Ларион. Гл. 9. Нога, как новая

               

   Зима в тот год для Лариона с Сергеем выдалась, как по их персональному заказу: не очень снежная, но и не очень морозная. Всего было в меру. Ударившие перед снегом морозы хорошо проморозили верхний слой земли. Даже по многим болотам можно было пройти не проваливаясь. Выпавший первый снег так и остался лежать на земле. Непродолжительная оттепель  в начале декабря не успела согнать снег, а только способствовала его уплотнению. А всем известно, что в лесу по плотному снегу ходить значительно легче, чем по рыхлому и глубокому.

        На вековых елях Болкина в зиму осталось невиданное количество шишек – любимого лакомства для боровой птицы, белки и куницы, кото¬рые при осенней миграции облюбовали этот лес¬ной массив для зимовки. По нраву пришлись эти места и кабанам – в глухих зарослях мелкого ельника они находили убежище от своего главного врага – волка. В свою очередь, хозяйничавшая в этих местах стая волков, лакомилась не только зайчатиной и мелкой дичью, а нередко пригоняла сюда с болот и опушек леса внушительное стадо лосей.

     Давно известно: в хорошем лесу большого количества только одного вида зверей не бывает. Происходит как бы цепная реакция. Один вид зверя способствует появлению второго, а тот, в свою очередь, третьего и так далее. И наоборот. К примеру, если в лесу нет зайца и куропатки, значит, в этих местах и лиса не задерживается – ей прокормиться нечем. Волку и рыси в таком лесу тоже несладко.

      Казалось бы, обособленно могут существовать кабаны, или лоси, но их обязательно отыщет волк. Птица ищет семечки и жучков, а птицу ищут лиса, енот, волк и многие другие звери. А зверей всех видов и птицу ищет охотник.

   После трехлетней окопной жизни Ларион отдыхал и душой и физически. Сложившаяся на редкость идеальная обстановка для охоты воздействовала на него лучше всякого санатория, или курорта. Сам процесс охоты обычно приносит большое удовлетворение, а если при этом добываются хорошие охотничьи трофеи, то удовлетворение от охоты возрастает в несколько раз. Добавим к тому и смену обстановки у фронтовиков, и чистейший здоровый воздух,   и отсутствие серьезных житейский забот.
 
     Думаю, что зима 1917-1918 годов, проведенная в лесу, укрепила организм Лариона и значительно отодвинула проявление последствий от заражения немецкими отравляющими газами.

   Время для Лариона летело неумолимо быстро. Не прошло и месяца, как при очередном приезде в лес Захар Захарович заявил:
 
    – Уж больно много ты, Ларион, пороху сжег. А сколько дроби зазря в воздух выпалил? Свинец сейчас дорогой. Мне для охоты такого количества боеприпасов хватило бы на три   года. А ты за месяц... Да и шума от твоей охоты уж слишком много.

   – Батя, так как же иначе охотиться? У меня почитай ни одного выстрела понапрасну не было. Сколько ты пушнины отсюда домой переносил. Я поначалу считал шкурки, а сейчас уже и со счета сбился.

   - Ты бы лучше порох, да дробь учитывал, а не добытые шкурки. И стрелять толком не умеешь. В прошлый раз четырех куниц загубил понапрасну.

   - Как понапрасну? – Не понял Ларион.

   - А вот так! Говорю понапрасну, значит понапрасну. Этими шкурками впору зерно      просеивать. Признайся, сколько белок, да зайцев ты в клочья разорвал своими выстрелами? Было такое?

   - А как же! В каждом деле бывают свои издержки.

   – Где ты таких слов-то нахватался? "Издержки". Это не издержки, это хулиганство! На прицел зверя нужно брать так, чтобы он уйти не смог после выстрела, чтобы и шкура цела осталась. В медвежьей шкуре и то три ненужные дырки сделал, но здесь особый случай, здесь можно простить. А пушных зверьков на распыл пускать никак нельзя!

      - Так как же тогда охотиться, батя? – Не понимал Ларион.

