Два глухаря

     Приглашение порыбачить на таежной речке в родовых угодьях ханты -  знакомого Григорича, принял с удовольствием. Тем более он давно обещал познакомить меня с легендарным Кирилкой Дуваевым, местным аборигеном, и как рассказывали, большим оригиналом. 
     Добрались до заветной избушке, притулившейся на высоком берегу речки к вечеру. Место было живописное: справа – дремучий кедрач, слева – небольшое озеро. Встречал нас хозяин вместе с женой, женщиной приветливой и смешливой. После приветствий и знакомства, пошли в дом, вернее большую избушку. Внутри чистенько и скромно, как в любой хантыйской семье.  Небольшая  сложенная из кирпича печь с плитой, стол да пара  табуреток. В углу большая двуспальная кровать, отгороженная шторой.
     Напарник стал доставать из принесенного с собой рюкзака провиант, состоящий из трех банок тушенки, двух бутылок водки, батона колбасы, конфет и куска халвы. Кирилка делал вид, что его это мало интересовало, хотя было видно по выражению лица, что доволен гостинцами.
     Разговор сразу же зашел о предстоящей рыбалке: где лучше, крупнее, удобнее. Хозяин был немногословен и деловито загадочен.
- Однако утром решим окончательно, куда пойдем рыбалить. Как погода будет, откуда ветер подует.
     Тем временем, Агафья, так звали супругу нашего нового знакомого, убрала со стола все наши деликатесы. Вместо них с пылу жару скворчала большая сковорода  с жареными карасями, отдельно в большой миске лежали большие куски холодной лосятины, тут же моченая брусника, хлеб. В общем, было видно, что нас ждали.
     Выпив принесенную с собой водку, плотно закусив, мы с Григоричем вышли на берег реки. Хант с женой остались в избушке. Первый, опьянев от выпитого,  улегся отдыхать. Агафья же принялась за уборку, хотя пили они поровну.
     Вечер был изумительный: заходившее солнце кусочками освещало кедрач.  Казалось, что это не просто лес, а сказочная страна, в которой поместились все краски мира. Разговаривали между собой лесные птицы, шептались о чем – то вода и растущий рядом ивняк. С высокого берега было видно озеро, в котором, по словам Кирилки, водились двухкилограммовые караси. Усевшись на поваленное дерево, предались созерцанию. Молчали. Солнце, делая свой вечный оборот, в какой – то момент ослепило нас. Григорич встрепенулся, толкнул локтем:
     - Не пора ли на отдых?
     Я открыл рот, что бы ответить, но в это время услышал голос пьяного ханты:
     - Хорошо сидят эти два глухаря. Сейчас одним выстрелом сниму.
     Обернувшись на голос, увидели Дуваева с ружьем в руках, который целился в нас.  Не сговариваясь, сиганули с кручи вниз к реке  и спрятались в зарослях кустарника. Просидели там довольно долго. Наконец, успокоившись, прислушались, чтобы оценить обстановку. У избушки – тихо, вокруг нет никаких движений. Осмелев, выбрались на -  верх, осторожно подошли к жилью. Заглянули в небольшое окно. Там идиллия: Кирилка спит на кровати, жена, напевая, возиться с какими - то тряпками. Тихонько постучали в стекло, знаками показывая о необходимости поговорить. Агафья вышла и стала извиняться:
     - Вы уж не обижайтесь на него, пить то совсем нельзя. Это после того как полечили в наркологической больнице. Видимо приснилась охота вот, и схватился за ружье.
Ночевали мы в лодке. Утром, как ни в чем небывало, Дуваев повел нас на рыбные места, ворча по поводу того, что мы ночевали не в доме.
     - Места всем бы хватило. Сбрезговали что – ли?
Григорич в ответ мямлил невразумительное, пытливо поглядывая на ханта – неужели ничего не помнит?
     … Клев был отменный. Удовольствие от рыбалки незабываемое. Особенно эпизод с двумя глухарями. Кирилке, однако, мы никогда не напоминали об инциденте, хотя бы потому, что еще не раз бывали у него в гостях. Правда, без спиртного.