Траектория жизни. Глава 14

14. –Ты куда сейчас? – спросил у Никиты Влад, когда «кладбище» автомобилей было позади.
-Сначала домой, потом к Элис, буду расхлёбывать всё, что заварил, - ответил Никита с тенью улыбки.
-Помощь не нужна? – подтолкнул его плечом Жека.
-Тебе самому есть куда и к кому идти, - усмехнулся Никита, - сам справлюсь.
На улице начало уже темнеть, но дождь перестал, хотя сырой и пронизывающий ветер никак не унимался. Никита заскочил по ступенькам на крыльцо и открыл дверь ключами. Мама была на работе, опять разбирала какое-то дело какого-нибудь подонка, ища аргументы в его защиту.
Никита поднялся наверх, сразу же отправившись в душ. Тёплая вода создавала ощущение того, что он не был на это сырой и пронизывающей свистящим дующим ветром улице.
Что я скажу Элис? – не давали покоя мысли, - Разве можно что-то сказать в оправдание моему поведению? Мне бы мамин профессионализм! Хотя в словах адвоката по уголовным делам редко бывает истинность, только если клиент и в правду не виновен. А я виновен…
Приняв душ и переодевшись в сухую чистую одежду – чёрные спортивные джинсы и чёрную кофту  – Никита спустился вниз, чтобы отправиться к Алисе. Но не тут-то было.
-Куда это вы собрались, молодой человек? – услышал он голос мамы, когда проходил мимо гостиной.
-Ой, ма! Ну, ты прямо ниндзя! – вскрикнул Никита от неожиданности, - Я тебя и не заметил даже!
Мама тихо рассмеялась и встала с дивана. Она была в деловом костюме и выглядела довольно уставшей. Это значило, что она только что пришла домой и присела, как обычно, на пару мину отдохнуть. 
-Пока не поужинаешь, никуда не пойдёшь! – безапелляционно заявила мама.
-Ну, ма…, - заныл Никита, сделав страдальческий вид, - три часа пройдёт, пока мы поужинаем, ужин же ещё приготовить надо.
-Представьте себе, юноша, - просто передёргивало Никиту, когда мама начинала говорить в таком тоне, - ваши дела на один вечер подождут, и вы отпразднуете с матерью победу над делом!
-Ммм, значит, отмазала ещё одного гада? – растянулся в улыбке Никита, - Поздравляю.
-Спасибо за понимание, сына, - с сарказмом ответила мама, - хотя я всё ещё хочу, чтобы ты выучился на юриста.
Никита скривил недовольную рожицу, но решил ничего не отвечать, потому что маму всё равно трудно было переубедить. Родители рвали его на части своими хотениями и каждый из них, как упёртые рогатые травоядные, считал, что единственный сын должен пойти именно по его стопам.
Вырваться с ужина Никите удалось только в десять часов. Для него стало сюрпризом, что ужин будет не тет-а-тет с матерью, а в гости ещё и придут её коллеги. Весь вечер ему парил мозг сын маминой подруги, наискучнейший тип, считающий себя крутым. И облегчением стало, когда мама вошла на кухню и увидела, как Никита, спрятавшийся там от сыночка маминой подруги, стоит у окна, нервно стуча пальцами по подоконнику.
-Ладно, можешь идти по своим важным делам, - улыбнулась мама, и в мгновение ока Никиты уже не было дома.
Надевал куртку он уже на улице, быстро шагая к дому Алисы. Было уже совершенно темно и на улице не было ни души. Он подошёл к дому и встал под окнами второго этажа.
Два окна, - пронеслось в его мыслях, - не учёл…. И какое её?
-Была, не была! – проговорил Никита, поднял камушек и кинул в одно из окон, - Элис!
В комнате зажёгся тусклый свет наверняка от ночника и окно открылось. Из него показался сонный и взъерошенный Лёнька, глаза которого округлились при виде Никиты.
-Соседнее окно, Казанова! – сонно пробурчал он, но всё же любопытно улыбнулся.
-Спасибо, - ответил шёпотом Никита, - ваша мама дома?
-Спит уже, не переживай, - всё ещё улыбался Лёнька, - ей рано вставать на операцию.

***
Вернувшись домой, Алиса сделала уроки, через силу пытаясь думать о чём-то другом, но сконцентрироваться получалось плохо. Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжёлых мыслей и переживаний, она решила приготовить ужин к маминому приходу и что-нибудь испечь. Лёнькиной радости не было предела, когда она достала из духовки его любимый яблочный пирог.
