Зона2018. Глава 2

Курт судорожно сжал рукоять пистолета и вспомнил, кто является источником звуков в доме. Странно, но радости по поводу возвращения жены сталкер почти не испытал. Почти. Именно эта оговорка и дала возможность не думать, как быть с разбитыми отношениями. Пока не думать.
Сейчас на первом месте были страшные разрозненные кадры ночи: мертвая тишина некогда родных мест, горький аромат спелой полыни и тяжелый обволакивающих запах сырой земли…
Курт зарылся носом в подушку, шумно втянул воздух, и это помогло, больше не казалось, что прямо перед лицом насыпали горсть степного чернозе.
В душе шевельнулась слабая надежда, что ночное несчастье – сон. Но плечо ныло тупой болью…
    Добило сталкера солнце – яркие радостные лучи проникали в комнату, делая лишним искусственный свет, окрашивали верхушки деревьев близкого леса в янтарный цвет. Вернее не само светило, а тот факт, что где-то в Зоне среди вечерней красоты, покоится друг.
Но странно – теперь Курт не убивался, не сходил с ума от горя и отчаяния, словно не похоронил ночью Тихого, а проводил в долгую командировку. Нет, он не смирился, сталкер не может мириться с тем, что произошло против воли, иначе нельзя, Зона расценит это как слабость, примет за обычную человеческую покорность. А люди в Зоне, не выживают. Люди, а не сталкеры.
Курт встал, оделся в заботливо приготовленную женой одежду. Хотелось жутко есть, но кухня осталась стерильно чистой. А Миллиа таким педантизмом никогда не отличалась. Погрустневший сталкер раздраженно обулся, рванул с крючка легкую серую куртку, выбежал на улицу, стараясь подавить обиду.
 Тяжелая дверь хлопнула, с карниза на Курта свалился град дождевых капель, оставляя на серой ветровке темные пятна. Улица встретила его закатным красноватым светом, прохладой вечера, запахом мокрой травы, земли и вот-вот готовой расцвести черемухи.
Курт закурил. Дым в свежем послегрозовом воздухе выделялся особенно чётко, и растворялся нехотя. Оставляя, на покрытой бархатистой росой траве следы, Курт прошел к гаражу.
Гараж представлял собой небольшую кирпичную пристройку у дома. Рифленые коричневые ворота с тихим жужжанием поднимались, постепенно открывая голые бетонные стены и темно-зеленый армейский внедорожник. Лишь в углу темнели прямоугольный корпус генератора от «батарейки» и ящик с инструментами.
Не зажигая света, Курт сел в автомобиль, и прежде чем завести двигатель, несколько минут сидел неподвижно. Ехать не хотелось, но традиции нарушать нельзя. Тем более по отношению к другу. Внедорожник задрожал, ну тут же сменил тональность двигателя, и Курт аккуратно выехал во двор. У ворот вышел, закрыл дом, гараж, и двинулся к Городу.
Быструю езду, сталкер не любил, и автомобиль не спеша катился по лесной грунтовой дороге. Высокие сосны, раскидистые акации, молодой зеленый папоротник, что скрывал подстилку воздушным ковром, все это залито золотым вечерним светом и словно светилось изнутри.
Рулить приходилось одной рукой, вторая, стоило поднять на уровень груди, наливалась тягучей болью.
Являясь очень аккуратным водителем, Курт позволил включить ЖК-панель маленького телевизора и иногда бросал взгляд на изображение. Мелькали остановленные нефтевышки, хмурые рабочие в оранжевых касках с акциями в руках. Голос закадрового диктора вещал о панике нефтяных и газовых магнатов в связи с появлением портативных генераторов и первого транспорта на «батарейках», о радости стран в которые нефть экспортировалась, о митингах рабочих оставшихся без заработка, либо с копеечным окладом. Теперь те требовали государство принять их в обязательном порядке на крупные СГАЭ – станции генерирования аномальной энергии… 
Сообщалось, что в четверг поступят в продажу новые целебные артефакты. Потенциальных покупателей предупреждали о возможных подделках и мерах предосторожности.
 А еще, как и ожидал Курт в углу изображения, виднелся черный уголок и имя: Роман «Тихий» Бертолев.
Сталкер в расстроенных чувствах выключил монитор, и сосредоточился на дороге.
Заходящее вечернее солнце, окрашивало длинную прямую улицу, в теплые коричневые цвета. По пронзительно синему небу, плыли невесомые снежно-белые облака, но на горизонте клубилась траурными тонами грозовая туча.
Сталкер припарковался у ряда автомобилей, одновременно с синим джипом.
Прежде чем выйти, Курт закурил тонкую сигару и выпустил ароматный дым в салон машины.
Он вышел из машины, захлопнул дверцу и содрогнулся от прохлады. Запах мокрого асфальта, каштанов в парке за поворотом, шелест шин проезжающих машин… Не верилось, что ночью Курт хоронил друга. Казалось, как всегда, в день похода в Зону, Тихий будет ждать его у поста, бодрый, как будто убежал от проблем и расстройств. Хотя, почему «как будто?» Так и было.
- Курт! Слышишь меня? – весело окликнул его Косов, пиликая брелоком сигнализации. Синий джип беззвучно мигнул фарами. Курт лениво поднял взгляд на товарища. Очевидно, тот прибыл в бар с вручения премии, об этом красноречиво говорили довольное лицо с широкой улыбкой, светящиеся радостью глаза и прямоугольник стекла размером с книгу на подставке с мелкой вязью золотых букв. Строгий костюм, галстук, синяя рубашка сидели на нем как влитые. И не скажешь что сталкер.
- Когда вернулся из Зоны?
Косов, услышав такое вместо приветствия, напрягся.
- Вчера…
- Тихий погиб утром. На мотоцикле перевернулись.
Косов, не веря в сказанное, несколько секунд стоял молча, покачиваясь с носков на пятки. Затем открыл дверь машины, и бросил на сидение уже не уместную стекляшку. Казалось, вместе с наградой, туда отправились и настроение сталкера.
Косов выпрямился и с болью посмотрел на Курта.
- Мирной ему Зоны… Кто-нибудь еще знает?
Курт пожал плечами и направился в бар.
Бар располагался на первом этаже обычного дома, широкие стекла с серебристыми буквами названия резко контрастировали с пыльными окнами, старыми деревянными рамами частных квартир. Бар считался сталкерским, но зевак, любопытствующих и просто оболтусов ищущих ведущего в Зону – было куда больше, чем тех, кто оброс ореолом мистики и почета в глазах людей.
Курт с Косовым зашли внутрь. Бар представлял собой большое квадратное помещение, центр заставлен высокими деревянными столиками и стульями, слева длинная стойка, подсвеченная сверху точеными светильниками и с батареей разномастных бутылок. Справа биллиардные столы и мягкие кожаные диваны. Мягкий, закатный свет проникал сквозь высокие окна, создавая атмосферу уюта.
Единственными посетителями в этот ранний (для бара) час, являлись три человека сидящих в центре. Веснушчатый Искандер задумчиво рассматривал пальцы своего кулака, навалившись грудью на стол. Обычно дурашливое лицо, обезображенное длинными шрамами, которые не смогла убрать пластика, не выражало ничего кроме обиды и отрешения.
Вальтер взбалтывал пиво в бокале, не обращая внимания на то, что пена опасно переливается через край. Приглаженные черные волосы, простое, ничем не примечательное лицо с легкой небритостью. Третьим был Марис – он курил, откинувшись на спинку стула что-то рассказывая друзьям. Странно, но одет он в желтую куртку и камуфляжные штаны, на полу у стула стоит рюкзак, - словно только что из Зоны. Все синхронно повернулись к вошедшим, потеснились, освобождая место. Обычная для бара музыка сейчас отсутствовала.
- Я за пивом, - сказал Косов вещая на стул пиджак.
- И мне возьми, - попросил Курт.
Косов ножкой стула легонько задел зеленый рюкзак Мариса, с множеством карманов, шнурков и карабинов.
- Аккуратнее! – прошипел владелец и бережно подтянул его к себе.
- Что у тебя там?
- «Огонь».
- Не боишься?..
- Нет.
Косов вернулся с пивом, и сталкеры расселись поудобнее. Курта ни о чем не расспрашивали, но через пару минут он сам начал рассказывать об утреннем несчастье.
- До сих пор не понимаю, на что мы налетели. Дорога чистая, несколько раз потом проверял.
- Значит так надо. Ничего не бывает просто так, тем более в Зоне. Я знал его лучше всех, смерти он не боялся. Он достойно ушел, именно ушел из жизни, не покорившись Зоне. Смерть его достойна.
Никто ничего не сказал, молча соглашаясь со сказанным. По традициям, в первый вечер после смерти собрата, нужно обсудить дела собравшихся, дабы душа погибшего, в последний раз почувствовала себя среди друзей.
- Кос, как там, на конвенте?
- Сорвал премию, за лучший дебют, - без улыбки, равнодушно ответил он.
Зазвонил телефон Искандера, он, извинившись, принял вызов.
- В субботу открытие института, меня как мецената приглашают для торжественной речи.
- Поверь мне, - зная местный менталитет, я уверен, тебя обвинят в подхалимаже, скажут какой ты нехороший, нажился на «нашей Зоне» и грехи замаливаешь, институты строишь.
