Исполнение 6-й симф. Чайковского во Владивостоке

Исполнение Шестой симфонии Чайковского во Владивостоке
Тихоокеанский СО, Михаил Аркадьев, 11 сентября 2009 г.

Несколько слов по поводу исполнения Симфонии №6 Чайковского в концерте 11.09.09. Опишу только свои впечатления от дирижерской трактовки. Оказавшись свидетелем трех последних репетиций перед концертом, я заметил, что она до последнего претерпевала изменения и даже в финальном варианте на концерте эти изменения продолжались.
Первое что бросается в глаза это свободное обращение с темпами, словно воскрешающее дух интерпретаций середины прошлого века и раньше.
В хорошем темпе начинается Allegro non troppo первой части, не теряя активного характера темы, но одновременно давая возможность почувствовать лирическую составляющую этой музыки, особенно во втором проведении у деревянных духовых. Побочная партия отличается тонкой, богатой нюансами фразировкой, выразительной и всегда естественной. В среднем ее разделе чувствуется внимание к деталям: гаммообразный «взлет» скрипок из фонового подголоска превращается практически в элемент главной темы. В кульминации побочной партии, на мой взгляд, слишком громко звучит медь, заглушая основную тему.
Разработка начинается достаточно активно. Между последней нотой фагота и первым аккордом tutti, в полном соответствии с партитурой, никакой паузы нет. Хотя на сей раз я все-таки не подпрыгнул: затактовый взмах руки дирижера снимает ощущение внезапности. Зато когда грянула нисходящая тема у труб, это исполнение впервые по-настоящему меня захватило.
Вторая волна разработки сопровождается свободным ускорением и замедлением темпа, что придает звучанию струнных почти речевую выразительность. Но в начале третьей волны темп падает настолько, что даже дальнейшее ускорение в переходе к репризе, к кульминации главной партии не поспевает за нарастанием страсти в музыке, и далее в самой репризе по-прежнему чуть-чуть эмоционально не хватает темпа. К моменту, где снова появляется нисходящее движение у труб, общий накал опять достигает должного уровня. Начало следующего эпизода звучит несколько оторвано от предыдущего. Замедление темпа здесь воспринимается как вполне логичное: возникает желание задержаться в этой музыке подольше. Кульминация продолжает тенденцию многих исполнителей превращать диалог струнных и тромбонов в монолог тромбонов на фоне струнных, вопреки авторским указаниям громкости – тенденцию лично мне не близкую.
Мне хочется немного подробнее остановиться здесь на своих личных ощущениях. Перед началом этого медленного эпизода я закрыл глаза в ожидании кульминации. Слыша ее приближение, я зажмурился и с первым ее тактом почувствовал, как в зале плавно «увели» свет и наступила полная тьма. Свет не проникал больше ни через щели закрытых глаз, ни просвечивая сквозь опущенные веки. Каждой клеточкой своего тела я ощутил как зал погрузился во тьму. Весьма потрясенный таким спецэффектом, я мысленно отдал должное дирижеру, по всей видимости, заранее давшему соответствующие указания, и его задаткам шоумейкера, в лучшем смысле этого слова. Не доверяя собственным ощущениям, я рискнул открыть глаза и… иллюзия развеялась: в зале по-прежнему горел свет. Я пожалел, что прервал это состояние, и снова закрыл глаза.
…Но больше всего во всей симфонии мне понравилась по исполнению кульминация побочной партии в репризе. Ни на одной репетиции она еще не звучала так, как прозвучала на концерте, с таким размахом и так вдохновенно. Подголосок медных здесь, в отличие от других кульминаций данной интерпретации симфонии, не заглушает основной темы, так как исполняется одними валторнами.
Во второй части очень интересна идея в мелодии среднего раздела выделить партию флейты.
В третьей части, идущей в хорошем подвижном темпе, стоит упомянуть о замедлении кульминаций марша, столь характерных для старых записей симфонии. На репетициях темп перед первой кульминацией сбавлялся заранее и только на концерте это изменение происходит с началом самой кульминации. На мой взгляд, такое решение явно идет на пользу предшествующему эпизоду с гаммообразными перекличками струнных и деревянных духовых, который в недостаточно быстром темпе многое теряет. Но если говорить о моем мнении по поводу самой идеи замедления кульминаций марша, то я считаю, что, если уж его и делать, то лучше только перед второй кульминацией. Во-первых, мне сам по себе очень нравится вариант оставить темп быстрым. Во-вторых, обе кульминации звучат совершенно одинаково, более того, каждая из них уже содержит в себе повтор и, таким образом, изменение в темпе привносит некоторое разнообразие. Такой вариант реализован, например, в исполнении Ференца Фричая с Берлинским симфоническим оркестром в 1952 (я сейчас не буду рассматривать, насколько убедительно это было сделано). Говоря о кульминациях марша, замечу также, что считаю появляющиеся на окончаниях фраз подголоски в «ритме судьбы» важным элементом, и мне жаль, что на концерте я их не услышал (та же тенденция присуща, например, замечательной видеозаписи с Гербертом фон Караяном).
Идея исполнения в этом произведении третьей и четвертой части без перерыва мне раньше, кажется, не встречалась. Лично я понял ее так: жизнь набирает обороты, но срываясь на пике, летит вниз, и человек остается один на один перед фактом неизбежности собственной смерти. Это переход от внешнего к внутреннему. Отсутствие перерыва усиливает контраст. Резкая смена тональности на миг дезориентирует восприятие. С одной стороны, увеличивается ощущение цельности всей симфонии, с другой – уменьшается значение финала как вполне самостоятельного произведения, и на первых тактах несколько снижается его сосредоточенность на внутренних переживаниях.
Темпы в финале выбраны достаточно замедленные, но сделано это вполне убедительно. Там, где смена темпа может быть оправдана характером музыки, он меняется весьма свободно, что делает музыку еще более одушевленной.
В первом проведении темы финала радует, что духовые не «проваливаются» по громкости, а звучат наравне со струнными. Средний раздел, благодаря неторопливому темпу, а также теплоте и искренности исполнения, словно говорит о чем-то сокровенном. Удары tutti, обрывающие его развитие, звучат в соответствии с партитурой в подвижном темпе.
В кульминации между двумя последними проведениями главной темы финала, на мой взгляд, опять слишком громко звучит медь, заглушая струнные, и слишком ускоряется темп, не давая достаточно времени, чтобы почувствовать и прожить этот момент. В последнем же проведении темы ускоренный темп вполне оправдан: тема звучит словно из последних сил, ослабевая с каждым взлетом и падением. Интересна такая деталь как крещендо в тремоло литавр перед предпоследним «вздохом» до удара там-тама.
Кода, медленная, плавно сходящая на нет, оставляет ощущение чего-то очень значительного…
Напоследок мне хочется, несмотря на неизбежно возникающие местами отдельные личные несогласия с данной трактовкой, а также некоторые огрехи в ее исполнении, сказать спасибо дирижеру и оркестру за столь редкую в нашем городе возможность услышать «живое» исполнение этого шедевра и прожить его наяву.

(C)Илья Пятов
21.09.09