Мелодия любви гл. 2

Коллектив

     - Ты неплохо знаешь, коллектив, в котором я работаю,  - чуть заметно улыбнувшись, начала Оля.      
     - Конечно, знаю, - ответила Люба, не понимая, причём тут рабочий, да ещё и чисто женский коллектив.
     - О ком говорят между собой женщины?               
     - О ком, о мужчинах, конечно.
      - Вот-вот о них чаще всего,  – не замечая лёгкой иронии, согласилась Оля.

Оля начала работать в плановом отделе через год после гибели мужа в автомобильной аварии. Люба, как могла, помогала Оле в те очень трудные дни. Вспоминать тот период жизни Оля не любила. Люба знала об этом и  никогда не напоминала. А тут Оля вдруг заговорила сама.
В отделе, кроме Оли, работали еще четыре женщины. Из них две были замужем и две в разводе.
 
Потерю любимого мужа, с которым прожили немногим больше двух лет, Оля перенесла очень тяжело. В результате чего возникла и растянулась на годы глубокая душевная травма, после которой появилась та самая граница допуска. Она замкнулась в собственном мире, и общение подруг в основном проходило на уровне погоды, природы, детей и дачных проблем. 
 
     - Помнишь фразу, у которой выросли большие крылья: «В Союзе секса не было», - улыбнулась Оля.
     - Помню, - поспешно согласилась Люба и подумала: -  в Союзе секса не было, но дети исправно рождались, а теперь, когда только о нём и говорят – не стало детей.
     - Знаешь, если исходить из откровений незамужней половины нашего женсовета,  секса, как и водки в Союзе было предостаточно. Другое дело, в то время об этом не кричали так громко и пошло. Получили призрачную свободу и, не зная, что с ней делать в первую очередь во все горло почему-то завопили о сексе.

И началось: «кама с утра, кама с вечера» вперемешку с прочей экзотикой ниже пояса.
     Наши разведенки тут же окрестили себя жрицами свободной любви. Но то, что происходило с ними походило не на свободу, а на анархию. Они меняли кавалеров с каким-то диким азартом. За мою отрешенность от их ежедневных откровений они называли меня – монашкой и всячески призывали идти в ногу со временем, избавляться от комплексов и брать от жизни всё, что еще осталось после них. 

Иной раз в воспитательных целях «просвещенные» интересовались моей личной жизнью, но мне нечем было поделиться с ними. У меня не имелось богатого опыта, отсутствовало стремление к его приобретению и тем более к публичному обсуждению. 
Порой меня откровенно тошнило от циничной распущенности  доморощенных жриц. 

Не в осуждение, а, просто, рассуждая, однажды  в шутку я сравнила их с людьми, которые, придя на рынок готовы перепробовать там все, что предлагают. Обе обиделись, правда, ненадолго. Тогда я спросила: - Зачем, скажите на милость, вы каждый день трясете своим грязным бельём. Вы  добровольно,  без стыда выворачиваете наизнанку свою интимную жизнь. А у меня вы спросили? Может, я не хочу слушать вас и плавать в грязи ваших неприличных похождений.

Не спросили. Тогда будьте добры, выслушайте моё мнение хоть один раз:
Своё личное держите при себе тайно. Оно никому кроме вас не интересно, конечно, в расчете на нормальных людей. Во всяком случае, не в таком количестве...
Ваши беспорядочные связи преждевременно состарят вас. 
- А ты монашка, значит, вечно молодой хочешь остаться, - не выдержав, съязвила Виктория и наигранно расхохоталась в ответ на мою спонтанную проповедь, после  чего у меня навсегда пропало желание высказывать личное мнение. 

Они ещё долго хохотали и упражнялись в остроумии в мой адрес.
Мне показалось от скрытой обиды, и я добавила: - Вы упорно ищете любви там, где её по определению быть не может. Прежде всего, надо научиться любить, а не тратить жизнь на бесконечные поиски любви.
Поучая меня ежедневно, сами учиться они не желали…
На завтра, или послезавтра во весь голос звучала новая история на ту же тему.

Правда, иногда у меня создавалось впечатление, что они не только ради бахвальства  делились своими похождениями. Исповедовались в некотором смысле для очищения души от накопившейся мерзости, пытаясь разделить её на всех слушателей поровну.
Я сопротивлялась, не желая принимать на душу чужие грехи, видимо, предполагая, что и своих хватит.
Однажды с ними произошёл забавный случай.
О чем с превеликим удовольствием и хохотом  они делились на следующее утро, невзирая на моё недовольство.

Их кавалеры, друзья по жизни, оба женатые такие же любители сексуальных приключений назначили им свидание. Встречались они, как правило,  вчетвером на свободной квартире сестры одного из кавалеров. Сестра с мужем находились в длительной командировке на бескрайних просторах Союза, и брат, старательно присматривал за жильём сестры. Квартира хоть и двухкомнатная, но обстоятельство интимных встреч вчетвером меня,  мягко говоря, шокировало...
 На что в ответ мне было сказано:  «Твоё место в монастыре давно ждет и тоскует по тебе».

