Кафе у дороги

Трасса блазнит.
Дальнобойщики, водители маршрутных автобусов, автостопщики и путешественники – почти каждый подтвердит мои слова. Со всеми изредка, да случается нечто, что довольно трудно объяснить с точки зрения логики.
Не верите? Обратитесь к любому, кто год за годом наматывает километры, перемещаясь из одного города в другой на колесах.
Трасса морочит. Она переменчива и необъяснима, как море, и любит подкинуть что-нибудь необычное. Я хочу рассказать о том, что случилось со мной несколько лет назад – теперь мне уже легко говорить и думать об этом.
Сейчас мне стукнуло тридцатник. Говорят, это тот возраст, когда люди начинают понемногу задумываться о душе, хотя и перестают искать смысл жизни. А семь лет назад я был совсем зеленым пацаном и не думал ни о чем вообще. Институт закончил кое-как, с трудом дотянув до диплома – и тут же забросил его на полку с документами в старой квартире родителей в Коньково. К тому времени я уже не первый год занимался ремонтом мотоциклов. Это выросло из детского увлечения техникой; я вечно терся около отца, когда он копался в гараже с нашей машиной, да и соседскими тоже. Работа грязная и непрестижная, но мне нравилась. В конце концов, как вслух утешала себя мама, должен же кто-то этим заниматься.
Тогдашней моей мечтой был свой мотосервис: большой, полный инструментов и запчастей, чтобы люди привозили своих железных коней и доверяли их починку именно в мои руки. Но мотоциклов в России было не так много, и это казалось мечтой-утопией, заведомо убыточным мероприятием. Не то, что сейчас.
Я был достаточно впечатлительным парнем, и вся эта рокерская романтика для меня много значила. К тому же, мне нравилось все, что было связано с мотоциклами. Я любил слушать звук мотора и ворчание выхлопа, мог часами возиться в электрике любого попадавшего ко мне аппарата, пока не устранял малейшие перебои. Занимался я этим в закутке частного автосервиса. Хозяин позволял мне таскать в помещение мотоциклы и копаться в них тогда, когда я не был занят с машинами.
Летом 2003 года приятель подкинул мне халтурку. Один мужик выбрал себе по объявлению неплохой аппарат в Нижнем Новгороде. Для него это был первый мотоцикл, он совершенно не умел ездить и планировал научиться уже после покупки. Поэтому ему требовался опытный человек, который мог бы перегнать тачку из Нижнего к нему под окна, предварительно прощупав на предмет какого-нибудь фатала – короче, не допустить подставы и завершить сделку. Я согласился с радостью на этот дальнячок, потому что никогда не упускал возможности катнуться, неважно куда – меня радовал сам процесс. В пятницу вечером я сел в поезд до Нижнего, утром субботы совершил бартер «мотоцикл наш, деньги ваши» и, как следует выспавшись на вписке у знакомого, в ночь на воскресенье двинул домой.

Федеральная трасса М-7 «Волга» Москва - Н. Новгород - Казань – Уфа
Июль 2003 г.

