Два А

Эта история могла бы произойти, но никогда не происходила. Имена героев, их мысли и поступки совершенно не связаны с реально существующими на этой планете людьми, их мыслями и поступками. Любое сходство – прихоть ноосферы.
Трудно представить себе людей, столь разных по начинкам в их головах.
 Анна – психолог, говорит на языке  Тантра-йоги, рейки и правильного образа жизни. Она  во всем находит причинно-следственные связи и внимательно слушает этот мир в надежде на подсказку.
Антон – начальник отдела снабжения, стесняется унылого названия своей работы и  гордится размерами зарплаты и числом подруг по постели.
Их жизненные истории не совпадают ни в одной ноте.
 
Анна поступила на первый курс Университета, и часами сидела по-турецки на полу в уютном углу читального зала Библиотеки – справа стопка книг, слева – сумка с тетрадями.
Попытка Антона избежать тягот службы после смерти отца и отчисления с филфака (звонок в скорую с телефона-автомата, тяжелые красные капли поверх томика Гессе, театральная постановка без шанса на успех) закончилась месяцем диспансера и справкой о полном психическом здоровье.
Анна подрабатывала в историческом центре и учила французский язык. Будущий муж работал в отделе фототоваров в магазинчике неподалеку, и они часами гуляли по кольцу из виадуков и смотровых площадок, окружавших Квартал Искусств, а по пятницам ужинали в кафе.
Антон гостил после армии у своих родственников на Юге и измерял время литрами нежного легкого вина, заменяющего древней культуре питьевую воду.
Анна писала диплом по социальной психологии. Научный руководитель уволился, тему пришлось срочно менять, и Анна ночами вычитывала главы, запивая усталость кофе.
Антон лежал после аварии  в реанимации (попасть под грузовик на проспекте без светофоров, спеша на день рождения друга, и выжить – какая удача), и хирурги составляли расписание операций, в которых эфемерная надежда на то, что он будет жить, дополнялась оптимистичными планами на то, что он будет двигаться.
Анна устроилась на работу в исторический центр, и в свободное время подрабатывала переводами. Она уже вышла замуж, и теперь привыкала к новой фамилии и мысли о грядущем материнстве.
Антон с молодой женой, заботливой и ревнивой, въехал в новую огромную четырехкомнатную квартиру. Жена была беременна и тревожно-счастлива. Из-за Антона она не уехала в Израиль, семья не смогла покинуть любимую дочь, и на Антона возложили большие надежды.
Анна собирала в очередной раз вещи, чтобы уйти от мужа.  Похудевшая и замученная,  она еженедельно собирала и разбирала свои и детские вещи в большую спортивную сумку, а муж сидел, глядя в компьютер, и не замечал – на самом деле не замечал - и ее истощения, и ее усталости, и ее уходов.
Антон засиживался над отчетами о продажах. Его повысили до начальника отдела. На рабочем столе стояла рамка с фотографией жены и дочери. В сейфе стояла бутылка Араспела. По пятницам он доставал коньяк, и, стоя перед зеркалом, торжественно выпивал рюмку, глядя в глаза своему отражению.
Анна переехала к родителям и жила в своей детской комнате, с окнами на широкую реку с горной цепью на другом берегу и набережную, одетую в бетон. По утрам солнце, совершенно как в детстве, освещало небольшое пространство, которое занимали  письменный стол, кровать и комод. Сын спал на кровати, раскинув руки. Анна лежала на своем матрасике в узком проходе между столом и кроватью и смотрела на ползущий по обоям квадрат света от окна.
Антона переманила конкурирующая фирма. Он расписывал себе график командировок, стараясь захватить побольше праздников и выходных. Жена снова была беременна, и снова дочерью, ее слезы, и ревность, и упреки в холодности  вызывали желание увидеть тяжелые капли крови, падающие на томик Гессе. Или почувствовать всем телом удар грузовика.
Анна вернулась к мужу. Свекровь отправила ее на отдых в Турцию, где жаркий курортный роман без надежд (только физика, замечательная физика, роскошная физика) расставил в голове скачущие сумбурные мысли. Жизнь не кончается, есть сын и надежда на вмешательство судьбы. По приезду она записалась на йогу и курсы Таро.
Антон неделю прожил на работе. Ежедневно звонила дочь, а жена стояла рядом и плакала.
Через месяц после возвращения в семью Антон попал в больницу с воспалением легких – летом, в разгар жары. Его перевели в тубдиспансер, потом обратно, и выписали только к ноябрьским праздникам. Вторую дочь из роддома забирал тесть.

И вот они едут в субботней утренней полупустой маршрутке: Анна – на очередное занятие йоги, стараясь не думать о том, что у мужа другая и что все-таки развод неизбежен, и сил больше нет, и родители стареют; Антон – забирать свою машину с автостоянки возле работы, с головой, еще тяжелой от вчерашнего алкоголя.
Плечи Анны и Антона соприкасаются, и руки лежат на поручне в безразличном соседстве.
Их ангелы тихо вздыхают, и один кивает другому. Не сегодня. Лет через пять…