Дамы по устоявшейся традиции готовили закуски, кавалеры приходили исключительно с водкой, и начинался праздник жизни...
В тот раз, о котором идет речь, случилось непредвиденное обстоятельство. Кавалеры на этот же день часом позже назначили свидание ещё одной парочке красоток.
Толи донжуаны  запутались в графике тренинга, толи хотели наглядно доказать свою личную востребованность, толи чёртик захотел повеселиться...
Сказать трудно, но в разгар застолья раздался звонок в дверь. «Хозяин»,  будучи уже навеселе, открыл дверь.

В темпе вальса влетели еще две бабочки на огонек.
Народу для разврата заметно прибавилось.
Мужская половина возрадовалась. Из рук девиц забрали пакеты с закуской. И по причине их трезвости вежливо попросили спуститься вниз и купить водки. Произошёл  тот «редкий случай»», когда водки оказалось мало. 

У пришедших дам, на удивление хватило такта и выдержки. С улыбочками они, согласились с веселой компанией. Кавалеры выдали ссуду, и дамы с покорным видом пошли пополнять бюджет Союза. Однако оскорблённое самолюбие в квадрате всё-таки дало о себе знать. По пути в магазин родился коварный план мести. Подойдя к телефону-автомату за углом дома, дамочки позвонили жёнам лихих донжуанов. Доброжелательным тоном и очень искренне они поделились информацией по месту нахождения супругов.

Через некоторое время в квартире раздался звонок. Хозяин, в предвкушении шального вечера в раскладе четыре дамы на два короля, открыл дверь.
На пороге с соответствующим выражением на лицах стояли не дамы, а жены …
Перебор…
Немая сцена длилась недолго.
Начались ритуальные танцы с битьем посуды, тасканием за волосы, криками на потеху соседям.

Мужчины  вначале попытались защищать подруг. Тогда жёны переключились на неверных мужей, а подруги,  слегка потрёпанные, быстро смылись  за дверь. Под неблагозвучное сопровождение, выглядывающих соседей заскочили в лифт.
Заварившие кашу, остались довольны, когда увидели, как из подъезда выскочили взлохмаченные соперницы.   
Отличное получилось свидание.
 
      И при всём этом бедламе на следующее утро они  ржали, как табун лошадей. 
      Виктория живописно, подробно с юмором, воспроизводила события потешного вечера. В стиле спортивного комментатора вела репортаж с места событий, нисколько не чувствуя себя потерпевшей. Свободные уши хохотали до упаду. В той ситуации оставаться равнодушной сложно оказалось даже мне. Да, подруги не унывали и угрызениями совести не страдали. Она была чиста, они ею не пользовались.
 
     Я попыталась предположить на минуту, что попала в подобную ситуацию.  Боже упаси, мне показалось, от стыда умерла бы на месте.
     Слава Богу, женатые мужчины меня никогда не интересовали, подобная ситуация мне не грозила, потому и понять было сложно.

     Записывая истории их похождений за год можно было написать «Декамерон советских будней». Тебе ничего не рассказывала из соображений, что это будет выглядеть, как осуждение образа жизни коллег по работе. А сейчас это уже не более чем исторический факт и моя первая попытка через призму времени спокойно посмотреть той жизни в глаза. Беспристрастно, без осуждения, без ханжества, без стыда.    
Я считала, что их похождения были вызывающими и вульгарными. Поиски личного счастья переросли в охотничий азарт, не имеющего ничего общего с понятиями счастья и любви. Собственно моё мнение не изменилось и сейчас.
 
Я не осуждала,  я не принимала подобный образ жизни за норму.
Они не понимали, что наказываются за нетерпеливость. Одиночество, как любое другое испытание, нельзя тешить и выставлять на показ. Чем сильнее ты чего-то хочешь, тем дальше оно бежит от тебя. Кто суетиться, тот теряет и не находит. Полная оптимизма поговорка: - кто ищет, тот всегда найдет, - для людей чистой, стремящейся к свету души.

Со временем я научилась относиться к их откровениям равнодушно, иногда с некоторой долей брезгливости. Не осуждала, не поддерживала, что-то запоминала и анализировала свою личную ситуацию без их вербального вмешательства.
Тебе известно, жизнь для меня заключалась не в машинах, не в ресторанах, не в ежедневной погоне за тряпками и мужиками.

Понять, почему люди поклоняются, для чего копят золото мне также не дано. Если считать, что это зов генетической памяти предков по части накопления, то видимо мои предки были из сословия церковных мышей, и такой памяти у меня нет. Если накопления на чёрный день, то нам никогда не посылаются испытания, от которых мы пытаемся застраховаться. Скорее это тщеславное золото для многих и станет чёрным днём, но это уже не из нашей оперы…
 
Мир хотелось посмотреть – это да, но что мы могли себе позволить за нашу зарплату. В лучшем случае для отдыха по профсоюзной путёвке побережье Черного моря или Балтийского, а теперь, как оказалось, даже это мне не по карману. И самое печальное состоит в том, что никто в наших проблемах не виноват, как бы ни хотелось кого-то обвинить. Те, которые в очередной раз дерутся за власть, думают, прежде всего, о себе, и вряд ли о народе. Так было, так есть, так будет всегда, пока человек будет ждать, и требовать чего-то от других, а не от себя. До совершенства человечеству ещё ой, как далеко.
 
