Враги... Глава 4

Глава Четвертая

Чертов университет, я здесь не учусь, но все закоулки знаю, наверно, лучше всех своих здешних друзей и того же Марата.

В общем,… еще немного – и…

- Привет.
- Что ты здесь делаешь?
- Ты меня не рад видеть?
- Если… если… тебя сейчас увидят...
- Брось, Мар. Меня охранники сами впустили.

(нервно вздохнул: черт, знаю, о чем сейчас подумал: мол, каким же таким умным способом я «уговорила их», но… не хочу, не хочу его переубеждать, оправдываться - надоело)

- Тебе опять деньги нужны?

- А чего сразу деньги?
- Ты только за ними и являешься.

- Марат, я тебя не видела уже целый месяц.  Мог бы проявить какое уважение, нарисовать восторг, радость, что увидел…
- Не месяц, а двадцать три дня. Ровно столько прошло с прошлой моей получки стипендии.

- И что?
- А то, что денег у меня сейчас нет.

- Я есть хочу.
- Да ты что?

- Да.

- Так пошли в столовую. Я тебе…
- У тебя же денег нет?
- Я тебе свой обед отдам.

- Марат, - нервно скривилась я.

- В общем так, родная моя, пока ты не согласишься отправиться со мной к врачу, пока не согласишься пройти курс…
- Я - не наркоманка!
- Пока… я видеть тебя не хочу.

- Марат…
- Прощай…


(резкий разворот – и пошагал, пошагал долой)

- Ну, и катись, ублюдок!! Уж больно нужен.

Резкий разворот… - и вдруг, вдруг мой взгляд уловил что-то гадкое, гадкое для меня: совсем рядом, буквально в двадцати ярдах,
… у дорого, черного джипа застыл молодой мужчина; устало облокотившись на авто, он пристально изучал меня, меряя с головы до ног… и, казалось бы, внимал каждому моему вдоху. Улыбнулся, «мило» улыбнулся, едва уловил мое к себе внимание (о, да, я узнала эту улыбку,  этот взгляд,… распознала…
кому, как не мне, Барби со стажем, известны все эти мужские похоти и намеки).

Ах, чеееерт! Сколько же бесов в этот миг разгулялось, зашипело во мне, да так и норовя вырваться наружу и растерзать самоуверенного кобеля:
… резкое, четкое, дерзкое движение – и неприличный жест оповестил этого засранца, что ему срочно нужно «покинуть пределы нашей галактики». А по-нашему, просто-напросто выписала смачный «фак».

(я готова была уже отвернуться, заливаясь ликующей, язвительной ухмылкой,
но вдруг тот захохотал,
… залился жестоким, едким смехом,
а затем … лицо вмиг стало серьезным, мертвым, холодным –
резкое движение рукой… и, отчеканив четкую линию пальцем у своего горла, явно дал понять, что с юмором у него туго – и с жить мне оставалось… считанные минуты)


Нервно хихикнула я. Разворот – и, едва ли не срываясь на бег, помчала к выходу.

И стоило ли так глупо надеяться, что это все было – лишь жеманный обмен дерзостью? грубостью?

Не успела я выскочить за пределы студенческого городка, не успела кинуться к проезжей части (чтобы перебежать на другую сторону улицы), как тут же дикий визг шин раздался за моей спиной. За долю секунды передо мной вырос (знакомый уже) черный джип. Распахнулись дверки – и грубо, как какую скотину, схватили меня за шкирки и затащили внутрь.

На заднем сидении нахально развалилось двое мужчин, огромных амбала, так что я едва вписывалась туда третей. Как какую бездушную вещь, они растянули меня во весь рост, нагло уложив себе на колени.

- ОТПУСТИТЕ, СУКИ!

- Цыц, малявка, иначе быстро заткну.

- ОТПУСТИТЕ!!! – попытка драться, кусаться – отшвырнул тот инстинктивно от себя. Свалилась я в ноги им, болезненно хрястнувшись об пол и жесткую, твердую обувь.


- Да что вы там творите???

(раздался нервный крик с переднего сидения: нет, не водитель это был – тот, почему-то, покорно молчал, не реагировал)

- Сука, еще раз укусишь меня – увалю. Не посмотрю, что женщина.

(взволновано запричитал «амбал» и тут же принялся меня поднимать с пола)

(авто, авто уже мчало куда-то… увозя меня в неизвестном направлении)


- ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА!
(и снова попытка воззвать не так к совести, как к страху, что кто-то там, за пределами, на улице услышит)

- ОТПУСТИТЕ!

- ДА ЗАТКНИ ЕЕ!

