Алеся 2

Первая часть произведения написана не мною, потому не могу поместить её в полном объёме на своей странице, отчего решил дать краткое изложение.

Дальше идут титры и как в любимых сериалах ваших мамочек закадровый голос рассказывает что было в предыдущих сериях.
Это мыльная опера, какая разница с какой серии её смотреть, то есть читать? Везде одно и тоже.

Наивная девушка Алеся знакомится в кафе с парнем Витей. Она влюбляется в него. Однажды, когда они вместе с Витей гуляли поздно вечером, к ним подошли разбойники. Витя струсил и сбежал, а плохие ребята принялись раздевать девочку. Тут откуда ни возьмись появились два парня, которые героически спасли Алесю. Одним из спасителей был Игорь, который тут же влюбился в Алесю. В ответ и Алеся влюбилась в парня. Спустя недолгое время Алеся и Игорь решают пожениться. Однажды они встречают Витю, бывшего парня Алеси, который говорит, что всё ещё любит девушку и просит её вернуться. Игорь отважно прогоняет трусливого Витю, а тот в свою очередь обещает отомстить. Во время свадьбы Алеси и Игоря Витя пытается убить Алесю в стиле Карандышева: "Так не доставайся же ты никому!!!". Но отважный Игорь заслоняет Алесю своим телом и погибает прямо на руках Алеси.

1 Без жизни

Уже утром Алеся оказалась дома. Она не помнила, как дошла, ей казалось, что она просто превратилась в дождь, она растворилась в нём и закончилась вместе с ним. Дождя больше не было и её больше не было, от неё на Земле осталась только боль, страшная, невыносимая боль. Даже слёзы уже не лились из красных, как цвет зари, глаз. Алеся не помнила, как уснула, не помнила, как проснулась и как её покормила мама, ровным счётом ничего не оставалось в её голове, она никак не реагировала на слова близких людей. Просто растение, без мыслей чувств и надежд. Для неё всё закончилось.

Первые признаки живого человека появились в ней с мыслью навсегда исчезнуть из этого жестокого мира. Навсегда!!! Чем больше Алеся приходила в себя, тем ярче она осознавала, что ничего так в жизни не желает, как умереть. Её не интересовало то, чего она так и не увидела в жизни, наоборот, мысль об этом наводила на несбывшиеся мечты, которыми они жили вдвоём с Игорем.
Нет, решено больше ничего в её жизни не имеет значения, и осталось лишь сделать последнее усилие, заставить себя умереть раньше, чем сердце разорвётся от боли. Она начала рано просыпаться, согласно ела всё, что ей давали, и даже улыбнулась, чтоб показать, что всё в порядке.

- Мама, я поеду в Крым, - заявила Алеся однажды, чем очень удивила родных.
Мама думала было сказать что-то насчёт учёбы в институте, но решила, что дочери и вправду будет лучше развеяться.
- Ты хочешь, чтобы я съездила с тобой? - осторожно спросила мама.
- Нет-нет, я хочу поехать сама. Завтра.
- Но ты уверена? - мать недоверчиво смотрела на Алесю.
- Да, это точно!
Мама даже не стала настаивать и протестовать, когда узнала, что Алеся поедет к своей подруге в Судаке. Три года назад, когда они ездили летом в Судак, Алеся познакомилась там с девочкой Юлей из города, они хорошо сдружились. Юля понравилась даже Алесиной маме, а маме довольно редко нравились подруги Алеси. Девочки продолжали общаться, хотя и не виделись уже три года. Мама подумала, что, возможно, Алесе и вправду надо пообщаться с подругой, которую она давно не видела, это даст ей какие-то положительные эмоции и облегчит хоть немного её боль.
Вечером следующего дня мама провожала Алесю на вокзале.
- Ты же мне обязательно звони! - напоследок сказала мама, а Алеся лишь кивнула в ответ головой и слёзы брызнули из её уставших глаз. Что-то дёрнулось в сердце матери, но Алеся быстро заскочила в вагон, ничего не дав ей сказать. Ей было безумно жаль мать, но жить так дальше было просто невыносимо.
Поезд тронулся. От этого толчка Алеся почувствовала, что внутри неё оборвалась какая-то нить, ясно было одно: пути назад больше нет, а она его и не хотела.
Забравшись к себе на вторую полку, она уставилась в потолок и мысли её оторвались от реальности. Девушка уже не слышала, о чём говорят её соседи по купе, не слышала, как проводница предлагала ей чай, для неё больше не было ничего. Если бы прочитать сейчас её мысли и увидеть всё, что видит она, то картина выглядела бы примерно так:
По огромному, просто бескрайнему полю протянуты прямые, как стрела, рельсы, которые уходят куда-то за горизонт. На огромном, просто бескрайнем поле не растёт ни одной травинки, и вокруг не видно ничего, что могло бы хоть как-то разнообразить пейзаж. По рельсам несётся на огромной скорости чёрный, коптящий, как печная труба, поезд. Он весь чёрный, и даже окна чёрные. Поезд бессмысленно несётся к какой-то цели, но, сколько бы он не ехал, поле оставалось полем, а на горизонте так ничего и не менялось. Находящемуся в таком поезде могло показаться, что он и вовсе никуда не едет, а просто стоит на месте и коптит дымом. Для Алеси поезд выглядел, как огромный гроб, но лишь для неё одной.
Конечно же, она не собиралась ни к какой подруге. Ещё не хватало, чтобы её кто-то видел в таком состоянии. Она уже всё решила, и этот огромный поезд-гроб вёз её в последний путь.

2 Мир сна

Алеся не заметила, как уснула. Мозг её работал как-то странно: после всего, о чём она думала наяву, сны её были очень красочными и счастливыми. Ей снился поезд, в котором они с Игорем ехали на море в Судак. Это было их свадебное путешествие, они мечтали об этом. С ними ехала пара, мужчина и женщина, тоже муж и жена, но уже 10 лет. Эта пара выглядела очень счастливой. Они все разговорились, и женщина рассказывала о том, как они познакомились с её мужем, как счастливо они прожили эти 10 лет. И Алеся, слушая её, думала о том, что и у них с Игорем всё будет так же, а может даже лучше. Судак! Она так любила этот город с его маленькими улочками, его добрыми людьми. А главное, эта крепость, такая простая, она всё же чем-то очаровывала. Что именно так притягивало её к этой крепости? Ах да эта легенда! Девичья башня, на самой вершине этой крепости, символ верности и настоящей любви. Как только в голове Алеси всплыли воспоминания о Девичьей башне, легенда о ней сама начала прокручиваться в её голове. История вспоминалась так быстро, что это начинало пугать. Да, да именно это - всё закончилось плохо. И тут Алеся проснулась, она видимо немного вскрикнула, потому что все сидели, уставившись на неё. Уже было утро, и поезд подходил к Симферополю. Ну, всё, думала она, осталось совсем немного. На симферопольском вокзале она даже не искала автобус до Судака, всё равно те деньги, которые дала ей мама она не потратит. Поэтому Алеся подошла к первой машине и заплатила водителю за дорогу. Всю дорогу водитель пытался разговорить её, но Алеся упрямо отвечала лишь односложными фразами. Она сказала везти её прямо к Генуэзской крепости, никуда не заезжая. Это очень удивило водителя, но ему платили деньги, и он делал то, о чём его просили.

