Дерьмо собачье

               

       Нет, с него достаточно этой проклятой богом ужаснейшей страны!
       Дёрнула нелёгкая потащиться сюда за молодой женой. Всё здесь наизнанку! Никакой информации нигде получить невозможно, ямы посреди улиц, грязь непролазная, везде толчея, дичь. Кругом валяется мусор, пьяницы, на тротуаре блевотина, вонь везде... Дерьмо собачье, одним словом.
       Облегчив душу при помощи этого излюбленного немецкого ругательства, он задумался.
       Для жены это, конечно, родина, она здесь дома, но он-то причём? Романтика, видите ли, дальние страны! Природы истинной, не покрытой асфальтом в жилом месте захотелось, так получай! Нет, надо здесь всё к чёрту менять! Работать и ещё раз работать!
       В этом настроении представитель и добропорядочный бюргер Западной Германии, Себастьян Шулер, вышел из пригородного подмосковного полу дома – полу дачи, где уже около месяца жил по приглашению недавно, так сказать, приобретённой жены. За это время он успел порядочно познать все прелести нашей жизни изнутри. Однажды он был легонько поддан под зад автомобилем в самом центре Москвы при попытке "правильно" на западный манер преградить путь автомобилю в уверенности, что для автомобилиста пешеход неприкосновенен. Желая быть самостоятельным и стараясь как можно больше пребывать в городе без провожатых, он был пару раз прихлопнут дверями пригородной электрички, перетёрт, почти что в порошок, в ней же, так как выбирал время поездок почему-то исключительно перед двухчасовым перерывом в расписании поездов. Было ещё много подобных приключений, начиная со спотыкания о неровности московских и подмосковных улиц и московского гриппа ( раньше ничем подобным он почему-то не болел), и кончая трёхчасовым ожиданием на отдалённой от Москвы станции, куда он с женой попал совсем по особому случаю, последней ночной электрички. Особенно ужасно для него было то, что тогда никто толком не мог сказать, когда же она всё-таки придёт, или, как случалась раньше, не придёт вовсе. Всё это страшно задевало его западное самолюбие, но ничего поделать он не мог.
       В это погожее летнее утро он вышел из дому в дурном настроении, прошелся по густо заросшему сорняками саду (жена жила уже полгода с ним в Германии и, естественно, следить за садом не могла, но его всё равно раздражал этот непорядок) и вышел за калитку. Прямо перед ним на заросшей травой тропинке был новый непорядок - горка сорванной и уже немного привяленной травы. Это раздосадовало его ещё больше, потому что раздражало его утончённое эстетическое чувство.
       Естественно, этот непорядок надо было ликвидировать. Он нагнулся, поднял верхний слой травы и отнёс его в сторону. Под верхним слоем лежал ещё один слой, он взял и его и тоже отнёс туда же. Когда же он стал брать третий слой, его пальцы влезли во что-то склизкое, и, вытащив их из под травы, он, к своему ужасу, увидел, что его рука полностью вымазана полужидким собачьим дерьмом!
       Ему было, конечно, невдомёк, что если у нас что-то не так, то это неспроста. По-прямому, на западный манер, улучшить у нас мало что возможно.
       Почему лежала там трава? Да ею просто была прикрыта огромная куча, положенная перед калиткой незнакомой собакой невероятных размеров, дабы случайно не наступить в неё и не разнести дальше по чистой траве. Полежала бы так месячишко и, глядишь, ничего бы не осталось - черви пожрали бы, остаток подсох бы вместе с травой. Вряд ли какой-либо российский житель сунется и носком ноги, не то чтобы пальцами, в незнакомую кучу травы. Да и раздражать она наши, не столь утончённые взоры, не будет.
       Немцу же ничего не оставалось, как не вымазанной рукой положить отнесённую в сторону травку на прежнее место и полдня отмывать, ругаясь и плюясь, испачканную руку (ему всё время казалось, что остаётся запах).
       Когда он возмущённо рассказал об этом жене, она долго хохотала и в очередной раз посоветовала ему быть осторожнее.
       Он же целых четыре дня обдумывал, как справиться с кучей дерьма. Просто взять, и отнести её в другое место было невозможно без того, чтобы не осталось следов на траве, да и лопата была бы основательно замазана.
       Наконец он нашёл решение - подрезал лопатой дёрн вокруг кучи с четырёх сторон и подкопал его. Затем он поднял этот ком на лопате и быстро перевернул его сухой травой и кучей книзу. В дёрне перед калиткой, таким образом, образовалась проплешина, но он был очень горд кардинальным решением проблемы.
       Однако, нельзя же, в самом деле, закопать всю Россию!

    Л. О. Бокова-Кнопп
 
     Ноябрь, 1995.