Ларион. Гл. 6. Поворот событий

                Поворот событий

     Сытно поужинав, Захар Захарович молча прилег на скамейке, тяжело вздохнул, задумался.
     Алексей Михайлович с Иваном пришли вместе.
     - Все в порядке, батя! Вороной напоен, сейчас сено жует и отдыхает! – с порога доложил Иван.

      - За такое время можно было целый табун напоить, не только Вороного, проворчал Захар Захарович и предложил мужикам садиться за стол для серьезного
разговора.

     Направляясь к столу, Алексей Михайлович первым не выдержал:
    – Ну, Захар Захарович, рассказывай, что в Боровичах интересного творится? Где был? С кем встречался, разговаривал?

    Хозяин не торопясь, обдумывая каждую фразу, начал свой рассказ:
 
    – Внешне, вроде как ничего и не произошло. Кирпичные заводы как раньше дымили, так и сейчас дымят. Фабрики и другие заводы – тоже продолжают работать, как и раньше. На базаре всё так же торгуют, ворьё всё так же по карманам шарит. Чуть зазеваешься – считай, что твой кошелек уже уплыл. А вот полиции – не видел, как будто вымерла. Зашел в земскую управу. Разговаривал с землемером, что к нам приезжает. Да ты, Алексей, его знаешь – Фома Фомич!

     - Кто же Фому Фомича не знает! – подтвердил Алексей Михайлович, – Уважаемый чело-век, в своем деле – дока! У него каждый клочок земли до квадратной сажени замерен и запи-сан. Каждый, кусочек пашни, сенокоса, пастбищ, да и всех неудобиц, учтен строго по кадастрам. Без дела он не кричит. Всегда досконально разберется, а потом уже заносит в свои учетные книги и на карту. В позапрошлом году я потихоньку припахал к своему полю три десятины. Думал, что меня Фома Фомич накажет. А он наоборот похвалил, что я у пустыря отвоевал этот участок. Налогом не обложил этот кусок пашни на целых пять лет. Вот какой это мужик! Так, что же он сказал?

     - Фома Фомич подтвердил, что неделю назад в Петербурге произошла революция. Боль-шевики взяли власть. Руководит большевиками Ленин. Государственной думы теперь нет. Есть Советы. Но, до Боровичей революция еще не дошла. Как всё раньше было, так и сейчас пока осталось. Еще Фома Фомич говорит, что у нас, у крестьян, землю отнимать не будут. От-нимут большие угодья у помещиков, а крестьянам отдадут. Говорил, что нам этой революции нечего бояться. Если захотим, то земли нам еще добавить могут. В нашем краю только от Ма-словского барина землю могут отнять. У остальных жителей ее не так уж и много, всем оста-вят.

     - А я-то думал, отчего пару дней назад Масловский барин приезжал в свое имение. Побыл всего неполный день, погрузили мужики на подводы какие-то ящики, и он в ночь уехал опять в Боровичи… – прервал Алексей Михайлович, затем продол¬жил:                –        – Да и поде-лом ему кровопийцу. Мы с тобой, когда батраков нанимаем, так платим им сполна, а барин круглый год их держит только за кусок хлеба. Поэтому батраки к нам и идут работать с великой охотой и работают хорошо. Значит, теперь и батракам землю дадут. Будут они теперь работать на своей земле. Свой хлеб выращивать. Я думаю это правильное решение.

    – А я думаю, что это сплошная ерунда! – не выдержал Захар Захарович. – Не привыкли батраки на себя работать. На те деньги, что я им за многие годы заплатил, можно было уже не один десяток домов построить. А сколько построено? Ни одного. Все мои кровные деньги они на пропой пустили. Правильно, они их заработали, они их и пропили. А сколько раз я им предлагал оплату не деньгами, а продукцией: зерном, картошкой, яблоками, мясом,  молоком, чтобы семьи свои кормили. Скот предлагал. Не берут! Им деньги давай, чтобы затем месяц из боровичских кабаков не выходить.
  Вот попомни, Алексей, если барскую землю батракам отдадут, то уже года через три эти поля ольховым и ивовым кустарником зарастать начнут. Не могут батраки работать без кнута. А кнутом их подгонять некому будет. Пропьют они эту землю и опять без штанов останутся. И Фома Фомич говорит, что Ленин обязательно выиграет, если ставку бу¬дет делать на крепких богатых крестьян. Говорит, что Ленин толковый мужик, коль за такое дело взялся и одолел. Должен он доду¬маться, что беспортошные батраки – это не опора.