Автомобиль мчался по серпантину, то поднимаясь на самую вершину, то падая куда-то в туман между горами. Алеся очень любила красоту этих гор и, глядя теперь на них из окна автомобиля, она думала о том, как много она ещё в жизни не видела. Ведь сколько в мире ещё красоты, если здесь, в одном месте её так много. На один миг она даже подумала: возможно не надо делать того, что она задумала, но, вспомнив об Игоре, Алеся быстро отвернула глаза от окна и стала просто смотреть в пол.
Водитель думал, что везёт своего пассажира отдыхать на море, он даже не догадывался, куда она едет. И никогда никто не узнает, что бы он сделал, если бы понял какие мысли у этой молодой, красивой девушки. Вот впереди и показалась наконец та самая крепость.
«Для кого-то достопримечательность, а для кого-то памятник на могиле» - подумала Алеся, выходя из машины. Она даже не попрощалась с водителем, потому что мысли её были уже там - на самой вершине крепости, на Девичьей башне. Она осторожно, пробиралась так, чтобы её никто не заметил. Меньше всего она сейчас хотела, чтобы ей кто-то помешал исполнить задуманное, когда она так близко у цели. Взобравшись по лестнице нижней смотровой башни, Алеся поднялась на уровень широкого забора, ограждавшего крепость с моря. Сам забор служил как бы дорожкой к верхней смотровой башне, башне, которая теперь называлась Девичьей. Туристы туда не поднимались, так как подъём был достаточно опасен. На Девичью башню поднимались только работники музея «Генуэзская крепость», некоторые местные жители да туристы-сорвиголовы или же порядком подвыпившие. Алеся воспользовалась тем, что было ещё слишком рано, а туристы приезжают в основном ближе к обеду. Соответственно и бдительность работников музея была пока что на нуле.
Алеся перелезла через карниз и ступила на стену крепости. Стена была достаточно широкой, и по краям её были большие каменные перила, так что идти было совсем не страшно. Да и бояться ей было нечего, ведь шла она по последней в своей жизни дороге. Каждый её шаг всё больше возвращал в глубь веков, времена, когда всё это произошло впервые.


3 Легенда жизни

Генуэзская крепость, 4 век. Век, когда Крым ещё не знал набегов монголо-татарской орды, когда про турецкого султана ещё никто и ничего не слышал, когда русским духом тут ещё и не пахло, вот тогда это всё произошло. Генуэзскую крепость основали выходцы из итальянской Генуи, когда Рим уже перестал быть тем славным Римом, покорявшим земли варваров. Это было время, когда мир менялся, и те, кто ранее правил миром, вскоре станут рабами под натиском варваров. Но жители Генуэзской крепости ещё пока успешно справлялись с напирающим духом востока.
Жил в этой крепости принц, сын графа крепости. Он был молод и красив, как в любой сказке. Но только влюбился он не в бедную девушку, а в девушку из очень богатой семьи, живущей в крепости. И девушка, молодая и красивая, тоже влюбилась в принца. Что удивительно, несмотря на то, что семья девушки была очень богатой, характер её был не испорчен. Девушка была очень доброй, никогда не хвалилась своим богатством. Ничего не могло помешать двум молодым связать свои судьбы. И родители обоих были не против. А что, всё как надо оба из знатных семей, оба молодые, оба красивые и любят друг друга. Свадьба была такая, что гуляли на ней все жители крепости. И не было на празднике ни завистников, ни тех, кто бы хотел помешать этому единению двух сердец. Зажили молодые хорошо, любовь их только росла, друг к другу. Они уже даже подумывали о детях, да и родители им об этом постоянно говорили. Но случилось тут такое, что Генуя начала войну с одним из соседних государств и призвала на помощь войска Генуэзской крепости. Старый граф крепости уже не мог возглавить эскадру и это должен был за него сделать сын. Каждый настоящий мужчина в то время должен был, как это называется сейчас, «понюхать пороху». Принц, собрал всех моряков крепости, попрощался с женой и отправился в путь. Принцесса очень переживала, но ничего не могла поделать, принц был обязан воевать. Принцесса сказала ему перед расставанием, что будет каждый день выходить на самую высокую смотровую башню и ждать эскадру своего мужа. И попросила она об одном, чтобы, когда он со своей эскадрой будет возвращаться в Крепость с победой, не забыл поменять паруса на своём корабле на красные. Тогда она, увидев его корабль с красными парусами, поймёт, что он выжил и будет его встречать. Но если паруса на его корабле будут белого цвета, то значит, он погиб и не смог приказать поменять паруса на красные. И тогда она, увидев его корабль с белыми парусами, поймёт, что он погиб, и тут же сбросится с башни в море, чтоб не видеть его мёртвым, а быстрее встретиться на небесах. Так и условились.
Каждый день принцесса поднималась на смотровую башню и всматривалась в даль моря. Она встречала все корабли, которые могли хоть что-то ей рассказать о судьбе возлюбленного. И скудные сведения доходили до неё. Ясно было одно: война тяжёлая, много людей гибнет на ней, но её принц всё ещё жив и продолжает успешно командовать эскадрой. И всё же каждый день принцесса поднималась на башню и смотрела. И когда она быстро спускалась вниз, все знали, что скоро на горизонте покажется корабль. А она снова будет допытываться у очередного торговца, что он слышал о принце. Так шло время, и все уже привыкли к тому, что она каждый день на башне, и в дождь, и в снег. За два года она несколько раз простыла от холода там, наверху. Но как только болезнь отходила принцесса снова поднималась на башню, и всё начиналось сначала.

Прошло целых два года. Принцесса продолжала каждый день подниматься на башню и смотреть в даль. А далеко в Средиземном море эскадра принца одержала победу над противником и с богатыми трофеями возвращалась назад. Принц был счастлив, что наконец-то увидит, свою любовь. На кораблях эскадры празднование шло полным ходом. Принц за эти два года помнил всё, что говорил возлюбленной, но забыл о парусах. Он забыл о своём обещании. Так торопился назад в крепость, что приказал ни в одном городе не останавливаться. И был обычный день, и принцесса стояла на смотровой башне и всматривалась в даль. В один миг всё закончилось, когда она увидела флаги эскадры возлюбленного и его корабль… с белыми парусами. Ужасный крик раздался на флагманском корабле, когда принц увидел чёрную точку, падающую вниз со смотровой башни. Он понял, что допустил чудовищную ошибку. Он так спешил её увидеть, что сам и убил её. Легенда не говорит, что дальше было с юношей, но легенда говорит, что именно с тех пор самая высокая смотровая башня Генуэзской крепости носит название Девичьей, как символ настоящей девичьей верности.