- Или якобы деньги девать некуда, - подхватил Вальтер.
- Мне все равно, я построил его не для этих идиотов, а для их детей.
- А я думаю выкупить угольную шахту. Бывший владелец выиграл тендер на производство генераторов от «батареек» и за бесценок продал ее государству.
- И зачем тебе шахта? – спросил Курт, отпив из бокала.
- Хочу, чтобы у бедняков был шанс. Шахту не просто продали, но и прекратили выработку угля, к зиме все будут вынуждены перейти на «батарейки». Но что делать тем, у кого нет центрального отопления? Таких большинство, а генераторы стоят очень дорого, - старикам просто бессмысленно тратить целое состояние на вечный источник энергии, по причине оставшихся нескольких лет жизни.
- Ясно, - усмехнулся Марис. – Хочешь подорвать коварный замысел дельцов?
- Именно, - подтвердил Вальтер.
- Почему бы тебе, просто не купить старикам по генератору? Не им, так детям и внукам останутся. Учитывая, во сколько обойдется покупка шахты и добыча угля…
Они заспорили, но дискуссию прервало появление новых посетителей – двоих парней в темно-зеленых куртках и заляпанных грязью ботинках.
- Ладно, хватит тянуть.
Марис первым выложил на стол прозрачный, переливающийся как мыльный пузырь шар. Вальтер и Искандер сделали тоже самое. Теперь на столе помимо шара, лежали два красных овала размером с куриное яйцо.
- Вы что?.. – растерялся Курт. – Причем здесь я?
- А это не наша проблема. Традиции нарушать нельзя, ты самый близкий Тихому, тебе и артефакты.
- Но у него дочь есть!
- Значит, отыщешь и ей отдашь. Все, не спорь, - твердо подытожил Марис.
Некоторое время, сидели молча, и Курт решил нарушить тягостную тишину.
- То, что Зона разумна, ясно давно, но неужели отбирая кого-то и посылая в этот момент другим артефакты, она считает это равноценным обменом?
- Откуда ты знаешь их свойства? Может, в такой безделушке как «красная звезда», скрыто то, что дороже сотни человеческих жизней.
Курт повернулся к говорившему. Это оказался Зондер – высокий, широкоплечий, с наголо бритой головой, глубокими глазами душевно больного. Он подошел к столику, и застыл не двигаясь. Все сталкеры откровенно недолюбливали его за расходящиеся взгляды на Зону.
- Должен предупредить, через несколько минут сюда нагрянут военные с проверкой, - сказал Зондер, поглядывая в сторону незнакомых парней.
- Черт! – Марис встал, нервно подхватил рюкзак и спросил, не подвезет ли его кто-нибудь. Косов как раз собирался домой, они попрощались и ушли. Вальтер и Искандер, тоже решили не засиживаться. В результате, Курт остался вместе с Зондером. Тот сел напротив сталкера.
- Ты думал над предложением?
- Нет, - спокойно ответил Курт.
- В каком смысле? – не понял Зондер.
- Не думал, и не собираюсь.
Зондер уныло опустил взгляд в столешницу о чем-то думая.
- Зря, - сказал он. – Ты ведь сам видишь, как Зона преображает мир, и скоро для людей места не останется…
- Но останется для вас, религиозных фанатиков? Зона признает лишь силу духа, а с тупым преклонением не считается.
- Ошибаешься. Покоряя что-то нахрапом и силой, завоеватели всегда несут огромные потери. Куда продуктивнее убедить народ в выгодности оккупации, ассимиляции.
Курт курил и насмешливо слушал Зондера, убеждаясь, как все-таки подвешен язык у подобных субъектов. Но на деле, все совсем не так возвышенно и идиллически.
- Ты ведь скайдер, - не спросил, а констатировал факт Курт. – Вторая по величине должность секты. Секта существует больше года. Чего вы достигли за это время?
- Год, - невозмутимо отозвался Зондер. – Слишком маленький срок…
- Для вас и век будет небольшим. Если бы ваши слова не шли вразрез с действиями – я бы первый вступил в «Скайнис».
Курт никогда не понимал – или Зондер не видит разницы между словом и делом, или просто является тупым исполнителем воли, не задумываясь ни над чем, кроме идеалов секты. Которые существуют лишь в виде пафосных слов.
Зондер устало провел ладонью по черепу, словно приглаживал несуществующие волосы. Глаза его утратили восторженный блеск, голос изменился. Услышав отказ Курта, он утратил желание говорить на щекотливую тему, и перевел разговор в иное русло.
- Зона преображает мир, - повторил он, и достал из внутреннего кармана тонкую книжечку в красной глянцевой обложке. Открыл в начале и присмотрелся к мелким буквам.
 – Тебе, как бывшему юристу, будет интересно, - и начал читать, медленно и четко: Допуск на территорию аномального образования необходим, но сопряжен с риском для жизни и здоровья, в связи с особыми, не до конца изученными свойствами пространства и физических законов, так или иначе связанных с жизнедеятельностью человека. Отбор ведется по признакам особого психоэмоционального состояния, описанным в уставах…
Курт посмотрел на название. Это принятый недавно сборник статей различных кодексов относительно Зоны. На данный момент, велось составление отдельного.
- Ну как тебе? – впервые за разговор, Зондер вяло улыбнулся. – Общество, из правового, превращается в моральное. Раньше, при приеме на работу, никого не волновало что у тебя внутри, существовали четкие условия. А сейчас, будь ты хоть кем, но с душой сталкера, милости просим в Зону. Черные…
Курт не сразу понял последних слов. Зондер кивком указал на двоих парней, чей неопрятный внешний вид, неприятно поразил сталкера.
- Черные? Почему так думаешь? – Курт не таясь, через плечо рассматривал их.
- Просто чувствую.
- Может, пойдем объясним, почему так не любим уродов, что сбывают артефакты всяким ублюдкам?
- Зачем? Зря я, что ли военных на уши поднял? – невинно улыбнулся Зондер.
Курт ответил такой же улыбкой.
В бар вошел еще один, - молодой парень, в сером свитере, черных джинсах. Он растерянно осмотрелся, выдавая тщательно скрываемое волнение. Черные за своим столиком, успели порядочно набраться и не сразу заметили посетителя. Очевидно, парень искал именно их. Черный махнул рукой и что-то невнятно промычал.
- А вот это уже, беспредел! – гневно заявил Курт.
- Не кипятись, у него своя голова, если в ней хоть не много ума, пошлет куда по дальше черных и станет настоящим сталкером.
Казалось, армейские джипы просто выросли перед входом в бар, и не успели, посетители опомнится, как в помещение ввалились солдаты и несколько офицеров.
- Умеют же… - начал Курт, поворачиваясь к Зондеру. Но широкая спина виднелась в самом углу бара.
- Дурдом… - проворчал сталкер. На столе по-прежнему лежали артефакты, от нечего делать сталкер провернул «красную звезду» и похолодел от ужаса. Плохое зрение подвело и на этот раз, потому он не сразу заметил черные, стеклянные вкрапления. А это значит, что перед сталкером не «красная звезда», а родственный артефакт, запрещенный к продаже и хранению. Тяжелые шаги солдат, прозвучали за спиной совсем рядом.
Но кое-что вспомнив, Курт, вздохнул и расслабленно откинулся на спинку стула. По телу разлилось спокойствие. Чертовы нервы.
- Вайсберг! – раздался над ухом удивленный голос капитана Орхальда. Невысокого, полного, с намечающейся лысиной, колючими глазами и обвисшим лицом. – Надо же! – театрально всплеснул он руками. – Что, на второй дом или машину не хватило, решил приторговывать артами?
- Не твое дело. И вообще, не задерживай лаборанта физического отдела ИИАЗ, - насмешливо сказал Курт, и протянул пластиковую карточку врученную Гроком. Пока Орхальд тупо рассматривал документ, Курт затушил сигарету, рассовал артефакты по карманам. Если бы не удостоверение дающее право хранить любые артефакты, сталкер дорого бы расплатился за беспечность друзей. Орхальд молча протянул карточку обратно, Курт с улыбкой взял ее и направился к выходу.
Внимание привлекла перепалку между двумя солдатами и парнем в свитере. Из-за подвешенного языка последнего и уважительного тона, солдаты пока удерживались от физического воздействия. Парень упорно не желал предоставить удостоверение личности, но долго так продолжаться не могло.
Проходя мимо, у Курта что-то шевельнулось в душе. Что-то знакомое показалось в лице парня. Словно между ними существовала нематериальная нить, и сейчас она опасно натянулась. Сталкеру стало безумно жаль его, и сам не понимая что делает, решил помочь.
- Шкетов! В чем дело?
- Ты его знаешь? – встрял Ольхард.
- Конечно, мой второй номер! Что твои солдаты от него хотят! Ничего? – не давая опомнится капитану, продолжил Курт. – Отлично. Пойдем.
Последнее слово было адресовано «Шкетову». Курт не оглядываясь, направился к выходу. Сзади повисла тишина и сталкер понял, - с каждой секундой шансы, что затея выйдет, тают. Но вдруг один из черных, чьи карманы осматривал солдат, попытался протестовать и даже пьяно оттолкнул его, за что поплатился детальным просмотром коврового покрытия и болью в скрученных руках.
Капитан и остальные солдаты заспешили к месту потасовки, Курт выразительно посмотрел на «второй номер», тот все понял и спокойно, не спеша зашагал к выходу.
