою тревогу за него, за этого маленького человечка. Да, Саша станет могучим магом, когда вырастет, но сейчас он был ещё ребёнком, которого я должна была защищать.
 – Не плачь, мама, – голос Шепотка стал громче и уверенней. – Пойдём домой…
 «Домой, – подумала я, вытирая слёзы, – да, да, конечно, конечно домой, и как можно скорее!».
 Я повернулась к Хруму – маг стоял рядом с нами. Меч в его руке был опущен, но я не сомневалась: магический клинок готов встретить любого врага. Хотя хватит уже этих врагов – пора сматываться из этого гостеприимного местечка.
 – Как ты сюда попал? – спросила я. Мне ужасно хотелось обнять мужа, но я боялась, что снова разревусь, и уже надолго, и решила не рисковать.
 – Через телепорт-башню, – спокойно ответил мой рыцарь. – Я услышал твой зов.
 – А как же запирающее заклятье?
 – Архимаги помогли, – кратко пояснил Хрум, явно не желая вдаваться в подробности. – Я потом тебе всё расскажу, а сейчас нам надо уходить. Во дворце идёт резня, слышишь?
 Я прислушалась (не ушами, понятное дело) и услышала звон мечей, крики, шипение файерболов и грохот рушащихся стен – тёмные эххи развоевались между собой не на шутку, гражданская война называется.
 – А эти? – спросила я, имея в виду обоих Кир-Дыков. – Они, того, не оживут?
 – Они оба необратимо мертвы – посмотри сама.
 Я пригляделась к трупу Чернодыра. Труп лежал странно: наполовину погрузившись в пол, как будто упал ничком в жидкую грязь, и вокруг него расплывалось огромное кровяное пятно.
 – Он хотел удрать в какой-нибудь соседний Мир – это был его коронный номер. Но я поймал его на переходе – в этот момент любой маг абсолютно беззащитен.
 И я поняла. Меч Хрума разрезал удиравшего Чернодыра от макушки до пяток, вдоль, по линии плеч, с той же лёгкостью, с какой ножницы режут бумагу. На полу лежала только одна спинная половина тела, поэтому и казалось, что покойник как бы зарылся в песок. Да, это круто… 
 – А где его вторая половина? – на всякий случай я решила уточнить.
 – Точно не знаю, – рыцарь пожал плечами. – Или растворилась в Астрале, или выпала в другой мир. Его обитатели очень удивятся, если её найдут. Идём, Алина, надо спешить.
 – Да, бежим, – согласилась я. – Только… Ты бы спалил эти бренные останки, я имею в виду обоих, а то вдруг какой-нибудь тёмный умелец сумеет их реанимировать. Нагляделась я на этих зомбей – гадость страшная.
 Хрум спорить не стал. Он поднял клинок, с лезвия сорвалась струя голубого пламени. Огонь охватил Вам-Кир-Дыка, взметнулся к потолку, и на узорчатом мраморе пола осталась только кучка пепла. А следом за ним форсированной кремации подвергся и Всем-Кир-Дык – обоим Чёрным Владыкам пришёл полный и окончательный кирдык.
 – Вот теперь пошли, – я облегчённо вздохнула. Шепоток молчал – наверно, ещё не совсем проснулся, – я взяла его на руки, встала, и тут мой взгляд упал на Пирамиду, силуэт которой был хорошо виден за окном. Да, Пирамида – абсолютное оружие Чернодыра. Как он там сказал – «На Полуденную сторону падёт смерть с ночного неба»? А вот не бывать этому!
 – Погоди-ка, Хрум, – сказала я. – Кажется, тут у нас есть ещё одно дело.

* * *


 Хрум слушал меня очень внимательно.
 – Думаю, Чернодыр не врал, – закончила я.
 – Я тоже так думаю, – медленно проговорил рыцарь. – Мы на Полуденной стороне кое-что слышали о разработке тёмными какого-то супероружия. Значит, Чернодыру всё-таки удалось его создать… Это страшная угроза всему Эххленду, Алина, – очень страшная.
 – А я о чём? Хрум, эту штуку нельзя так оставлять! Чернодыр сдох, и больше никто здесь не знает, как копить и хранить ману, но эта проклятая призма уже налита маной под пробку! Чернодыр ведь не один трудился над своим Манхэттенским проектом, и кто-нибудь из его сотрудников наверняка сумеет наполнить готовой маной магическую супербомбу – тут, как я понимаю, большого ума не надо. А сбросить её – так это вообще как два пальца об асфальт. Значить, Пирамиду надо взорвать на хрен! И все дела – новой уже не будет: некому её построить. Ты сможешь её сломать, Хрум?