4 Одна дорога

Алеся ступила на самую последнюю ступеньку на пути к башне, когда закончила рассказывать для себя эту старую легенду. Кто сказал, что в наше время уже нет такой любви, что девушки не способны так любить и быть такими верными? Алеся знала, что это не так, и знала она ещё кое-что, что её принц уже точно в другом мире. И думала, что продолжать жить для неё это уже преступление перед возлюбленным. Алеся обошла шпик башни и стала на краю, она посмотрела вдаль на горизонт, где небо сливалось с морем, как когда-то смотрела принцесса. Девушка хотела увидеть там корабль с красными парусами, но на горизонте были видны лишь огромные лайнеры, у которых никогда и не было парусов. Она посмотрела на небо: «Небо одиноко», - подумала она, - «одиноко без меня». Такая же одинокая пролетала мимо наравне с ней чайка. Алеся провожала её глазами и почему-то подумала, эта чайка так же одинока в этом одиноком небе. Чайка, будто услышав её мысли, повернула голову и посмотрела на неё. Алесе показалось даже, что на какой-то миг они поняли друг друга. Тут чайка резко изменила направление полёта и направилась в сторону Девичьей башни. Облетев Алесю с левой стороны, она чуть не задела её крылом. После этого послышался скрип когтей чайки по камням башни. «Всё же глупое животное чайка», подумала Алеся, - «Видимо она приняла меня за статую и хотела на меня сесть, но, подлетев, поняла, что я человек. Ну, ладно что-то я не о том думаю!» - осеклась Алеся. Она подошла ближе к краю, теперь точно всё. «Игорь, я иду к тебе», - и Алеся уже наклонилась над пропастью...
- Ничего у тебя не получится, - тихий и спокойный старческий голос прозвучал, как гром за спиной у Алеси. Это так напугало её, что девушка даже не решилась обернуться, чтобы посмотреть на того, кто помешал ей сделать задуманное.
- Что? - неуверенно произнесла она, всё ещё думая, что это ей показалось.
- Говорю, не выйдет у тебя сегодня то, что ты тут собралась сделать, - голос был настолько невозмутим и уверен в себе, что Алеся даже не знала, как возразить.
- Почему же? - голос Алеси звучал всё менее уверенно.
- Вообще-то это некультурно разговаривать с человеком намного старшим тебя, стоя к нему спиной.

Алеся стала медленно поворачиваться, оттого, что боялась увидеть что-то сверхъестественное. Но она удивилась ещё больше, когда увидела сидящего на камне самого обычного дедушку. Толстенький такой, среднего роста, в клетчатой рубашке с длинным рукавом, несмотря на то, что было довольно жарко. Рубашка заправлена в самые обычные брюки на подтяжках. Ничего необычного Алеся не увидела, от чего была удивлена ещё больше и поэтому с минуту стояла и просто смотрела на дедушку.