Улица встретила Курта вечерней прохладой, тишиной и поразительно свежим воздухом после прокуренного бара. Внедорожник стоял на прежнем месте. Темнота почти полностью скрыла город, тускло горели желтым светом окна квартир, изредка с ревом проносились автомобили, бросая на влажную дорогу рассеянный свет фар. За углом стоял серый джип военных, трое солдат курили, изредка о чем-то переговариваясь. Парня в свитере нигде не видно.
Курт сел во внедорожник, открыл окно и закурил сигарилу. Снова сталкера посетило странное, неприятно чувство. Всего на несколько мгновений почудилось, что происходящее нереально, будто он видит сон, слишком фантастической казалась жизнь. А еще терзало предчувствие чего-то нехорошего, и Курт загнал в ствол браунинга тусклый патрон. Привычная тяжесть пистолета, холод металла немного отрезвили, он понял, что выпил слишком много и тронулся к дому медленнее обычного.
                3
На въезде в поселок, внедорожник заглох и продолжил катиться по инерции. Курт попробовал завести его снова, но ничего не произошло. Тогда, он присмотрелся к приборной панели - указатель уровня топлива на нуле.
«Странно, почему не было сигнала?» Подумал Курт, и раздраженно утопил педаль газа.
Внедорожник оставил на сырой грунтовой дороге длинные борозды, замер на месте. Сталкер вышел из машины, хлопнул дверцей и направился к дому. Автомобилем он пользовался очень редко, настолько, что забыл, когда последний раз его заправлял.
Справа обширное поле, погруженное в сумеречную мглу, а еще дальше лес. Густой туман, скрывал деревья, и казалось, верхушки витают в воздухе.
Курт оглянулся, машина стояла у обочины мрачно и зловеще, но еще более пугающей была чернота внутри нее. Сталкеру стало неуютно, он плотнее запахнул полы ветровки.
Слева, за высокими заборами, прятались брошенные коттеджи, проходя мимо тех, в чьих окнах горел мягкий, уютный свет, напряжение спадало. Но стоило выйти за границы освещенного участка, как рука непроизвольно тянулась к пистолету. Наконец, увидев свой дом, Курт немного расслабился и поспешил преодолеть путь у близкого лесом, как можно быстрее. Темнота в густой чаще, казалась особенно зловещей и непроглядной. Временами налетали порывы холодного влажного ветра, что раскачивал деревья, и с листьев падали дождевые капли.
Ворота оказались закрыты, хотя он ясно помнил, что уезжая, не трогал замок. А Миллиа этого бы не сделала. В окнах горел мягкий свет, все спокойно и тихо, сталкер прогнал приступ паранойи и дотронулся пальцем до черной кнопки звонка и резко отдернул руку – мокрый, он бился током. Плюнув на чистоту одежды, Курт подпрыгнул и схватился руками за кромку ворот. Спустя несколько секунд, мягко приземлился на сырую землю и направился к гаражу.
Сейчас он чувствовал вину перед женой, пусть и не повинен в последней размолвке. Просто нет ничего хуже, когда ругаешься с любимым человеком, а потом делаешь вид, что не помнишь адской душевной боли. Курт нащупал в кармане подарок, и решил отложить поход с канистрой дизельного топлива к машине. Включив сталкерские возможности, поднялся по ступеням и беззвучно открыл дверь. Дом встретил хозяина теплом, запахом чего-то съестного и… странным, ритмичным звуком. Он взвел курок пистолета и мягко оттолкнул дверь прихожей. На стеклянном столике в центре бутылка с чем-то ярко-желтым, рюмки, легкая закуска и пепельница. А рядом, на диване, обнаженная Миллиа с бесстыдно раскинутыми ногами, а сверху в неловких движениях пыхтит широкая мужская фигура…
Отупение, во время которого разум анализировал, но не верил действительности - прошло. В груди что-то взорвалось и ударило в голову. Нереальное, дикое, просто бездонное отчаяние, сожаление заполонили душу, не оставив места ничему, Курт почувствовал как тело словно обособилось от разума и рванулось вперед, к обидчику самого дорого человека на планете.
Он пролетел двухметровое расстояние до дивана в прыжке тихо и безмолвно, хотя душа вопила от такой боли, что впору пустить пулю в висок. Достигнув цели, окончательно высвободил злобу на мусор, человеческое отребье, что вторглось в их счастье. Он схватился руками за черные густые волосы насильника и рванул на себя. Тот застонал от боли, задрал голову и ничего не понимающими глазами попытался отыскать лицо обидчика. Именно они - жидкие, бесцветные глаза этого существа, решили судьбу владельца. Курт застонал и изо всех сил потянул за шевелюру. Волосы рвались под руками, их хозяин завопил, стараясь ослабить давление, соскочил с девушки, растянулся на полу не сопротивляясь. Внезапно, стоило сталкеру перевести внимание на жену, он почувствовал резкую боль в колене и понял, что падает, а его обидчик, перекатившись, поднялся на ноги - его явно интересовала кочерга у камина. Если до этого у Курта оставалась хоть какая-то частица разума (для координирования действий, не более) то теперь пропала и она. Он резво подскочил и, перепрыгнув через диван, бросился к камину.
Насильник, с вытаращенными глазами что-то прокричав, бросил кочергу в сталкера. Увернуться было невозможно, и Курт встретил крутящийся кусок железа подставленными руками.
Боль горячим хлыстом обожгла кисти, и кочерга со звоном упала на пол. Сталкер с разбегу врезал коленом в живот противника, затем добавил согнувшемуся уроду ногой в лицо, атаковал кулаками, никуда специально не целясь…
Он избивал негодяя, чувствуя как с каждым ударом по телу насильника растекается медленным взрывом боль, наслаждаясь этими моментами. Но немного отвлекся, и представил, каково теперь будет жить Миллии, с навсегда отпечатанными страшными воспоминаниями… Теперь боль урода доставляла лишь поверхностное мелкое наслаждение, и Курт понял, что будет медленно истязать ублюдка, искупая мучения любимого человека.
Насильник стал каким-то неудобным, слишком твердым. Теперь он молчал, и это злило Курта больше всего, - казалось, негодяю все равно, будто он не чувствует боли. Из прострации наполненной тупой злобой, сталкера вывел крик жены. Курт очнулся, и постепенно приходил в себя, словно до этого находился за толстым слоем прозрачного материала, пропускающего звук, но не делающим реальность яркой, наполненной мелкими ощущениями. Свет люстры, запах старой золы из камина, сигаретного дыма, тягучая боль в руках и острая в кулаках. Курт на несколько мгновений забыл кто он, где он, что происходит. А когда все прояснилось, горячий ком подкатил к горлу, мир скрылся за размытой пеленой слез.
У ног лежал тот, кого предстояло уничтожить, стереть с лица земли, желательно так, чтобы ничего не видела Миллиа. Но прежде чем исполнить задуманное, перед глазами пронеслось, мелькнуло какое-то видение. Разум отгонял его, не давал вспомнить, но сознание невольно оживляло его, и сталкер на несколько мгновений снова увидел столик, бутылку, закуску с пепельницей, широкую спину обидчика Миллии, услышал ритмичные звуки и… блаженствующую улыбку девушки. Бутылка, закуска, улыбка. Это не насильник…
Курт рывком поднялся и, не давая жгучему отчаянию завладеть собой, подошел к обнаженной жене. Все это время она стояла в аффекте от страха и неожиданности. Сталкер обнял ее, прижал к себе горячее тело, которое столько раз покрывал поцелуями и в страшных снах не мог представить в объятьях другого. Слезы полились горячими ручьями, разум не верил в происходящее, пытался найти всему оправдание, но безуспешно.
- Зачем? – голос у Курт был низкий, севший от злости, подавленности и адреналина.
- Зачем? – Миллиа оттолкнула его. – Да затем, что ты идиот! Неделями пропадаешь в Зоне, я для тебя пустое место! Кукла, что убирает, готовит, выслушивает твою бредовую чепуху, кривляется в ответ на дебильную нежность, всегда готова …….тся!!!
Курт зажал уши и затряс головой, - все-таки нет ничего больнее слов, особенно таких, от той, которую ты боготворил, радовался ее существованию, помнил слова любви, как билось сердце от наполненного нежностью взгляда…
- Перестань! – закричал Курт. – Закрой рот!
Губы свело судорогой рыданий, и сталкер никак не мог внятно произнести то, что хотел. Наконец, всхлипнул, и собрался с силами.
- Разве, не могла просто все сказать и уйти? Зачем ты обманывала?! Ты же знаешь, как люблю тебя!
Последние слова он уже прокричал, затем направился к выходу. По дороге, взгляд цеплялся за вещи купленные женой, которые ранили душу словно раскаленный металл открытую рану, - красивую легкую курточку, пахнущую ее духами, фоторамку со смешными, глазастыми, улыбающимися улитками, шторы песочного цвета со множеством солнц, что дурашливо косились и подбадривали хмурыми утрами…
Курт схватил рамку, хотел разнести на куски, но не смог – вспомнил, как покупали ее. Миллиа всю дорогу домой смеялась над потешными слизняками. Штору ждала та же участь, - не поднялась рука сорвать ее с багетом.
