Пограничник это слёзы русских матерей

В газетно-журнальном киоске, что стоял возле душанбинской комендатуры Федеральной пограничной службы России в Таджикистане, сидела стайка молодёжи – два парня и девушка. Подошла девочка-третьеклассница и стала прицениваться, разглядывая всякую всячину на витрине – рядом стояла средняя школа № 20.

- Что ты хочешь? – спросил паренёк-киоскёр.

- Да вот брелок хочу купить «Микки-Маус», - ответила юная покупательница, но тут замялась и обиженно насупила брови. – Только у меня, дяденька-продавец, денежек не хватает. Может, дадите мне подешевле, раз я такая маленькая, а?

В киоске засмеялись.

Как раз мимо киоска вышагивал военный человек с шевроном Пограничных войск России, что был на рукаве, и офицер обратил внимание на девочку. Та, размазывая по лицу не прошеные слёзы, тихо брела по улице,  так нескладно возвращаясь в школу. Пограничник остановился.

В далёкой отсюда России, в тихой старинной Рязани живёт его девочка с матерью-старушкой. Настенька, его жена, три года назад умерла от рака. С той поры он так и не женился, и попросился, чтобы забыться…

Бросился он следом за душанбинской девочкой, догнал её и остановил, легко коснувшись детского плеча. Девочка обернулась. Увидев военного человека, она не испугалась, не отстранилась. Что-то подсказало ребёнку, что этот человек в форме пограничника не причинит ей боли, не сделает зла. И она доверительно улыбнулась.

Офицер улыбнулся ей в ответ.

Усы его смешно затопорщились, нос задвигался, а вокруг глаз и в стороны побежали лучики-морщинки. К своей великой радости офицер увидел, что высохли детские слёзы, уступив место любопытству.

- Что случилось? Почему ты плачешь? – участливо спросил человек в военной форме, наклонившись к девочке.

- Видите ли, дяденька-пограничник… - начала было девочка свои объяснения.

- Откуда ты знаешь, что я – пограничник? – удивился офицер.

- У Вас фуражка зелёная, и вот картинка на рукаве, -  тут девочка показала на шеврон. – У папы такая… потом – три маленькие звёздочки на погонах, а у Вас – одна, майорская. Мой папа пограничник… был, - и девочка тяжело вздохнула.

- Почему был? Он что, уволился в запас? – не понял майор.

- Нет, его убили бандиты на границе… - внешне девочка была спокойна.

Офицер внимательно разглядывал юную душанбинку. Точь-в-точь его родная дочка. Тот же пуговка-нос, те же курчавые русые волосы – милая воздушная головка. Вот только щёки не такие белые и круглые – лежит на них недетская печаль, а в глазах стоят боль и невыплаканные слёзы.

Перед ним стояла дочь погибшего товарища по оружию. Пусть они не знали друг друга, служили на разных заставах, но всё же их связывало и роднило одно – граница.

- Как зовут тебя, товарищиха-генералиха? – дав шутливое звание своей новой знакомой.

Девочка не обиделась. Только щёки заметно покраснели от волнения.

- Саша, - просто ответила она и мягко улыбнулась.

«Господи, - невольно подумал офицер, - Саша моя раздвоилась…»

- А я – Николай Григорьевич. Можно просто: Коля.

- Хорошо, дядя Коля, - подхватила Саша и снова мягко улыбнулась.

Теперь несомненно, так решил для себя офицер, он должен помочь этой девочке. Он уже не может остаться в стороне. А капитан Белогруздь пускай подождёт его в приёмной – всё равно тот на скорую руку подготовил свои документы «на подпись» и нагородил столько ошибок…

- И папа называл меня «товарищихой-генералихой», - доверительно сказала девочка, шаркнула ножкой и пошла.

- Куда ты?! – испугался Николай Григорьевич, что-то заныло у него под ложечкой, и он с горечью подумал: - Началось…

Из-за этих болей в сердце он был вынужден оставить заставу и перевестись в штаб, где ему обрадовались, как умному и думающему специалисту-практику, верному офицеру и честному человеку. Только ему это было чужим… Вольный ветер и знойный воздух заставы звали и манили его.