   – Захар Захарович, а что про солдат, про войну Фома Фомич говорил? –  уточнил Иван.

   – Про войну и про солдат Фома Фомич ничего не знает. Говорит, что земля – это его профессия, про нее он всё рассказал, что знает. А про фронт, армию – и не интересовался, это не его дело.
   Заехал я еще к брату. Прямо на фабрику. Пообедал там у него. Поговорили. Я-то у него как бы узнавал: будут ли солдат домой отпускать, коль революция совершилась? Он почесал за ухом и ответил, что любой власти армия нужна. Но сказал, что армия сейчас разбегается и со дня на день сын может сам домой заявиться, если добровольно не перешел на сторону революции. А если перешел, то будет продолжать служить до тех пор, пока обстановка нормализуется. Я его спросил: – «А что с теми солдатами будет, которые сами домой прибегут?» – Он подумал, но ничего толком сказать не мог. Говорит, что если Керенский по¬бедит – значит, беглецов судить будут военно-полевым судом, а если власть за Лениным ук¬репится – то тем, кто сбежал из царской армии – ничего не будет. Своим побегом они как бы помогли революционерам. Я ему ничего не стал рассказывать. Чем меньше людей знают о беглецах, тем лучше. Остается нам молиться, чтобы победил Ленин. Вот так, мужики! – заключил Захар Захарович.

   – Много ты интересных вестей привез, но главное, как я понял – придется для наших сы-новей настоящую землянку строить. – Вставил Алексей Михайлович.– Морозы со дня на день могут сильные ударить. Вон посмотри: кот с улицы пришел, сразу на печку забрался и не вы-лазит – это к морозам.

   Иван вопросительно посмотрел на отца.

   – Да, Ванюша! Завтра возьми хлеба и картошки, а я мешок яблок возьму. Раньше я не по-думал, что ребята четвертый год яблок не видят. Это полезная вещь, особенно для Сергея. При переломах нужно много яблок есть. Чем больше, тем лучше. Быстрее кости срастутся.

   – Ларион сегодня рано утром сохатого "завалил". Мяса теперь у них надолго хватит. – Добавил Алексей Михайлович.

   Захар Захарович стукнул кулаком по столу, выкрикнул:

   - Ну, стервец! Не мог подождать до настоящих морозов, чтобы мясо не испортить. При-дется завтра еще и соль с собой тащить. А где кадушку в лесу взять? Ремнем такого охотника!

   -Не горячись, батя! – вступился Иван, – лось сам к ним подошел. Что Лариону еще оставалось делать? Он взял винтовку и …

   – Ты, тоже, заступник! Не мог лось подойти к костру ближе, чем на версту. Не такой лось дурной, чтобы сам на человека шел осенью. Признавайтесь! За версту мясо таскали? Или дальше?
 
   Иван потупился:

   - Да не больше версты несли. Зато лось такой здоровенный! Вдвоем три ходки сделали.

   -Ладно, уж! Сделано, так сделано. Завтра нужно будет ружье с собой взять для Лариоиа. Через день на требуху придет куница, или лиса, а может и волк пожаловать. Пусть на шубу для матери мех добывает.               

  В течение последующих четырех дней с раннего утра и до позднего вечера четверо мужи-ков усердно трудились на строительстве землянки. Учитывая, что в этом жилище, возможно, придется  прожить довольно долго, решили стены землянки облицевать бревнами. К счастью, невдалеке от стройки находилось больше десятка сухостойных елей. Работать топором с сухой древесиной было труднее, но потолочный накат, стены и полы из окоренной сухой ели не да-вали сырости, могли поддерживать в помещении нормальный сухой, здоровый климат.
Сначала все четверо вели земляные работы.
  На второй день по предложению Алексея Михайловича бригада была поделена на две по два человека. Двое продолжали вести земляные работы, а двое других – взялись за заготовку леса. Дело продвигалось довольно быстро.
   В такой напряженной рабочей обстановке  очень неловко себя чувствовал Сергей. Ему тоже хотелось вместе со всеми копать землю, работать топором, но на одной ноге много не наработаешь. Хотя после наложения толстой, жесткой повязки со столярным клеем, нога стала болеть меньше.