Мама пришла домой прямо к ужину, усталая и с новыми рассказами о том, как они спасли кому-то жизнь. Лёнька и Алиска всегда любили слушать мамины истории про всякие интересные случаи её врачебной практики и, наверняка, именно это послужило причиной того, что Алиса решила пойти по ёе стопам. Мамин рассказ о рабочем дне отвлёк Алису на какое-то время от хмурых мыслей. Она с удовольствие смотрела, как Лёнька жадно уплетает пирог, запивая его чаем, как будто у него сейчас всё отберут.
-Вы не обидитесь, если я пойду спать? – спросила мама после ужина, - Я без сил, а у нас на пять утра назначена операция.
-Конечно, нет, - хором ответили дети, и Алиса продолжила, - иди, отдыхай, мам!
-Вам не будет скучно?
-Нам с Лёнькой? – усмехнулась Алиса, - С ним не соскучишься.
Алиса сама решила лечь спать пораньше в надежде на то, что скоро уснёт и мысли о Никите перестанут преследовать её хоть на какое-то время. Где он? Что с ним? Голова разрывалась на части.
Она приняла тёплую успокаивающую ванну с эфирным лавандовым маслом, надела свою любимую шёлковую пижамку и залезла в постель, но сон так и не шёл. На часах было всего десять вечера, слишком рано для сна! Алиса села, включила ночник и дотянулась до книги, лежащей прямо на полу рядом с прикроватным столиком. Алиса оставила книгу там, где сидела и читала её в последний раз.
Ещё одна история любви, - вздохнула Алиса и открыла заложенную страницу.
В этот момент до неё донёсся шум с улицы и явно уловимый голос Лёньки за стеной.
-Ну, если ты опять собрался куда-то сбежать! – злобно пробурчала она, положила книгу на край кровати, встала и потопала к окну.
Открыв окно, Алиса остолбенела. Внизу стоял ни один из Лёнькиных дружков, а Никита. Живой и здоровый. Видимо, он ошибся окном, и наудачу это было именно окно Лёньки, а не мамы.
-Ники? – удивлённо прошептала Алиса.
-Элис, мне надо с тобой поговорить, - проговорил Никита виновато.
-Лёнька, живо спать, - скомандовала Алиса, выглядывая сильнее из окна и повернувши голову к Лёньке.
-Уффф, спокойной ночи, - недовольно вздохнул брат и закрыл окно.
Алиса была на сто процентов уверена, что Лёнька теперь уж точно не заснёт, а, конечно же, будет подслушивать.
-Я поднимусь? – тихо спросил Никита.
-Да, - не понимая, как он собирается это делать, ответила Алиса, - только как?
Алиса и не представляла, что по деревянной решётке во всю длину боковой стены её дома, предназначенной для декоративного вьющегося плюща, можно вот так вот запросто забраться к ней в дом. Это пугало, потому что на Никитином месте мог быть и кто-то другой, поопаснее и с какими-либо другими намерениями. Через каких-то пару мгновений Никита, давший себе обещание больше никогда не заниматься скалолазанием по домам, уже влезал в Алискино окно. Алиса взяла его за руку и помогла ему забраться в дом. Никита  отпустил её руку, повернулся и закрыл окно. Развернувшись обратно, он оглядел Алису с головы до ног. На ней была шёлковая светло-розовая пижамка: маечка и шортики, волосы были распущены и спадали на тонкие худенькие плечики, длинные стройные ножки были босыми, и сейчас Алиса стояла на цыпочках, видимо пол был холодным.
-Элис, я извиняюсь за прямоту, - сказал Никита тихо, чуть улыбаясь одним уголком рта и разглядывая Алису сверкающими задорными огоньками глазами, - но ты не могла бы что-нибудь накинуть, а то у меня мозг отказывается работать.
-Ой, - пискнула Алиса, забыв, что неподобающе одета, и подскочила к изголовью кровати, сдёрнув с него халат.
Надевая халат, она задела книгу, которая с шумом упала на пол. Алиса прищурилась и ещё какое-то мгновение прислушивалась, не разбудил ли шум маму. Никита, всё ещё молча, стоял у окна, гипнотизируя Алису своим взглядом. Алиса присела и подняла книгу с пола.
-Что ты читаешь? – вдруг почему-то спросил Никита, уж наверняка он пришёл говорить не о литературе.
