Мы с тобой два берега. Часть1

                «Мы с тобой два берега…»




«Ночь была, был рассвет, словно тень крыла.
У меня другого нет, я тебя ждала.
Всё ждала и верила сердцу вопреки:
«Мы с тобой два берега у одной реки».
/Г. Поженян/



Предисловие от автора

      Говорят, что жизнь человека – это  книга. А книги бывают интересные и скучные, содержательные и пустые. Одна – пухлый фолиант, другая  - тоненькая, как ученическая тетрадь. Книга жизни офицерских семей насыщена и может быть велика по размеру. А интересна? Пролистаем несколько таких «книг».

   В основу рассказа положены документальные истории. Фамилии действующих «героев книг» изменены.



                Часть первая

                1

      Без особой на то надобности зайти вечером, в час пик, да ещё в конце месяца в крупный свердловский универмаг – поступок поистине опрометчивый. Уже через пару минут, мысленно проклиная свою бестолковость, капитан двигался в подхватившей его душной толпе как лодка без руля и паруса, мимо полупустых прилавков, пытаясь протиснуться  сквозь  длиннющую очередь, выстроившуюся за каким-то очередным дефицитом. Не стоять же ему, в самом деле, в этой очереди до закрытия магазина.  Впрочем, надобность всё же была. Надвигался  женский праздник, хотелось хоть что-то купить для жены и двух дочерей. Вот и вырвался на «разведку».
 
   Но вдруг движение застопорилось. Поток вынес офицера  на гренадёрского роста и соответствующего веса тётю, стоявшую на месте незыблемо как волнорез и не обращавшую никакого внимания на окружающую суету.

- Буржуйка! Фря крашеная! – то ли  шипела, то ли рычала женщина-волнорез, гневно буравя взглядом кого-то в отделе верхней одежды.

   Капитан, придавленный толпой к её могучему плечу, посмотрел в ту же сторону.

   Ах, вот в чём дело.  Столь явное неудовольствие большой тёти вызвала довольно симпатичная  моложавая пара, наверное, муж и жена.  Он – стройный, подтянутый седоватый подполковник, десантник.  Она – миловидная, стройная блондинка, в молодости, несомненно, красивая.  Она примеряла шубу, по виду довольно дорогую. И смущалась, и глазами спрашивала мужа: к лицу ли ей шуба, нравится ли ему…

   Но тут женщина-волнорез стронулась с места, и все услышали напоследок  её злобный шипящий  возглас:

- Офицерша! Буржуйка!..

    Всякое желание оставаться далее в универмаге пропало.  Капитан Александр Невский выбрался на морозную февральскую улицу.  Не спеша отправился домой, поглубже надвинув шапку на голову. Решил пройтись пешком, не смотря на сильный пронизывающий ветер, несущий навстречу снежную крупу.

   Всё время вспоминались, не шли из головы эти злые слова. С чего бы такая шипящая ненависть? Или презрение? И почему именно буржуйка? Значит, богатая? Значит, все жёны военных, офицеров – какой-то особенный, очень состоятельный слой?

   Невский признался сам себе: задела его эта сцена. Ну, во-первых, сам является офицером, а, значит, и  в его жену могут кинуть эти слова. А во-вторых, твёрдо знал: основа таких взглядов, подобного отношения к жёнам военных – предвзятость, вольное или невольное заблуждение.

   Да, конечно, сейчас началась перестройка, гласность. Вроде бы стали больше говорить и писать о всевозможных армейских проблемах, а миф о материальном положении офицерских семей всё ещё существует. И мамы, напутствуя своих дочерей-невест перед свадьбой с лейтенантом или курсантом военного училища, говорят: «Ничего, пусть в молодые годы послужишь немного с мужем на краю света, зато копейки считать не придётся…»

   Придётся, и ещё как.  Хотя откуда им это узнать, если среди подруг и знакомых не окажется офицеров и офицерских жён. Вся информация на эту тему – из кино и телефильмов, книг. А там…

   Офицерские жёны, как правило, предстают на экране в двух образах. Первый – эдакая «железная леди», которая, вольно перефразируя Некрасова, «гранатою танк остановит, в атаку бойцов поведёт». Она мужу хороший советчик и помощник, хранительница домашнего очага. В житейских испытаниях прочна, как скала.