- Домой я, дядя Коля-пограничник-майор! – скороговоркой ответила девочка и с удивлением стала разглядывать лицо мужчины, посеревшее в одно мгновение, потом добавила: - Я к маме иду: она у меня - одна…
«И я у Саши – один, - грустно подумал майор, вскоре сердце, вроде бы, отпустило, и боль прошла, а офицер продолжал размышлять: - Вот только идти мне некуда. А приеду домой, а девочка спрашивает: - Дядя, ты кто?»

Тут Николай Григорьевич понял, что с девочкой никогда больше не встретится и заторопился – две Саши могли бы стать сёстрами:

- Что ты хотела здесь купить?

- Да, ничего. Так, брелок один… - девочка тряхнула косичками и сказала по-взрослому: - Если разобраться, то мне на данном этапе…

Майор решительно махнул рукой на «данный этап» и увлёк девочку за собой. Та пошла – не стала упираться и капризничать. И ему, человеку, огрубевшему афганской войной, службой на границе и штабной суетой, вдали от дома, родных и близких, эта доверчивая тёплая детская ладошка в его руке показалась самым дорогим пушистым и нежным котёнком.

Когда они стояли возле киоска и выбирали, что купить, к ним подошёл смешного вида мужчина и обратился с вопросом к товарищу майору:

- Что такое «пограничник»?

Затем мужчина на своём маленьком морщинистом и небритом лице изобразил улыбку и самому себе ответил:

- «Пограничник» - это слёзы русской матери!

Николай Григорьевич  развернулся к странному незнакомцу, хотел было дать десять российских рублей, но смешной мужчина вдруг испуганно всплеснул руками и загородил ими лицо.

- «Пограничник» – это слёзы русской матери! – истерично выкрикнул смешной мужчина и убежал.

Майор прислонился к коробочке газетно-журнального киоска, взялся за грудь и тяжело задышал. Слова городского сумасшедшего взяли его за живое – достали до самого нутра и вынули наружу всю душу…

Из киоска выбежала молодая девушка и бросилась к офицеру:

- Вам плохо?

- Валидол… - только и просипел офицер и слабым голосом пояснил: - я с собой стараюсь не носить, чтобы не прослыть слабаком… - а сам усмехнулся и подумал: - Ну, вот и всё, отслужился – дело пахнет рапортом…

- Я сейчас спрошу у ребят, - сказала девушка и бросилась в киоск, и уже оттуда зазвучал звонкий голос её:

- Мальчики, у вас есть валидол?

- Нет, - ответили ей, а кто-то из парней бросился в соседний дом.

- Спасибо, не надо… - прошептал майор. – Мне уже лучше.

- Дядя Коля, товарищ пограничник-майор, - обратилась к нему девочка, внимательно и заботливо оглядывая взрослого человека. – Вы сможете идти?

- Да… А куда?

- К нам домой, - ответила Саша. – Мама очень обрадуется.

- Ну, пошли, - проговорил Николай Григорьевич, а сам в мыслях своих низко поклонился детской простоте.

Тут вернулся запыхавшийся паренёк с валидолом:

- Возьмите… пожалуйста…

- Спасибо, молодой человек! – обрадовался Николай Григорьевич, надорвал фольгу, вынул белую шайбочку таблетки и сунул под язык: - Сколько я Вам должен?

- Что Вы, что Вы, сущие пустяки! – дружно загалдели ребята из киоска.

- Ну, тогда от лица «ПэГэ ФэПээС России в эРТэ» объявляю всем вам благодарность! – улыбнулся добродушно офицер.

- Служим России! – гаркнули ребята.

А Саша и Николай Григорьевич уже шли по улице, и было слышно, как офицер спросил девочку:

- А телефон у вас есть, Сашенька?

- Да… А что?

- Надо позвонить, что сегодня не приду. Пусть бедолага Белогруздь топает домой и готовит документы – уж задам ему перца!

Они уходили всё дальше и дальше. Майор хотел приласкать девочку, как бывало ласкал родную Сашу, когда приезжал домой на короткую побывку, отвыкнув от дочери и матери (как они там без него?), но душанбинская Саша отстранилась, отбежала и крикнула:

- Побежали?

- Побежали!




Андрей Сметанкин, г. Душанбе, Республика Таджикистан,
«Пограничье», дайджест пограничной прессы, («Боевой дозор» - газета Пограничной группы ФПС России в Республике Таджикистан», № 42 (197) от 30 октября, 1998 г.);
последняя правка: 28.06. 2010 г.