Звонок a la francaise или Ужасы Subjonctif-a

Любите ли Вы фильмы ужасов, как люблю их я? Что ж. Enjoy.

Вечер. Звонок. Неизвестный номер. Неохотно нажимаю пальцем на зелененькую трубку. Дала зеленый свет – теперь грех жаловаться. Сразу же узнаю голос (профессиональная память) абсолютно сопливой, только-только защитившейся, но уже очень строгой и формальной (дети ходят рыдают с зачетками, потому что она за год не смогла их научить трех слов связать по-французски) «преподавательницы»:

– Марина, перезвоните мне, пожалуйста.
(ок, я перезваниваю, конечно, почему бы и нет. То, что операторы у нас разные и мне придется пополнять только что пополненный счет, ее не волнует, ибо она уже на кафедре – на Троне с Богами, а я, а я…)
– Можете заменить меня завтра, я не могу (10 минут – на подробное что да почему. Черт, счет уходит в минус, а я, несомненно, всю жизнь мечтала услышать, как ее участковый советует лечить банальное ОРЗ, но это мелочи жизни. – Кафедра, je t’aime!)
– Да, да. Конечно. Что мне подготовить?
– Не нужно ничего готовить, это английская группа, они безнадежны (то есть у них первый язык – английский, второй – французский).

Первая мысль: Как она так может говорить о своих учениках?!

Все-таки, за последующие 15 минут телефонного разговора, я выпытываю, что они будут проходить Subjonctif (ужаснейшая грамматическая тема). И мне достаточно прочесть объяснения из книжки (на украинском языке, как его можно объяснить на украинском?! Если в украинском такого и подавно нет?!), что это такое и с чем его едят, и идти домой с чистой совестью и отработанными часами (главное же формализм и правила-правила, да-да – rules рулят).

Я, видимо, безнадежна, как и та группа, трачу весь вечер – нахожу объяснение этой темы на английском языке с примерами на французском (пропараллелить французский ужас под страшным именем Subjonctif с английским Subjunctive, почему-то, кроме меня никому не приходит в голову, но это, опять же, мелочи).
............

Завтра.

Безнадежная группа, не подозревая о своей безнадежности, радостно встречает меня удивленно-настороженно-распахнутыми глазами и улыбается. Первый курс – послешкольная щенячья доверчивость. Я даю им тест: «Какой вы тип студента» (полный кайф, они такого не делают, читают тексты для вечерней школы мазохистов – как некий химик в Париж поехал. То, что в этом чтении-переводе коммуникативный метод дохнет, так и не родившись, никого, естессно, не волнует). Слава Богу, я была в Ницце, слава Богу, я знаю, что сначала мне нужно понять, кто есть кто в группе, слава Богу, я не боюсь смотреть им в глаза и разговаривать (а не бубнить текст с листка).

Дальше  – говорю: «тема Subjonctif» – восторг сменяется ужасом. Быстренько раздаю листочки с родным им английским (они с ним поступали)  – недоверие и двойной ужас. Они думают, что я крызанулась и перепутала пары. Объясняю. Читаем. У них великолепный английский, они с первого раза понимают суть каждого правила, радостно скачут с одного языка на другой (потрясный code-switching), мы работаем без перемены, хохочем над примерами, я совершенно опустошенная сажусь посреди аудитории на корточки у доски, потому что уже не могу ходить от парты к парте, а мне важно видеть их глаза, а не сидеть напротив на том же троне с умным лицом в роговых очках неприступности. Звонок – они искренне огорчены : Вы еще придете?!
Конечно, по первому звонку. Абсолютно безнадежная группа. Абсолютно формальная кафедра. Лучший ВУЗ Украины.

Стук шагов отбивается от мраморного пола – ранит. Не уши – глаза. Израненные бессилием глаза отказываются воспринимать действительность. Я иду по  родному универу. Неожиданно – ковровая дорожка под ногами. Мягкий голос моей любимой Натальи Юрьевны. Светлый узел неизменно русой косы. Бережно вплетенные секреты и тайны литературы. Распускаются невиданными цветами в тихой речке вечерней лекции. Восторг беспомощно барахтается в горле и выплескивается радостными слезами. Мне становится безумно стыдно. Как я могла расстроиться из-за мертвого мраморного эха?! Я видела свет в глазах Учителей и Учеников. Безнадежно настоящих. «Неуд» по мастер-классу профессиональной отчужденности меня больше не волнует. К счастью, я никогда не была отличницей.