   Второй расхожий образ – изнеженный городской «мотылёк», терзающий своего мужа жалобами на то, что вот в Военторг арфу  не завезли, а в местной картинной галерее почему-то не выставляют импрессионистов. И вообще, её утончённой натуре как-то душно в этом отдалённом гарнизоне, несмотря на такой противный и холодный ветер.

   Но, так или иначе,  все офицерские семейные идиллии и драмы разворачиваются на фоне относительного бытового и непременного материального благополучия.

   Невский посмотрел налево-направо и поспешно перешёл на другую сторону улицы, прошёл мимо Вечного огня и углубился в парк, примыкавший к его жилищу.

  Он продолжил свои размышления о  военных и их жёнах.   А вот несколько лет назад в одном очень популярном телесериале жена офицера представлена эдакой  вульгарно-хамовитой полковничихой, и некоторые знакомые потом говорили: «Все они такие!» Это разве справедливо?

    Но это – в кино, а в жизни…

    Эта сцена в универмаге, так взволновавшая его? Может быть, эта шуба – первый по-настоящему дорогой подарок, который смог сделать офицер жене?  И как знать, распорядись судьба по–другому, не пришлось бы ей вместо этой шубы примерять траурное платье. Очень уж характерный и такой знакомый, не крымский, был у того подполковника загар, тем более в конце февраля месяца. И она-то буржуйка?   Какая же здесь несправедливость!

    Проще было бы отмахнуться от всего этого: обывательские сплетни. Но – сплетни – вещь ядовитая. Как знать, не сделает ли дочь той самой озлобленной тёти из универмага из этих сплетен свои, очень «практические» выводы, не «окрутит» ли какого-нибудь лейтенанта, приняв его за «золотую рыбку»? В таком случае финал этого «брачного демарша» представить нетрудно…

   Александр поднялся на невысокое крылечко и потянул тяжёлую дверь, с трудом растягивая тугую пружину. Вот он и дома.



                2

       Около месяца назад  капитан  Александр Невский прибыл на новое место службы.  Предстояло осваивать неведомую пока  должность преподавателя военной кафедры медицинского института. Волновался, конечно. Как-то сложится его дальнейшая судьба. Впервые идею перейти в преподаватели ему предложил товарищ по Афганистану, капитан Зыков. Тёзка навестил раненого товарища и младшего коллегу по Отдельной  Кандагарской медицинской роте в  клинике военной травматологии Военно-Медицинской Академии в Ленинграде. Невский был переведён туда из Окружного госпиталя в Свердловске, а Зыков к тому времени уже закончил службу в Афгане и поступил на учёбу в Академию.  Он навещал друга часто, они садились в коридоре  лечебного отделения и вспоминали проведённую вместе службу. Около двух лет прослужили вместе, провели десятки совместных хирургических операций, спасая раненых солдат и офицеров.
 
  Однажды, уже собираясь уходить, Александр сказал:

-А что, Санька, не  заделаться ли тебе преподавателем? Я знаю, что тебе будет по плечу такая работа.
-Ты с ума сошёл, Саша. Я и говорить-то толком не умею, предпочитаю больше слушать, чем языком «молоть». А ты говоришь «по плечу».

-Нет, ты подумай. После ранения ты почти оклемался, скоро год будет, как скитаешься по госпиталям. Здесь, в Академии тебя ещё подлечат лучшие специалисты. Пройдёт месяц-два, или  три и тебе надо будет выбирать свой новый путь. В армии ты должен остаться без всяких разговоров. Дурак будешь, если уволишься. Напишешь рапорт на имя Министра обороны, он даст добро. Я уверен.  Согласись, продолжать работать хирургом ты не сможешь – правая рука безнадёжно повреждена. А преподавателем стать эта рука не помешает. Главное, что бы ты сам захотел. Знаний наберёшь, подучишься. Потом и студентов учить начнёшь. Будешь делиться с ними опытом афганской службы.  Я сам учился на военной кафедре в мединституте. Там толковые ребята нас, «оболтусов», обучали.  После института призвали меня, работающего хирурга, лейтенанта запаса,  в армию на два года. Я и остался на все двадцать пять. Не жалею, кстати.  А там, глядишь, и твои студенты бывшие тоже погоны оденут, станут оплотом нашей военной медицины, как я, например.  Ей, Богу, не вру,- Александр заразительно, как мог только он, рассмеялся. -  Решайся.