- Мне уже становится неудобно, - дедушка начал отводить глаза от смущения, - хватит на меня так глазеть. На меня так молодые девушки не смотрели уже лет сорок!
Алеся встрепенулась, поняв, что действительно выглядит глупо, так пялясь на дедулю.
- Так что вы говорили только что? - Алеся стала смотреть в сторону мимо него.
- Ты про то, что у тебя не получится сегодня покончить со своей жизнью?
- Ну да, с чего вы это взяли?
- Да, просто мне кажется, что Бог сегодня ещё не готов тебя принять, это видно по человеку, когда он готов отправиться туда, - дедушка указал пальцем наверх, - а когда это ещё должно подождать.
Алеся даже усмехнулась:
- Что это за бред? Я сама решу, когда Он, - Алеся махнула рукой в небо, - должен будет меня принять!
- Ну, ты не права! Он нам даёт жизнь, и Он же её и забрать может, и это никак не зависит от нас. От нас зависит всё, что между этими двумя Его решениями.
- Дедуль, вы к какой-то секте принадлежите? Это, наверное, из тех, что ходят и парят людям мозги своими глупыми вопросами? Вроде Свидетелей седьмого дня или чего-то ещё. Так знаете, мне это не интересно, и спорить с Вами я тут не собираюсь! - Алеся даже выдохнула от такой длинной речи, которой сама от себя не ожидала.
- У меня, девушка, своя секта, в душе моей, а говорю я только то, что знаю наверняка. А вы, милая, поступайте, как знаете! Подождите только минуточку, я уйду, чтоб не видеть ваших глупостей. - Дедушка медленно встал, явно намереваясь уйти.
Алеся почувствовала, что обидела старика и захотела хоть как-то реабилитироваться. Просто даже умирать было бы неприятно, зная, что только что обидела обычного дедушку.
- Я просто не понимаю, что вы имеете в виду, - Алеся не знала, что говорить, чтоб оправдаться. - Если я решу сейчас ступить за край, то, что сможет изменить Бог? Я просто погибну.
- Да, поступай, как хочешь! Дай мне только минуту отойти подальше, чтобы не быть свидетелем этого. - Дедушка серьёзно обиделся.
- Ну… ну, извините меня, я глупость сказала. Вы можете со мной поговорить, пожалуйста!!!
Дедушка остановился и повернулся к ней лицом:
- Хорошо, если ты обещаешь больше не оскорблять меня.
- Я обещаю! - это была наибольшая радость Алеси за последнее время. - Только объясните мне, пожалуйста, что Вы имели в виду, когда сказали, что у меня ничего не получится.
Дедушка подошёл и снова сел на своё место:
- Понимаешь, я говорил, что у тебя не получится сегодня умереть, потому, что я вижу, что в тебе ещё много жизни. И Он, - дедушка указал вверх пальцем, - ещё не готов тебя принять. Я это просто чувствую в людях, не знаю откуда. Нет, ты, конечно, можешь попробовать прыгнуть, ничего сверхъестественного не произойдёт и ты, конечно, не повиснешь в воздухе. Но, упав вниз, ты не разобьёшься.
- Но, как это возможно? Тут же огромная высота! - Алесю удивляло, с какой уверенностью дедушка говорил, такие невероятные вещи.
- Подожди, сейчас объясню. Вот обрати внимание, что там внизу, немного правее, море подходит к скалам гораздо ближе.
Алеся подошла к краю и увидела, что прямо под ней скалы, но на несколько метров правее образовался как бы маленький заливчик:
- Это я вижу, но ведь подо мною прямо скалы.
- Это так, но этот заливчик справа довольно глубокий. А теперь обрати внимание, что сейчас довольно сильный юго-восточный ветер. Он довольно редкий в этих краях, но сегодня он действительно сильный. Так вот, этот ветер, отбиваясь от скалы, отбросит тебя немного вправо, это будет почти незаметно, но этого хватит, чтобы ты упала именно в тот заливчик.
- Невероятно! И вы считаете, что благодаря этому я останусь, жива? - в такое явно не верилось.
- Я могу это точно сказать - ты останешься жива! Тем более что сегодня Луна прямо над нами, и она вызвала довольно сильный прилив для этих мест, из-за чего море подошло ещё ближе к берегу и вероятность упасть на скалы вообще мала. - И далее он как бы невзначай добавил, - правда ты потом так об этом будешь жалеть.
Дед снова отвернулся и пошёл. Алеся секунду думала, но решила до конца всё выяснить - она ведь впервые столкнулась с чем-то необъяснимым. Странно, что для этого старого человека всё так просто, здесь точно что-то не так. С такими мыслями Алеся побежала догонять Дедушку.
- А вы не могли бы сказать, как Вас зовут? - догнав, спросила его Алеся.
- Тебе-то это зачем? - с явным нежеланием продолжать разговор ответил дед, - я вовсе не желаю знакомиться с человеком, который через несколько секунд может превратиться в растение, и при этом это будет наилучшим из возможных вариантов.
- Ну, вы хотя бы можете объяснить, почему это я могу стать растением. - Алеся уже говорила с некоторой обидой. - Это какая-то сказка, придуманная Вами.
- Это я могу объяснить! - Настроение деда менялось очень быстро, и дальше он стал рассказывать с некоторым удовольствием, - понимаешь, тут такое дело, как я уже сказал, ты упадёшь в воду и останешься жить. Но, можешь посмотреть, высота тут огромная и при падении отсюда, пусть даже в воду, без последствий не обойдётся. Скорее всего, ты переломаешь себе хребет, возможно и ноги! От удара, плюс ко всему, ты можешь оглохнуть, а если шлёпнешься лицом, то и ослепнуть.
- Какой ужас вы мне говорите! - Алеся даже прикрыла рот рукой, а дед не собирался останавливаться:
- Как ты, видимо, слышала, хребет уже не восстанавливают, и в зависимости от того, где он будет переломан, возможны разные последствия. Например, ты не будешь разговаривать или потеряешь память, или ещё чего-нибудь. - Дедушка немного помолчал, но, видимо, решив добить девушку, добавил: - Наверное, нечего и говорить какую адскую боль тебе придётся терпеть при ударе о воду, потому что даже при падении с небольшой высоты плашмя удар очень больной, а при такой высоте, поверь, нет и разницы, плашмя ты упадёшь или нет.
После того как дед закончил свой ужасный рассказ, Алеся ещё минуты две ничего не могла сказать, пытаясь переварить и осознать, что весь этот ужас должен был произойти с ней. Первым молчание нарушил дед, до этого наблюдавший внимательно за Алесей. Казалось, он получал удовольствие от произведённого эффекта:
- Вот я и говорю, что ты по сути дела станешь растением, ведь это всё равно, что дать дереву мозги - оно всё будет понимать, но при этом ничего не сможет сделать. Понимаешь, даже руки на себя наложить и то не сможет…
- Вы очень жестокий! - прервала его Алеся.
- Почему же это? Что я всё это с тобой буду делать? Это, скорее всего, тебя так Бог накажет, чтоб ты за него не решала, когда тебе нужно уходить на тот свет.
- Ну, ладно, и Вы, зная всё это, не попытались меня спасти, а просто развернулись и ушли!!! - Алеся чуть не плакала от обиды.
- А что я мог сделать, броситься и оттащить тебя от края? - старик явно был возмущён таким её высказыванием. - Я, знаешь ли, в тебе уверен, что ты там, на небе, ещё не нужна. А вот про себя я так не могу сказать. А если ты потянешь меня за собой? Поверь, что ты получишь, то, что должна, а вот я точно разобьюсь. Моё сердце не выдержит даже удара о воду, это я тебе точно могу сказать! - Дедуля немного отдышался и продолжил. - Знаешь, делай, как хочешь, я иду домой. В мои планы сегодня не входит ругаться с дурными девчонками и что-то им доказывать.
Дед быстро повернулся и зашагал прочь. Алеся стояла и смотрела ему вслед, в её планы тоже явно не входило обижать какого-то старикашку. Ей стало как-то тяжело от этого, но, что делать дальше она не знала. Всё так быстро перевернулось. Нет, уйти так, она этого не может. Вот противный дедуля и зашагал как быстро! Алеся ещё немного сомневалась, но потом решила, что осуществить задуманное у неё времени ещё хватит, и побежала за дедушкой, который уже дошёл до середины на пути к следующей башне.
- Подождите же, пожалуйста, - Алеся побежала за ним. - Ну, подождите!
Девушка уже почти догнала его, когда он резко обернулся и с явным раздражением спросил её:
- Ну, что ты от меня хочешь ещё?!
Алеся как-то растерялась от такого его тона Она резко остановилась, но смогла лишь сказать: «А как Вас зовут?» Дедушка тоже немного растерялся от такого неожиданного вопроса, как-то фыркнул и даже немного усмехнулся.
- Это тебе зачем? - в голосе деда слышалось напускное безразличие. Алеся поняла, что дед становится мягче в общении, и решила попробовать войти к нему в доверие:
- Я думаю, что мы уже достаточно долго с Вами общаемся, чтобы можно было сказать наши имена, - Алеся слегка улыбнулась и, протянув руку деду, торжественно добавила: - Алеся!
Дед посмотрел на протянутую ему руку, потом в глаза Алеси.
- Я соглашусь с тобой познакомиться, если ты пообещаешь, что не будешь больше пытаться умереть.
- Ну, по крайней мере, не сегодня точно. Вы уже и так мне всё испортили, - Алеся засмеялась со своей шутки, и это было впервые с того страшного дня. Дед тоже усмехнулся и явно подобрел. Он протянул ей свою морщинистую, но всё же приятную на ощупь руку со словами:
- Джон!
Глаза Алеси, видимо, так расширились от удивления, что дед искренне рассмеялся.
- А серьёзно, не смейтесь с меня, как Вас зовут? - для убедительности Алеся даже сыграла некоторую обиду в голосе.
- Милая Алеся, моё имя Джон, и я не думал с Вас смеяться. Но Вы такая смешная, когда удивляетесь. - Дед нарочно обратился к Алесе на «Вы», чтобы подчеркнуть, что он достаточно серьёзен.
- Довольно странное имя! Вы из-за границы приехали?
- Да, уже давно, когда-то жил в Америке, - Джон, сделав жест следовать за ним, повернулся и пошёл к башне. Алеся послушно пошла за ним.
- Странно, - не унималась Ддевушка, - почему же Вы переехали сюда? У Вас тут родственники?
- Нет, у меня все родственники остались в Америке, а мне просто здесь нравится.
- Интересно, обычно все уезжают в Америку, а Вы наоборот! И ещё у Вас же нет акцента!
- Я не понимаю, ты что, думаешь, я тебя обманываю? - Джон испытывающе посмотрел на Алесю.
- Нет-нет, что Вы! Просто это всё так странно.
- Ладно, идём, я тебя покормлю, а то ты, небось, с утра ничего не ела.
Алеся и вправду почувствовала голод после его слов и дальше пошла за Джоном молча. Хоть она молчала, но мысли в её голове так и вертелись не давая ей покоя: «Джон, надо же, приехал из Америки, какой-то он странный, он что-то не договаривает». И не смотря на эти мысли, Алесе было не страшно с ним. Наоборот, она чувствовала полное доверие к Джону.