Сталкер выбежал на улицу. Холодный весенний воздух обжигающе коснулся горячего лица. Пахло сыростью, дымом, трещал сверчок. Курт взвыл, словно зверь, повалился на колени, зачерпнул руками сырую землю и приложил ко лбу. Она пахла чем-то знакомым тревожащим, сталкер ни как не мог вспомнить, чем именно, но одно знал точно, что если удастся - психика не выдержит. Земля полетела за спину, гулко ударилась в стекло окна.
В душе что-то медленно ворочалось, горело адским пламенем необъятной боли, сердце разрывалось на части, перед глазами проносились картины счастливых дней. Крик, изданный сталкером, походил на волчий вой. Курт встал, нащупал на поясе кожаные футляры, достал два шара, - один блекло-красный, почти не различимый в темноте, а второй прозрачный невесомый…
Курт посмотрел на дом, - высокий, красивый, в окнах уютный свет.
«Господи, как хочется все забыть, зайти домой, обнять ее…» - с горечью думал сталкер, совершая манипуляции над артефактами. Но он слишком явно помнил злое искаженное лицо жены, потоки грязных слов, что дикой болью отдавались в душе. И не верилось, что это она, не может быть любимый человек таким вероломным, лицемерным, не может…
«Может, - подумал Курт. – Просто ты всегда будешь ее оправдывать…»
Он оглянулся по сторонам, - густая темнота клубилась в лесной чаще сзади, по бокам чернели брошенные коттеджи, в их недрах жутко завывал ветер. Тихо, темно, лишь свет из окон разбавлял чернильную тоску.
Артефакты нагрелись, и Курт рыдая, всхлипывая, не веря в то, что делает, сильнее и сильнее вдавливал один шар в другой. Часть разума вопила, пыталась достучаться до здравого смысла, но другая, с холодной злобой желала лишь одного – стереть с лица Земли всё, что связывало с прошлой жизнью. Да, теперь началась новая, в этом Курт не сомневался.
Руки словно окаменели. Все еще ища повода не делать этого, Курт понимал - иначе нельзя, и просто дал волю эмоциям. Из-за слез сталкер уже почти ничего не видел, душа разрывалась от яростного отчаяния, разум указывал что там, человек которого любишь… И который предал тебя, отчетливо подумал Курт, и бросил спаянные артефакты в окно. Звон стекла показался оглушительным в тишине ночи. Сталкер, сходя с ума от душевной боли, отсчитывал секунды.
Белый, магниевый свет упругими струями вырвался из окон, проникал сквозь малейшие щели и зазоры, - дом изнутри просто пронзило аномальным свечением.
Мрак расступился, - над коттеджем появился столб солнечного света, но и он постепенно угасал, затем рождался вновь. И так, пока не замелькал подобно стробоскопу. С каждой секундой, что-то менялось в облике дома, - крыльцо уступило место обычной деревянной лесенке, краска покрывающая стены с бежевой изменилась на светло-зеленную, с крыши исчезла спутниковая тарелка...
 Это продолжалось до тех пор, пока быстрые, юркие фигуры рабочих не замелькали, словно в пущенной обратно видеозаписи, соскабливая со стен краску, демонтируя второй этаж, увозя цемент, строительные материалы. Невидимым призраком сквозь Курта, пронесся бетоновоз, длинным гибким шлангом засасывая серую массу из ямы фундамента. Был и экскаватор, он забросал обратно в котлован горы земли, затем испарился. Остались лишь серая коробка гаража и ограда. Высокие тонкие деревца быстро и упруго вытягивались вверх, скрыв собой и мхом всю деятельность человека
 Участок стал таким, каким его Курт увидел чуть больше года назад, выбирая место под строительство. Сталкер подарил Миллии и ее любовнику второй шанс, вернув их, туда, где они были год назад, омолодив и стерев память.
… Влажная трава блестела в свете луны, лес окутан в серебристый туман, озарен призрачным сиянием ночного светила. Черные тучи, временами закрывали его, местность, погружаясь в жуткий мрак, теряла загадочную красоту.
Протяжный стон изредка нарушал тишину, кто-то подобно дикому зверю ворочался в высокой траве, рыдая, всхлипывая.
… На рассвете, когда туман из близкого леса заволок поселок, Курт шагал по влажному асфальту. Одежда промокла от сырости, плечо и бок немилосердно болели, саднили сбитые кулаки. Сталкер едва переставлял ноги от моральной и физической усталости.
Когда идешь по туману, кажется что вокруг тебя буферная зона свободная от него, а дальше все снова пропадает в белесой дымке. Постепенно, по мере продвижения, выступают ограды домов, высокие заборы, из-за которых выглядывают коттеджи. Показался зловещий силуэт внедорожника. Курт подошел, положил руки на крышу и посмотрел на далекое поле, с которого быстро исчезал туман. Солнце еще не взошло, но чувствовалось, день будет жарким. Он приказал себе не думать ни о чем, и пока это получалось. Руки холодил металл, на кулаках засохла грязь, ветровка превратилась в сырую тряпку.
Ключей в кармане не оказалось, но сталкер не сильно расстроился, - в машине есть запасные.
Он ударил локтем в боковое стекло, изодрав рукав. Встряхнул с сидения осколки, сел и протянул руки к воздуховоду. В зеркале отражалось безмерно усталое лицо, - наполненные болью зеленые глаза под густыми бровями, короткие темные волосы, тонкие губы, прямой нос.
Отопление работало на полную мощность, и постепенно сталкер согревался.
                4
- Представляешь, - Грок семенил впереди, вещая усталым ироничным голосом. – Утро, а двое отказались в Зону идти, - Вальтера на проходной задержали, солнце встало, и он разорался: мне нужно рассвет в Зоне встречать! Искандеру повстречался Ольхард, - начал расспрашивать про вчерашний случай в баре, ну и настрой испортил. Я уже не знаю, как вам угождать! Лично местность от всего и всех расчищать буду! Полосу отчуждения создам! – кипятился Грок.
- Да, вчера поступил отчет по поводу электроники, - они прошли в его кабинет и ученый достал из стола старый механический фотоаппарат, пленку и бумаги. – Установили дату выпуска, - девяностый год. Аппаратура, созданная позже, но по старым технологиям, работает не стабильно, из десяти камер запустились три. Население активно распродает старье, техники реставрируют... С тобой все в порядке? – озадаченно спросил Грок, рассматривая сталкера. Лицо прежнее, но кожа как будто натянута на другую костную основу. – Точно готов идти?
- Все нормально.
- Давай ты не будешь пытаться обмануть старого друга, - с укоризной покачал головой Грок.
- Ты прав… Сказать честно? – задумался на секунду Курт. – Я жить не хочу, я сдохнуть готов!!!
Голос предательски сел, и слезы снова полились горячими струйками. Грок опешил от неожиданности - плачущим Курта он видел лишь однажды, на первом курсе института. Сталкер подошел к окну и закурил. Сквозь открытые створки, с улицы залетал теплый ветер, запах цветущих тополей и мокрого асфальта.
 Курт рассказал причину своего расстройства, утаив, что прибегнул к мистической помощи Зоны.
Что мог ответить Грок? Ничего. В такой ситуации слова бессмысленны.
- Что там за новичок? – спросил Курт, немного успокоившись.
- Молодой парень, из приезжих, программист Александр Шкетов. Оформил заявку, теперь ищет ведущего, один не рискует. Курт, это прозвучит кощунственно и пафосно, но не бывает безвыходных ситуаций.
- Я знаю, - Курт посмотрел на друга, и ученный поспешно отвел взгляд. Простые, чуть грустные глаза Курта, стали глубокими и неподвижными, как у душевнобольного. И агрессивными. В них таилась злоба, внутреннее раздражение. – Иначе бы застрелился. Я беру новичка.
- Отлично. Все бумаги оформлены, распишись вот здесь и можешь выступать.
- Возьми, - Курт протянул Гроку конверт. – Но прочитай, только когда мы уйдем.
Спустя двадцать минут, Курт, Грок и Шкетов стояли у ворот в бетонном заборе. За ними простирался захламленный пустырь бывшего завода, по которому совсем недавно, с тяжелой вестью возвращался Курт.
Тяжелые створки ворот медленно, со скрипом открывались, и пока Грок улаживал формальности, Курт закурил.
- Ты все купил?
- Да, - кивнул Шкетов. – Ну и кое-что по своему усмотрению…
- Оружие есть?
Парень нервно оглянулся в сторону военных.
- Ясно, - усмехнулся Курт. – Поэтому в баре не дал себя обыскать?
- Ну да… Спасибо, что помог… Откуда ты знал мою фамилию?
- Я узнал ее полчаса назад. Просто первое, что в голову пришло. Приготовься. Запомни, - ты учишься каждую секунду, мелочей не бывает.
Курт первый шагнул за ворота и прошел метров пять, прежде чем обернулся.
Сзади высилась серая громада остановленного завода с квадратными, сегментированными стеклами, за воротами, в узком пространстве между забором и стеной завода ютился КПП. Уныло смотрел Грок, а рядом перетаптывался Шкетов, в обе стороны уходила серая полоса бетонного ограждения.
- Передумал?
Шкетов не ответил, осмотрелся, сделал первый шаг. Затем еще. Когда подошел к Курту, ворота закрылись. Сталкер и кандидат на это звание, остались один на один с Зоной.