Алиса открыла книгу и начала читать ему первый, попавшийся на глаза, абзац:
-Она   читала;   по  странице  полз  зеленоватый   жучок, останавливаясь  и  приподнимаясь на  передних  лапах  с видом  независимым и домашним.  Уже  два  раза был он без досады сдунут  на  подоконник,  откуда появлялся  вновь доверчиво и свободно, словно хотел что-то сказать. На  этот раз ему  удалось добраться  почти к  руке девушки,  державшей угол страницы; здесь он застрял на слове «смотри», с сомнением остановился, ожидая нового шквала, и, действительно, едва  избег  неприятности,  так  как  она уже воскликнула:  - «Опять жучишка... дурак!..» -  и хотела решительно  сдуть гостя в траву, но вдруг случайный  переход взгляда от одной крыши к другой открыл ей на синей морской щели уличного пространства…
-Белый корабль с алыми парусами…, - закончил за неё Никита и сполз вниз по стене, усевшись на пол, согнув ноги в коленях и упершись в них локтями. Он положил голову на руки и уставился в пол.
-Ты знаешь? – удивилась Алиса и захлопнула книгу.
-Угу, - промычал Никита, не поднимая головы, - Хорошая книга.
Алиса положила книгу на столик, выключила ночник, так как свет луны, омытой дождём, итак прекрасно освещал комнату, сдёрнула с кровати одеяло и подошла к Никите. Она накинула одеяло на свои плечи и села рядом с ним, протягивая ему кусочек.
-Ты замёрз, у тебя руки холодные, - прошептала она.
Никита усмехнулся, снял куртку, положил её рядом и тоже укутался в одеяло, чувствуя Алискино плечико у своего плеча. С минуту они сидели молча, не двигаясь и не произнося ни звука.
-За что ты любишь меня, Элис? – прервал тишину Никита, - Я ужасный человек, жестокий, деспотичный, я грублю тебе, вот и сегодня нагрубил.
-Есть один стих, Ники, - ответила Алиса и вздохнула, чуть улыбнувшись, - я его очень люблю:
Зачем мне смех в пустом Раю?
Закрыты двери из прохлады.
У окон из ветвей стою
В изнеможении от правды.
По колоннаде из стволов,
Бредя как сумеречный свет,
Своею стану для волков,
Видавших пиршества побед.
Средь пилигримов тёмной ночи,
Пройдя сквозь омут облаков,
Услышу позади вой волчий
И сброшу тяжести оков.
За сон в постели васильковой
Отдам пол-лета волшебству.
Зачем мне крик в тиши покровов,
Где луч не обойдёт листву?
Ступая по дороге лунной,
По океанскому шоссе,
Пусть логика бывает умной,
НО ЕЙ ПОДЧИНЕНЫ НЕ ВСЕ.
Разве любят за что-то? Любят вопреки…. В ней любая логика теряет свою состоятельность…
Алиса посмотрела на Никиту, он повернул голову к ней. Его зелёные глаза были печальны, но излучали такое необходимое для Алисы тепло, погружая её в какой-то необыкновенный мир. Сердце забилось чаще и в голове не осталось ни одной тревожной мысли. Он был здесь. Рядом. Она чувствовала тепло его тела и запах его парфюма. Она чувствовала себя счастливой как никогда.
-Прости меня, Элис, - грустно улыбнулся он, - прости, что я такой грубый, ужасный человек.
-Это ведь маска, - покачала головой Алиса, - всего лишь маска для окружающих, ты должен быть таким для них, чтобы они шли за тобой, но в душе ты добрый, умный, хороший. Я вижу, как ты смотришь на своих друзей, ведь ты любишь их, и они смотрят на тебя так же, а это красноречивее всяких слов.
Никита не мог насмотреться на неё, какой же хорошей она была, красивая, тонкая, нежная, она сочетала в себе вселенскую мудрость и терпение, доброту и прощение. Она была прекрасна. Её голос, запах, взгляд завораживали и он понял, что искал её всё время, пересекая страну за страной, он искал то, что нашёл в своём родном доме.
Никита поднял руку и обнял Алису за плечи, притягивая её сильнее к себе. Алиса положила голову ему на грудь, и её ручка сжала кофту на его животе.
-Прости меня, Элис, - снова прошептал он.
-Я тебя ни в чём не винила, - ответила Алиса и подняла на него глаза.
-Я люблю тебя, - прошептал он и провёл пальцем по её скуле до подбородка.
Не дождавшись ответа, Никита наклонил голову, чуть подтянул её подбородок к себе и прикоснулся губами к её губам. Кровь начала пульсировать у висков и сердце заколотилось чаще раза в три, если не больше. Алиса сильнее сжала пальчиками кофту Никиты, чувствуя, как бьётся его сердце. Воздуха не хватало, и голова начинала кружиться, погружая их в какое-то эйфорическое состояние. Никита сжал её ручку в своей руке, чувствуя шёлк её кожи, касаясь своими губами её пухлых нежных губок, и понимая, что способен сейчас сойти с ума.