      - Надо охотиться без брака. Выслеживай зверя так, как я сказал. Кроме того, сегодня я привез тебе дюжину капканов, струны на петли. Не забыл еще как капканы, да петли ставятся?

      - Да, вроде, помню.

    Сергей, сидевший здесь же на своем топчане, внимательно слушал разговор отца с сыном, поддержал старшего:

   – Правильно, Захар Захарович, ты говоришь! Ларион не успеет отойти от землянки и на сотню шагов, как начинает палить из своей шомполки. Я ему тоже много раз подсказывал, чтобы он стрелял поменьше и подальше от землянки, чтобы на шум не забрел кто сюда. Я ему даже свои два кирпича предлагал на зайца охотиться. Не берет. Говорит, что с ружьем удобнее. А шума, сколько от ружья!

   Ларион поднял руки, засмеялся:

      - Ну, если все против меня одного, значит, я сдаюсь без боя. Пойдем, батя, до заячьей тропы, здесь рядом. Покажешь мне, как устанавливать эти приспособления. Зверя обмануть не так просто!

      - По правде сказать – это большая наука! – Поддержал его отец. – За один раз всё не покажешь и не расскажешь. Но если желание есть,  то и своим умом дойдешь. Здесь практика нужна. Запомни главное: хорошо ли, плохо ли поставлены капканы и петли – проверять их нужно регулярно, обязательно с ружьем. Попавшего в капкан волка не так просто взять. Кроме того, к попавшему в капкан иному другому зверю волк обязательно подойдет. Для него это бесплатная добыча, как говорится на халяву.

   – Батя, а и ты где-то блатных словечек нахватался! – Подметил Ларион.

   С этого дня охота у Лариона приняла совершенно иной характер. Как и раньше, с утра он брал ружье, но шел не выслеживать зверя, а проверять капканы и петли.

   Уже на следующий день после приезда отца, Ларион снял с петель четырех зайцев, а в один из капканов попала большущая рыжая лиса. И лису, и зайчиков он освежил и разделал прямо в лесу, чтобы не таскать лишнюю тяжесть.

   Как не странно, но факт – есть факт: все зайцы и лиса попали именно в те петли и капканы, которые устанавливал Захар Захарович.  В чем же тут дело? Ларион внимательно осматривал установленные им петли и капканы, поправлял их, маскировал, раскладывал приманку из тушки пойманной лисицы.

   Ежедневно наблюдая по следам за поведением лесных обитателей, Ларион начал понимать, почему, например, заяц не попал в ту петлю, почему волк обошел капкан и сожрал
приманку.

      Опыт охоты с капканами и петлями приходил, как говорится, на практике. Уже через несколько дней и им расставленные ловушки стали приносить удачу.

   Велико его было удивление, когда при очередном утреннем обходе он обнаружил в одном из капканов переднюю волчью лапу. Волк ночью попал в капкан и в целях самосохранения сам себе отгрыз лапу и ускакал на трех, оставив вдоль уходящих в чащу следов темно-красные  капли крови. Ларион знал, что попавшего в  капкан волка могут растерзать свои же собратья. Но такое, чтобы сам себе отгрызть лапу, в его практике, да и в рассказах отца, не встречалось.

   Как-то вечером после очередного возвращения Лариона с охоты, Сергей заметил:

      - Ларион! За последние три, или четыре недели ты ни разу не выстрелил. Раньше и мне веселее было. Только и слышал, как ты, то в одной стороне гремишь, то в другой. То ближе, то дальше. А сейчас уходишь втихую и приходишь неслышно, а шкурок, да зайчатины больше приносить стал. По-честному сказать, зайчатина уже и поднадоела. Хоть бы лося опять завалил, или кабана.

   – Зубы надо беречь, Серега! У лося мясо больно твердое, не разваристое, а зайчатина – она помягче. Но если хочешь, тогда завтра пойду с винтовкой на лося. Если по честному, то и мне пострелять хочется, а то из охотника превратился я в тихо помешанного.