   Чтобы Сергей не мучился от безделья, ему поручили самое ответственное дело – «кашева¬рить». Дров и воды к костру мужики поднесли, а лосятины и других продуктов было вполне достаточно.

   На четвертый день, когда строители заканчивали настилать потолочный накат, Иван вдруг, как будто что-то вспомнив, хлопнул ладонью по лбу и закричал:

   – Мужики! Для дымохода место нужно определить, чтобы потом не разбирать потолок снова. Ларион, показывай, где печку ставить будем. Вам с Серегой тут жить, вы и решайте.
Ларион почесал затылок, усмехнулся:

   - А я ожидал –  кто же про печку первым вспомнит. Я уже всё продумал. Печку будем ставить посредине землянки.

   – Кто же посредине избы печку ставит? – вмешался Захар Захарович. – Лучше всего печку ставить в угол. Места больше будет. Каждый из вас спать будет у разных стенок ногами к печке.
 
   – А зачем нам много места? Праздники мы здесь справлять не будем. Много гостей приглашать – тоже ни к чему. А Сергею сейчас сломанную ногу в тепле держать никак нельзя, ей наоборот прохлада нужна… – отметил Ларион.

   Отец с сыном еще немного поспорили. Каждый из них доказывал преимущества своего предложения. Спор ни к чему не привел. Тогда Захар Захарович обратился к остальным:

   – Мужики! Вы-то чего молчите? Как печку лучше ставить?

   Алексей Михайлович покряхтел, потом высказал свое мнение:

   – Лично я не вмешиваюсь по той причине, что знаю: если двое Захаровых начали спорить, то вмешиваться кому-либо третьему бесполезно. Вы же оба как дубы! От своего мнения не от-кажетесь, если даже оба  не правы. И будете настаивать каждый на своем. Дубы, да и только! Думаю, что Ларион прав. Сереге ногами к печке ложиться нельзя, а головой к горячей печке – тоже плохо. Значит надо искать иной вариант. Это и предлагает Ларион. Каждый будет спать у своей стенке, а между ними – печка. Тепла обоим хватит.

   – Ладно, уж! – согласился Захар Захарович, – будь по-вашему. Я в медицине не силен, подзабыл о больной ноге. В нее действительно жар может попасть. Завтра я привезу кирпич, а сегодня надо основание для печки сделать и выход в потолке для трубы. Ларион! Посмотрел бы ты, по дороге на Иловатик года два назад трубы керамические закладывали через дорогу вместо мостов. На каждый махонький ручеёк по десятку труб одновременно закапывали, так как диаметр у них больно маленький. На дымоход как раз такая труба сгодится. Кирпича меньше везти нужно будет. Одной трубой больше, одной меньше – для любого переезда на лесной дороге роли не сыграет. Но нужно сделать так, чтобы было незаметно, что труба вытащена.

   - Это для меня труда не составит. Сделаю так, что комар носа не подточит. Пожалуй, возьму лопату, да прямо сейчас и пойду. Еще успею засветло. А может быть, вдвоем пройдемся? Как думаешь, Иван?

   - И то верно. Вдвоем быстрее управимся. – Поддержал Иван. –  Батя! А можно те трубы брать? Чьи они?

   – Эти трубы принадлежат барину из деревни Шегрино. Он наверняка уже успел удрать, прихватив с собой самое драгоценное. Так же, как и Масловский барин. Поэтому, можно счи-тать, что настоящего хозяина этих труб уже и днем с огнем не сыщешь. Но всё равно сделайте так, чтобы незаметно было. Раньше времени зверей дразнить не следует, еще неизвестно, как эта революция обернется.

   - Ну, мы с Ларионом пойдем за трубой. Если задержимся, то нас не ждите. Идите домой вдвоем, а я здесь переночую. Ларион, винтовку с собой возьмем?

   - А зачем лишнюю тяжесть таскать? Мы на дело идем, не на охоту.

   Иван с Ларионом взяли лопату и направились добывать трубу, а "бригада" родителей продолжила обустраивать жилище.