Министерские часы

Министерские часы

(Современный фольклор: эту сказку мы услышали в Туле)

Много люди сказок знают, много баек говорят, есть крестьянские поверья, есть дешёвые понты, есть рабочие насмешки, стёб фабричный тоже есть и охотничьи байки, коих нам не перечесть. Даже офисные крысы любят языки размять, так молва рождает много небылиц про наш уклад, где партийцы есть, министры, есть бандиты и менты, есть рабочие, торговцы, дети есть и старики. Есть сказания про яхты, про котлеты на асфальте, про неслыханную роскошь и банальную нужду, золотые унитазы даже в байках русских есть, вы наверно ждёте сказку? Я её вам расскажу.
Дело это было в Туле, на режимном предприятие, на Щегловском, на Валу, на заводе оружейном, всё как есть вам расскажу. Было это значит так, что директор предприятья получил вдруг нагоняй, а потом за этим делом телеграмма вдруг пришла, а писалось в телеграмме, что приедет к нему сам. Представляете такое?! Сам приедет! Сам приедет, делегатом! Сам министр, Вова, сам! Вот в таком вот положенье оказался вдруг начальник, получивший телеграммой по директорским соплям.
Началось тут представленье, невозможно передать, невозможно всё представить, дурь директора ославить, глупость всю вам показать, русских слов таких не знаю и ругательств таких нет, то, что там тогда творилось даже мне не рассказать.
Первым делом, надо думать, принялись станки таскать, из другого предприятья, чтоб министру показать. Стены все отшпатлевали и покрасили с нуля, и вошло это в зарплату токаря и плотника. Был завод отполирован и сверкал под солнцем так, как за все труды кошачьи не сверкали яйца.
Был конечно же субботник, дело было в октябре и листва летела с веток, словно ливень с ведра лил. Что они с листвой творили это мозгом не понять, листву долго убирали, её красили и мыли, даже пробовали к веткам гвоздями листья прибивать, но листва никак не хочет оставаться в вышине, осень в Туле, в регионе, осень шла по всей стране. Как они боролись с этим, я вам точно не скажу, может даже с огнемётом, убирали там листву. То, что мусор по асфальту раскатал тогда там танк, это правда, это да, это после долгой пьянки, очень лично, по секрету, рассказал начальник цеха, а зовут его Остап.
Будним днём,  среди недели, как положено с охраной, не заставив себя ждать, на завод приехал сам. Сам приехал: уважаемый министр, сын отчизны, вождь народа и негласный царь страны. Он своей улыбкой бога улыбается толпе, и она сверкает ярко, словно божья благодать, но ещё сильней сверкают, очень подло и крамольно, словно Дьявола корона, на руке его часы.
Это был, скажу вам честно, очень ценный механизм, очень редкий, хитроумный и конечно дорогой, а цена его такая, что такие суммы вслух, побоялись бы назвать, даже жёны олигархов, ну а я, вам назову. Это были золотые с бриллиантами часы, сто карат в них веса камня, злата пол кило на них, если их продать сметливо, то на выручку от них, можно дом легко построить на проспекте Ленина, ну а если постараться, может можно даже два, если сильно ухитриться возле Тульского Кремля.
Вот такие вот часы на руке своей носил главный человек страны и воитель тёмных сил, но его как видно мало корпус золотой заботил, видно изумруды те, что на стрелках закреплялись, не ласкали глаз его, видно было в них такое, что нельзя холопам знать. Видно сила в них таилась, что не каждому дана, что судьбу вершить умела и ему престол дала. Знамо черти их ковали, колдовские знать часы.
Обстановка, я скажу вам, на заводе в этот час, чем-то, чем-то, очень сильно, улей пчёл напоминала. Самого со всех сторон, словно трутни облепили, депутаты, делегаты и начальники цехов, что б никто из пчёл рабочих, не добрался до него. Несмотря на полк охраны и начальников орду, старый токарь-фрезер пьяный подобрался к самому.
Вот вы поняли, конечно, что я к сути подошёл и что близиться к развязке, наша сказка, наконец. Начал токарь, старый фрезер, цех хвалить и коллектив, стал публично распинаться, целовать начальство в зад, ахинею нёс такую, что директор стал не рад. Стал он после представленья, перед прессой и толпой, самого кружить на взятку или вроде бы того. Стал он очень нагло клянчить, что ни будь себе в подарок, что ни будь такое это, чтоб осталось бы на память, не дешёвые понты, чтобы можно похваляться и увидел он часы.
Вова сразу растерялся, как-то сразу занемог, он не ждал такой напасти, ничего сказать не смог. Только тихо, очень робко, снял с руки своей часы, вот такой отец народа, скромный, добрый, не скупой, одним словом царь Росеи, долгих лет ему, здоровья и конечно же всех благ. Только очень старый фрезер поглумиться может так.
Получив свою добычу, непонятно как вообще, старый токарь отошёл и исчез в большой толпе. В силу сложности сюжета, в этой полной кутерьме, вы, конечно же забыли, что директор в сказке есть. Не беда, я вам напомню, вернее, в силу положенья, ну или должности своей, он сам напомнит о себе.
Как понимаете мне точно не известно, как сильно Вова, после этого, директора любил, но всю излишнюю любовь и ласку, директор в трудовую токарю излил. Однако старый фрезер никак не огорчился, спокойно он родному цеху дал поклон, часы примерил, плюнул в трудовую и вышел за ворота проходной.
В газетах мы потом во всех читали, как сам министр подарил рабочему часы, и стало нам тепло от умиленья, и от навешанной нам на уши лапши.