Ревнующий ребенок

-- Мама! Полози Илю и поигай со мной!

-- Сынок, ну ты же видишь, твоя сестренка кушает. Ей неделя отроду, ей нужно часто питаться!

-- МАМА!! Полози Илю!!!

-- Подожди немножко, я с тобой чуть позже поиграю!

-- АААААА!

Мне показалось, что самое время вмешаться. Я для того у взял отпуск, чтобы быть Старшему и за папу и за маму в то время, пока жизнь, полностью выбитая из колеи рождением ребенка, снова как-то не наладится.

-- Малыш, идем, поиграешь с папой. Во что ты хочешь играть?

-- Иди, папа! – быстро разделавшись со мной, ребенок снова вернулся к осаде мамы, --  Мама, хосю на юки! Мама, НА-НА!! Полози Илю!!!

Давно ребенок не просился к маме на руки. Уже много месяцев фраза «Мама, на-на!»  не имела смысла. Ребенку даже в голову не приходило ее произнести. Если на руки, то к папе, иначе никак. А теперь, вот, рецидив!

-- Малыш, оставь, пожалуйста, маму в покое, идем, со мной!

-- Папа, помолчи! Мама-а! Мама Cасина, не Илина!!!

Я взял его на руки, он стал брыкаться и вырываться. Я поставил его обратно на пол, он тут же обвился вокруг маминого колена.

-- АЛЕКСАНДР! – Почти прокричал я.

Он обернулся. Его полное имя использовалось очень редко, обычно на повышенных тонах и он знал, что ничего хорошего ему это не сулит. Иногда я еще добавлял и отчество, но это уж в самых крайних случаях.

-- Ты хочешь, чтобы я ушел?

-- Да! Иди, папа!

-- И не будешь со мной играть?

-- Нет!

-- Ну что же, тогда -- ПОКА!

Я ушел в кабинет и нарочито громко хлопнул дверью. В доме была еще бабушка, я надеялся, что, в крайнем случае, она его утихомирит.

Я себе сто раз говорил, что глупо серьёзно обижаться на ребенка, которому до двух лет еще три месяца оставалось. Но я все время попадал в собственную западню. Дело в том, что мы с женой, сразу после рождения первого ребенка, договорились, что будем его сразу воспринимать как равного, полноценного члена семьи и использовать родительский авторитет и, связанное с ним насилие, лишь в крайних случаях, в основном тогда, когда возникает угроза жизни или здоровью маленькой индивидуальности. Мы с ним никогда не сюсюкались, а всегда разговаривали с ним абсолютно нормальной речью, включающей сложносочиненные предложения, деепричастия и все, что к этому относится. По большей части тактика работала. Но она имела и обратную сторону, а именно то, что на ребенка, порой, возлагалась большая нагрузка, чем он может перенести, например, как сейчас, обиды взрослых.

После рождения сестренки возникла дополнительная проблема, которая заключалась в том, что, по сравнению с новорожденной, Старший казался взрослым человеком: он самостоятельно передвигался, разговаривал, выражал желания и свободно понимал речь, в конце концов, мог отличить мотоцикл от мотороллера, а экскаватор от бульдозера, что редкая взрослая женщина может, включая его маму. Конечно, создавалось обманчивое впечатление, что с ним можно, как со взрослым, общаться.

Не успел я сесть в кресло и взять в руки гитару (я, правда, был зол!) , как послышался топот маленьких босых ножек в коридоре(это удивительно, но маленькие дети с легкостью составят, по части топота, конкуренцию любому слону!) и легкий стук в дверь.

Стук я прогнорировал.  Через некоторое время стали раздаваться глухие удары в дверь. По опыту я знал, что если ребенок не мог дотянуться до ручки и открыть дверь, то он поворачивался к ней спиной и начинал, что есть силы, бить в дверь попой, изгибаясь всем телом. За месяцы тренировок он достиг впечатляющих результатов: дверь сотрясалась, а звук был такой, что невольно вспоминались средневековые стенобитные орудия. Хоть он еще ни одну дверь таким образом не выбил, изнутри казалось, что он был недалек от того.

Делать было нечего: я открыл дверь. Малыш моментально бросился ко мне и обнял за оба колена.

--Папа, НА-НА!

Когда я его поднял, он всем своим тельцем прильнул ко мне, обхватил ручками за шею так, что чуть не задушил, положил голову мне на плечо.

-- Папа, идем игать...

--Какой там, играть, спать уже давно пора, -- я все еще пытался говорить строгим голосом, но детей не проведешь! Они прекрасно знают, когда даешь слабину...

***

Впервые за неделю он согласился засыпать со мной. Обнял мою руку, лег на нее сверху, положил голову на плечо...

Лишь утром я понял, что боясь пошевелиться и его потревожить, я заснул вместе с ним...