- Ну что, готов к первому экзамену? – не дожидаясь ответа, сталкер забрался на бетонный блок и запрыгал по укрепляющим кольцам колодцев, сваленным плитам, грудам кирпича и иного строительного материала.
- Эй, ты куда?
Шкет залез на блок и увидел бегущего теперь по земле Курта.
Курт бежал легко и пружинисто. Примерно метров через триста, он резко остановился. Шкетов продолжал растеряно стоять, Курт поманил его рукой и сделал знак, что сейчас уйдет.
Наконец, парень поправил рюкзак и ринулся следом.
Он бежал не так быстро как опытный сталкер, - останавливаясь, балансируя на шатких конструкциях и внимательно глядя под ноги. А когда поравнялся с Куртом, на лице новичка сияло гордое выражение.
- Это был экзамен? - слегка запыхиваясь, надменно спросил он. – И как, я его сдал?
- Нет, - отрезал Курт.
- Почему? – искреннее удивился Шкетов. Его простое, слегка вытянутое, но симпатичное лицо приняло растерянное выражение. Карие глаза удивленно смотрели на Курта.
- Любой здравомыслящий человек, последовал бы по моим следам, но ты этого не сделал. Твое счастье, что не погиб в первые минуты.
Шкетов задумчиво смотрел на сталкера, не понимая, шутит тот или нет.
- Но ведь Зона чуть дальше, здесь полоса отчуждения… - глуповато улыбаясь, произнес парень. Может, за последние годы, Зона и впрямь приблизилась к периметру вплотную? Не хотелось позориться незнанием элементарных вещей.
Курт удивился, - значит, парень не щеголял неуместной храбростью, а действительно чувствовал Зону. Показатель неплохой, но ничего не значащий.
- Экзамен сдан. А теперь, осмотрись.
Шкетов честно посмотрел по сторонам.
Сзади оставалась длинная бетонная стена, серое здание завода с квадратными, сегментированными окнами, а далеко слева виднелся институт. Казалось, за оградой иное измерение, а все вокруг заполнено прозрачной вязкой субстанцией. Звук гудящего в трубах ветра, шорох оседающего строительного материала, хруст щебенки под ногами искажались, словно звучали из-под воды, а предметы зрительно увеличились в объеме.
Сам Курт, испытывал похожие ощущения. Стоило взглянуть в сторону обитаемых мест, как  воспоминания о повседневной жизни людей вызывали смех. Строй общества казался незнакомым и чудным, люди мелочными и забавными.
Сталкер обернулся и посмотрел на далекое поле поросшее зелеными стеблями кукурузы. Сквозь него, пролегала узкая грунтовая дорога, - она постепенно терялась в зарослях злака. Там, через несколько километров, начиналась Зона - совершенно иной, ни на что не похожий мир, наполняющий каждую клетку тела эйфорией. При условии, что ты сталкер.
Небо заволокли тяжелые свинцовые тучи, временами налетал ветер. Жарко, даже душно. Курт молча, направился к полю.
…Грок проводил взглядом крошечные фигурки сталкеров и распечатал конверт. Прежде чем прочитать послание, он открыл окно своего кабинета и закурил. Тетрадный лист исписан мелкими, печатными буквами, что в стиле Курта, - почерк у сталкера «докторский».
«Безвыходных ситуаций не бывает. Реально все, нереальны лишь наши сомнения.
Правда, красивые слова? Локаторы наверняка зафиксировали темпоральный всплеск, - именно я вчера активировал «звезду» и «грозовое облако». Через несколько дней, я появлюсь в городе, с твердой уверенностью, что на дворе 2017 год. Еще через месяц, встречу Миллию и все будет, как до вчерашнего вечера. Нет, даже лучше, - не хочу вновь испытать ужасное чувство измены любимого человека.
Я приду к тебе, а ты к тому времени сочини красивую сказку, объясняющую, почему я пропустил год жизни.
Спросишь, что если Миллиа снова изменит? Ничего не потерянно, пока в Зоне есть «звезды» и «грозовые облака». Я буду исправлять все до тех пор, пока не добьюсь успеха. А неудачи - фиксировать, попутно объясняя, что делал не так».
…Они шагали по грунтовой дороге. Слева заросшая сорняками длинное поле, плавно переходящее в овраги, в глубине которых текла узкая река. По ту сторону оврагов, на возвышении простирался мертвый город, - серые дома с блеклыми окнами нагромождены хаотично, оставляя меж собой лишь узкие проходы. Над ними виднелись трубы заводов и шахт, - край до образования Зоны, славились залежами каменного угля. Поле перед городом, заросло красноватыми сорняками, среди них, еще можно было рассмотреть ограды из ржавых листов железа, труб и кроватной сетки, отделяющие импровизированные огородные участки. Кукуруза справа от дороги, иногда шелестела жесткими листьями под порывами ветра. 
Шкетов шел позади Курта и не мог отделаться от дурацкой улыбки. Как не улыбаться, если ты в Зоне? Особая тишина, умиротворенность, спокойствие, словно тебе отведено лет триста, за которые все успеешь… Хотелось бегать, чувствовать как ветер хлещет в лицо, сбросить жаркий пыльник. Аномалии пока не встречались, и не верилось, что где-то здесь смертельные сгустки энергии. А при мысли, что повсюду баснословно дорогие артефакты, пробирал радостный смех.
Курт не останавливаясь, закурил. Все дорогу он молчал, переживая свидание с Зоной. Вокруг простиралась мертвая пустая территория, отделенная от внешнего мира не только бетонным забором, но и границей мирозданий. Казалось, с детства знакомую местность, перенесли на другую планету.
Сталкер уже не убивался, как раньше, и дело не в том, что он твердо решил все изменить, просто что-то перегорело в душе, сработал внутренний предохранитель, уберегший человека от суицида. Перед глазами то и дело возникали разрозненные обрывки ночи, - холод мокрой травы, жуткий туман, адская душевная боль…
Курт вздрогнул и прогнал видения. Они пугали, сводили с ума.
Перед глазами, иногда возникала, наверное, сама страшная картина в жизни сталкера – любимый человек, улыбающийся под каким-то ублюдком…
- Тварь! – заорал Курт и ударил ботинком в сухой ком земли. Тот разлетелся на мелкие комочки. Глаза застелила пелена горьких слез, горло сдавил спазм, дышать стало очень тяжело. Он грохнулся на колени и сдавил голову руками. Ногти больно впились в кожу, словно сталкер пытался выцарапать воспоминания.
«Нет, нет! Я сдохну, но вернусь в прошлое и все изменю! Не верю, что Миллиа способна на измену, просто она разлюбила меня, я исправлю это. И буду оправдывать ее, вопреки здравому смыслу…» - горько подумал Курт. Он понимал, дело не только в угасшей любви, но думать о распутном и корыстном поведении Миллии - превыше сил. Просто он боялся осознать это и пустить пулю в висок. Иначе выхода нет, как и смысла что-то менять.
- Курт, ты что?.. – боязливо спросил Шкетов. Когда Курт закричал и упал на колени, парень подумал, что он куда-то вляпался. Но видимых признаков аномалии не было, да и как он мог попасть в аномалию? Какой он после этого сталкер?
- Отвали! Слушай, ты достал! Запомни, - ко мне обращайся только по делу! Я не экскурсовод! - Курт осекся и понял, что накричал на парня незаслуженно, тот вел себя просто образцово, его нужно ставить в пример всем новичкам. Шкетов насупился, отвернулся и с напускным равнодушием прищурившись, изучал далекие многоэтажки.
Сталкеру стало стыдно, а ведь он никогда не понимал нарочито грубого обращения с новичками, давал слово не уподобляться идиотам, что самоутверждаются за счет неопытных напарников.
- Извини, - через силу тихо сказал сталкер. – Просто ты даже не представляешь, как мне хреново, и надеюсь, не испытаешь подобного.
- Да ладно, все нормально, - повеселел парень. – А что случилось?
- У тебя девушка есть?
- Есть, - улыбнулся Шкетов.
- А теперь представь, - ты застал ее в постели с другим парнем, и она стонет, как с тобой!
Курт легко вскочил и зашагал дальше.
Некоторое время шли молча. Сухая земля под ногами пружинила, сзади оставалась цепочка следов.
- Не против, что буду тебя звать Шкетом? А если станешь сталкером, выберешь что-нибудь по приличнее.
- Привык уже, - буркнул парень.
Спустя пару минут, путники двигались все по той же дороге. Курт неожиданно замер на месте. Он снова опустился на землю, на этот раз просто лег на дорогу. Тишина, мертва тишина пустой территории, сказочное измерение лишенное выдуманных правил и законов. По небу плыли низкие серые тучи, пахло землей, полынью. Казалось, что звенящую тишину, вот-вот нарушит рокот трактора, шум автомобиля, как это было много лет назад. Но ничего не происходило.
Шкету было неуютно, даже страшно, хоть он и понимал что, вокруг нет никого на многие километры.
Рядом с лицом Курта на землю упала первая тяжелая капля дождя и разлетелась сотнями крошечных брызг. Сталкер улыбнулся. 
                5
- Я не собираюсь водить тебя неделю. У нас всего несколько дней, за которые ты либо станешь сталкером, либо умрешь.
- Несколько дней? – опешил Шкет.