5 Новый мир

Они шли долго и всё время вдоль набережной. Казалось, они прошли уже весь город вдоль берега. Городская набережная сменилась утоптанными тропами, а высокие дома маленькими рыбацкими домиками. Ноги Алеси порядком устали, но она терпеливо шла за Джоном. Наконец он свернул в сторону одного из таких домиков. Домик был явно построен очень давно и, по всей видимости, изначально не предназначался для жилья. Джон подошёл, открыл дверь, которая, почему-то была не заперта, и жестом пригласил Алесю пройти. Обстановка в доме была не то чтобы очень простой, даже более. Одна большая комната, служащая, по-видимому, и кухней, и спальней и маленькая комната дальше, где была ещё одна кровать. Из предметов роскоши в домике не было ровным счётом ничего: ни света, ни водопровода. Несмотря на это, было довольно чисто. Правда резкий запах свежей рыбы сразу напоминал, что главной пищей в этом жилище были именно дары моря.
Пока Алеся разглядывала обстановку, Джон уже приступил к приготовлению обеда из той самой рыбы. В общем, Алесе даже понравилась вся эта убогость - как будто в девятнадцатом веке. Она спросила, не помочь ли Джону готовить. Но он ответил, что, мол, она может понимать в приготовлении рыбы. Алеся сильно не настаивала, тем более что очень устала, и помогать Джону совсем не хотелось. Она села на камень рядом с домом и смотрела в море, думая совсем не о своём горе, а о том, как всё-таки хорошо жить.
Примерно через час дед прервал её размышления и позвал к столу. Алеся снова вспомнила, что голодна, и побежала в домик. Наверное, она никогда не ела такую вкусную уху, ей даже показалось, преступлением, что она собиралась умереть, не попробовав такой ухи. После плотного обеда, девушку начало клонить на сон, ведь ночью в поезде она плохо спала. Да ещё к тому же, нервное перенапряжение сказывалось. Джон показал ей кровать, где она могла отдохнуть. Естественно, ни о каких простынях и речи не было, лишь какой-то мягкий настил и плед. Неудобства совсем не смутили Алесю, она заснула очень быстро. Спала очень крепко, хотя был ещё день, а ближе к вечеру Алесе приснился сон.
Она стояла на краю пропасти, готовая уже прыгнуть вниз. Тут её внимание привлекла чайка, летящая прямо на неё. «Нет, в этот раз ты не собьёшь меня с пути» - сказала Алеся чайке и приготовилась прыгать. И чайка вдруг очень быстро пролетела над ней, так, что даже зацепила крылом лоб Алеси. В следующий миг она услышала за спиной голос, и голос сказал именно то, чего от него ждала Алеся: «Ничего у тебя не получится!» Алеся резко повернулась, но увидела совсем не то, что ожидала увидеть - на камне сидела чайка. Девушка посмотрела по сторонам, больше никого рядом не было и пришлось говорить чайке, то, что она хотела сказать в ответ: «Почему это?» «Я уже тебе это объяснял» - сказала чайка, как-то нервно шагая туда-сюда по камню. «Ты же чайка?!» - удивлённо сказала Алеся. «О, я вижу, ты не перестаёшь удивляться таким мелочам» - как-то скучно заговорила чайка. «Как твоё имя, чайка?» «Ты что не видишь, я чайка, а не попугай! Я и это тебе говорил», - и чайка, как бы в подтверждение этому рассмеялась, как смеются чайки. Алеся очень смутилась. Она не могла понять, что происходит. Увидев это, чайка сразу успокоилась и продолжила: «Ну, Джон я, Джон, разве не помнишь?» Алеся растеряно смотрела на чайку. «Ты Джон?!!» - что-то не укладывалось в её голове. «Да, конечно Джон, понимаешь, Джонатан». «Чайка Джонатан», - тихо повторила Алеся и что-то начала вспоминать. Она посмотрела в небо, и тут её осенило. Но, опустив голову, она увидела, как чайка Джонатан улетает прочь. «Джон, подожди, я должна у тебя что-то спросить», - но Джон только рассмеялся, как смеются чайки.
Алеся проснулась в тот же момент и эта новая мысль, не давала ей покоя. Она выглянула в окно, уже вечерело. Алеся решила проверить свою новую догадку. Девушка вскочила с кровати и побежала на улицу. Джон сидел на каком-то бревне и вязал сеть. Алеся тихо подошла сзади.
- Джон…
- А, ты уже встала, что ж ты ночью будешь делать? - Джон так по-доброму к ней обратился, что Алесе стало неудобно за то, за свои подозрения. Но мысли, не дававшие покоя, заставили её забыть о неудобстве.
- Джон, я хотела кое-что спросить.
- Да, деточка, спрашивай что хочешь. - Это его «деточка» прозвучало как-то лукаво, или Алесе так показалось. Она собралась с мыслями и спросила:
- Джонатан, можно узнать, какая у Вас фамилия? - Алеся замерла в предвкушении того, что будет дальше.
Джон осторожно, не поворачиваясь, положил сеть на землю. Он явно не ожидал такого вопроса. Он повернулся лицом к Алесе. На лице кроме растерянности ничего не отражалось.
- Зачем тебе это, деточка! - еле выговорил Джон.
- Хочу знать.
Джон немного помолчал, видимо собираясь с мыслями. Вдруг он улыбнулся и сказал:
- Я уже слишком стар, если ты думаешь выходить за меня замуж, - и он рассмеялся, просто по-старчески, совсем не как чайка.
- Не надо только сводить всё в шутку. Я хочу знать какая у Вас фамилия, а потом скажу почему.
Улыбка на лице деда исчезла моментально.
- Не надо мне говорить почему, - Джон заговорил как-то грубо, резко встал и направился к входу в дом. Потом остановился, взявшись за ручку двери и повернулся лицом к Алесе. - Ливингстон. Джонатан Ливингстон я, это ты хотела услышать? - произнёс Джон и зашёл в дом.
Девушка не думала успокаиваться и пошла за ним. Войдя в дом, она увидела, что дед собирается готовить есть.
- Так значит ты чайка? - спросила Алеся и сама подумала, как странно звучит этот вопрос.
- Извини за грубость, но ты дура!!! - дед был неожиданно груб, Алеся уже начала жалеть о своём вопросе, но желание узнать что-то сверхъестественное побороло её.
- Но почему? Ты же сам знаешь, что Джонатан Ливингстон - это чайка, - не унималась Алеся.
- Ты видела у меня крылья на спине? - Джон повернулся спиной, подняв руки вверх, как бы, для того, чтобы убедить Алесю, что он вовсе не чайка. - Почему вы, все стараетесь поверить в то, чего быть не может?
- А как ты это объяснишь? Просто совпадение? Довольно странное совпадение для этих мест, здесь таких имён и фамилий не бывает.
- Ладно, успокойся, - дед положил Алесе руку на плечо и почти силой заставил её сесть на стул. Сам он выглядел теперь довольно спокойным. - Я тебе всё объясню, только прошу, не надейся услышать что-то особенное, всё предельно банально. Когда-то давно я родился в Соединённых Штатах Америки в семье довольно бедной, и так уж получилось, что у отца моего фамилия была именно Ливингстон. Меня же он, не долго думая, назвал Джоном. Отец мой всю жизнь занимался рыбной ловлей и никогда не стремился жить в людном месте и пользоваться благами достижений человечества. Мне он тоже привил любовь к морю, любовь к такой дикой отрешённой жизни. Я, правда, поступил в университет в одном маленьком городке, закончил его, там я полюбил девушку, которая стала моей женой. Она даже разделяла мои взгляды на жизнь и не особо любила городскую жизнь. Мы уехали с ней в моё село на берегу моря. Да, у нас ничего особенного не было, но зато у нас было то, без чего жить невозможно - это наша любовь.
Джон на минуту остановился, а Алеся испугалась, что он не захочет продолжать рассказывать дальше. Она чувствовала, что всё должно было плохо закончиться в его рассказе, но хотела узнать, как это будет. Дед с минуту помолчал и заговорил снова:
- Так бывает, что не всегда всё как надо получается, и у нас так и было. Её не стало, а я остался жить. Нет, конечно, я хотел умереть, но видимо Бог тогда не захотел этого. Я жил так же, в своём маленьком городке, стал профессиональным рыбаком. Я полюбил свою однообразную жизнь. Но всегда в моей жизни происходит то, что меняет всё. Появился этот человек. Он ничего особого мне не говорил, больше просто наблюдал за мной. Особенно ему нравилось, как я общаюсь с чайками. Чайки и вправду меня любили. Я подкармливал их рыбой, и они свободно садились мне на руки. Человек этот расспрашивал меня об этих птицах. Его интересовали именно чайки: какие они, чем отличаются и всё такое. Что знал, я рассказывал ему. А потом он исчез. Долго я ничего не знал, где он и почему исчез. Думал, может, что случилось. Но потом ко мне приехали какие-то люди. Их почему-то больше всего развлекало именно то, что моё имя Джонатан Ливингстон. Я не знаю, что там себе напредставлял этот писака Ричард Бах, а только мне ужасно не нравилось быть какой-то известной «Чайкой по имени Джонатан Ливингстон». Моя жизнь превратилась в ад. Ко мне ехали абсолютно все с разных концов страны, задавали какие-то идиотские вопросы, фотографировали… В конце концов я не выдержал и решил найти этого долбаного писаку, чтобы решить как-то мою проблему, созданную им. На удивление Ричард Бах отлично меня понял и предложил мне переехать туда, куда я захочу. Было ясно, что в США я оставаться не мог - меня бы в любом случае нашли поклонники таланта писаки. Ехать в Европу тоже бессмысленно, так как его известность уже докатилась и туда. Главным моим условием было наличие моря, ведь на море я вырос, я без него жить не могу. Ричард долго выбирал, искал, предлагал, но мне ничего не нравилось. Уж не знаю как он забрёл в эту страну, но только тут в Судаке я почувствовал себя по-настоящему хорошо. К сожалению, слава Ричарда Баха доходит уже и сюда. Видишь, ты уже знаешь про эту Чайку, а значит, скоро меня достанут и здесь.
Дед грустно закончил свой рассказ, опустив голову. Алеся сидела рядом и, заворожено открыв рот, слушала Джона.
- Удивительная история. Прямо не верится, - начала было Алеся, но тут же поняла, что может этим обидеть деда и добавила, - ну конечно же я верю.