Алиса уткнулась личиком в его шею и закрыла глаза. Он водил пальцем по её ручке, лежащей у него на груди, и вдыхал запах её волос, чувствуя себя абсолютно счастливым и ощущая абсолютный покой, наполняющий сейчас его душу. С ней он был собой, и ничто не мешало ему, с ней он был скрыт от дурных мыслей и напастей, от всего злого, что окружало его, с ней он жил на все сто процентов.
-Расскажи, в каких странах ты был? – попросила Алиса.
-Это так интересно? – чуть усмехнулся он.
-Да, я же нигде не была, - кивнула Алиса.
-Ну, я уже говорил, что жил какое-то время в Италии, Японии, Канаде, - начал отвечать Никита, - пару раз проездом был во Франции, правда вот в Париже так и не удалось побывать, только в Марселе и так, в пригороде Парижа. Отец ездил на какую-то конференцию, а я гулял ходил по Марселю, город пахнет морем, - Никита немного улыбнулся, - но не так, как Владивосток. В него я влюбился просто, мне пятнадцать было, и я тут же вбил себе в голову, что обязательно стану моряком, когда впервые попал на пристань. Каких кораблей и лодок я там только не навидался! Всё это лето мы с отцом разъезжали по России, это был его, кажется, первый отпуск. Были в Хабаровске, потом в Благовещенске, исколесили, чуть ли не весь Дальний Восток, незабываемые места там, трудно с чем-то сравнить! Потом полетели в Питер, долго конечно, но летать классно, особенно, когда самолёт выруливает на ВПП – взлётно-посадочную полосу – вот тогда начинает адреналин нарастать, а потом взлёт! Питер – город красивый, но я там долго не смог – как-то он на меня давил своей угрюмостью. А оттуда отправились в Сочи, вот это тема. Из аэропорта выходишь и пальмы на улице, а в воздухе море, только тёплое – Чёрное, не как во Владике – холодное – Японское. Как-то отец ездил на симпозиум в Украину, мне удалось побывать в Одессе, никогда не забуду этот город. Всё, что про него говорят – правда, люди там – со смеху помереть можно, анекдоты ходячие, хоть ходи за ними и записывай! В Италии мы в Неаполе жили. Город – порт, красиво там. Знаешь, Неаполь – родина пиццы?
-Да ладно? – удивилась Алиска, глядя на улыбающегося Никиту.
-Ага, серьёзно. Там даже есть самая старая пиццерия, как она называлась? А! «Антика пиццерия порт альба». Да там много чего интересного и красивого было, но мне больше всего нравился Собор Святого Януария – покровителя Неаполя. Он просто обалденный! Аж дух захватывает, когда внутрь входишь, архитектура неподражаемая. А в Японии мы жили в Киото, но Токио мне больше понравился, отец решил меня на экскурсию свозить туда как-то. Далеко, но оно того стоило. А вообще пару раз там такие землетрясения были, что у меня до сих пор страх остался.
-Значит, чего-то ты, да и боишься? – прищуриваясь, спросила Алиса, как будто выведала самый страшный Никиткин секрет.
-Я же человек, Элис, - усмехнулся Никита, - ещё я боюсь за тебя.
-Не надо за меня бояться, - твёрдо вставила Алиса и уселась поудобнее напротив него, - рассказывай дальше.
-Дальше? Дальше…. Дальше была Мьянма, что отец там забыл я так и не понял! Три дня там кантовались, точнее я один, у отца работа была. Там в январе +24 температура, а мы попали на конец мая в жаркий сезон! Температура хоть и не очень большая, всего +40 была, но влажность жуткая. Мы были в Ягоне, знаю только, что город раньше Рангуном назывался. А потом уже была Канада. Вот тут-то и было ощущение, что я на Дальний Восток вернулся! Природа как будто такая же, осень там незабываемая, листья все жёлтые и красные, не жухнут сразу. Жили мы в «английской Канаде» и только один раз на каникулах неделю я был во «французской Канаде» в Квебеке у друзей отца. Сплавил он меня, короче, на неделю, потому что ему опять в Мьянму надо было, а я лететь туда наотрез отказался. Да в Канаде вообще, на каких языках только не говорят! Например, на Северо-западе признано 11 языков, а четыре из них официальные, так что не пропадёшь.
-А сколько языков ТЫ знаешь? – светились от любопытства глазки Алисы, которая и представить себе не могла такой жизни, в которой возможно объехать чуть ли не полмира.