- Да. Временами мне может становиться плохо, поэтому если не отвечаю сразу - молчи. Начнем. Расширь сознание, не ограничивай мыслительный процесс лишь тем, что видишь в пределах досягаемости. Мысли абстрактно. Ты ведь программист? Представь, что твой мозг, - многоядерный процессор.
Поле кукурузы осталось позади, слева на границе с обширным полем, находилось длинное облезлое здание, - белая штукатурка местами обсыпалась, обнажая красный кирпич. Невысокая, двускатная крыша покрыта просмоленными листами. Стены примерно на высоте двадцати сантиметров, засыпаны по всей длине землей и поросли успевшим высохнуть красноватым молочаем. 
Путники стояли на перекрестке, - путь, что слева вел к городу, справа пролегал вдоль злакового поля, а если идти прямо, скоро выйдешь к трассе. Ее асфальтовая лента покоилась в коридоре высоких тополей. Земля на развилке изрыта глубокими, беспорядочными колеями, оставленными в сырой земле.
Дождь пока что не начался, лишь изредка падали колючие, холодные капли. В воздухе пахло полынью, степными травами и свежестью.
- Пойдем, - позвал Курт, и первый легко зашагал по неровностям. Шкет мысленно чертыхаясь, с трудом удерживая равновесие направился следом.
- Сталкер, это не только постоянное противостояние Зоне, но и работающая голова. Спорим, взлечу на крышу? – кивнул Курт в сторону здания. Шкет скептически прищурился. Похоже на ангар для тракторов, комбайнов и прочей техники. Высота трехэтажного дома. При всем уважении к Зоне и ее чудесам, новичок улыбнулся и отрицательно покачал головой.
Курт ожидал этого. В эти минуты, он почти забыл трагедии, он снова наедине с Зоной, в сладкой тишине и спокойствии. По телу разлилось умиротворение, припадков отчаяния и агрессии больше не было. Он верил, что все получится, ведь безвыходных ситуация не бывает?...
Сталкер понял, что снова начинает думать о том, о чем не следует, прогнал лишние мысли и сосредоточился на задаче. Главное, все рассчитать, иначе позор перед новичком совсем выбьет из колеи. Курт поправил рюкзак и побежал к ангару.
Все пятьдесят метров пока он бежал, Шкет ждал чуда – ему очень нравился сталкер, не хотелось видеть его поражение. И дождался.
Курт отталкивался ровно, не увеличивая и не уменьшая скорости. Стена ангара была совсем рядом, когда правая нога едва задела поверхность земли, а в следующую секунду Курт воспарил почти не чувствуя тела. Он проделывал это много раз и с менее дружелюбными аномалиями данного типа, но все равно дыхание перехватило при виде быстро удаляющейся тверди.
Несколько плавательных движений руками, и Курт приземлился на крышу. Подошвы липли к старой смоле. Отсюда открывался замечательный вид на Зону, – мертвый город, зеленное поле, коридор тополей, непроходимые заросли искусственной посадки, предотвращающей смыв почвы…
Фигура Курта в черном пыльнике, возвышалась зловеще и пугающе. Шкет, еще не веря глазам, моргнул и потряс головой. Нет, это не галлюцинация.
Новичок медленно и несмело зашагал к ангару.
- Научись взаимодействовать с Зоной. Определи границы аномалии, - сказал Курт, и закурил присев на одно колено. – Так не пойдет, - запротестовал он, когда парень стал обкидывать предполагаемое место камешками. – Руками.
Шкет видя, что Курт не шутит, подавил страх и приблизился к ангару. Через пару минут, он различил вертикальные колебания воздуха на фоне серой стены. Ноги неприятно дрожали, спина покрывалась потом, но отступать некуда. Парень протянул руки и почувствовал упругую невидимую преграду. Но ощущение было мимолетным, и повторить его не удалось. Зато ладони, наполнялись невесомой легкостью, и что-то плавно влекло их вверх.
- Продолжай. Прогони страх, почувствуй безвредность аномалии. Когда научишься находить грань между внешним миром и аномалией, сможешь ею управлять.
- Любой?
- Только этой.
Курт подошел ближе и потянулся к едва различимому столбу аномалии. Плотная, невидимая оболочка нежно касалась кожи, и он аккуратно переместил руки. Этим владели лишь несколько сталкеров, - одно неловкое или поспешное движение, лишняя мысль могли все испортить, покрытие теряло материальность. Приходилось начинать сначала. Когда контакт между человеком и аномалией укрепился, Курт явственно чувствуя ее границы и протяженность, наклонил верхушку столба как гибкое деревце.
Местность вокруг Шкета взбесилась, - в воздух взлетала комья земли, сухая трава, камни, пыль и тут же падали обратно, словно позади новичка раскачивался маятник, притягивающий различный мусор. Всегда управляя аномалиями, сталкер испытывал гордость и восторг от приобщения к фантастическим явлениям.
  Новичок вжал голову в плечи и закрыл глаза. Когда аномалия выровнялась, Шкет с укором посмотрел на Курта.
- А я только хотел сказать, что верю…
Сверху высота кажется более пугающей, Курт с сомнением посмотрел вниз и шагнул в пустоту. Что-то невидимое мягко подхватило, перекрыв от восторга дыхание. Сталкер коснулся земли и прыжком ушел из зоны действия аномалии.
- Как я узнаю, что Зона приняла меня? – спросил новичок, когда путники ступили на трассу. По обеим сторонам, возвышались огромные зеленовато-пепельные тополя, ниже на протяжении  всей дороги искусственные насаждения, задолго до Зоны превратившиеся в непроходимые дебри. Сквозь редкие просветы, виднелись запущенные поля. От заплаток на асфальте пахло смолой. Звуки становились приглушенными в этом живом коридоре.
- Когда аномалии перед тобой начнут расступаться, - не понять, в шутку или серьез ответил Курт.
- Кстати, а много других прошли? Я, кроме той у ангара, больше не заметил.
- И я.
- То есть? – опешил Шкет.
 Признание сталкера очень напугало, он давно понял, - Курт никогда не шутил. Если до этого новичок смело шагал за ведущим, то теперь уверенности в безопасности не было. Но тишина, пасмурная погода и умиротворенность успокаивали.
Курт почувствовал напряженность парня и, не останавливаясь, обернулся.
- Ты не правильно понял, - поморщился он. – Сталкер не тот, кто подкоркой фиксирует ловушки, а тот, кто вообще их не видит.
Новичок задумчиво поскреб щеку и закурил. Он понимал, что собирая сведения о Зоне, они будут разниться с действительностью.
- Говорят, окажись сталкер посреди поля аномалий, то сам того не понимая минует опасность, причем каждый раз по новому маршруту, - утвердительно подвел итог Шкет. – Но если ловушки одна на другой пройти не представляется возможным, что тогда?!
- Поэтому есть стимул научится управлять множеством аномалий, - Курт снова обернулся, и теперь на его лице играла веселая улыбка.
Легкое гудение и шелест заставили Шкета обернутся. Увиденная картина повергла в шок.
Сзади, над асфальтом, подобно сухому листу плыла… бетонная плита. Махина легко скользила по воздуху, переворачиваясь под порывами ветра.
- Курт… Там!..
Сталкер резко обернулся. Шкет заметил, что руку он держал сбоку на поясе.
- Сколько вижу, никак привыкнуть не могу… Оно безопасное.
Курт рукой подвинул Шкета и стал ждать. Плита временами задевала асфальт, щекоча скрежетом слух и оставляя белые царапины. Иногда, ветер ударял бетон о придорожные заросли и он рикошетил от них, как от резиновых. Картина фантастическая, и только теперь Шкет по-настоящему проникался духом иного мироздания Зоны…
 Курт с небольшим волнением схватил плиту за кромку. Теплый шероховатый бетон невесомо легок. Сталкер чувствуя, как от несообразности картины в голове что-то с трудом проворачивается, поспешил оттащить плиту на середину дороги. Его внимание привлекли несколько молодых деревцев у обочины. Плита осталась висеть в воздухе, Курт ничего не говоря, достал штык-нож и подошел к ним
Шкет честно старался не терять бдительности, но безобидность аномальных явлений лишь забавляла. Тишина, спокойствие, низкие серые облака, предвкушение того, что они увидят в брошенных городах. И артефакты…
Новичок встрепенулся от идеи и покосился на Курта. Тот стоял спиной к парню и рассматривал заросли. Тогда Шкет выровнял плиту и прыгнул на нее грудью.
Неожиданный грохот, звон, - Курт обернулся и увидел Шкета, лежащего верхом на плите. Он скинул с головы капюшон, и не глядя на сталкера, аккуратно поднялся.
- На ковре-самолете, мимо ра-ду-ги, мы летим а вы ползете чудаки вы чудаки… - издевательски пропел Курт. – Пойдем.
Дорога постепенно шла в гору, путники преодолели возвышение, и Шкет очень удивился – трасса, серой полосой в коридоре тополей, далеко на горизонте уходила вверх, и так резко, что казалось, она стоит вертикально.
- Это очередная аномалия? – спросил Шкет, рассматривая место, где тополя визуально сильно ссужали дорогу.
- Нет, просто специфическая местность, - равнодушно ответил Курт. На него картина не произвела впечатления.
- Что, опять?!