Ночка выдалась на редкость спокойной. Мотоцикл подо мной готов был рвать асфальт, действительно хороший аппарат попался – и в отличном состоянии. Я бы такой не продал, сам ездил. На выезде из города  подзаправился и покатил в сторону Москвы. Дорога знакомая, наезженная, погода отличная – денек был серый, но к ночи тучи растянуло. До августа с его звездопадами оставался еще месяц, но редкие и мелкие звезды кое-где светили вполне отчетливо. Сам я выспавшийся, сытый – в общем, абсолютно все составляющие приятной покатушки на четыреста километров имелись в наличии.
Первая треть пути прошла без проблем, в охотку. Мне всегда нравилось ездить ночью, ведь кроме нечастых легковушек и груженых фур на дороге почти никого нет. Я помню, о чем я думал тогда. Что никто не светит дальним в морду, можно расслабиться и получать удовольствие от того, что просто едешь куда-то, ведь мне всего двадцать три и впереди ни тревог, ни забот.
Спроси бывалого мотоциклиста, и он ответит, самое поганое в многочасовом безостановочном движении – навязчивый шум в ушах от встречного потока воздуха. Не бывает шлемов, которые совершенно не пропускают звуки, и часа через два-три низкий гул начинает утомлять и рассеивать внимание. Я съезжал на обочину перекурить, размяться, отлить и вытрясти из головы этот звук. Попробуйте как-нибудь проехать километров триста без остановки, а потом зайти в тихое помещение. В ушах вы будете слышать гул, а тело будет слегка потряхивать, как будто вибрации двигателя все еще рядом.
До Москвы оставалось километров сто семьдесят, когда внезапно заморосило – я все-таки уехал от чистого неба. Мелкая морось бывает в дороге хуже проливного дождя, который за тридцать секунд превращает тебя в мокрую тряпку. Когда сразу – не так противно. А так едешь, надеешься, что вот-вот все закончится, и у тебя постепенно подмокают коленки. Руки в перчатках начинают костенеть от холода, намертво сжимаясь на ручках, все медленнее реагируя на сигналы мозга. Терпел я достаточно долго, мне очень хотелось доехать до Москвы без длительных остановок, и я продолжал катиться, поминутно вытирая перчаткой визор шлема и всматриваясь в асфальт, влажно блестевший впереди. Хороший дальний свет помогал мне избегать колдобин и выбоин.
Когда сырость окончательно пробралась ко мне под куртку, и я готов был к чашке чего-нибудь крепкого и горячего, справа показалась заправка и сразу за ней маленькое дорожное кафе.  Я решил тормознуть, заправиться и позавтракать - жрать хотелось отчаянно, со мной всегда так под утро, если не спал всю ночь. Предрассветная темнота не позволила мне сразу разглядеть, что к чему, и я искренне обрадовался, когда обнаружил, что кафешка выглядит прилично и перекусить там будет безопасно для желудка. Раз на раз, как говорится, не приходится.
Лето в том году было аномально холодным, и я готов был поклясться, что температура на улице не превышала семи-восьми градусов. В сырую погоду это особенно неприятно. К входу в маленькое здание вела лестница из четырех ступенек, окруженная горшками с цветами; я поднялся по ним и открыл звякнувшую колокольчиками дверь, попав в свет и тепло. Все было таким чистеньким, что я даже попытался вытереть ноги в раздолбанных гриндерсах о коврик, чтобы не наследить.  Первое, что увидел с порога – стоявший у противоположной от входа стены небольшой телевизор, по которому крутилась какая-то киношка. Четыре столика, дверь в туалет в дальнем углу, справа стойка с меню и ворохом столовых приборов на подносе, да кипа салфеток.
Я скинул шлем с перчатками на ближайший стол и направился к стойке. Ну, стандартный набор в перечне: пирожки, бутерброды, суп дня, шашлык, соки, чай-кофе. Откуда-то из глубины выплыла сонная тетка неопределенного возраста в белом халате и подобием поварского колпака на светлой химзавивке, кивнула мне. Мне показалось, что она вот-вот зевнет; глаза у нее были абсолютно пустые и ничего не выражающие, какие-то неживые. Я попросил яичницу с сосисками и большую кружку кофе, сразу расплатился и уселся ждать заказа. Пластиковые дешевые часы на стене над телевизором мерно отщелкивали секунды; было почти три часа утра. Не люблю это время, кажется, что мир вокруг затаился в предвкушении чего-то недоброго. От нечего делать и чтобы не задремать, я уставился в телевизор. Кино было мутное и совершенно мне незнакомое: на фоне зеленых полей у  деревушки девочка пыталась кого-то отыскать; вроде бы старшего брата. Постепенно меня охватило ощущение какой-то нереальности происходящего, так часто бывает от недосыпа или переутомления. Завтрака пришлось ждать долго, видимо, тетка была и поваром тоже. Когда она наконец позвала меня забрать заказ, была уже половина четвертого утра. С яичницей я расправился в три минуты и отнес поднос с тарелкой обратно к стойке.
Тут надо заметить, что у меня есть не самая приятная особенность. Неприятная для меня, я имею в виду. Если я начал смотреть кино или читать книгу, то какими бы они ни были скучными или глупыми, я не могу бросить на половине, обязательно дойду до конца и узнаю, чем дело кончилось. Я потратил уже немало часов своей жизни, через силу пережевывая неприятное мне произведение кинематографа или чей-то графоманский опус, но так уж я устроен. Если брошу, то потом меня еще долго будет мучить непонятная смутная тревога. Так я попался и с этим кино про девочку. Времени досматривать фильм в кафе у меня уже не было, я хотел доехать до Москвы как можно скорее; да и просто устал. Поэтому я запомнил, по какому каналу шла эта мутотень, чтобы дома посмотреть телепрограмму и выяснить название. Убедился, что это не запись по видику – телевизор стоял голый на  своей табуретке с одним-единственным проводом, тянущимся к розетке в стене.
К тому моменту, когда я влез обратно в сырую кожанку и взял шлем с перчатками, тетка уже куда-то слиняла и я был избавлен от необходимости прощаться. Готовясь отъехать, я оглянулся на сияющую огоньками кафешку и запомнил ее такой – приятно светлой и уютной среди темного и сырого утра. По этой трассе я мотался с завидной регулярностью, и такую удачную точку общепита стоило запомнить на будущее.
Остаток пути прошел неплохо – постепенно рассветало, я притерпелся к мороси, а кофе помог встряхнуться и обострить внимание. Сдав на руки счастливому новому владельцу аппаратик и заверив его, что он совершил выгодную покупку, я отправился к себе домой отсыпаться. Родители уже встали, и мама с причитаниями приняла в свои объятия мокрого, грязного и холодного сына, захлопотала с завтраком и сухой футболкой.
Вечером того же дня я попросил у отца телепрограмму из какой-то газеты и стал отыскивать тот самый фильм. Но его не было. Было достаточно фильмов, которые шли примерно в то же время, но ни одного по нужному мне каналу и ничего с мало-мальски похожим описанием. Не могу сказать, что я задумался о чем-то в связи с этим; дел было немало, и этот эпизод напрочь вылетел у меня из головы.
Вспомнил я о нем через полтора месяца, когда мы с друзьями устраивали прохват на мотоциклах до Казани. Я хвалился, что нашел отличное заведеньице, чтобы перекусить и отдохнуть, со смешными ценами и вкусной едой. Обещал показать по пути. Но приметной кафешки рядом с заправкой не было. Хоть убей – не было. Я достаточно хорошо запомнил место, там еще была дорожка из аккуратных серых плит, обсаженная кустами – редкость рядом с трассой. Я не хотел выставлять себя в глупом свете, но все-таки спросил на заправке про ближайшие точки общепита, и меня заверили, что рядом нет, и никогда не было ничего подобного.
Друзья посмеивались надо мной еще долго - утверждали, что я перечитал фантастики и пытаюсь убедить их, что завтракал в каком-нибудь параллельном мире. А я все глаза проглядел, и до самого поворота на Нижний нет-нет, да искал то кафе у дороги. И на обратном пути тоже.
За прошедшие годы я много раз ездил тем же маршрутом, и каждый раз вспоминал этот случай. Надо ли говорить, что кафе так и не нашлось. Потому и говорю – трасса блазнит.