Утро в лесу

Бывает ли что–нибудь красивее, чем лес летом?  Можно  назвать море, некоторые   отдадут первенство облачному небу, иные – потоку воды, колебанию языков пламени, найдутся и другие пристрастия любителей  естественных  чудес,  но всё–таки  лес, именно смешанный  лес  средней  русской  полосы, по моему твёрдому убеждению, самое красивое создание  Её  Величества Природы.  А мне  (а как же – владелец,  хозяин  четвероногого друга)  приходилось по три раза в день гулять с восточно–европейской овчаркой, с  «младшей сестрой»,  по лесу.  Спасибо моей Альме: медики  утверждают, что ежедневные неоднократные  часовые прогулки  на свежем воздухе  добавляют массу здоровья и бодрости не только  преданным псам, но и нам, их хозяевам и рабам.   Что владельцы собак являются их рабами, знает каждый счастливый обладатель прирученного млекопитающегося.  И не думайте оспаривать: это – точно.  Докажу в следующий раз.
Итак, лес летом. Безоблачно, но тени деревьев не дают солнечным лучам перегревать темечко.  Если ходить, прогуливаясь  по дорожкам, бывшими когда–то путями вывоза древесины  с мест лесоповала, то и лёгонький ветерок будет обдувать лицо. Короче, температурные условия  вполне комфортны.  Грунт под ногами плотен, ровен (корневища  и коряги   попадаются  редко), слегка притрушен прошлогодней листвой и хвоей.  Идти по такой тропинке легко и приятно.  Вот и гуляй,  смотри по сторонам, любуйся лесными пейзажами и присматривай за мелькающей  между кустов  и деревьев собакой.  А она тоже,  как бы чем ни увлеклась,  время от времени  уделяет внимание хозяину.  Особенно, при приближении к нему постороннего:  не  грозит ли он опасностью.  Долг чести  пса оградить хозяина от всяких бед.  Прошёл «чужой» мимо, – можно опять заниматься своими делами:  рыскать по кустам, читая по запахам хронику леса.
Листва деревьев и кустов свежа.  Её еще не тронула сухость  жары, не заставила потерять  бледную  изумрудность,  не оттенила  жёлто–коричневым налётом.    Листики всё так же  зелены,  дружно трепещут на веточках, отзываясь на малейшие дуновения ветерка,  который  лирики  называют  зефиром.

Сойти с дорожки тоже приятно. Под ногами будет толстый слой мха, по которому идти, словно по  богатому китайскому ковру.  Ступни   беззвучно  утопают в  нём до самых косточек. Сверху мох украшен  узорчатым жёлто–коричневым слоем прошлогодних листьев  и хвои.  Попадаются  в траве редкие  скромные лесные цветы. Часто встречаются ягоды: ярко-красная земляничка, которую  непременно хочется  попробовать на вкус. Хотя и знаешь, что не обязательно она будет сладкой, но всегда полна чудесным, ни на что не похожим  незабываемым ароматом.  Просятся в рот и тёмные пуговки черники, и манящий  пузырёк  кисленькой  костяники.  На опушке леса могут быть заросли кустов  ежевики.   Собирать её нужно терпеливо, в специально приготовленную  заранее  посуду  или  просто покушать вволю, вымазав  губы, язык  и  пальцы  чёрным  соком. О ней отдельный разговор.
Умиление  вызывает вид молоденьких деревцев.  Хвоя елочки или сосёнки так  светла и гибка, что иголочки  невольно хочется взять в губы и насладиться скипидарным запахом.  А  фигурки  листочков  молоденьких клёнов и дубов настолько аккуратно   вырезаны,  настолько светлы,  и  полупрозрачны, как будто изготовлены в мастерской опытным  ювелиром  для  богатого изделия.
 
        Население  «второго  яруса» – кроны  леса – птицы.  Они всегда,  ведут неугомонный  образ жизни:  перекликаясь,  добывают пищу,  подкармливая  молодёжь,  только  вылетевшую из гнезда  в самостоятельную  жизнь.    Радостное щебетание и  чирикание сопровождает вас на всём пути.   Иногда слышен мерный счёт,  который  кукушка  ведёт  оставшимся  годам  любопытных  посетителей  зелёного оазиса.  О нелёгкой работе лесного лекаря  громко стучит трудяга дятел. Назойливым треском разносит лесные новости сорока.  И обязательно возвещает о появлении в лесу «чужаков».  Редко, но непременно раздастся резкий возмущённый крик вороны, не поделившей с собратьями найденную кость или другой лакомый кусок. Постоянный  звуковой фон  успокаивает и утверждает, что в   птичьей жизни  всё идёт обычным чередом, нет оснований ни для какого беспокойства.

       Спокойно иду по ровненькой  дорожке, то  поднимаясь вместе с ней на бугорок, то, опускаясь в ложбинку между ними. Взошёл на очередное  возвышение и замер:  на следующем бугорке посреди  нашего пути  резвятся лисята. Да, пять  уже довольно подросших лисят устроили настоящую  «борьбу без правил»: весело,  азартно кувыркаются, барахтаются, подпрыгивают.  Только хвосты мелькают. Они, я уверен, в запале борьбы  не  увидели и не услышали  приближения человека и собаки. Сейчас на пригорок выскочит Альма, почует зверя и произойдёт непоправимое.   Запрещающую команду она, конечно, не выполнит –  инстинкт охотницы заставит её накинуться на «добычу», и лисий  выводок будет погублен.  Единственное, что я смог предпринять,  громко дать команду «Альма, ко мне!».  Юных борцов   голос  человека  напугал,  и они кинулись  вдоль дорожки  наутёк. Увидев их, собака  тут же бросилась вдогонку. Расстояние между ними стало уменьшаться.  Но молодые зверьки  поступили  единственно верно – разделились:  три лисёнка кинулись вправо, в кусты, а два продолжали бежать прямо. На полсекунды собака застыла в раздумье  и  бросилась вправо,  за  тремя.  Больше я не видел никого.
       Долго я звал верного пса,  тянулось много  томительных минут в ожидании развязки трагедии. Мне очень не хотелось, чтобы Альма  настигла хоть одного из славных тёмно-бурых лисят.  Наконец, я успокоился:  учащённое дыхание примчавшейся собаки,  её  свесившийся во всю длину язык  и  виноватый взгляд  предельно понятно говорили   хозяину,  что  «добыть дичь»  она не смогла.   Выговаривать  недовольство  собаке  я не стал,  а внутренне даже  обрадовался  её неудаче.

       Завтра  с Альмушкой мы снова  придём в этот чарующий лес, и, быть может, опять  встретим    кого–нибудь  из  его  обитателей.