Впереди, под неестественным углом градусов в сорок, стояла бетонная плита и, несмотря на легкий ветер, оставалась на месте. Каждую секунду казалось что она, глухо грохоча, упадет. Но, ничего не происходило, и возникало чувство, будто время остановилось…
Курт снова достал нож, и срубил у обочины длинные тонкие деревца. Очистил от мелких веточек и один протянул Шкету а сам ловко запрыгнул на плиту и уселся, по-турецки скрестив ноги. У парня загорелись глаза, дыхание участилось, и он почти счастливым взором посмотрел на сталкера.
Сидеть на бетоне было удобно, временами он плавно раскачивался тогда Курт и Шкет судорожно хватались за края. Наконец, они оттолкнулись шестами от земли, и плита довольно быстро поплыла по воздуху. Ветер ласково поглаживал лицо, придорожные заросли и тополя сменяли друг друга, разум отказывался верить в происходящее, и тишину нарушал лишь стук шестов об асфальт. Путники старались не развивать слишком большую скорость, так как лететь на неуправляемом объекте, довольно страшно. Они ни о чем не говорили, каждый молча переживал нахлынувшие чувства. Курт снял капюшон и в свисте воздуха стал различать едва заметную, почти неуловимую мелодию…
                6
«Батарейка» несколько раз подпрыгнула в ячейке и успокоилась. Курт взял ее за пластиковый колпачок, и аккуратно протер противоположный конец о полу пыльника.
- И это артефакт? – зачаровано спросил Шкет. Внешне, вечный источник питания походил на свинцовый штырь длиной с карандаш. При детальном рассмотрении заметно, что поверхность вся в крошечных сколах и царапинах. Но парень ожидал вовсе не блеска и радужного перелива, его интересовали свойства.
- Да. Голыми руками лучше не берись. Током бьется хаотично и без всякой последовательности.
Пока Курт возился с мотоциклом, Шкет осмотрелся. Они находились все на той же трассе, но слева начиналась грунтовая дорога вдоль полосы искусственных насаждений, недалеко от места, где похоронен Тихий. Вокруг преобладали поля, открытая, степная местность.
- Ух ты! Там, кажется, гравиконцентрат!
- Признаки?
- Спрессованная земля… А какой он? Радиального или вертикального действия?
- Вот и проверь.
Шкет, обрадовано хмыкнул и стал спускаться по насыпи. Она находилась справа от того места, где начиналась грунтовая дорога, у подступивших вплотную зарослей акации. Земля, радиусом всего метра полтора, полностью лишена растительности, совершенно чистая, сухая, почему-то казалась взрыхлённой. Травинки вокруг стояли прямо, значит аномалия не радиального действия.
 Шкет немного примял траву и встал на одно колено. И эта аномалия не пугала, не верилось, что может покалечить.
Трасса постепенно привела путников к одному из мертвых городов. По бокам простирались бескрайние поля, где-то на горизонте белели деревенские дома. А впереди стоял старый постамент - невысокий бетонный блок длинной метров десять с крупными красными буквами. Слева, на краю прикреплена прямоугольная каменная плита, с профилем солдата в буденовке.
Пригород, состоящий из частных секторов, сильно зарос, - по большей части дороги в нем грунтовые, и трава постепенно все сильнее сужала проезд. Перламутровая полынь высилась у заборов, мох облюбовал деревянные ограды, и мелкая вьющаяся травка заполонила кучи с песком.
Угольная зола уютно хрустела под колесами мотоцикла, тишина мертвого города убаюкивала, и Шкет часто зевал. Пригород не произвел на новичка впечатления, а вот сам город…
Длинные проезжие части, разделенные на двое пышными, давно не стрижеными кустами утратившими форму, большие рекламные афиши над дорогой… Часто встречались автомобили всевозможных марок, - со спущенными колесами, белесой, выцветшей на солнце краской. Двери некоторых распахнуты либо закрыты не полностью. По обе стороны дома, - в первых этажах много продуктовых магазинов, парикмахерских и кафе. Чернели проемы окон, встречалось гнилое белье на балконах. В глубине дворов иногда скрипели под напором ветра разноцветные качели, двери в подъезды пугающе распахнуты, - магнитные замки обесточены. На витрине пластиковых киосков, пестрели муляжи товара. Город оставался почти не тронутым. Шкет восторженно крутил головой не веря глазам.
- Курт! А если допустим найдем в банке золото или…
Сталкер обернулся и удивленно посмотрел на ученика.
- Нет, - быстро поправился Шкет. – Я знаю про сталкерские традиции, но... Не мы, так другие заберут.
- Как-то три друга на рыбалке золотую рыбку. Первый: Водки! Второй: В ж….у водку! Третий: А!!! Из ж….ы водку! Вот ты похож на них. Вокруг тебя ЗОНА – чудо из чудес, артефакты –материальные частички этого чуда, а ты мечтаешь найти не разграбленное хранилище…
Шкет почувствовал как краснеет.
- Извини… Просто не верится что здесь можно делать все что хочешь… Зайти в любую квартиру, взять что угодно…
- Не обольщайся, - усмехнулся Курт. – Ты прав, - делай что хочешь, но не забывай оставить все как есть.
- Значит, то, что сталкеры консервные банки и упаковки из-под еды бросают в урны Мертвых Городов – правда?
- Да.
- А окурки?
- До этого еще не дошло… - покачал головой сталкер.
- Странно, - ехидно усмехнулся новичок. – Что ж так?
- Вот и стань первым.
Некоторое время шли молча, пока Шкет не издав нечленораздельный звук замер на месте.
- Что?!
- Это же… «Сайдис – 700»! Да один карбюратор можно толкнуть не меньше чем за шесть тысяч! Да еще и руль спортивный… - Бубнил ученик, разглядывая через стекло салон приземистого гоночного автомобиля. Краска, как и на остальных, выцвела, местами нагло показывалась ржавчина и некогда безумно дорогая машина выглядела совсем жалко.
Курт хочет зло выругаться, но взял себя в руки. Едкий пот попал на глаза, сталкер скинул капюшон и ладонью провел по лбу.
Шкет поймал недовольный взгляд учителя и нехотя прекратил созерцание автомобиля.
- Слушай, ты говорил, «не разграбленное хранилище» значит все-таки…
- К сожалению да. И я не понимаю как такие ублюдки становятся сталкерами… Встретишь такого за делом, - имеешь полное право пристрелить урода.
Видя как задумался новичок, Курт закурил обдумывая слова.
- Послушай, - он обернулся и посмотрел в глаза парня. – Они тебя не пожалеют и не скажут с благородством «Зона тебе судья». Если сразу не выстрелят в спину, то найдут за периметром, чтобы ты про их черное ремесло не рассказал. Одно утешение, что таких совсем мало, и подозреваемые на негласном контроле. Но и осторожничают из-за этого…
Солнце скрылось за тяжелыми тучами, но вместо прохлады навалилась духота. Путники проходили мимо небольшой заросшей травой площади, и Шкет обратил внимание на непонятное сооружение. Вслед за узкой бетонной аркой высотой метра три, высилась точно такая, но по пропорциям чуть больше, а за ней следующая…
Курт на вопрос что это такое не ответил, а Шкет видя как грустно и странно посмотрел на сооружение, донимать вопросами ведущего не стал.
Дальше проезжая часть cужалась и по бокам зияя неприятными черными провалами окон, стояли типичные пятиэтажные дома ушедшей несколько десятилетий назад эпохи. Живой разделяющей дорогу изгороди не было, и до самого перекрестка на асфальте странно просев стоял лишь один черный автомобиль. Солнце на миг показалось из-за туч освещаю мертвую землю, и от этого света, все вокруг стало еще более гнетущим – нетронутые магазины, квартиры, киоски… Словно новичок наблюдал последние минуты Земли, - вот-вот сияние солнца усилиться и все превратится в пепел…
Курт вдруг шепотом выругался и замер. В руке зловеще чернел пистолет.
- Жди здесь. – И оставил недоуменного кандидата в сталкеры.
Внимание Курта привлекло отсутствие на месте железной двери под вывеской «Ук…с…цбанк». Вернее дверь была рядом – кто-то аккуратно прислонил ее к стене. По краям металл свисал потекшими, черно-синими каплями. У невысокого крыльца, на асфальте белел какой-то порошок. Несколько капель воды из фляги заставили его зашипеть. Запахло карбидом.
Окна банка забраны железными жалюзи, внутри очень тихо сумрачно, свет почти не проникал сквозь жалюзи, но Курт все равно некоторое время внимательно разглядывал помещение. Стены обшиты белым пластиком, прямо перед входом под стеклом серели ксерокопии важной информации, чуть ниже пластиковый ресторанный столик и такой же стул. На столешнице яркие буклеты, агитационные листовки и прочая дребедень. Слева перегородка с окнами касс. Дверь в служебное помещение приоткрыта…
… Шкет не сразу догадался в чем дело. Но ни выстрелов, ни криков и шума не было, новичок расслабился и подошел к машине. Она выглядела несколько иначе, чем другие, - шины лопнули и наружу свисали ржавые космы тонкой проволоки, а капот встопорщился. Шкет заглянул в салон, - атлас в кармашке сидения, начатая упаковка жвачки, мелкие инструменты на коврике. Упаковка презервативов на приборной панели вскрыта, бутылка с выцветшей этикеткой неровно разорвана.
