Амнезия. Глава 1. Филипп и Ева

Когда сознание вернулось, парень ощутил какую-то тяжесть, сковавшую его движения. Открыв глаза, он увидел человеческую ступню, грязную и мозолистую. Пятка упиралась ему прямо в нос и не давала нормально дышать. Повертев головой, парень не сразу понял, что происходит, и где он находится. Слева и справа он видел обездвиженные части тел: сплетения рук и ног, лысые головы, безволосые тела женщин, мужчин, детей. Он лежал среди людей и почти не мог двигаться, так как находился под тяжестью лавины из человеческих тел.
В нос ударил тошнотворный запах разложения. Сладковатая, кислая вонь окутала его c ног до головы, пропитала кожу и проникла внутрь, заставив человека содрогнуться, перекрыв ему доступ к свежему воздуху.
Погребённому, показалось, что он мёртв и сейчас находится в аду, ожидая своей очереди на костёр. Ошарашенный он кое-как выполз из-под мертвецов, карабкаясь и опираясь о другие скользкие тела, поднялся на ноги.
Такого страха он не испытывал ещё никогда в жизни, сердце бешено колотилось, пульс бил по вискам, дыхание участилось. Глаза его округлились, лицо скривилось от отвращения, а изо рта вырывались непонятные обрывки слов и стон. Он был в шоке. Хотелось закричать, но его бы никто не услышал.
Под ногами не было почвы, лишь мягкая обнажённая человеческая плоть. Парень был абсолютно голым, мертвые люди, сваленные в одну кучу тоже были лишены одежды. Здесь оказалось несколько разных слоёв, судя по запаху и внешнему виду. Верхний пласт был свежим, под ним же начавшие гнить, разбухшие и почерневшие останки людей, попавшие сюда раньше. Это была небольшая поляна, окружённая тёмным лесом, полностью заполненная трупами. Единственный живой человек стоял посреди этой кошмарной могилы, голова его сильно кружилась, перед глазами всё вертелось и плыло. Его стошнило, он не смог выдержать отвратного вида разложившихся тел и запаха гниения.
Лысый парень, покачиваясь как пьяный, сделал пару шагов по неровной поверхности. Он поднял взгляд в светлое небо, пытаясь не смотреть на жуткое скопление мертвецов, и перешёл на бег, удаляясь прочь от этого смрадного места. До смерти напуганный, он бежал и чувствовал, как под ногами пружинят мышцы и жир, ломаются чьи-то рёбра, как стопы проваливаются в месиво прогнивших органов и хлюпают в чужой крови. Парень несколько раз спотыкался и падал, угодив лицом в чьё-нибудь распухшее пузо, в котором кишели могильные черви. Он с криком ужаса поднимался вновь, опираясь о чью-нибудь запрокинутую голову, и мчался в сторону высоких елей.
В воздухе метались мухи, огромный рой скопился над этим местом и, словно единый организм, монотонно жужжал. Мухи облепили мёртвые тела и, когда живой пробегал рядом, они взлетали и приземлялись на него. Насекомые залетали в нос и в рот, попадали в глаза и жужжали в ушах. Парень в истерике вопил, выплёвывая и размазывая по лицу противных насекомых. Раздавленные внутренности, перемешенные с кровавой слизью, стекали по его коже, капали с подбородка и щекотали по шее.
Всё это сопровождалось карканьем ворон, которые копошились в человеческом мясе. Вороньё слеталось к могиле целыми стаями и беспрерывно кормилось.
Парень не останавливался, продолжая нестись как угорелый. Он ни за что не хотел оставаться здесь и умолял Бога, чтобы это оказалось всего лишь  ночным кошмаром.
Добравшись до деревьев и почувствовав под ногами твёрдую почву, он обернулся назад, чтобы убедиться, что это ему не померещилось. Кучи гнилого мяса всё так же смирно лежали под слоем жужжащей мошкары.
Парень пошёл прочь от гиблого места. Всё его бледное тело было вымазано в грязи, забрызгано кровью и насквозь пропитано зловонием. Он шёл по довольно широкой тропе, мечтая забыть ту жуткую картину, въевшуюся в его сознание навсегда. Впереди выживший разглядел следы тяжёлых машин, а вокруг  поломанные ветки и поваленные деревья. Наверное, людей везли в грузовиках сквозь чащу и сваливали на поляне, как мусор.
Кто все эти люди, думал он, и почему они мертвы? Почему я жив? Кто я?
В голове крутились одни вопросы, ответов на которых у него не было. Мозг его кипел, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, увы, память была чиста, как белый лист бумаги.
Пробираясь через кусты, парень судорожными руками стирал с себя грязь. Он провёл ладонью по лысой, гладкой макушке. Лысой оказалась не только голова, но и всё тело: подмышки, грудь, пах, ноги. Он был похож на беззащитного младенца, как будто только что родился.
Выбравшись на асфальтированную дорогу, которая разрезала густой лес на две половины, новорождённый встал перед выбором – в какую сторону идти? Следы от колёс, оставленные тяжёлым транспортом, заворачивали с шоссе в лес справа.
Голый, загвазданный чужой кровью, потерявший память, он решил пойти направо в надежде, что встретит проезжающую машину или попутчика. Шлёпая босыми ногами по разделительной, белой линии, парень был погружён в раздумья, о том, кем он является и как попал в этот чёртов лес. Хотя бы одна зацепка, вспышка, обрывок памяти, намёк на то, кто он такой.
В реальность его вернула одна деталь, которую он не заметил сначала. На правом запястье, под засохшей грязью чернела надпись. Очистив кожу от глины, он увидел татуировку, слово.
- Филипп – прочёл парень вслух – Это моё имя.