 – Не знаю, – задумчиво произнёс боевой маг, – надо посмотреть…
 Он подошёл к окну и несколько очень долгих минут всматривался в мрачный контур Пирамиды. Тем временем шум битвы стал куда слышнее – сражение приближалось к покоям Владыки. Времени у нас оставалось всё меньше. Я занервничала.
 – Трудно, – сказал он наконец, – там очень мощный защитный кокон. Не знаю, смогу ли я его пробить. И ещё одно: при разрушении Пирамиды будет очень сильный выброс энергии – такой, что от всего Сердца Тьмы не останется камня на камне. А мы почти рядом с Пирамидой.
 Блин, об этом я и не подумала. Да, перспективка ещё та…
 – Можно отклонить вектор выброса, – де Ликатес рассуждал вслух, – но для этого нужно столько маны, что… У меня её не хватит – наверняка.
 – Возьми мою, – услышала я, и сразу даже не поняла, кто это говорит.
 – Возьми мою, отец, – повторил Шепоток. Он снова стал прежним – остатки чёрной паутины бесследно исчезли. Саша обнимал меня за шею, как любой ребёнок его возраста, сидящий на руках у мамы, но взгляд его был взглядом взрослого мужчины, а голос – голосом воина перед битвой. Где-то внутри у меня запульсировал жаркий комок гордости – за него.
 – Ты быстро растёшь, сынок, – очень серьёзно произнёс герцог, глядя на Шепотка с  настоящим уважением. – У него столько маны, – Хрум посмотрел на меня, – Совет Чародеев в полном составе повырывал бы себе бороды от зависти.
 А я уже и сама это почувствовала: на моих руках сидел кусочек солнца, истекавший энергией. Не зря черномаги его боялись – я, наверно, сгорела бы вмиг, если бы этот кусочек не звали Шепотком, если бы он не был моим сыном, и если бы он мог заставить свою ману делать то, что ему нужно, – разрушать или созидать, неважно. Пока ещё он этого не умел – ведь Сашеньке было всего четыре года.
 – Давай вместе, Хрум, – сказала я, – мы ведь семья, верно?
 И мой рыцарь меня понял – вот такой он у меня понятливый.
 И мы начали творить наше первое семейное заклятье. Я направляла энергию Саши, готовила её (готовить обед – женское дело, ясен пень!), передавала герцогу, а он, дрожа от напряжения, лепил из неё что-то грандиозное: в воздухе медленно прорисовывалось что-то вроде гигантского призрачного меча.
 – Клинок Судьбы, – хрипло пояснил де Ликатес, – такое заклинание творилось всего лишь несколько раз за всю историю Эххленда – оно требует совместных усилий сотен и даже тысяч магов. Приготовьтесь – уже скоро.
 Воздух в комнате тёк горячими струями, словно подул знойный ветер, стены купола подрагивали. «Сейчас ка-а-ак…» – подумала я и услышала голос Хрума:
 – Глаза! Закрой глаза, Алина! И ему, сыну, тоже!
 Я поспешно прижала Шепотка к себе, лицом к груди, прикрыла его обеими руками и крепко зажмурилась.

* * *

 Вспышка была ослепительной. Если бы я смотрела глазами, инвалидность по зрению была бы мне обеспечена, и к бабке не ходи. Даже по косвенному, магическому зрительному каналу я получила такую оплеуху, что еле устояла на ногах (и то только потому, что держала Сашу и боялась его ушибить, падая на пол). Мрамор пола под моими ногами содрогнулся, как будто всю твердь Эххленда перекорёжило землетрясением огромной силы – мне даже показалось, что сейчас мы все дружно ухнем куда-нибудь в преисподнюю вместе с дворцом. Зазвенело битое стекло – окна вылетели (к счастью, нас не поцарапало – Хрум позаботился о коконе).
 – Всё, – устало выдохнул де Ликатес.
 Я осторожно приоткрыла глаза.