     - Погоди, куда тебя понесло? – не сдержалась Люба от замечания  на явное отклонение от наметившейся, как показалось, более интересной темы.
     - Любушка, я настраиваю себя на разговор, а ты не перебивай и не подгоняй. Воспоминания не такая уж простая штука. Их необходимо правильно извлечь из памяти и то, что встречается по пути также немаловажно...
 Итак, речь шла о моём дружном коллективе…

      Наверно, ты задаёшься вопросом, к чему ведут мои откровения  о давно минувших днях. Дело в том, что вольно или невольно, я жила жизнью коллектива. Личной жизни как таковой у  меня не было и в силу обстоятельств коллектив в большей степени, чем ты,  влиял на меня.
      Виктория наша любила иной раз красиво, как ей казалось, высказаться в мой адрес.   
      Некоторые изречения, иногда не лишённые смысла, помню и сейчас:
      «Умные люди продают талант и красоту в розницу, а дураки - здоровье оптом».
     Наверно где-то вычитала, хотя при её образе жизни на книги времени не хватало.  Первая часть, изречения, конечно, относилась к ним умным, торгующим красотой, а вторая часть, напрямую относилась к белой вороне, безрадостно,  теряющей здоровье.

      Торговать собой я не умела - это точно.
      Или вот ещё пассаж, который она конкретно сочинила для меня: 
«Хватит спать, романтическая дурочка. Молодость не вечна, жизнь не бесконечна».
Они вполне искренне жалели меня, разделяя и претворяя в жизнь лозунг – «живи здесь и сейчас». Хором пытались учить  и, конечно, не знали, что уроки моей мудрейшей бабули были и остаются для меня намного важнее их наставлений, да и моего печального опыта. Тем не менее, коллектив косвенно внес свою долю на мое отношение к морали, потому с них рассказ и начала.
Подготавливаю, так сказать, почву для понимания…

Когда-то мне резали слух их неприкрытые откровения, а сейчас  сама начну нечто подобное. Утешаю себя тем, что с той поры прошло достаточно времени и внимать моим откровениям будешь только ты одна. На мою исповедь ты напросилась сама.
Опыт слушателя по этой части у меня огромный, а вот опыта рассказчика никакого.
Слова любви звучат то глупо, то наивно, а в большей степени печально, подвела итог выше сказанному Оля и, наконец, подошла к началу. 

Помнишь, в  восемьдесят третьем в сентябре я отдыхала две недели по путевке в Болгарии. Дочь моя на твоём попечении оставалась.
Это ты и мой дружный коллектив хором уговорили меня поехать. Дескать: поезжай, отдохни, развейся. Сколько можно страдать, начинай жить. Не теряй там время зря». 
Конечно, я всем была благодарна за моральную поддержку в то непростое  для меня время.
Что, верно, то верно. Семя упало на подготовленную почву…

Но помню, был ещё и дивный сон.
Не задолго до отъезда во сне я видела маму на берегу моря в красивой белой длинной развевающейся одежде. Она шла вдоль берега у самой воды и вела за руку красивого мальчика.
     Я спросила: - Мама, кто этот мальчик?
     Она ответила: - Не торопись, придет время, узнаешь.
     Они вдвоём пошли дальше, я осталась одна, понимая, мне за ними идти нельзя…
     Не знаю почему, но мне часто сниться море. 
     Если во сне море спокойное, то спокойствие и величие определяет ближайшие события в моей жизни. Если во сне я вижу волны, слышу их шум, то в зависимости от силы внутреннего ощущения сна наутро могу предполагать неожиданное проявление нежелательных событий или неважный результат уже проявленных, но не завершённых.

      Иногда такие сны помогают мне подготовиться, и вовремя принять правильное решение…    
Оля замолчала, и Люба поняла, ей надо помочь.               
      - Так, значит, роман случился, там, на отдыхе? – спросила она, вдруг ясно припоминая её возвращение…
      Причину Олиной тоски в те дни она находила в предстоящем замужестве, которое поначалу не одобряла и считала поспешным.
 
      - Где еще случаться романам, как не на отдыхе, когда вокруг такая красота,  благодать и никаких забот, - утвердительно кивнула Оля.
- Рассказывай…
- Спрашиваю ещё раз. Ты готова выслушать меня без насмешек? 
      - Что ты заладила. Может, мне и смеяться не над чем будет, может, плакать придётся, - чувствуя настроение Оли, как можно мягче ответила Люба.
-  Ну, извини, наверно ты права, весело у меня не получиться...
Моя история смешная, но не весёлая...