***

Она открыла глаза. Голая, лысая девушка, жадно хватая воздух, очнулась в инкубаторе, прозрачные стенки которого запотели. Всё её тело было обклеено присосками, от которых отходили провода. Непонимающая в чём дело, тяжело дыша, она приподнялась на локтях и осмотрелась. Ничего не видно. Девушка оторвала от себя присоски и со скрипом протёрла запотевшее стекло ладошкой. Снаружи в ряд стояли такие же прозрачные саркофаги с людьми внутри. Все они лежали с закрытыми глазами и не дышали.
Кто эти люди? Кто я?
В душном инкубаторе было тесно и не хватало воздуха, поэтому девушка решила вылезти из стеклянного гроба как можно скорее. Она упёрлась руками и ногами в прозрачную крышку и изо всех сил толкнула её от себя. Колпак со свистом распахнулся, раскупорив запотевшую камеру. Девушку обдало прохладным воздухом, она с наслаждением глубоко вздохнула, от чего голова немного закружилась, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Когда состояние нормализовалось, она опустила ноги на белый, стерильно-чистый кафель и сделала пару шагов. Перед ней образовался другой саркофаг, за ним ещё и ещё. Стеклянные колпаки окружили её со всех сторон, десятки прозрачных гробов с мёртвыми людьми, стоящие в ряд. Помещение, где размещались инкубаторы, сияло белизной, белые стены и пол отражали нежный, яркий свет, исходивший от вытянутых ламп на потолке.
От каждого саркофага отходили сотни проводков и гофрированных трубочек, которые тянулись по полу, скрещиваясь между собой. Девушке приходилось смотреть под ноги, чтобы не задеть их. Пробираясь через лабиринт из камер с заточёнными в них человеческими телами, проснувшаяся заметила на своём абсолютно безволосом, бледном теле татуировку. На правом запястье чёрными буквами была вытатуирована надпись.
- Ева – прошептала она, еле шевеля губами.
Хоть что-то, подумала девушка, остаётся узнать кто я такая, и что это за странное  место.
Ева обошла стеклянные гробы, аккуратно переступая через скопления проводов на полу. Ноги ступали по холодному кафелю, чуть подкашиваясь. Непонятная слабость овладевала девушкой ещё там, в саркофаге.
Она нащупала рукой гладкую стену и, опираясь об неё, зашагала вперёд. Во рту пересохло, её стройное, гибкое тело блестело от пота. Ева вытерла испарину со лба, она, наконец, добралась до противоположной стены с закрытой дверью. Девушка только коснулась её пальцами, и дверь тут же автоматически отъехала в специальную нишу, впустив в комнату сквозняк.
Она с опаской выглянула изнутри. Коридор такой же белый и чистый, как и помещение с инкубаторами. Несколько подобных дверей, только закрытых, и металлический поручень, прикреплённый к стене. Никого. Тишина. Можно идти дальше. Ева, боясь нарушить тишину, на цыпочках вышла в коридор. Дверь за нею закрылась сама.
Минуя коридор, опираясь о поручень, она попала в круглую комнату со стеклянными стенами. Сквозь матовые переборки ничего не было видно, тогда лысая девушка примкнула к стеклу, стараясь разглядеть хоть что-то. Виднелись лишь вытянутые, тёмные силуэты. Разочарованная Ева отправилась в следующий отсек, где натолкнулась на шкафчики с одеждой. Она надела синий хирургический костюм, затем проверила остальные шкафчики. В одном Ева нашла бутылку с водой, утолила жажду и умылась. В другом она обнаружила фотографии, приклеенные к дверце с внутренней стороны. На фото была запечатлена семья из четырёх человек: отец, мать и двое мальчиков. Все они лишены волос, у одного из ребят, одетого в короткую футболку, на правой руке виднелась татуировка.
Кто они? Что здесь вообще происходит?
Ева покинула раздевалку. Ей пришлось пройти через узкую кабинку, в которой её окатило дезинфицирующим паром, и через комнату с ультрафиолетовыми лампами, двери открывались перед ней автоматически. В недоумении она шаркала по полу, двигаясь к плану эвакуации, висевшему на стене следующего коридора. Изучив путь к выходу, девушка направилась к лифтам. Оказывается, она находилась глубоко под землёй, в какой-то лаборатории, а на верхних этажах располагалась больница и научно-исследовательский институт. По пути к лифтовой площадке она не встретила ни одного человека, ни одного окна. Словно вымерли все. Проклятое место.
Тишина давила на уши, пустые коридоры и комнаты пугали девушку, навевали на неё ужас. В страхе она дошла до лифтовой площадки, нажала на кнопку и вошла в открытую кабинку. Пока лифт поднимал её на поверхность, Ева не переставала думать о своей личности, пыталась воспроизвести в памяти отрывки из жизни, ухватиться за недостающее звено, которое восстановит цепочку её прошлого. Ничего. Сплошная пустота. Никакого намёка на жизнь до пробуждения в саркофаге.
Лифт остановился и распахнул свои двери. Ева оказалась в просторном холле. В широкие окна ярко светило солнце, так что девушке пришлось прикрыть глаза рукою. По полу были разбросаны белые халаты и медицинские карты, у стен стояли пустые кресла-каталки, на посту медицинских сестёр творился полнейший беспорядок. Уходили в спешке.
Девушка поднесла к уху телефонную трубку. Нет связи.
После нескольких безнадёжных попыток услышать человеческий голос в телефоне, грустная Ева бросила это занятие и вышла на улицу. Босые ноги почувствовали нагретый под солнечными лучами камень. Она спустилась по лестнице на парковку, прошла мимо автомобилей за ограду, завернула на тротуар и осмотрелась. Людей не было. Город молчал. Ни звука. Лишь, копошащиеся в мусоре, голуби и шелест рваной газеты.

