Мелодия любви гл. 1

Мелодия любви гл. 1
Фадей Леонидов


                ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

       Здравствуй, Весна! Здравствуй, Солнышко! Я рада, ох, как рада встрече с вами. Сегодня четырнадцатое апреля - день моего рождения.
       Весна! Наверно счастлив тот, кто успевает заметить твой приход и насладиться им в полную силу.
 Кто бы мог подумать, что на волне перестройки буквально по частям развалится доселе нерушимый Советский Союз. Время застоя сменится временем растерянности и рабочие дни вдруг, вот как сегодня, станут выходными. Мы испытали на себе, значение слова – безработица. Оптимистических прогнозов на то, что завтра будем жить лучше, в природе пока не существует...

       С некоторых пор Люба ждала весну, вычёркивая из памяти серые, зимние дни, начиная с первого января Нового года.
Воздух, очищенный от зимней плесени будоражил воображение, кое-где уже показалась зеленая травка, но весна не торопилась радовать взор возрождением природной красоты.

       Радуясь приходу весны, в одиночестве она стояла у окна, наблюдая весёлую возню юрких воробышков на оживающих деревьях.
На свой праздник Люба ждала только одну гостью – подругу Ольгу. Особой радости по поводу того, что она стала старше ещё на год, не ощущалось. По этой причине и мысли соответствующие лезли в голову и не давали покоя:

       Наблюдается какая-то странная особенность или закономерная тенденция в нашем государстве периодически рушить всё до основания, с большим трудом представляя с чего начинать новое строительство. Хоть бы фундамент союзный сохранили, но не сумели.
       Можно сожалеть сколько угодно, но история равнодушна и не нуждается в нашем сожалении.
       Или всё-таки нуждается?
       Сколько угодно можно убеждать себя в том, что развал Союза был неизбежен, но никакое убеждение не изгонит из сердца тоску по юности, по жизни, которая прошла в государстве, с гордым названием – Советский Союз. В той жизни навсегда остался признанный и любимый в народе Володя Высоцкий. Там остались молодые годы, любимые песни, кинофильмы и многое из той жизни щемит сердце и будет мило до конца наших дней.

        - Что, ностальгия по Союзу одолела? – спросил Он.
        - Ну вот, стоит только взгрустнуть, как ты тут как тут, - улыбнулась Люба.

       Он – это неугомонный критик, некая абстрактная субстанция с каплей ума, которой хватает только на то, чтобы задавать каверзные вопросы и без устали критиковать.
Но коль вопрос задан – надо отвечать и ее мысли побежали дальше.

        Да, я грущу: не по Горбачёву с его ходячим процессом, который пришёл и окончательно растоптал нашу жизнь. Я грущу по своей молодости. Моя молодость не виновата в том, что на экране в то время кашлял и гундосил престарелый генсек, а позже блистала первая леди в модных костюмчиках. Не торопись с иронией, мой критик, и не суди строго. Я, маленькая частица Вселенной,  имею право на собственное мнение. Да, мне многое не нравятся в этой новой жизни.
Сейчас всё измеряется в деньгах: и жизнь, и слезы, и любовь...

       Мирную беседу с критиком прервал звонок в дверь.
       Приняв надлежащее имениннице выражение на лице, Люба открыла дверь. Не изменяя многолетней традиции, на пороге стояла подруга Ольга, приветствуя ее виноватой улыбкой. Лицо подруги сияло светлой грустью, которую она не постаралась скрыть.
        Люба смотрела на Олю и не узнавала. Подруга всегда умела держать себя в руках при любых обстоятельствах, но сегодня, видимо, был исключительный день, и борьба с грустью временно отдыхала. 
 
        С давних пор существовала невидимая граница, за которой Оля умело, прятала плохое настроение и за которую никого не допускала, в том числе и Любу. И вдруг такая неподдельная картинка на лице, сравнимая с познанием печальной истины, озадачила Любу.
Обычно Оля не любила жаловаться по пустякам. Не любила выслушивать такие же жалобы, и терпеть не могла житейские сплетни типа:  «ты казала, я казала». Особенно в отношении фактов из жизни общих знакомых или просто всем известных публичных людей.
В настоящее время недостатка «в фактах» не ощущалось, и при желании ох, было о чём поговорить.