- Я подумаю…

  Всё вышло так, как посоветовал старший товарищ. В феврале 85-го,  после излечения в госпиталях, Невский остался по своему рапорту в Вооружённых Силах.  Правда, пришлось ждать, пока освободится должность на военной кафедре в одном из медицинских институтов на территории Уральского военного округа.  Почти год ждал эту вакансию, временно исполняя несколько должностей, в том числе и командира учебного взвода-преподавателя.  Он учил в  учебном медицинском батальоне будущих санитарных инструкторов, которых готовили в Чебаркульской дивизии.  Жил в своей квартире со своей семьёй. Именно отсюда он отправился служить в Афганистан,  правда, с хирургической должности.

  И вот теперь Невский осваивал должность  преподавателя военной кафедры, обучал студентов 4-5 курсов военной токсикологии. Изучали механизм действия отравляющих веществ и различных ядов на живой организм (в качестве подопытных животных использовались кролики, кошки, крысы),  клинику поражения и лечение. Вместе со студентами радовался, когда очередная жертва была спасена умелыми действиями, переживал за  неудачи и ошибки).

   Жена с двумя дочерьми осталась всё в той же квартире в Чебаркуле, где  ждала возвращения  мужа около трёх лет (пока служил и пока лечился после ранения).  И снова разлука. Когда ещё капитан получит свою квартиру?  В большом городе это не так просто, даже, несмотря на имеющиеся льготы после Афганистана.

  Вопрос с временным  жильём в Свердловске  был решён буквально в день прибытия. Начальник военной кафедры договорился со своим добрым товарищем, начальником 76-й Интернатуры медицинского состава. Здесь офицеры-медики постигали новые специальности, получая знания по хирургии, терапии или иной лечебной должности. Эту же Интернатуру ещё в 80-м закончил и сам капитан Невский, получив диплом хирурга. Интернатура располагала большим общежитием. Александра поселили в двухместной комнате с капитаном Виктором Набокой.

     Нет, он не был слушателем Интернатуры. Как и Невский, этот офицер был временно поселен. Как и Невский, капитан Набока служил в Афганистане, работал хирургом в медсанбате Баграма. Как и Невский, Виктор был тяжело ранен в одном из боевых рейдов, несколько месяцев лечился после огнестрельных переломов обеих ног.  Но этому парню повезло больше – руки его не пострадали, после излечения он вернулся к любимой работе хирурга. Немного поработал на прежнем месте службы в медсанбате Еланской дивизии.  В ноябре прошлого 85-го капитан Набока был переведён на должность хирурга 94-й ГП (гарнизонной поликлиники) Свердловска.  С жильём ему просто повезло: поликлиника занимала весь первый этаж огромного здания, построенного еще в далёкие сороковые годы (в годы Великой Отечественной здесь располагался госпиталь), третий этаж занимала Интернатура, ну, а средний этаж был отведён под военную стоматологическую поликлинику.

  Виктор мог себе позволить подниматься утром за 10-15 минут до начала рабочего дня, не спеша, спускаясь с третьего на первый этаж. Правда, его изредка  привлекали на операционные дни в госпиталь, но это только радовало хирурга, стосковавшегося по любимой работе. Приходилось в эти дни подниматься «ни свет – ни заря» и ехать на другой конец города.  Впрочем,  и  Невский не особенно беспокоился по утрам – до медицинского института ему тоже было близко. Александр «прогулочным» шагом доходил от одного здания до другого за пятнадцать минут. Красота! И никакой транспорт не нужен.

   С Виктором подружились быстро. Хоть он  и был постарше, но в таком  возрасте разница в три года уже не ощущалась, как, например, в школьные годы. Общие воспоминания о службе в Афгане, общая хирургическая работа по спасению раненых, участие в боевых рейдах, наконец, лечение после ранений – всё это сблизило офицеров. Уже через неделю казалось, что знают друг друга «сто лет».