***

Филипп, шедший по пустой дороге вот уже целый час, начал терять надежду, что кого-то встретит на своём пути. И вдруг, вдалеке он заметил силуэт. Это грузовик. Парень поспешил добраться до него, в уме прокручивая сценарий своего появления на людях. Голый мужик, вымазанный в крови и не знающий кто он, рассказывающий про поле с лысыми трупами. Как отреагируют люди? Он решил не думать об этом, главное, он жив и, наконец, разузнает, что творится в мире, возможно, найдёт собственное я.
Грузовик стоял на месте с выключенными фарами. Когда Филипп подошёл ближе, то увидел, водителя и пассажира в бессознательном состоянии. Он открыл водительскую дверь. Шофёр, одетый в камуфляж, лежал на руле, свесив руки. Бездыханный пассажир в военной форме сидел в такой же позе.
Филипп проверил пульс на сонной артерии у водителя. Мёртв. Признаков насильственной смерти он не заметил. Люди просто внезапно умерли. Тогда Филипп, не задумываясь, вывалил мёртвое тело солдата из кабины и раздел его. А нарядившись в камуфляжные штаны и зелёную майку, изъял у мертвеца пистолет. На правом запястье раздетого водителя, парень обнаружил татуировку. Штрих-код. Затем он обошёл грузовик с другой стороны, чтобы изучить внутренности накрытого кузова. Филипп откинул брезент и ужаснулся. Кузов был заполнен голыми людьми. Лысые, бледные, холодные тела с татуировками на руках лежали вперемешку, единой кучей. У некоторых были открыты глаза, которые безжизненным взглядом смотрели на испуганного Филиппа. И снова этот запах. Запах смерти. Он будет преследовать парня всю жизнь, как и картинки полуразложившихся людских тел, сваленных в одну общую могилу. Это ужасно!
Филипп, зажав нос рукой, бросился обратно к кабине. Грузовик не заводился. Ну, и Бог с ним! Филипп пошёл дальше по дороге, удаляясь от страшной машины. Ему не хотелось больше находиться здесь, он желал оказаться в другом месте, подальше от этого леса.
Деревья по обеим сторонам трассы начали редеть, а вскоре и вовсе лес плавно перешёл в пустые, безграничные поля. Филипп глубоко вдохнул свежего воздуха, ветерок, блуждавший по простору, и шелест зелёной травы успокоили его, а неприятный, тошнотворный запах постепенно выветрился. Он медленно брёл по дороге, ломая голову над тем, что произошло вокруг. Катастрофа? Война? Какой-то природный катаклизм? Кто может ответить на все эти вопросы? Ответа не было.
Филипп поднялся на холм, дорога здесь шла под уклон. Он замер на вершине, охватывая взглядом расстилавшийся внизу город. Высокие здания, эстакады, парки, машины – огромный город стоял в тишине, погружённый в сон, покинутый и забытый.
Парень торопился туда, несмотря на военные берцы, спадающие с его ног, он бежал, что было сил. Открылось второе дыхание, и Филипп уже приближался к окраине спящего города. На подходе к начальным улицам он встретил целую колонну застывших грузовиков, под завязку загружённых мёртвыми людьми. Замыкали колонну с двух сторон танки и бронетранспортеры.
Филипп, молча, прошёл мимо, смысла звать кого-то не было. Никто бы всё равно не ответил. Парень вооружился автоматом, который одолжил у одного из военных, распластавшихся на асфальте. Он приметил ещё кое-что. Запястья военных были заклеймены штрих-кодами, а запястья гражданских лиц – буквами, это были обычные имена.