-Да не так много, как тебе кажется, - отмахнулся Никита, - и вообще, мы договорились, что при следующей встрече рассказывать будешь ты, а не я.
-Я не интересная, - махнула ладошкой Алиса, - так сколько?
-Так сказать в совершенстве я знаю пять языков: русский, - Алиса тихо хихикнула, - ладно, шучу, если не брать родной язык, то четыре: английский, итальянский, испанский и немецкий.
-А не в совершенстве? – продолжала свой пристрастный допрос Алиска.
-Не говорю, но чуть-чуть понимаю Кантонское наречие китайского языка, чёрт ногу сломит, но в Канаде он распространён очень, много переселенцев. А так знаю французский.
-Так – это как?
-Это если что-то написать попросят, то с грамматикой завалюсь, - улыбаясь, проговорил Никита, - а разговорного вполне для общения и понимания мне хватает, тем более с кем мне тут на французском общаться?
-Ещё японский забыл! – вставила Алиса.
-Элис, на японском я больше нецензурных слов знаю, чем нормальных, - рассмеялся Никита.
-Ты скромничаешь просто, - расплылась в улыбке Алиса.
-Я скромничаю? – поднял брови Никита, - Да ты, наверное, думаешь: ничего себе папенькин сынок, где только не был, и там он был и тут был! Там ему понравилось, тут не понравилось, хвастун фигов.
-Наоборот я думаю, что ты самый интересный человек, которого я когда-либо встречала, - зардевшись и опустив глаза в пол, пробубнила Алиса, - тем более я же сама расспрашивала…
-Элис, - тепло посмотрел на неё Никита, - мне с тобой тоже очень-очень интересно, правда, ты о себе вообще не рассказываешь.
-Потому что моя жизнь – скучная, - вздохнула Алиса, - что я могу тебе рассказать? Я нигде не была, из языков знаю только родной – русский и английский с эсперанто. Живу всю жизнь здесь и так и не смогла выучить ни один язык своей родной Средней Азии.
-Ты эсперанто знаешь?! – вытаращился на неё Никита, - И говоришь, что тут нет ничего интересного? Ничего себе! Да зная эсперанто, можно в любой испано-язычной стране общаться. Компренто?
-Фирштейн, - согласно кивнула Алиса.
-Вот и умница, а то принижаешь себя! Я вот тоже не знаю ни одного языка своей родной Средней Азии! – наставнически сказал Никита с наигранной строгостью и провёл ладонью по её щеке, вгоняя тем самым Алиску в краску, - Опять смущаешься….
-Я не специально, - пробубнила Алиса со смущённой улыбкой.
-Да уж ясное дело, - рассмеялся Никита и подвинулся чуть ближе к ней, чтобы можно было её обнять, - а где бы ты хотела побывать?
-В Африке и в Китае, - мечтательно ответила Алиса, снова завороженная его близостью.
-Я тоже всегда мечтал побывать в Африке, - согласился Никита и поцеловал её в макушку, - на водопаде Виктория в Южной Африке или в ЮАР на Мысе Доброй Надежды. Знаешь что, Элис?
-Что, Ники?
-Пусть нам обоим этой ночью приснится путешествие по Африке, а завтра расскажем  друг другу, где мы побывали, - прошептал Никита.
-Было бы здорово, - согласилась Алиса, но тут же её заполнило чувство тревоги, - ты уже собираешься уходить?
-Я не хочу уходить, Элис, но нам обоим завтра ещё в школу и тебе надо бы выспаться, - ответил Никита серьёзно.
-Да, - вздохнула Алиса и начала подниматься с пола, - ты прав.
Никита поднялся с пола и встал перед Алисой, уходить не хотелось, ноги, словно приросли к полу, а сердце разрывалось на части. Алиса смотрела на него такими грустными глазами, гипнотизирующими его и не дающими ему сделать ни шагу назад. Поэтому он шагнул вперёд. Она почувствовала прикосновение его рук на своей ключице, его пальцы нежно передвигались вверх по шее, а в глазах искрился изумруд.
-Спокойной ночи, - прошептал он и поцеловал её.
Как же Алисе хотелось, чтобы это мгновение поцелуя длилось вечно. Она обвила руками его спину, будто могла тем самым удержать, победить время, не отпустить его. Но времени по барабану на наши желания, оно не ждёт нас, всегда двигаясь вперёд. Время – вот вечный двигатель, perpetuum mobile, искомый во все времена и лежащий перед нашими носами на самой поверхности.
Никита ушёл счастливым, зная, что завтра увидит её вновь.