Пышка

    Уже месяц, как у меня не стало девушки, с которой меня связывала бы более или менее серьёзная дружба. Жизнь была довольно бесцветной, и я большую часть свободного времени проводил в местном ресторане. Собственно, это была обыкновенная забегаловка, в неопрятном, как снаружи, так и внутри, помещении. Но относительно высокие заработки горняков определяли и цену втридорога, не утруждая сервисным обслуживанием. Я просаживал большую часть своего заработка, и за три дня до очередной получки или аванса у меня в кармане становилось пусто.
    В один из таких кризисных периодов я пошёл в магазин, где работала знакомая продавщица Ира, отозвал её в сторонку и откровенно попросил взаймы, не надеясь на удачу (ведь у неё много таких друзей-попрошаек). К моему удивлению, Ира откликнулась. Но заговорила она не про деньги, а пригласила к себе, в свою двухкомнатную квартиру, в которой жила одна с тех пор, как в шахте погиб её муж. Ира сразу же отпросилась с работы и занялась дома сервировкой стола. Ире было 22 года, как и мне; она была высокой, худощавой, с приятным лицом. У неё имелась радиола и набор грампластинок. Мы пили, смеялись и танцевали. Поздно вечером я возвратился в общежитие.
    На другое утро я отправился на работу в шахту, а вечером опять встал вопрос, где взять денег. Ира не была моей подругой или даже хорошей знакомой, но, вспоминая, с какой сердечностью она приняла меня вчера, я снова зашёл к ней. Ира опять приняла меня радушно.
 -  Почему ты меня так привечаешь? Ведь мы фактически не знакомы.
 -  Это… ты… со мной не знаком.
 -  Как будто ты меня давно знаешь.
 -  Да. Почти с момента приезда. Когда ваша вербованная компания получила подъёмные и зашла в магазин, я сразу приметила тебя.
 -  И что из этого следует?
-   Я люблю тебя!   
    Это было для меня неожиданностью. Нет, не признание в любви – это я слышал не один раз от своих многочисленных подруг, а признание именно этой молодой женщины, которую я практически не замечал и мало что о ней знал.
 -  Ты не бредишь? – на всякий случай уточнил я.
    Она отрицательно покачала головой.
 -  На чём основано твоё признание?
 -  Ты мне понравился с первого взгляда.
 -  Приятно слышать, но верится с трудом.
    Однако я был рад. Судьба до вчерашнего вечера не предоставляла нам тесного контакта, а случайные мимолётные встречи не откладывались в моей памяти. Ирина предложила остаться у неё, и я понимал, что это предложение принять её любовь. Что ж, партия выгодная: работник торговли никогда не будет доедать последний кусок хлеба; собственная двухкомнатная квартира. Что ещё желать вербованному? Немного неприятно будет называться «примаком», но от этого никто не умер. А «примаков» в Донбассе – половина населения. На всякий случай сделал оговорку:
 -  Я пока ещё в тебя не влюблён, дай мне время привыкнуть.
    И ушёл в общежитие, хотя знал, что завтра переберусь к ней. Мы не расписывались в ЗАГСе, но жили вместе дружно и даже весело. Ирина словно порхала вокруг меня и одаривала своей страстной любовью. А я не знаю, любил ли её. Мне было просто хорошо
    Постепенно Ирина начала знакомить меня со своей роднёй. Родственников было много, но все они жили в районе шахты № 100. Это около трёх километров от нас. Никакого пассажирского транспорта по территории рудника не было, поэтому прогулки к родным были не частыми.
    Однажды Ирина привела меня в дом своей старшей замужней сестры. Её сестра, не столь высокая, как Ирина, но стройная, была приятно упитанной: пухлые щёки, упитанно-упругий вид рук и ног выгодно отличались от худощавой (почти костлявой) фигуры Ирины. «Какая очаровательная пышка!» Заметив мой внимательно-удивлённый взгляд, Ира пояснила:
 -  После рождения ребёнка я тоже стану такой. У нас все сёстры после родов полнеют.
    Возможно, она права, но я был поражён таким контрастом. Когда ещё Ирина станет такой пышкой, а Тамару (так звали сестру) хочется обнять прямо сейчас.
    Я и муж Тамары занялись перекопкой огорода, а женщины приготовлением праздничного обеда. Когда Тамара подошла к нам, чтобы пригласить к столу, почти весь огород уже был вскопан, и я посчитал себя вправе потребовать от хозяйки поцелуй. Тамара немного смутилась, но всё-таки чмокнула в подставленную щеку.
    Обед удался на славу. Затем - танцы под радиолу. Муж Тамары был тяжеловесен и, вероятно, плохо танцевал, он больше сидел, развалившись на диване. А я откровенно предпочитал в танцах Тамару. Я был весел и остроумен и сумел передать своё настроение партнёрше. Улучив момент на кухне, я прижал её и поцеловал в губы. Она отпрянула, но возмущения не высказала, а когда я в следующий раз зажал её в углу, не стала уклоняться.
    Теперь я начал придумывать возможности сделать пробежку в район шахты № 100. Я вспоминал, что у Тамары уголь, заготовленный на зиму, лежит под открытым небом, что строительный материал беспорядочно разбросан, что огород недокопан. Надо ей во всём этом помочь. Ирина всегда работала днём, ходить к сестре было некогда, да и не хотелось в такую даль. Я был только рад этому обстоятельству. Пробежать три километра для меня не составляло труда, особенно, если знал, что её мужа нет дома. Я выполнял много работ по дому, которые муж не умел, или у него не доходили руки. А за это требовал поцелуи, много поцелуев и крепких – в засос. Она не была против, но когда я руками полез дальше дозволенного, решила провести со мной воспитательную беседу.
 -  Ты ведёшь себя слишком вольно, я расскажу Ирине.
 -  Ирина тут ни при чём. Я в тебя влюблён.
 -  …?
 -  Да, да. Можешь удивляться моему признанию, но я полюбил тебя с первого взгляда.
 -  Да ты просто ловелас!
 -  Думай, что хочешь, но я тебя люблю.
 -  Дурак! Я замужем, и у меня ребёнок!
 -  Мужа можно пристроить к Ирине, а ребёнка я буду любить.
 -  Я стара для тебя!
 -  Подумаешь, всего на два года!
 -  Вот что – я запрещаю тебе говорить на любовную тему со мной, иначе вообще запрещу появляться здесь.
    Я обещал - больше про любовь ни слова, но приходил при любой возможности, стараясь попадать в отсутствие мужа. В её обществе просыпалось красноречие, всегда дремавшее во мне. Я сыпал шутками, сочинял бог весть какие истории, преподнося их в лицах. Сначала она воспринимала мои старания сдержано, насторожено, но вскоре между нами установились  непринуждённые и игривые отношения, то есть, мимоходом можно было взяться  за ягодицу, провести рукой по полной груди, поцеловать в губы.
    Наши встречи повторялись довольно часто. Всякий раз я пытался внушить Тамаре мысль о разводе, но безуспешно. Главная причина в том, что я бездомный. Уверения, что я куплю хибару, а потом на её месте построю дом, не воспринимались.
    Наши встречи с Тамарой стали заметны соседям, а через них стали известны мужу. В какой-то момент он подкараулил нас, страстно целующихся, и сделал из меня отбивную котлету. После трёх дневного «отдыха» в больнице я понял, что любовь… прошла. А Ирина тоже заявила:
 -  Собирай вещи и уходи в общежитие!