      «На протяжении веков мир сходит с ума от фанатизма и прочей глупости. Я в этом участия не принимаю. Никто и никогда не станет для меня кумиром настолько, чтобы затмить ум и повлиять на мою судьбу», - категорично заявила Оля в юности глубокой.
С той поры своим словам хранила завидную верность, не проявляя крайностей в любви и ненависти. Напрочь, отвергая в себе, и не приветствуя в других фанатичное до безумия поклонение в купе с обывательской тягой к сплетням.

       Надо сказать в этом отношении и многом другом взгляды подруг совпадали. Потому за существующую границу допуска Люба не обижалась, и никогда не лезла в душу к Оле без разрешения. Вместе им всегда было хорошо, находилось, о чём поговорить, что обсудить, минуя мелочность бытия, не вдаваясь глубоко в сугубо личные, интимные дела, тем более, чужие.
В своих бы, дай Бог, как следует разобраться, считали они.

      Оля, тем временем, не обращала внимания на немой вопрос, который нарисовался на лице именинницы по поводу её загадочного вида. Она не торопясь, сняла лёгкое пальто и туфли, надела, предложенные шлёпанцы на платформе. Оля не любила домашние тапочки любого типа, называя их «ластами».

       - Прости, подруга, цветы я тебе не принесла. Цветы женщинам пусть дарят мужчины, - сказала она и с обычным пакетом в руках прошла прямо на кухню.
Положила на стол конфеты в большой красивой коробке, поставила, неизвестно где, и как добытую бутылку Советского шампанского. Присела на диванчик, легко вздохнув, сказала:
       - Любушка, поздравляю тебя с днем рождения, - и дальше всё также грустно, но с заметной долей юмора, - желаю счастья в личной жизни.

       - Спасибо дорогая. Очень рада, что ты пришла. Однако, позволь узнать, что с тобой сегодня происходит? – осторожно спросила Люба. - Посмотри, за окном весна наряжается. Дождались, наконец, и всё у нас будет хорошо, - принялась она убеждать подругу, пытаясь заглянуть ей в глаза.

       Взглянув на Любу, Оля ответила: - Я сегодня задумчивая.
       - О! Ну, это существенно меняет дело. И можно узнать причину вашей задумчивости? – перешла Люба на шутливый тон, полагая тем самым расположить Олю к откровению.
       Мы в доме одни, время есть. Посидим, поговорим да и развеем думы о былом. Не так уж часто удаётся побыть нам наедине.
       Хотя почему о былом, может и о настоящем, с интересом поглядывая на Олю, - думала она.
      
       - Тебе оно надо? – спросила Оля, - у тебя праздник давай веселиться, да разгонять тоску. Где твои родственники? Что-то я никого не наблюдаю в пределах видимости, - она вопросительно посмотрела на Любу, и подруга увидела в глазах Оли застывшую печаль.
       Всё-таки странный сегодня день, - подумала Люба и ответила:
       - Да у меня, сама знаешь, не юбилейная дата, пышного застолья не будет. Сегодня ты моя единственная гостья. Это в детстве день рождения весёлый праздник, а с каждым годом всё умнее. Ну вот, и правда, тоску нагнала.
       - Не суетись в мыслях. Муж твой любимый где? – ждала ответ Оля на больной для Любы вопрос
.
       Поставив на стол, заранее приготовленное угощение и бокалы под шампанское, она присела за стол напротив Оли. Стараясь поддерживать шутливый тон, заговорила неторопливо и многословно:
       - Муж объелся груш и на крыльях любви улетел в гараж к своей ненаглядной. Что-то у неё там задний мост стучит, или ещё хуже передний. Может, под этот стук ещё куда-нибудь ему чёрт крылья направил.