 За выбитыми окнами висела багровая мгла и кружились какие-то чёрные хлопья – Хиросима называется. Пирамида исчезла, словно испарилась, а города практически не было – ударная волна смела всё, дома-башни рухнули, упали, как сбитые щелчком спичечные коробки. На руинах Сердца Тьмы бушевал сплошной пожар – горело всё, что могло и даже не могло гореть. Но дворец устоял, хоть и был рядом с эпицентром магического взрыва, и купол почти не пострадал – усиленная защита смягчила удар. И Хруму удалось «отклонить вектор выброса» – почти вся энергия Пирамиды ушла в небо, ударила вверх, как струя из откупоренной бутылки шампанского, и только малая её часть – капельки – выплеснулась в стороны. Если бы не это, на месте столицы Полуночной стороны осталась бы выжженное пятно, чёрная яма хрен знает сколько километров в диаметре, а мы бы все трое мгновенно… Меня передёрнуло.
 – Мы сделали это! – выдала я с претензией на торжественность, однако этот штамп из голливудских боевиков прозвучал как-то нелепо, и я закончила почти жалобно: – Пошли отсюда, а?
 – Сначала надо решить, куда идти, – отозвался Хрум.
 – Как куда? – не поняла я. – В телепорт-башню, куда же ещё? 
 – В телепорт-башню? – Хрум криво усмехнулся. – Посмотри, Алина.
 Я посмотрела, и мне резко поплохело. Крыша дворца была гладкой, как бильярдный шар или как лысый череп покойного Чернодыра – все шпили-башенки срезало как бритвой. Телепорт-башни не было – нам некуда было идти. Я выглянула на балкон – его перила кое-где были проломлены, но сам балкон не обвалился, – и осмотрела крышу ещё раз. Телепорт-башня исчезла – я увидела на её месте только одни обломки. Путь назад был отрезан.
 – Что же нам теперь делать? – спросила я растеряно, но рыцарь уже пришёл в себя. 
 – Будем пробиваться к реке, – сказал он, вглядываясь в улицы, затянутые густым дымом. – Захватим какую-нибудь лодку и поплывём, а я попробую вызвать нам на помощь десант на грифонах. Тёмные заняты друг другом, им сейчас не до нас. И ещё этот пожар – у нас есть шанс. Но надо поспешить: скоро они узнают, что Вам-Кир-Дыка и Чернодыра нет в живых, и сюда живо подтянутся со своими отрядами другие претенденты на титул Чёрного Владыки.
 – Тогда пошли, – распорядилась оживившаяся я, – чего стоим, кого ждем?
 Мы двинулись к двери, разрубленной мечом де Ликатеса, но ещё не доходя, увидели, что весь коридор завален обломками рухнувших стен и перекрытий – дворцу всё-таки крепко досталось от взрыва. Развернувшись, мы кинулись ко второй торцовой двери, распахнули её общими усилиями и отпрянули – там бушевало пламя.
 – Через огонь нам не пройти, – признался рыцарь, – у меня сейчас не хватит сил.
 Выглядел он и впрямь неважно – как говорится, краше в гроб кладут. Понятное дело – что, по-вашему, легко взрывать Пирамиды? Хорошо хоть вообще не надорвался – спасибо Шепотку (ну и, само собой, заботливой мне).
 – А сквозь стены? (я вспомнила открывавшиеся проходы).
 – Не получится, – Хрум покачал головой, – тут целая система заклятий – коды, чтобы тебе было понятнее. Во дворце Владыки пользоваться тайными ходами могут только маги из числа посвящённых – силой тут ничего не сделаешь. 
 – Тогда давай по крыше, – решила я. – Хватит у тебя сил спустить нас всех по стене? Если что, мы с Шепотком поможем – правда, сынок?
 Но Сашенька не ответил – он спал, уткнувшись мне в грудь. Умаялся бедный ребёнок – ещё бы, отдать столько маны!
 – Хватит, – ответил Хрум, но как-то не слишком уверенно.
 Мы вылезли через разбитое окно на балкон и подошли к перилам. Прыгать невысоко – никакой магии не надо. Рыцарь наклонился, выбирая, куда прыгнуть, но тут снизу рванул фонтан огня.
 Большой кусок крыши провалился; из дыры лезли языки пламени, обёрнутые дымом.
 – По крыше не пройти, – в голосе Хрума прорезались непривычные нотки безнадёги, – горит весь верхний этаж. Крыша скоро рухнет.
 Он был прав – я и сама видела тут и там обширные красноватые пятна на кровле. Под  крышей бушевал пожар, и идти по ней означало рисковать в любую секунду провалиться в раскрывшуюся под ногами доменную печь.