    Единственно, что огорчало – это разлука с семьёй.  Невский собирался навещать жену и дочек хотя бы раз в месяц. Как говорится, «для бешеной собаки – сто верст не крюк», так и для Александра расстояние до соседней Челябинской области не казалось дальней дорогой.  Подполковник, начальник военной кафедры обещал пойти офицеру навстречу, предоставляя краткосрочный отпуск для встречи с родными.   Александр Андреевич относился к молодому офицеру по-отечески. Первая поездка к семье уже была намечена на праздники в связи с женским днем 8 марта.  Осталось всего две недели…

    Быстро поднявшись на третий этаж по широкой каменной лестнице, капитан Невский неторопливо открыл своим ключом  дверь в седьмую комнату.  Теперь можно и отдохнуть от долгого трудового дня.


                3


   Почти сразу в дверь постучали.

- Открыто! – крикнул Александр, убирая снятую шинель в шкаф.

   На пороге стоял Виктор со своей супругой. Две недели назад его Оксана переехала к мужу, уволившись с прежнего места работы в медсанбате.  За несколько лет проживания военный городок в Елани стал близким и родным.  Здесь прошло становление Виктора, как военного хирурга. В этом же медсанбате его жена работала операционной сестрой.  Отсюда Набока уехал в Афганистан, а его жена и маленькая дочка ждали возвращения.  После отъезда мужа на новое место службы, Оксана предъявила ультиматум: еду с тобой. С трудом уговорил подождать. Да и где жить с маленьким ребёнком?   Теперь, когда появился шанс получить в марте свою квартиру, супруга не захотела больше ждать ни дня.  Дочь перевезла к своим родителям  в Тюмень.
 
   Начальник Интернатуры согласился пойти молодой семье навстречу – им была выделена отдельная комната, по соседству с прежним жильём, благо, что сейчас в общежитии была много пустых комнат: новая группа офицеров на обучение ещё не прибыла.
   Теперь Невский жил один в комнате, но по-прежнему встречался с соседями на ежевечерних «посиделках».  Похоже, Виктор, как и Александр, привыкли друг к другу, не могли обходиться без общения.

-Так, Сашка, ты не забыл, что завтра ведёшь мою жену в Окружной Дом офицеров. Она пока ещё плохо город знает.

- Не боись, ничего с твоей Оксаной не случится. Доведу до места в целости и сохранности. С работой пока ничего не получилось?

- Ты знаешь, Саша, есть уже подвижки. Обещали в Областной больнице место в хирургическом отделении. Пока постовой сестрой, а там, возможно, в оперблок оформят. Всё же я не плохая операционная сестра. Ладно, потом будет видно.  Может, и к своей первой профессии вернусь. Хоть не буду по целым дням одна в комнате сидеть без дела. Это для меня хуже всего.  А там, глядишь, и квартиру выделят, заберём из Тюмени нашу дочурку. Очень я по Настёне скучаю. А ты как переносишь разлуку с семьёй?

- И я скучаю. Старшая без меня, считай три года прожила, половину из её шести лет. Осенью вот в школу пойдёт. А младшей только полтора года. Самый интересный возраст начинается. А меня рядом не будет.  Да и жене тяжело с ними одной обходиться. Пока не работает, по уходу за младшей находится. То одна заболеет дочь, то другая, то обе сразу. Вот и бьётся с ними, как рыба об лёд. Сколько ещё это продлится, не знаю.  Кстати, а что завтра за мероприятие будет в Окружном Доме офицеров? Я так толком и не понял. Начальник меня вызвал и приказал быть 22 февраля в пятнадцать часов, «как штык» в обозначенном месте. Причём при «параде».

- Я тоже не понял. Мне приказано быть там же в это время с женой.  Наверное, праздник будет ко  Дню Советской Армии. Я так думаю. А завтра в госпитале операционный день с утра запланирован. Я заявлен на пару плановых  операций, освобожусь и сразу оттуда поеду на это мероприятие.  Так мы договорились, Саш?

-Ну, какие могут быть сомнения. Давайте-ка лучше чай пить. Пора уже и «покидать» что-нибудь в желудок.

