Глава 1 Щедроты Суллы

-Ты спас Рим,  патрон, - мягко проговорил Сулле его вольноотпущенник Хрисогон, подавая диктатору чашу неразбавленного вина. Он знал: наделенный всеми пороками властитель не откажется от пьянящего напитка. Так и произошло. Впрочем, не совсем так.
Сулла с ворчанием вылил полчаши на роскошный мозаичный пол (такие полы были в каждой комнате виллы Хрисогона) и сказал:
Я спас отечество, а ты, негодяй, его погубишь. Кто позволил трепать мое имя на всех перекрестках в связи с делом Секста Росция? Тебе нужно было имущество его отца, и за это ты внес его задним числом в проскрипционный список1! . И если бы не этот молодой выскочка Цицерон …
О, не думай о нем, патрон, - тихо  прошептал Хрисогон, -  Клянусь тебе, что жизнь Цицерона будет очень короткой. Я позабочусь об этом.
С этими словами он что-то прошептал стоящему подле него мускулистому рабу гладиатору, и  тот мгновенно исчез.
А Сулла и Хрисогон под влиянием выпитого погрузились в объятия Морфея.
 И каждый видел что-то свое. Сулле грезились давние юношеские годы, когда он был молод, красив и силен и в одиночку ходил на волков в Лациуме, где они тогда жили.
Сон же Хрисогона был чуток и пуглив, как  гончая собака. Но и он воскрешал в памяти времена своего детства (почему-то  в Киликии), хотя он не помнил ни названия своей родины, ни имени своей матери «Но, клянусь Геркулесом, у каждого человека должна быть мать!».
Шум шагов прервал сон влиятельного вольноотпущенника.
Он открыл глаза и посмотрел на вошедшего с выражением приязни.
-Привет тебе, Марк Красс, ты опять принес нечто интересное и любопытное? Я уже заранее запасся петрушкой2. 
 -Мое предложение, - ответил Хрисогону высокий стройный и черноглазый молодой человек, облаченный в тогу, - усадьба Квинта Саллюстия. Может потянуть на двести тысяч сестерциев, если мы припугнем его
-Сейчас не стоит, - сказал Хрисогон, показав рукой на дремлющего Суллу, дряблого, похожего на большой винный мех.
- О, я всегда был верным сторонником Счастливого , произнес его собеседник, ты же знаешь, что мой отец и дядя были убиты демократами только потому, что принадлежали к лучшим.
Смотри как бы лучшим не пришлось бы еще хуже уже не от гнева Цинны а от моего собственного гнева,- грозно проговорил проснувшийся Сулла, - я не потерплю ваших темных делишек у меня за спиной. Не для того сошел в царство мертвецов мой враг Гай Марий и его прихвостни во главе с Цинной, чтобы восторжествовали их порядки.
Что ты Сулла, - быстро произнес Марк Красс, - неужели я могу позабыть о том, кто вернул мне и жизнь, и имя, и состояние. Да если бы не ты…
Если бы не я, - прервал его Сулла,- ты по-прежнему скрывался бы в Испании у своего дружка  Вибия. Кстати ты не заплатил за это своей невинностью.
Сулла привстал с мягкого дивана и выпрямился во весь свой рост - грозный, внушающий страх и трепет
Запомните, - твердо произнес диктатор, отныне никаких проскрипций, никаких притеснений, никакой охоты за Цицероном. Я наполнил Рим ужасом, я смою это клеймо с вечного города. Ты хорошо понял меня?- проревел он, остановив свой парализующий взгляд на Хрисогоне.
-Да, да патрон, - поспешил ответить тот.
Красс приблизился к Сулле и взял его под руку.
-Я верю в твою звезду, Счастливый3. Ты умиротворишь наше отечество. Я понял это, когда увидел тебя. Повелевай мной как своим легатом.
-Хорошо, - сказал смягчившийся Сулла и не забывай мою волю. А теперь можешь идти.

  1Проскрипционные списки, или проскрипции, были составлены практически сразу после вступления Суллы в Рим. В них мог попасть любой не понравившийся новым властям человек. Он лишался всех своих гражданских прав и сразу же подвергался смертной казни. Тот, кто добился внесения
какого-нибудь римлянина в список, получал в награду  его имущество. Таким образом, за счет ограбленных и убитых обогатились многие доносчики
  2На столе древних римлян петрушка означала, что в дом приглашены очень важные гости
  3Прозвище Суллы