 – Ну что ж, Алина, – герцог тяжело вздохнул. – Мы с тобой спасли Эххленд, и о нас сложат баллады. Не каждому дано славно умереть, да ещё вместе с той, кого любишь. Я…
 – Смени пластинку! – оборвала я его. – Это что ещё за похоронный марш, рыцарь? Ты боевой маг или так, погулять вышел? Я намерена не умирать, а жить с тобой долго и счастливо. Нет, насчёт славной кончины я ничего не имею против, но лет этак через пятьсот, не раньше. Думай, блин горелый, думай – это тебе не мечом махать!
 Пристыженный рыцарь задумался. Я тоже вовсю напрягала извилины, но мне ничего не приходило в голову. Идти нельзя, ползти нельзя, а летать мы не умеем…
 – А зачем летать самим? – пророкотало в моём сознании (до чего же знакомый голос, блин!). – Я могу подвезти!
 – Костя… – прошептала я, не веря своим телепатическим ушам. – Хрум, это дракон Кост-а-Лом! Он прилетел за нами! Вот ведь зараза какая – помнит своё обещание!
 Это действительно был дракон Костя. Громадная крылатая тень вынырнула из дыма, заложила крутой вираж и приземлилась на балкон, ломая кривыми когтями остатки перил.
 – Ну, вы будете подниматься на борт,– прорычал ящер, выдохнув сноп искр, – или всё-таки предпочтёте принять славную смерть в огне? Если второе, то я полетел – должен же кто-то рассказать поэтам о вашей геройской гибели!
 – Хорош подкалывать, ящерица, – огрызнулась я, хотя мне хотелось расцеловать уродливую драконью морду (и пусть Хрум ревнует). – Каким ветром тебя сюда занесло? И очень вовремя, кстати, а то у нас тут проблемы с транспортом.
 – Если её светлость герцогиня не возражает, – дракон грациозно выгнул шипастую шею, – я расскажу об этом по дороге. А сейчас садитесь – этот карниз скоро обвалится, да и весь этот чёрный домик тоже вот-вот рухнет.
 Герцог не мешкал – на чешуйчатом костином боку появилось что-то типа лестницы.
 – Садись, – Хрум принял у меня Шепотка и подал мне руку, помогая вскарабкаться на драконью спину.
 – Куда? – уточнила дотошная я, оказавшись наверху. – Тут у него спинные зубцы!
 – Сейчас поправим, – отозвался заметно повеселевший рыцарь. Зубцы на костиной спине дрогнули, расходясь и меня форму – подготовка сидения для пассажиров называется.
 – Эй, эй! – забеспокоился Костя. – Не портите мне фигуру – что я скажу Ослабелле?
 – Это временно, Кост-а-Лом, – успокоил его де Ликатес,– не будешь же ты возражать против того, что даме должно быть удобно в полёте? Я потом всё поправлю, обещаю тебе.
 Я устроилась в ложбинке, как в седле (хорошо, что я в брюках), рыцарь передал мне Сашу, сонно вертевшего головёнкой и не понимающего, что происходит, и забрался следом. Он уселся у меня за спиной (Шепотка я взяла на руки), обнял меня, и я почувствовала волну магии – мой заботливый муж ставил защитный кокон от встречного ветра (и чтоб не упасть).
 – Готовы? – любезно осведомился Константин, поворачивая к нам голову и ехидно подмигивая.
 «Летайте драконами «Эххаэрофлота»! Мы сделаем всё, чтобы сократить ваше пребывание на земле!» – подумала я и скомандовала: – Поехали, командир!
 Дракон поднял в воздух свою массивную тушу с лёгкостью ласточки-береговушки – горящий дворец быстро остался позади, под крылом потянулись дымные развалины столицы Полуночной стороны. Нам не мешали – противовоздушная оборона Сердца Тьмы пришла в полное расстройство. Только раз попалась навстречу какая-то ошалевшая и очень одинокая горгулья и сунулась прямо под костин огнемёт. «Прощальный фейерверк» – подумала я, провожая взглядом подожжённую тварь, падавшую вниз огненным клубком.
 Дымная завеса над горящим городом отдалялась и уходила за горизонт. Клонившееся к закату солнце светило нам в спины. Шепоток спал у меня на руках – безмятежно, как спят одни только дети.
 Мы летели домой.