       - Давай, сегодня обойдёмся без чертей, - предложила Оля, усмиряя нарастающий гнев именинницы.
       - Ну - да, обойдёшься тут без них, - вздохнула Люба. - Всё свободное время он пропадает в гараже. Каждый день что-нибудь ремонтирует, модернизирует, совершенствует, а конца совершенству, как известно, нет. Не машина, а детский конструктор какой-то. То разбирает, то собирает. Хлебом не корми, дай машину разобрать. Неважно чью: свою или чужую. Это какая-то заразная болезнь. Устроил мастерскую в гараже и бесплатно обслуживает весь гаражный кооператив. К нему уже очередь на год вперёд выросла. Машина ещё исправно ездит, а хозяин уже стоит в очереди на бесплатный ремонт. Он думает, я ничего не знаю.

       - Короче говоря, - помогла подруга, - это тот редкий случай, когда человек нашёл своё место в жизни. А ты просто не желаешь понять, - легко укорила Оля.
       - Нет, дорогая, я понимаю, у мужчины должно быть любимое дело. Понимаю, что семья – не тюрьма, но мой муж давно злоупотребляет свободным временем не в мою пользу, - высказала Люба основную причину недовольства.
       Суть того, о чём говорила подруга, Оле была хорошо известно, и не расценивалась, как жалоба. Любе просто хотелось высказаться и вызвать Олю на подобную откровенность. Не нравилась ей тоска в глазах подруги.

       - Понятно, муж – мираж, сбежал в гараж, - поставила Оля точку.
       - Ой. Да, слава Богу, пусть бежит. Надеюсь, дальше гаража не убежит. В доме спокойнее и пыли меньше. Светка в школе, так, что, подруга, сейчас наедине обсудим твою проблему и наступим ей на горло, чтоб реже дышала и жить не мешала. А то, глядя на тебя, не веселиться, а плакать хочется.
       - Может, и обсудим, - думая о чем-то, тихо ответила Оля.
 
       Под эти думы, вероятно, всё-таки о былом, она ловко открыла бутылку шампанского, разлила по бокалам шипучее вино.
Полёт мысли, сделав круг, вернул её обратно и она торжественным тоном произнесла:

      - День рождения особенный день. Сегодня открыт канал, по которому ты получишь энергию для жизни на год вперёд. Для идеального приёма энергии ты обязана быть в прекрасном настроении. Думаю, ты родилась ночью и во сне без потерь получила всё, что тебе причитается. А сейчас прими моё искреннее пожелание:
       Живи не скучно, живи не бедно, живи не вредно.
       Храни здоровье, дружи с удачей, и счастье будет тебе в придачу.
Оля подняла бокал в знак того, что пожелание высказано, и можно за него выпить.

       - Да, ты подруга сегодня точно ударилась где-то, даже стихами заговорила. Спасибо за добрые слова. Пожелание надо запомнить, а лучше записать иначе забуду, - радовалась Люба, желая взбодрить Олю.
       - На здоровье, - Оля чуть виновато улыбнулась.
       - Шла к тебе на праздник, думу думала, а слова поздравления пришли, выстроились в рядок сами собой и уж как выстроились, так и принимай, хоть стихами, хоть прозой.
      
       Затем вместе, дополняя друг друга, они произнесли дежурный тост: за возможность, желание и стремление к сохранению женской красоты и молодости.
       Чуть позже Люба включила радиостанцию «Юность». Струны испанской гитары звучали нежной мелодией юного влюблённого сердца «Besame mucho».
       Оля вдруг побледнела и закрыла глаза.
       - Оля, да, что происходит с тобой сегодня? – Люба встревожилась не на шутку.
       Оля, глубоко вздохнув, ответила: - Случилось не сегодня, случилось давно, а сегодня вспомнилось, и мелодия эта...

       - Что вспомнилось, что за секрет, о котором я ничего не знаю? – мягко настаивала Люба, почувствовав вдруг возможность хоть раз прорваться за ту самую невидимую границу.
       - Любушка, думаю, ты меня не поймешь.
       Чего такого я о ней ещё не знаю, - недоумевала Люба и спросила, не скрывая удивления:
       - Оля, у тебя есть тайна, которая мне не известна?