-Между прочим, мальчики, я напекла оладьев. Так что гуляем сегодня! Но это к чаю. А сначала я накормлю вас гречневой кашей с тушёнкой.  Вижу, что оба поморщились.  Это же очень полезно и сытно.  И не говорите, что объелись этой пищей ещё в Афгане.  Ничего не желаю слышать!

   Виктор и Александр переглянулись и рассмеялись.   Оксану не переспоришь. Пришлось смириться. Впрочем, каша и, правда, была очень вкусной.

   За столом Невский не удержался и рассказал о встрече с озлобленной тётей в универмаге и о своих раздумьях по этому поводу.

- Это мы-то буржуйки?!  Посмотрела бы я на эту тётку, если бы ей пришлось ждать мужа с войны, как мне или твоей супруге! 

   Возмущению Оксаны не было предела. Она вскочила из-за стола, пробежала по комнате. Потом успокоилась.  Налила  всем чай и поставила на стол тарелку с горкой оладьев.

- Ешьте, ребята. А что касается участи офицерских жён. Выходила я замуж – думала, конечно, что будет трудно, но чтобы так… Уехала я за Витей в глушь, туда, где можно живого медведя встретить. Первые два года он ведь служил в Пермской области, был врачом в воинской части. И началась наша жизнь… Мужа своего я сутками не видела – прибежит-убежит. А я одна и одна. С работой тяжело, только через год  устроилась, зарплата – «символическая».  Да и кем я только не была, и это с моим институтским образованием!  Я инженер-химик по образованию. Это  уже позже я окончила медицинское училище.    Виктор к тому времени тоже прошёл специализацию по хирургии. Назначили его в Елань. Там учебная дивизия, есть свой медсанбат. В Елани  он и начал оперировать. Я в этом медицинском батальоне  устроилась сначала постовой сестрой, а позднее перешла  на должность операционной.  Даже успели вместе с Витей поработать: он оперировал, а я подавала инструменты.

  С работой было теперь более-менее. Но жить нам приходилось в тесной комнатке, где бегали мыши и тараканы, где отсутствовали элементарные бытовые условия.  Впрочем, первые годы нам денег всё равно не хватало.  Если бы не наши родители, не знаю, как бы мы сдюжили.  Первый год, когда я ещё не работала – не было в гарнизоне для меня вакансии, очень трудно пришлось. Муж – лейтенант, потом старший. Его зарплаты хватало только на питание да оплату жилья. Мы на частной квартире жили на девяти квадратных метрах. Это удовольствие нам обходилось в 50 рублей.  А на что покупать одежду? Те же очень практичные джинсы – сотня. Женские сапоги – и того больше, куртка – около трёхсот.  Позже дочка родилась, Витя уже в Афган уехал.  А гардероб для ребёнка, который буквально на глазах вырастает из всех обновок? Вот и «тащили» нас  его и мои родители, высылая ежемесячно по семьдесят рублей. Нам стыдно – взрослые люди, а что делать.

   У всех, кто с гарнизонным бытом не знаком, подобные жилищно-материальные мытарства ассоциируются, скорее, с бытом молодых студенческих семей. Между тем такие трудности семей офицерских – не исключение.

   Вот мы с Витей прожили вместе восемь лет (правда, сколько он отсутствовал, включая Афган, это другая история), но ничего не нажили: ни квартиры, ни прописки, никаких благ.  Может быть,  сейчас  в Свердловске  заживём по-человечески.

   Приходилось мне иногда встречаться с однокурсниками по институту. Ну, сколько получает молодой офицер, будь то медик или командир взвода? Двести «с хвостиком». Если сравнить с выпускником какого-нибудь технического ВУЗа, не так уж и плохо.  Но это только кажется. Во-первых, на его иждивении частенько находится жена – безработная поневоле. Значит, делим доход на два. Если уже родился ребёнок, опять делим. Много ли получается?

   У инженера зарплата, как правило, поменьше, но и жена работой обеспечена, да и сам он при необходимости может подрабатывать, пополняя семейный бюджет. У лейтенанта ни права такого, ни возможности нет. Те самые два-три часа, что итээровец потратит на работу по совместительству, лейтенант проводит в роте, на полигоне, или в медпункте, как было с моим Виктором.  Не секрет, что восьмичасовой рабочий день офицера пока больше относится к разряду желаемого, чем действительного.