Филипп вошёл в город, который встретил его гробовой тишиной. Он плёлся по главной улице, по проезжей части, обходя оставленные в пробке автомобили, и широко открытыми глазами смотрел на опустошённый, немой, никому ненужный мир. Широкие витрины с пластиковыми манекенами, одетыми в модные одежды, провожали одинокого человека невидящим взглядом. Он шёл медленно, напрягая зрение, пытаясь увидеть какое-то движение, группу людей или хотя бы одного человека, с кем можно поговорить, выяснить, что стало с людьми. Внимание Филиппа привлекал лишь шорох целлофановых пакетов, разлетевшихся по улицам, и шелест рваных бумаг. Кроме Филиппа, живыми существами, находившимися в городе, являлись птицы. Голуби и вороны тормошили мусор, раскидывая его по тротуару, и спокойно чистили свои перья, сидя на загаженных крышах автомобилей.
- Эй! – заорал парень, остановившись на перекрёстке, - Кто-нибудь! Ау!
Эхо распространилось по пустынным улицам, и вновь город погрузился в молчание.
- Отзовитесь! – крикнул он и потянулся к автомату, висевшему за спиной.
Филипп автоматически передёрнул затвор так, будто он раньше уже пользовался оружием и не раз. Палец нажал на курок, и тишину разорвало оглушительным грохотом. Он выстрелил в воздух, потом, посчитав, что этого недостаточно, нацелился на машину, припаркованную у дорогого бутика. Филипп с удовольствием расстрелял шикарный автомобиль. Даже на душе стало как-то легче.
- Люди! Отзовитесь! – продолжал призывать он, а потом вспомнил, сколько народу видел на поляне, где очнулся сам.
Там лежат все жители и, наверное, есть ещё такие погребальные места. Так что искать выживших – бессмысленно.
Филипп бросил эту затею. Нужно было придумать план. Для начала Филипп хотел принять душ, смыть с себя чужую кровь и засохшую грязь, утолить голод и жажду, а затем искать правду.
Он зашёл в первый попавшийся подъезд, проник в квартиру и отыскал ванную комнату. Грубой мочалкой сгрёб со своего тела куски глины, смыл кровь и окончательно избавился от запаха разложения. А когда вылез из душа, уставился в отражении запотевшего зеркала. Он не знал этого человека. Чужое, бледнокожее, незнакомое лицо, вытянутое и лишённое волос.
Кто я, снова и снова задавал он себе один и тот же вопрос, скажи, кто я?

***

Ева пересекла мост, всматриваясь в гладкое отражение реки. Она не узнавала молодую, лысую девушку, никогда не была с ней знакома. От неизвестности болела голова, на душе было неспокойно и страшно. Ева шла по улицам пустого мегаполиса в поисках ответа, но не находила его. Что случилось с миром? Эпидемия? Массовое бегство? Куда все подевались? Почему она жива? И вернётся ли память?
Ева заглядывала в открытые машины, брошенные хозяевами, копошилась в бардачках с целью найти мобильный телефон или любое другое средство связи. Мобильники, которые ей посчастливилось отыскать, либо не работали, либо сообщали о неисправности связи.
От безысходности девушка просто начала сигналить. Кулаком она ударяла в руль, развалившись в мягком водительском кресле, а машина бибикала, нарушая тишину гнусавым кряканьем. И вдруг, сквозь истошные сигналы она различила грохот, раздавшийся откуда-то из центра. Ева встрепенулась, выскочила из машины и бросилась в сторону, откуда раздавался шум. Это выстрелы, различила она, увеличивая скорость, даже не задумываясь, что там может быть опасно.
Она мчалась со всех ног, позабыв о слабости, Ева рвалась узнать истину. Ей не терпелось увидеть источник прекрасного шума, и не важно, что это выстрелы. Главное она не одна в этом безлюдном мире.