Вечером Алеся лёжа в на скамейке в доме впервые вспомнила, о том что её может быть уже ищут. Она решила, что завтра обязательно позвонит маме и скажет, что у неё всё в порядке.

Утром дед разбудил её очень рано, накормил и повёл в город. Алеся всё пыталась узнать, куда они идут, но Джон не отвечал. Они пришли на вокзал, дед купил билеты на автобус до Бахчисарая, уселся на своё место и уснул. Удивительно, но это даже развеселило Алесю. Она уже вообще не знала чего ждать от этого её нового друга. А вот Алесе не спалось. Всю дорогу она рассматривала пейзажи горного Крыма и отгоняла от себя мысли о прошлом.
Бахчисарай можно было назвать уютным городком. Не зря когда-то, много веков назад, татары построили свою столицу именно здесь. Казалось даже жители этого городка, хоть и были обычными крымчанами, а всё же на них как-то положительно влияла атмосфера города и гор, окружающих его.
Алеся и Джон сразу отправились в знаменитый Ханский дворец. Джон не стал платить за экскурсию, он просто заплатил за вход во дворец. Мало того, он не разрешил Алесе рассматривать достопримечательности дворца: «Мы не за этим здесь!» - твёрдо сказал он и, взяв её за руку, потащил за собой. Остановился он только в саду Ханского дворца, где сразу же, целенаправленно подвёл её к знаменитому Фонтану слёз. Алеся сразу вспомнила эту легенду о фонтане слёз, она знала её с детства, когда была первый раз в Крыму с мамой.
Её, тогда ещё 10-летнюю девочку, очень поразила эта история. История Крымского хана и его любимой жены, которая умерла. Алеся уже решительно не помнила, как звали хана и его любимую, она забыла, от чего умерла девушка, но чётко отложилось в памяти одно: что хан, пребывая в горе после смерти своей возлюбленной, приказал одному из своих слуг сделать самый красивый памятник для его любимой жены. Хан даже пригрозил смертью слуге, если его работа ему не понравится. Долго думал над работой слуга и всё же сделал. Сделал он то, что назвал Фонтаном слёз. Это памятник, который вдохновлял на написание произведений Пушкина и Лермонтова. Он соорудил незамысловатый фонтан, в котором вода стекая медленно капала из одной большой чаши в две поменьше, а потом снова собиралась из двух маленьких в одну большую. Всё просто, но Алесю поражала эта поистине восточная мудрость. Большая чаша - это символ того, что горе от смерти жены всем весом легло на сердце хана, а пройдёт небольшое время. И горе растекается, делая боль не такой сильной. Но через время воспоминания о былой любви снова нахлынут и снова боль переполняет сердце. Такова природа души: человек мучается болью утраты вечно, но временами боль отступает и другие дела замещают её.
- Знаешь что? - резко перебил Джон размышления Алеси.
- Что? - спросила она, не отрывая глаза от фонтана.
- Я человек не восточный и, если честно, этот памятник сделал бы немного не таким.
- А каким? - спросила Алеся после минутного молчания. Её действительно осенило, что вот сейчас для неё наступают эти две растекающиеся чаши, когда боль начинает немного утихать.
- Мой фонтан, тот который в моей душе, он сложнее. Но в нем больше надежды на будущее.
- Интересно было бы узнать какой ваш фонтан, - спокойно, даже немного отрешённо сказала Алеся.
- Понимаешь, - начал Джон, - боль души и сердца имеет немного иное свойство. Да, сначала очень тяжело, потом становится немного легче, и снова боль подступает. В следующий раз боль растекается уже не на две, а на три чаши. Дальше она снова может вся слиться в одну чашу, и всё же, со временем чаш становится больше. Это так: окончательно боль никогда не пройдёт, но всё же со временем она утихает. Жизнь нельзя заканчивать, когда больно, иначе ты заберёшь эту боль с собой на тот свет, а там, встретившись с ним, ты будешь только обременять его болью своей.

