Черепаха

Нежной нефритовой улыбкой рассыпалась по песку морская волна. Теплый золотой песок – самое удобное место для черепашьего гнезда.

Трудно Черепахе копать для этого ямку. Нет у нее быстрых и ловких лапок как у Куницы, например. Но закопала-таки Черепаха яйца
на солнечном пригорке, огляделась радостно и отправилась кормиться.

А, вернувшись, обнаружила близ гнезда еще одно яйцо, не закопанное. Сиротливо лежало оно под палящим солнцем.

«Как же я так, не усмотрела, бестолковая», - корила себя Черепаха, торопливо закапывая яйцо к остальным.

Промелькнули дни, как солнечные зайчики на мокрой гальке. Пришло время. Вылупились детки – черепашки. Маленькие, слабенькие,
панцирь мягкий. А у одного и вовсе панциря не оказалось. И худенький такой! Выживет ли? Этот из того яйца, что закопано последним.

«Моя вина, - огорчалась многодетная мать – поздно закопала. У него даже лапки не выросли. Ну, чисто червячок».

Не раз еще укоряла себя Черепаха, с грустью наблюдая, как этот тощий «черепашонок» извивается по земле, спеша вслед за
своими шустрыми братцами, и высовывает от натуги раздвоенный язычок.

У других детей давно уже спинки стали твердыми как орех, а у этого так и осталась мягкой, беззащитной.
Любая птица склюет.

Старалась заботливая мать панцирем своим прикрыть уродца от опасностей, ласкала и баловала его больше других.
И он любил свою маму – Черепаху, играл с ней, покусывал ее шутливо, когда  проклюнулись у него пара тонких, как иголочки зубов.

Рос детеныш. Росли зубки. От шутливых укусов стала болеть и слабеть Черепаха. Не успевала теперь она на своих ослабевших
ногах догнать своего юркого гибкого безногого сыночка, чтоб прикрыть от бед, как раньше. Чаще просто держала его
за хвост. Добро хвост у него прямо от головы и начинался. Сыночек вырывался и, играя, покусывал маму.

Наблюдала эту сценку из кустов молодая змея. Не удержавшись, засмеялась.

Рванулся сын Черепахи на призывный волнующий звук. Удержала его мать.

«Пусти, мама!»

«Я помогу тебе», - обнадежила молодая змея, подползая ближе.

Бессильно разжалась добрая сморщенная лапа Черепахи, когда пара острых молодых змеиных зубов оставила на ней свой ядовитый след.
Померк свет в глазах заботливой матери.

Стремительно уползли прочь две молодые змеи, любовно заглядывая в глаза друг другу.

Мудрый черный Ворон спланировал на траву возле Черепахи. Постучал клювом по панцирю.

«И чего против природы прешь, глупая,»?
«Где сынок»? – тихо выдохнула мать, открывая глаза.
«А сынок твой свое гнездо ладит, да от радости на хвосте танцует».
«Как же он без лапок-то? – забеспокоилась неугомонная старушка, - Надо бы ему помочь».

Усмехнулся Ворон: «Черепаха – она и есть черепаха».