       - Представьте себе, зелёненький он был, - произнесла Оля нараспев, устремив взгляд на берёзку за окном.
       - Знаешь, тогда сразу не решилась поделиться с тобой... Если честно, то и не собиралась, а сегодня вдруг волной нахлынули воспоминания. Одиннадцать лет прошло, а помню, будто вчерашнюю серию любимого кино.
И краски те, и ощущения нисколько не угасли.

       - Одиннадцать лет! – поразилась Люба. «Она пришла ко мне с сюрпризом». - Ну-ка, дорогая, давай рассказывай, что за краски...
       - Давай сначала выпьем, шипучего вина, может оно поможет, - предложила Оля.
       - Давай, но не уходи от темы. Коль сказала «А», говори и «Б», - мягко направила Люба разговор в нужное русло.
       - Не торопись. - Надо собраться с мыслями. Как-то, даже неловко на трезвую голову впадать в бездну сентиментальных воспоминаний.

       Оля начала настраивать себя на дальнейший разговор, и сейчас нужно было не спугнуть ее.
Подругу Люба знала неплохо. С ней нельзя идти напролом типа: давай, колись, вытаскивай на свет скелеты.
Закроется в себе ещё на десять лет вперёд, и слова из неё не вытянешь. Правда в этом случае за, доверенные секреты она всегда была спокойна. Оля хранила их надёжнее любого банка.
      
       - Оля у тебя был роман, о котором я не знаю!? – сделала Люба большие глаза.
       - А если и был? – с вызовом прозвучал вопрос.
       - Тогда, почему так долго молчала? – слегка возмутилась Люба.
       - Любовь Ивановна, ты прекрасно знаешь, не поклонница я душевного стриптиза.
       - Знаю, знаю... Так, считаем, одиннадцать лет назад ты была не замужем…

       - Это что-то меняет? – прервав рассуждения подруги, произнесла Оля.
       - Изменять мужу ты не станешь, я тебя знаю, - Люба увидела, как по лицу Оли катятся слезы.
Заинтригованная необычным поведением подруги Люба внимательно следила за ней. А Оля, прикрыв глаза, о чем-то думала.

Затихли последние звуки мелодии. Оля бумажной салфеткой аккуратно промокнула следы неожиданных слёз и сказала: - Хорошо, хочешь послушать, послушай. Может и правда легче станет. Но учти без твоих привычных насмешек, иначе смертельно обижусь и уйду в свою песочницу навсегда, - строго пригрозила она Любе.

       - Да, брось, какие насмешки, - быстро успокоила Люба подругу собачьей преданностью в глазах.
       - Прошу тебя, постарайся отнестись к моему рассказу без обычных примитивных стандартов. Помни, событие, о котором пойдёт речь, произошло давно. Я была молодой, наивной, а где-то и глупой. Мне бы очень хотелось, чтобы, поднявшись над суетой, ты услышала меня не ради любопытства, а, поняла и помогла добрым словом.
      
       - Оля, даю слово отнестись к твоим воспоминаниям без насмешек и примитивных стандартов. Учту, в то время ты была молодой и наивной. Всей душой постараюсь воспринять твою боль и радость, как свою и правильно понять суть волнующей тебя проблемы. Обещаю, понять и помочь.
       После рапорта Оля улыбнулась: - Хорошо, давай выпьем за любовь, о которой все мечтают, но мало кто встречает.
       - Не возражаю. За любовь!!!

Они пили за любовь, и также неторопливо пошёл разговор. За столом сидели две взрослые женщины. Одна исповедовалась, другая слушала, хлопая от удивления ресницами. «Наболело, Надо же одиннадцать лет хранила тайну от меня».

       На минуту Любе стало как-то даже обидно.
       Со студенческой скамьи, они шли по жизни рядом. Пять лет учёбы вместе, стройотряды и прочие студенческие мероприятия без них никогда не обходились. В те годы у них всё было общее, кроме женихов. На этой стезе, слава Богу, как это иногда случается между подругами, им соперничать не довелось. На последнем курсе обе вышли замуж. Получив дипломы, по распределению вместе работали на одном предприятии...