Алеся долго стояла молча, а Джон не мешал ей. В голове у девушки рождалось что-то новое, что имело теперь смысл.
Они пошли на вокзал. Оказалось, что Джон уже купил ей билет на поезд из Симферополя в Киев. Видимо он решил, что ей пора ехать домой. Алесе, хоть и не хотелось расставаться со своим новым, неожиданным для неё, другом, всё же она покорилась и села в поезд. Джон махал ей рукой с перрона, и Алеся понимала, что этого старика, которому она обязана жизнью, своей новой жизнью, она не увидит больше никогда. И даже не сможет отблагодарить его. На прощанье Джон, как бы прочитав её мысли, сказал: «За такое не благодарят, это жизнь!»
Но расставание не могло пройти так просто. Она чувствовала это каким-то непонятным пониманием, ждала чего-то особенного. Уже, когда за окнами поезда исчезли высокие дома Симферополя, и потянулись серые пригородные полуразваленные заводы, произошла вдруг очень странная вещь, которая заставила усомниться Алесю в том, что встреча с Джонатаном Ливингстоном была случайной. А именно, произошло то, что в небе над поездом, почти наравне с ним, летела чайка. Не нужно быть знатным моряком, чтобы понимать, что чайки от берега моря, как в одну так и в другую сторону далеко не летают. Тем более это странно, потому что Симферополь находится в самом центре Крымского полуострова. Всех бы это появление чайки в Симферополе удивило до крайности, но Алеся уже ничему не удивлялась. Наверное, она выглядела действительно глупо с безудержно счастливым лицом, махая рукой куда-то в небо. По крайней мере, двоим рабочим цементного завода под Симферополем, стало веселее, когда они увидели её так беспечно и отчаянно машущей рукой в окне поезда. Ну, а какое ей было дело до этих рабочих?! Её жизнь менялась с каждым стуком колёс вагона поезда. Менялась к лучшему.
Когда дремота от планомерных качаний вагона поезда уже одолевала её тело, в голову ей пришла неожиданно простая мысль, Алеся даже удивилась, как это она раньше этого не поняла. Джон ведь возил её к Фонтану слёз, рассказал ей историю о смерти близкого ему человека, у Фонтана слёз он успокаивал её и говорил, что боль со временем утихнет, а останется только память. Всё это так, но достаточно было вспомнить только одну вещь: Алеся никогда не рассказывала ему о своей трагедии, а он её не спрашивал. Как он мог знать, что произошло с ней? Как это возможно? Списать всё на случайность? Но глупо же! Как он понял, что её боль именно в этом? Ведь мало ли от чего могла пытаться совершить самоубийство неуравновешенная девочка-подросток? Почему вдруг он повёз её в Бахчисарай к Фонтану слёз?
Теперь-то ей было ясно - Джон точно знал, что делает. И эта чайка в небе, всё слилось в одно и от этого становилось почему-то только приятнее. Кто он этот Джонатан Ливингстон? Он ангел-хранитель её, или он тот, кого послал к ней ангел-хранитель, дабы она не наделала глупостей на этой бренной земле. Разбираться ей не хотелось, да и тело как-то размякло, потянуло на сон. Она засыпала и знала, уже точно знала всё, что будет делать в своём городе.


6 «Закрытые двери, сожженные мосты»

Лязг железной двери как-то даже напугал её, она так долго готовилась к этому, но в последний момент ей всё равно стало страшно. Длинные коридоры, мрачные лица людей в формах и какой-то запах то ли сырости, то ли ещё чего-то, всё это нагнетало обстановку и Алесе делалось не по себе. Но она уже точно решила, что скажет ему. Зло, ненависть, желание смерти, всё это было позади, теперь Алеся больше ничего не испытывала к Вите.
В комнату ввели… нет, не человека, он уже не был похож на человека, бритый на лысо, но с заросшим лицом, в оборванной тюремной робе, того, кто когда-то был так близок ей. Странно было даже думать, что это существо вызывало в ней хоть какие-то чувства. Но самое странное это были его глаза. Странные тем, что в них вообще ничего не было. Казалось, что ему в глазницы вставили мутные стекляшки, даже не позаботившись их протереть. Удивительная пустота, его взгляд не выражал ни удивления, ни ненависти, ни любви, возможно Витя и не осознавал, кто сидит напротив него. Алеся сначала думала сказать ему, что простила его, несмотря ни на что, что не желает ему плохой участи, а даже наоборот. Но этот взгляд, эти глаза… Ей показалось, что дерево поняло бы её лучше, скажи она это всё ему. Алеся поняла всю бессмысленность тех слов, которые она так долго готовила, и ей оставалось только одно - просто уйти. Огромные ворота закрылись за ней, как закрывается дверь в прошлое: НАВСЕГДА.
Осталось кое-что ещё! Возможно это было самым тяжёлым, но Алеся уже всё решила. Она не была на кладбище со дня похорон, и прийти сюда снова, это было крайне тяжело для неё. Но именно так! Только сама! Она так решила. Странно, но слёз не было, наверно они все вылились вместе с дождём. Алеся даже задумалась, как сильно она изменилась. Ещё год назад она была простой наивной девчонкой, готовой расплакаться от любой обиды, а сейчас все те девичьи слёзы казались ей просто смешными. Вряд ли кому-то когда-то удастся заставить её плакать. Алесе казалось, что просто нет и не может быть больше такого от чего она заплакала бы. Она пережила самое страшное, что может пережить человек на этой земле: потерю самого близкого человека, её вторую половину. Подумать только, теперь она только половина и ей никогда больше не стать одним целым с ним.
- Я обещаю, что не забуду тебя, обещаю!!! - она говорила с ним, так как будто это был он, а не его фотография на обелиске. - Только позволь мне жить дальше! Я недавно узнала, что в мире ещё столько интересного, что я ещё столько должна увидеть. Я обещаю, что расскажу тебе обо всём, когда мы увидимся там. - Алеся взглянула в небо. - А я тебя не забуду, потому что ты самое лучшее, что у меня вообще было. Я так надеюсь, что у меня может быть что-то ещё хоть немного похожее на нас с тобой. Правда, это, наверное, невозможно.
Она ещё долго разговаривала с Игорем, и ей казалось, что он точно слышит её. Когда она встала, чтобы уйти, тёплый осенний ветер дунул ей в лицо, а в руки упал первый желтый лист. Это он её услышал, она больше не удивлялась таким знакам. Теперь Алеся имела право верить в чудо, даже пусть её остальные считают немного съехавшей.
 