      - А раньше ты был, как буйно помешанный, когда у самой землянки начинал палить из ружья. Я за тобой обе двери наглухо закрывал, чтобы шальная пуля от твоего ружья в землянку не залетела.

      - Выходит, что и ты помешанный. – Съязвил Ларион. – Я же из ружья только дробью стреляю. Пуля предназначается для крупного зверя, а на это винтовка есть. Тебе самому-то не захотелось поохотиться, слушая мои рассказы?

      - Еще как захотелось! Дни считаю, когда два месяца пройдет и ты мне этот гипс снимешь. Тогда обязательно похожу с тобой по лесу.

      - Ну, и, сколько ты дней насчитал?

      Сергей не задумываясь, ответил:

      - До двух месяцев одиннадцать дней осталось.

      – Если одиннадцать, то хорошо! Давай-ка попробуем сегодня освободить твою ногу из плена. Время пришло мышцы разрабатывать. Кости давно срослись накрепко.

    Сергей как будто только и ждал этих слов. Вскочил, вытащил из-под топчана сверток.

   – Это у меня инструменты приготовлены: ножик и стамеска, долото и зубило, молоток и клещи. Топор не нужен будет? А то и топор есть!

   – Топор не нужен! – по-деловому ответил Ларион. – Топор может понадобиться только для того, чтобы ногу отрубить. А здоровую ногу отрубать нет никакого смысла. Как лучший доктор всего этого леса, заявляю официально, что нога твоя выздоровела!

   Снимать самодельный гипс оказалось куда труднее, чем ставить. Столярный клеи схватился намертво. Слой повязки с клеем был толщиной не менее трех-четырех сантиметров. Такой огромный «сапог» по своей твердости напоминал гранитный камень. Были перепробованы все имеющиеся инструменты, включая и топор и ножовку.

   После двухчасового труда часть "гипса" была отломана, но оставалось еще не менее трех четвертей.

      - Может быть мы размочим эту повязку? – Предложил Сергей.

      - Столярный клей в теплой воде не разойдется. Его кипятить надо. Но если мы начнем кипятить, то нога сварится, тогда уж точно топор понадобится. – Проворчал Ларион.– А куда нам спешить? Потихоньку отковыряем. Главное, ногу не повредить. Помнишь, там под этой повязкой палочки, а под ними простая повязка.

   Сергею так хотелось побыстрее избавиться от надоевшего ему "гипса", что он уговорил Лариона не откладывать на завтра эти долбежные работы. Да и Лариона разбирало любопытство взглянуть на результаты своего медицинского труда.

   Только глубокой ночью "гипс" был отковырян. Палочки и повязки сняты. Кожа на ноге была чистая, без синяков и пролежней. Ларион внимательно осмотрел и прощупал место перелома. Остался доволен своей работой.

   – Ну, Сергей, пошевели пальцами.

   Сергей напрягся, но пальцы не шевелились.

   – Что с ними? Не шевелятся… – застонал он.

     Ларион еще раз ощупал ногу, несколько  раз согнул и разогнул на ней пальцы, покачал ступню, успокоил Сергея:

    – Перелом ликвидирован в лучшем виде. Пальцы надо разрабатывать. Да и не только пальцы, всю ногу. Все суставы и мышцы на ней были без работы почти два месяца, обленились. Боли никакой нет?

      - Боли нет, но и не работают, – ответил тот.

     Ларион ущипнул Сергея за кожу ладыжки, уточнил:

      - Сейчас чувствуешь боль?

      - Сейчас чувствую. Ты же ущипнул.

      – Тогда всё в порядке! Нога твоя стала лучше новой. Потихоньку разрабатывай каждый суставчик. Через неделю будешь бегать, как бывало на фронте. А сейчас пора и подремать. Через два-три часа рассветет, а мне нужно сходить капканы проверить.

    На следующий день Сергей прихрамывая, уже бродил около землянки с одним костылем, а на четвертый день отправился с Ларионом проверять ближние капканы.