   Такая вот, ребята, занимательная арифметика получается.

-А чего это ты, милая моя, так разошлась. Мы же с Сашкой с тобой не спорим.  И всё это хорошо знаем, чай сами прошли через «тернии». Нас агитировать не надо. Знаем, что  нам достались «героические жёны», за что вам и низкий поклон!

- Да нет, это я так «завелась» после рассказа Саши. Уж я бы этой тётке плюнула непременно в глаза, пусть не обижает офицерских жён. Не надо судить о том, чего не знаешь.   В Елани меня даже избрали в женский совет. Это пока Витя был в Афганистане. Всякого я наслушалась и насмотрелась, много могу примеров рассказать об офицерских семьях.  Но это в другой раз. Поздно уже. Пошли, Витёк, в свою «камеру». Завтра будет интересный день.


                4

     Рассказ Оксаны о своём житье-бытье живо расшевелил память Александра.  Как много схожего отметил он и  в истории своей семьи! 

    Новоиспечённый лейтенант Невский с молодой женой (свадьба была буквально за месяц до выпуска из Военно-Медицинского Факультета в Томске) прибыл по распределению в Свердловск, где размещался штаб Уральского военного округа.  В назначенный день пошёл за своим назначением, а жена ждала на лавочке в сквере. Судьба была решена в считанные минуты – предстояло выехать в небольшой уральский городок, расположенный в часе езды от областного центра.  Воинская  часть, где Александру предстояло занять должность врача-начальника медицинского пункта, располагалась на окраине Ревды.  Как лейтенант с женой добирались туда, это долгая история. 

    Сначала пришлось поселиться в гостинице города. Через пару недель это показалось слишком накладно.  Удалось найти жилье в частном секторе – целый посёлок «избушек на курьих ножках». Хозяева их жилища  жили в  квартире в  центре города в большом благоустроенном  пятиэтажном доме, а при  этой хижине  имелся  большой огород и держали живность: корова, поросята, курицы.  Отопление печное, углём.  Хозяева (почти всегда мужчина, женщина редко наведывалась) появлялись утром и вечером, чтобы покормить скотину и кур. Всё остальное время весь дом был в полном распоряжении молодой семьи. Правда, жена была сугубо городским жителем, даже корову так близко видела впервые.

   Началась самостоятельная семейная жизнь. Скоро явственно обозначилась проблема – печка.  Чтобы растопить её углём требовалась уйма времени, да и определённый навык необходим.  Невский кое-как   осилил сию премудрость. Сложнее это давалось жене.  Через месяц лейтенант был отправлен в Свердловск на недельные сборы, которые медицинская служба округа организовала для молодых выпускников военных факультетов.

   В конце сентября, когда погода перешла в разряд «холодная», что для Урала вполне обычное явление, лейтенант Невский возвращался из командировки. Печальная картина предстала его взору. 

   У открытой дверцы погасшей печки сидела в фуфайке  жена, всё лицо которой было «разрисовано» угольной пылью и сажей (не хуже, чем это делают индейцы, вступившие на «тропу войны»), она размазывала по грязному лицу горькие слёзы и умоляла печку: «Ну, пожалуйста, ну разгорись, ну что тебе стоит! У меня больше сил нет с тобой бороться».

   Печка решила уступить только решительным действиям Александра. Скоро в холодном доме вновь стало тепло и уютно.

   Позднее дядя Паша, так звали хозяина дома, решил обучить жену Невского доить корову, ведь животное нуждается в ежедневном уходе, а пожилому мужчине  не всегда хочется ехать из теплой квартиры в разваливающийся дом, тем более, если «принял за воротник» (дядя Паша был большой любитель выпить). К великому удивлению Невского ему это удалось.  Теперь, если корова долго и надсадно мычит, а хозяин не едет и не едет, Наталья шла доить сама. 

