Страдания по Майрхофену. Часть 6. Окончание

Вертолет с комиссаром криминальной полиции Инсбрука прилетел через 20 минут. Вместе с ним прибыл судебно-медицинский эксперт, двое из технического отдела и криминалист.

Пока один из них осматривал раскуроченную дверь кабины водителя, двое других, постоянно сверяясь со схемой трамвая, методично вскрывали пол. Наконец, во втором вагоне был обнаружен труп человека в форменной одежде, рядом с которым лежала фуражка с серебряной кокардой. Комиссар, заткнул нос специальным тампоном, подошел к распахнутому люку и махнул мне рукой. Не знаю, как дышал комиссар, но мне тампон мало помог. Вонь стояла невыносимая, и я, задержав дыхание, взглянул вниз. В подпольном отсеке рядом с лежащим на боку телом уже трудился эксперт.

«Сломан один из шейных позвонков!» - сообщил он комиссару. – «Остальное - после вскрытия!»

Комиссар знаком предложил мне отойти в сторону, и мы вышли из трамвая. Не говоря ни слова, он протянул мне руку открытой ладонью вверх. По его лицу было видно, что он уже ни в чем не сомневается.

«Эти русские!» - вспомнил я недавний разговор в пиццерии и полез, было, в нагрудный карман за анкетами, да так и замер, явственно услышав над ухом нудный голос оберконтролера.

«Данная модель способна развивать скорость до 120 километров в час» - вовремя напомнил мне Карл.

И в один момент все стало просто и понятно. Словно последняя деталь в разобранном механизме, которой долго не находилось применения, наконец-то перестала упрямиться и заняла известное ей одной место.

Я отрицательно покачал головой и вышел из ангара на свежий воздух. Мне здесь больше нечего было делать.

Уезжая из Австрии с легким сердцем, я думал о том, что когда-нибудь вернусь сюда. Обязательно. Только не летом. Хватит с меня этой духоты!

… Камин прогорал. Угли еще давали жар, но уже начали подергиваться легкой вуалью. Дождь за окном сменился на снег. Скоро зима!

Я вспомнил рассуждения о душе и разуме, с которых начались воспоминания о поездке, и подумал, что такие противоположные субстанции не могут не конфликтовать. Ведь живут они в человеческом теле, как супруги в маленькой квартирке. Чего уж там греха таить, - всякое случается! И каждый считает правым только себя.

Все знают слова из песни: «Нам разум дал стальные руки-крылья!» А что дает человеку душа? Из того, что могло бы пригодиться в земной жизни?

Ни-че-го!

Вот поэтому рассудок и считает свою половину вздорной, мечтательной и непрактичной. А она, веря в порядочность и честность, нет-нет, да и всплакнет в укромном месте от черствости вынужденного сожителя. И все равно не теряет надежды пробиться к нему, иногда маскируясь под угрызения совести, стыд, интуицию или профессиональное чутьё. И когда разум внимает, то она одаривает человека настоящей любовью. А ежели нет, - то скулит болезная от тоски по несбывшемуся.

Я взял со стола полученное накануне письмо и бегло перечитал еще раз.

«… Вы были совершенно правы … в камере найдены свежие следы ремонта … канализационный канал … выходит за пределы территории ... сотрудники клиники … обнаружили сбежавшего 6 февраля т.г. неподалеку от ангара ... судья дал санкцию на арест директора и проведение эксперимента … в состоянии глубокого гипнотического транса, «Ганс» показал, как выби-рается на волю … душит водителя трамвая ... прячет тело, и самостоятельно управляет трамваем ... в кабине найдены полусгоревшие остатки легкого растительного наркотика ... на теле убитого … следы тетраканнабинола ... установлено, что водитель трамвая, выходец из Алжира, был мелким распространителем ... проживал в Инсбруке вместе с братом, который не имел официального разрешения на жительство ... незаконно работал на трамвае, выдавая себя за убитого ... Огромное спасибо за оказанную помощь. Всегда рад Вас видеть! С уважением, комиссар криминальной полиции Вольфганг Греф».

Вы спросите: «Почему же русские туристы не покинули трамвай, когда почувствовали неладное? Ведь в городе это можно было сделать легко!?

Возможно, дело обстояло так: «Ганс» неосторожно поджег пакет с «травой», дым проник в салон, и все впали в легкую эйфорию. Но даже и в таком состоянии «эти русские» пробовали обратить на себя внимание. Опомнились только на железной дороге, когда ветер выдул остатки дыма. Выпрыгивать на бешеной скорости было уже невозможно. Сломали дверь, связали «Ганса», убрали трамвай с оживленной магистрали и отправились в Майрхофен.

«Что было потом?»

Сумасшедший освободился и спрятал транспорт в ангар. Наверное, рассчитывал покататься еще.

Теперь о звонках по телефону. В кабине трамвая имелась табличка с предписанием звонить оберконтролеру в спорных случаях. Расположена она на видном месте и за время той ужасной поездки, без сомнения, успела несколько раз попасть «Гансу» на глаза.