(нервно снова вскрикнул пассажир «спереди» и тут же обернулся к нам)
Узнала. Узнала…. Это был тот самый, который «обещал» мне скоропостижную кончину…

Резкий удар в лицо, заставил меня тут же согнуться вдвое, жадно обхватив лицо руками – юшка,  кровяная юшка тут же потекла из моего носа.
… заныла, испуганно, тихо заныла, боясь даже коротким (непроизвольно громким) звуком вызвать повторную попытку «убеждения».
(Барби доселе (да, да, и даже Барби-наркоманку) еще никто не бил, а тут – такое…)

- ТЫ ЧЕ ТВОРИШЬ??? – вдруг неистово завопил «босс», казалось бы, едва не поперхнувшись своей слюною.

- Заткнул.

- ДЕБИЛ!  ДА НЕ ТАК ЖЕ!!!

- А как??

- Я тебе, сука, по приезду покажу КАК. Ой, как покажу.


***
Тишина. Тишина установилась в салоне... отчего время этой поездки казалось нееевероятно долгим и резиновым. Я испуганно сжималась в калачик, сидя у их ног (на полу) и покорно молчала. Прикусить гордость, дерзость – и ждать. Настанет миг (безусловно, а как же иначе?), когда мы останемся наедине с этим уродом,  с тем, что всю эту кашу заварил – и уж тут-то я ему устрою пекло.


 Бог мой, только теперь понимаю, насколько я была глупа и недалека. Насколько это были мысли дурны и безрассудны.

По приезду, все так же обращаясь со мной, как с отбросами, за шкирку потащили, потарабанили из  подвальных помещений куда-то наверх, и там закрыли в комнате. Нет, это не была ни камера пыток, ни даже место содержания «пленных». Самая обычная (кхм, убранная со вкусом, и не из дешевых вариантов) спаленка, именно она оказалась мне темницей.

Моя фантазия, как и ваша, наверняка, в этот миг, … ой как бурно разгулялась. Причем дрейфила как от ужасных мыслей об грядущем групповом изнасиловании - к интимному сражению лишь нас двоих, этого красавчика (эээ, «уродца») и меня, несчастной…
Черт, отчего-то я несомненно считала, что расплата за мою дерзость будет носить «сексуальный» характер. Для меня это было – самое страшное, а потому… ничего хуже с этой обстановкой (спальней и мной, пленницей), больше не вязалось.


Но время тикало, и если бы не предательские спазмы желудка в позывах голода (которые явно приходят не позже суток), то точно бы поклялась, что прошла целая вечность.


…
Больше терпеть не было сил: я хотела и по естественным нуждам человека (попросту говоря, в туалет), так и по такой примитивной «причине» - как кушать.

В общем, что было духу – затарабанила, забарабанила руками в дверь, требуя внимания.

Вы полагаете, что я поступила как самая последняя дура? Самая недалекоглядная глупая, самоуверенная малолетка?
Так и есть. Отчего-то я всё больше и больше входила в (казалось бы, давно забытую) роль Барби
(при этом окончательно забыв желание убиться травкой и отрешиться от этого чертового мира)
… и требовала внимания, уважения и заботы.



Сейчас перебираю воспоминания, и,…  стыдно, конечно, признаваться, но врать не буду. Что есть, то есть…

Запал, запал мне в душу этот «уродец»,
и виделся тогда мне эдаким, дерзким, с бандитскими замашками, «Принцем», на черном джипе, который влюбился в меня с первого взгляда (то есть это уже произошло), и теперь, как только мы останемся наедине, все мои… льдины треснут и начнется… весна.
И мало того, именно этот человек затем разберется со всем окружающим меня миром, со всеми моими обидчиками… - и я наконец-то обрету… заслуженное счастье.


Но принц не спешил ни за весной, ни за обычной трапезой обычного, самого приземленного, насильника.

Сколько бы я не кричала, не билась головой, руками, ногами, попой об дверь – меня никто не слышал.

С каждым таким тщетным моим позывом… образ «Принца»… неустанно таял.




… И вот. Наконец-то. Замок щелкнул. Дверь дрогнула – и я застыла в шоке. Мужчина, лет так под шестьдесят, усталым взглядом окинул меня и вполне равнодушно спросил:
- Чего кричим?

- Я в туалет хочу. И кушать!
(обижено надула губы, будто передо мной застыл мой «Принц», черт его уже дери!)

- В туалет – свожу. А кушать – не обещаю. Только не шуми. У Господина прием, и он ненавидит, если кто-то нарушает четко спланированную, сотворенную им идиллию.