    Первая зима выдалась особенно холодной, под новый год ударили морозы под минус пятьдесят. Чтобы не замерзнуть в этой «халупе», приходилось топить печь, даже вставая ночью, иначе на стенах в комнатах появлялся иней.  Но, несмотря ни на что, выжили в ту пору. А семья выстояла и преодолела эти «тяготы и лишения воинской службы».

  В благоустроенную квартиру, правда, на две офицерские семьи (прибыли практически в одно время, поэтому  оба одинаково претендовали на жильё, а город смог выделить для воинской части только одну квартиру) переехали в начале апреля. А уже в середине месяца в семье Невских появился первенец – дочка Леночка.  Ребёнка внесли уже в новое жильё. Не надо топить печь. Есть отопление и горячая вода с ванной. Это ли не счастье!

   Около года две офицерские семьи прожили  бок о бок, занимая разные комнаты, собираясь по вечерам на кухне за одним столом, деля радости и горести на всех.   Жили душа в душу, отмечая совместно все праздники и радостные события. С маленькой дочкой Невских с удовольствием играл сынок семьи капитана, он был на четыре года постарше.

   В январе 80-го Невский был на полгода отправлен на учёбу в Свердловск, учился в 76-й Интернатуре медицинского состава, постигая азы хирургии. Жена с дочерью на эти месяцы переехала к своим родителям в Новосибирск.
   В июне, по окончании учёбы, лейтенанту Невскому была выделена своя собственная, двухкомнатная квартира в новом доме.  Это ли не праздник! Вся семья вновь воссоединилась после долгой разлуки.

   Но пожить в собственной квартире пришлось не долго. Уже в сентябре старший лейтенант был направлен на новое место службы. Путь лежал на север Коми АССР, в город Печора. Предстояло заняться хирургией в госпитале. Конечно, жаль было бросать такую красивую и уютную квартиру. Но служба есть служба. Предстояло начинать опять с нуля.

   Вновь  дочку перевезли к родителям в Новосибирск. И вот оно – новое место службы.  Первые два месяца жить пришлось прямо в палате хирургического отделения. Супруге Невского приходилось особенно трудно, ведь она оставалась одна со своими проблемами – муж то в операционной, то в перевязочной, то на обходе, то на приёме новых больных.  Фактически, старший лейтенант стал новым «вечным дежурным» хирургом – проще в любое время дня и ночи вызвать офицера из палаты, чем посылать машину в город  за другими специалистами (госпиталь располагался за пределами основного города, каждое утро на автобусе приезжали оттуда  медики).

   Но и эту трудность пережила молодая семья. Уже в начале декабря ординатор хирургического отделения получил в городе свою однокомнатную квартиру. Жизнь снова заиграла всеми красками, особенно, когда  из Новосибирска привезли свою дочурку. 

   Весной дочку удалось определить в детсад, там же устроилась нянечкой и жена  (инженер по проводным линиям связи – по своему диплому.  А  ещё раньше в Ревде около полугода до родов успела поработать в отделе кадров на городском хлебозаводе).  Но супруга  не роптала – она давно уже смирилась с ролью офицерской жены.  Им выбирать не приходится, кем работать. Хорошо, что вообще находится дело.

   Впрочем, жизнь в Печоре позднее всегда вспоминали с теплотой. Несмотря на  суровые условия природы в приполярном круге, когда в зимнее время солнце появляется на небе на час,  на улице «трещат» сорокоградусные морозы, а летом светило почти не покидает неба (даже ночью всё видно, как днём), семья жила полной грудью, радуясь успехам своей быстро растущей дочки. 

    Но всё хорошее рано или поздно кончается.  В январе 1982 года  «в верхах» было принято решение расформировать военный госпиталь. Всех специалистов «разбросали» по разным лечебным учреждениям на территории Уральского округа. Так Невский со своей семьёй оказался в Чебаркуле, в медицинском батальоне, продолжив осваивать хирургию.  Квартиру получили практически сразу.  Жена устроилась в школу пионервожатой. Жить бы всей семьёй, да радоваться.  Но судьба уготовила новое испытание.  Через полгода Александр Невский уже был далеко от своих жены и дочери.  Отныне  местом службы стал Афганистан.

= Окончание следует =

На фотографии - офицерская семья. Фото А. Олийника.