Что-то было не так. Кандидат в сталкеры внимательно осмотрел окрестности, - все чисто. Но не смотря на это, тревога не убавилась. Очень не приятно было осознавать, что без старшего товарища ему попросту страшно… Хотя чего боятся? И вообще его ли это страх? Шкет еще раз все проанализировал и причин серьезного опасения не обнаружил. После этого душевная дрожь прошла и новичок все понял – сама Зона его прощупывала.
Окончательно успокоившись и прогнав страх, Шкет утомленно присел на землю и прислонился спиной к автомобилю. В голове медленно, в такт ударам сердца пульсировала кровь, в ушах шумело а руки отекли словно в жаркий день.
«Не так уж много прошли, а я совсем раскис, - расстроился Шкет. – Черт, да почему же так душно?!» Он снял с пояса флягу и отвинтил колпачок. Воздух вырвался наружу так, будто внутри чистая газировка, но Шкет не успел сделать глоток – защекотало в носу и на брюки упала теплая капля крови а перед помутневшим взором появился Курт и что-то закричал…
… Таблетку ни как не удавалось проглотить, и Шкет скривившись разжевал ужасно горькую пилюлю. Курт сидел рядом и молча курил. Он не произнес ни слова с того момента, как обнаружил новичка медленно но верно зарабатывающего инсульт у коварной атмосферной аномалии.
Зрение прояснилось, дышать стало легче, прошла предательская слабость, лишь совсем чуть-чуть щекотало в груди. Новичок и сам понял, насколько глупо попался – ведь все признаки аномалии повышенного давления налицо! Шкет с ужасом посмотрел на лопнувшие шины, - страшно даже представить что бы сделала ловушка, будь та на пике активности… Но в сознании не вязалось то, что он мог погибнуть сидя у безобидного брошенного автомобиля. Был страх и уважение перед аномалией, стыд и сожаление из-за невнимательности, но душа и разум почему-то не принимали тот факт, что новичок чуть не умер.
- Дурак, - равнодушно произнес Курт. – Пойдем.
Прежде чем они двинулись дальше, Курт рывками дотащил тяжеленную дверь до входа и как можно ровнее приставил к проему.
Подсознание всегда начинает паниковать, если в привычных, абсолютных и устоявшихся понятиях появляется дисбаланс и неестественность, - так и тишина Мертвого Города давила на психику. Теперь товарищи шли по алее к центру города. По обеим сторонам асфальтовой дорожки высились пышные деревья, слева на проезжей части блестели трамвайные рельсы, свет солнца вырисовывал причудливые неповторимые узоры из тени, проходя сквозь листву. Шкет на секунду замешкался и обратил внимание на светлую, с большой примесью песка землю у подножия деревьев, - крошечные кристаллики завораживающе искрились в теплых лучах солнца. Новичок неожиданно для самого себя присел и стал рассматривать маленького муравья тащившего посеревший фильтр окурка, природный витраж из веточек и сухих листьев, выцветшую половинку карточки активации мобильного баланса, редкие травинки… Бетонный бордюр порос желтым плотным лишайником и от него веяло прохладой. На мгновение Шкету показалось, что сейчас он услышит звуки трамвая, шаги прохожих, гудение автомобилей. Предчувствие было столь ясно, что кандидат в сталкеры даже испугался и прогнал наваждение. Курт терпеливо стоял чуть поодаль, и новичок понял, что сталкер ничего не говорил и ждал его вовсе не из-за деликатности.
Чуть дальше снова начался сектор частных домов. Неуклюжие кривые улица, разросшиеся сверх всякой меры трава и деревья порой скрывали сами дома, и казалось что за заборами просто запущенный сад. Но всех их роднила одна черта – отсутствовали стекла, а мутные застывшие потеки на стенах и фундаментах объясняли их пропажу.
Вскоре Курт вывел их на небольшую площадь перед кинотеатром, - урны, несколько скамеек, высокие ели по краям и темно-зеленый танк на невысоком постаменте. Башня была как-то слишком сильно, неестественно для памятника повернута вправо. Курт предчувствуя веселье, нахмурился и старался не улыбаться раньше времени.
Шкет рассматривал афиши кинотеатра, когда ржавый скрип заставил его вздрогнуть. Кажется, или башня тридцатьчетверки сместилась? Нет, показа…
Холодная иррациональная жуть прошлась по телу, а в горле застрял крик удивления, - толстый ствол танка уставился на новичка устрашающей чернотой.
- Курт! Танк!..
- Вижу, - сталкер посмотрел на ученика и все-таки рассмеялся. – Пойдем, там никого нет. Наверное…
- Как?..
- Шучу.
Башня медленно проворачивалась, провожая товарищей.
                7
В подъезде пахло пылью, цементом и было очень тихо, а из-за дверей почти осязаемо веяло жутью. Все без исключения они были закрыты – на замок или нет не известно, но ни одной распахнутой Шкет не увидел а спрашивать не стал, - чем дальше, тем страннее и молчаливей становился Курт.
После возникновения Зоны, сталкер бы в этой квартире всего два раза. Он замер у нужной двери и задумался, прислушиваясь к звенящей тишине, что снова образовалась в подъезде.
Ключ оказался на своем месте в распределительном щитке, Курт нащупал его в слое мягкой пыли и цементной крошки. Каждый оборот замка сопровождался привычными звуками, и на миг и Курту показалось, что вокруг нет никакой Зоны, лишь обычный жилой дом, шум автомобилей снаружи, запах тополей, сухая степь и летняя жара…
В горле появился горький комок, а в душе обидная пустота. Чувствуя, что еще немного, и он расплачется, Курт толкнул дверь. Пахнуло пылью, запустением, плесенью. В полутемной узкой прихожей на вешалке одежда, слева груда домашних тапочек, баночки и баллончики с кремами для обуви. Сразу из прихожей видна часть гостиной, а прямо прикрытая дверь кухни с крупной мозаикой разноцветного стекла. Всюду полутень, тишина и запустение, каждый шорох раздается с пугающей громкостью.
- Зачем мы сюда пришли? – шепотом спросил Шкет.
- Иди ни кухню… проверь там все. И ничего не трогай.
Парень кивнул и несмело потянул на себя дверь, Курт шагнул в гостиную.
Коричневая «стенка» с сервизами и книгами, сереет под слоем пыли некогда белый диван, в углу пластиковая тумба с огромным плазменным телевизором. Разросшееся за окном дерево почти не дает свету проникать в квартиру, и повсюду царит полумрак и прохлада.
Курт прошел по хрустящему синтетическому ковру и присел на диван. Тихо, спокойно и сумрачно… Только в таких местах начинаешь понимать всю пустоту и дух Зоны – путники рано или поздно уйдут, а в квартире все останется по прежнему, за окном будут проносится дни и ночи, жаркое лето сменится дождливой осенью, свежей зимой…
Голова сама собой опустилась на грудь, захотелось прилечь хоть на пару минут, влиться в эту чарующую неизменность и спокойствие… Но не факт, что потом захочется уходить.
Сталкер встряхнул головой и понял, что Шкет подозрительно затих.
- Ты живой? – Тишина в ответ. Громкий голос неприятно резанул слух в спокойствии чужого жилища. Не дождавшись ответа, Курт проследовал на кухню.
Шкет со спокойно-отрешенным лицом, сгорбившись, сидел у окна и на Курта даже не взглянул.
Цветочные горшки с засохшей землей на подоконнике за белыми шторками, подвесной шкафчик с распахнутой створкой – внутри разная посуда. Обычная раковина из нержавейки, возле газовой плиты баночки со специями, вылинявшие салфетки…
Все это, несло отпечаток прошлого и чего-то пугающего, словно из другого мира, похожего на этот, но чужого.
 Курт зачем-то потянул дверцу холодильника, и товарищей овеяло волной запаха старой гнили, плесени и чего-то кислого. Несколько алюминиевых пивных банок, лопнувшая упаковка кефира и что-то серо-бурое, лохматое от плесени. В морозильной камере пестрели яркие упаковки пельменей.
Оставив Шкет одного, Курт вернулся в гостиную.
То, что всю дорогу не давало покоя снова напомнило о себе. Что же завещал ему Тихий? Зная его, это что-то необычное и важное. Но с другой стороны, пока была эта не известность, оставалось чувство связи с другом…
«Господи, Тихий»… С горечью подумал сталкер и сжал кулаки, стараясь снова не расплакаться. О Миллии он почти не думал, а если вспоминал события прошлой ночи, то сомневался в их реальности. Сном казалась не только картина в гостиной его дома, но и сам факт полутора лет совместной жизни. Но временами, когда взгляд попадал на сбитые кулаки, в памяти вставал сырой, ночной туман, холодная роса и нечеловеческое отчаяние. Курту силой воли подавлял эти мысли, убеждал самого себя в их нереальности, а в глубине сознания, теплилась мысль, которая пока полностью не завладела сознанием – Миллиа, та прежняя, добрая и прекрасная, где-то за периметром, ее можно найти…
 Курт принял решение, подошел к книгам и задумался. Затем достал сразу четыре тома и отложил в сторону. От старых, пыльных книг веяло знакомым и приятным запахом. Там, где должен был начинаться второй, скрытый от глаз ряд, он увидел пустоту и часть какого-то серебристого предмета. Это был обычный, размером с мужскую ладонь контейнер для неопасных артефактов.