Секреты старой яйцебитни. Иллюзия яблочного пирога

 Говорят, что для человеческих детёнышей, в первый год их вне утробной жизни, самый большой страх это — остаться голодным…  без еды.   В общем то птенец серебристой чайки, испытал тоже самое, когда спал первый восторг от лучей солнца, пробивающихся в яйцебитню,   через щели двери. Мир конечно огромен и невероятно красив, но жрать хочется всегда, особенно если ты, только что вылупился из тесной скорлупы. Игнат, а именно так звали этого новорожденного птенца, прошлепал по кафельному полу яйцебитни, перебирая своими смешными лапками-ластами, и сунул свой любопытный клюв в щель приоткрытой двери. Солнце, со всей присущей ему яркостью, резанула, по его маленьким бусинистым глазам. Он споткнулся о порог и кубарем выкатился на улицу, где моментально утонул в оглушающем гомоне…
…Ёж-барыга Илюха, вальяжно прогуливался по рынку, по хозяйски обходя торговые ряды, и с ловкостью жонглёра, закидывая себе на спину упавшие с прилавков, овощи, фрукты, ягоды и грибы. И вот в тот момент, когда спина ушлого и предприимчивого ежа, была утыкана едой как ваза салатница, и он уже собирался идти складывать всё в свои закрома, он увидел Игната. Тот сидел в песке, и тупо водил головой из стороны в сторону. Завидев нагруженного ежа, Игнат подскочил и радостно зашлёпал своими ластами в его сторону.

    - Здравствуйте — радостно воскликнул Игнат.

    - Здорово, странный утёнок — промолвил ёж — Ты кто?

    - А я не знаю — смущенно сказал птенец — Я от туда — он махнул клювом на свое родовое пристанище.
    - Аааа.. Понятно. Безмозглое дитя яйцебитни. Чудом спасся из бизе? - загоготал Илюха ёж.
    - Не знаю… Я не знаю, кто такой Бизе, у меня нет родителей… Я сам по себе! - гордо хлопнув крылом по тщедушной груди,  пропищал Игнат.

    - Ааа… не важно. Наверное жрать хочешь? - спросил Илюха, с интересом рассматривая ласты-лапки неопознанного утёнка.

    - Ага, очень хочу — радостно засуетился Игнат, и подбежал к утыканной вкусностями спине ежа.

Ёж неожиданно отпрянул, от такой, по его мнению, наглости, и ощетинившись зашипел.  Его серая морда покраснела, глаза налились злобой и жадностью, а черный с бусинку нос, яростно заходил ходуном, от летевших  из ноздрей соплей негодования.

    - Алё, куда блин… куда раззявил, свой ненасытный клюв — заорал ёж на Игната — А отработать сначала еду, не пробовал?

Надо сказать, что хитрожопый ёж, уже давно смекнул, чем может быть полезен ему, этот ластоногий утёнок. Вот уже две недели, как на рынок заехали узбеки, с урожаем винограда разных сортов.  Две недели, Илюха исправно таскал утерянные ягодки винограда, и набрал их уже изрядное количество.  Пора была начинать приготовление Еже-винного напитка, но вот давить виноград было некому.  В прошлом году, для этих целей он нанимал братьев воробьёв Толю и Колю. Но, во первых они дорого брали и плохо давили, а во вторых зимой, при откупоривании кувшинчиков, вино подозрительно отдавало послевкусием воробьиного помёта. Встреча же с глупеньким, новорожденным и беспредельно голодным Игнатом, сулила ежу качественный результат при минимуме расходов.

    - А что я должен делать? - захлопывая пустой клюв, спросил обескураженный птенец.
    - Всё очень просто, - деловито промолвил ёж — тебе лишь нужно будет подавить, своими великолепными ластами, виноград в старом дуршлаге.  А после работы, я тебя накормлю, и даже что-нибудь дам с собой, домой, к вечернему чаю.
 
Игнат с радостью согласился. Он никогда еще не работал, и ему казалось, что это довольно просто, ведь он понял всё, даже с первого раза. Да и потом, есть хотелось всё больше и больше, а вариантов удовлетворить свои желания, как то больше не наблюдалось. Поразмыслив над всем этим, он пулей ринулся, за уже уходящим, деловито покачивающим жопой, ежом…

   …Птенец с трудом протиснулся в щель приоткрытой двери яйцебитни, и обессиленный рухнул, на так приятно отдающий прохладой, кафельный пол.  Лапки — ласты невыносимо ныли и кровоточили, перья на теле скатались в катушки и отвратительно воняли бражным виноградом. Рядом с головой, аккурат напротив поддёрнутых плёнкой  усталости глаз, валялся выпавший, из безвольного клюва, кусок яблочного пирога…  Но его уже, увы не хотелось.