Эпилог

Это был один из тех немногих дней осени, когда ещё не стало холодно, ещё не зарядили эти нудные осенние дожди, а солнце уже давно не было таким жарким, как летом. Самое большое чудо, что этот день совпал с выходным. Сидеть в такой день дома, наверное даже Бог считал бы это грехом. Безусловно, необходимо вводить узаконенные штрафы для тех, кто в такой день сидит дома перед телевизором.
Сегодня Алеся решила «не грешить» и «не нарушать законы», а просто пройтись по городу, чтобы, может быть в последний раз в этом году, взглянуть на пока ещё зелёный город. Улицы, временами крикливо оглашались сигналами нервных машин. Пешеходы даже в выходной куда-то спешили. Ох уж, эти киевляне всегда куда-то спешат, сбивают с ног, ну что за люди, ну оглянитесь как сегодня хорошо, разве можно куда-то спешить?!
Алеся шла не спеша, спокойно рассматривая уже начавшие желтеть листья деревьев. Как всё-таки в Киеве много деревьев, разве это не замечательно? Большая Житомирская - одна из основных улиц Киева и одна из самых красивых. Алеся шла в направлении к Михайловской площади, планируя потом пройтись по Михайловскому парку. Она очень любила его, особенно вид на Днепр открывавшийся оттуда. Настроение было просто прекрасным! Давно она так хорошо себя не чувствовала. Алеся была просто зачарована красотой осени этого года.

Перекрёсток Большая Житомирская - Владимирская, светофор, зелёный свет, можно идти… Алеся даже не задумалась глянуть по сторонам, ведь зелёный свет же! Скрип шин, крик сигнала со стороны Софиевской площади по улице Владимирской. Алеся даже не успела повернуть голову, она просто замерла и зажмурила глаза на секунду осознав, что это всё… Надо же она искала смерть и не нашла её, а теперь вот смерть нашла её сама. Джон, чайка Джонатан Ливингстон, неужели всё было зря? Неужели зря ты меня спасал?
- Чего стала, дура блин, давай вали! - Алеся даже не поняла, к ней ли это обращались. Она медленно повернула голову вправо и увидела в пяти сантиметрах от себя капот чёрного БМВ. Из БМВ вылез парень, щёгольно одетый, молодой совсем, по нему было видно, что это сынок богатых родителей, привыкший считать людей, ходящих пешком, за ничтожество. Тут же к Алесе пришло осознание того, что хорошая машина с хорошими тормозами фактически спасли ей только что жизнь. Злость на этого франта просто подступала к горлу. Ведь она была права, она шла на зелёный свет, да не посмотрела по сторонам, но шла она на зелёный.
- Ты, придурок, ты, что… ты псих, ты чуть не убил меня! - Алеся просто захлёбывалась, столько ей хотелось сказать.

  Много она ещё сказала ему, много грубостей услышала в свой адрес. Молодые люди разошлись, каждый в свою сторону, но настроение каждого было порядком подпорчено. Алеся пошла в Михайловский парк, хотя гулять ей уже не хотелось, а парень, свернув на Большую Житомирскую, поехал в сторону Виноградаря, при этом разогнав машину ещё быстрее. Не знали ни парень, ни девушка, что испорченный день сегодня будет испорчен ещё больше. Не знали они, что через 10 минут грянет гром, последний в этом году, и начнётся ливень. Это даже будет не ливень, это больше похоже на водопад. Это когда говорят, что «небо прорвало» или «льёт как из ведра», только этот ливень будет ещё сильнее. Разверзлись Хляби Небесные. Такие ливни больше характерны для тропических лесов, а не для умеренных широт Украины.

Уходя с перекрёстка, ужасно расстроенная, Алеся не знала, что через 10 минут она пойдёт обратно и от какой-то непонятной злости то ли на себя, то ли на того парня решит пойти пешком и промокнет вся до нитки. Парень не знал, что его этот ливень застанет где-то в районе метро Лукьяновская, что он, наплевав на дождь, на огромной скорости понесётся к тому месту, которое в корне изменит его жизнь. Не знала и Алеся, что этот ливень, который она любила, так сильно подведёт её. Она не знала, что через три дня её положат в больницу с диагнозом: воспаление лёгких в тяжёлой форме. Не знал и парень, что при повороте на Подольский Спуск, дорогу будет перебегать маленький мальчик, тоже спасающийся от дождя, бегущий домой. Хорошая машина с хорошими тормозами теперь не спасёт, стечение обстоятельств: мокрая дорога, плохая видимость, резкий поворот и большая скорость, дальше удар и тело маленького мальчика на обочине, тормоза и остановка где-то в 100 метрах от тела. Парень осознает всю бессмысленность ситуации, он даже не убежит. Когда он подойдёт к телу мальчика, то увидит, что мальчик ещё жив. Машина… быстро… благо больница рядом… реанимация… звуки пульса. О… Господи, пусть он только выживет, всё что угодно, только пусть выживет!!!

Не знали молодые люди там, на перекрёстке, что эта встреча и ливень, всё испортивший сегодня, именно он снова сведёт их, уже в больнице. Парень каждый день будет сидеть у двери реанимации, только иногда выходя что-то купить поесть. Синяки под глазами от недосыпания и недоедания, заросшее лицо и молитвы, молитвы, молитвы. Кажется, он все их вспомнил, хотя никогда и не знал. Только одно: Господи, пусть выживет, пусть выживет, я согласен на всё, я согласен больше никогда не садиться за руль автомобиля, я отдам всё, но пусть выживет. Месяц у двери реанимации сделают его совсем другим человеком. Осознание, что он убил человека, маленького мальчика, это ужасней всего. Забегая вперёд, можно сказать, что Бог услышит молитвы парня и маленький мальчик выживет, и его переведут из реанимации в палату, только через месяц. По иронии судьбы в соседней палате будет лежать Алеся. Увидев парня в таком ужасном виде, она даже не сможет его обвинить в чём-то, а он, опустив голову и узнав её, будет просить прощения. Алеся ещё долго будет с недоверием относиться к парню по имени Максим. И цветы, которыми он заставит её палату, мало повлияют на её нежелание видеть его.

Расходясь там, на перекрёстке, молодые люди не знали, что почти через год они снова вместе проедут этот перекрёсток по направлению к Михайловскому Собору. Он в чёрном костюме, гладко выбритый, весь такой сияющий. Она в широком белом платье красивая, как никогда ещё.

Говорят, что сильный ливень во время любых начинаний - это к удаче. В тот день, день их свадьбы небо снова не пожалеет воды для них.
Всё это будет потом, а сейчас грянул гром и начался ливень… «он не шёл, он лил так, что казалось и света не было видно. Давно уже не было в городе такого ливня, впрочем, может она раньше просто этого не замечала. Она шла по улице совсем одна…»

А ливень просто делал свою работу, по-своему, не всегда хорошо делал, но всегда помогал.