32 последних дня

               

               
               


         

  Чем занимается распорядитель на кладбище?  Работа не трудная, все больше с людьми, живыми и мертвыми. Живым показать место под новую могилку и выдать талончик под захоронение, помочь, если есть проблемы, ну а тем, кому по своему статусу суетиться уже  ни к чему, я обеспечиваю покой и порядок в их новом пристанище, чтобы, значит, отдыхалось им от дел земных в комфорте и тишине, под белыми березками. Работа , скажу я вам, как раз для
пенсионера, такого , как я. На свежем воздухе, ни кто нервы тебе не треплет,  права не качает! Сам себе хозяин! Вы думаете, на кладбище жутко и страшно? Да ничуть! Это в городе, где я прожил всю жизнь, страшно до ужаса! Ночью не выйдешь – того и гляди какие-нибудь отморозки по голове дадут за пару сигарет. Лишнюю рюмочку не накатишь – попадешь в милицию, а от туда «телегу» пришлют на работу, да еще и штраф платить! А здесь, хоть днем, хоть ночью – раздолье.… Ни кто не сунется! Да, бывало и ночевать оставался! А что, вагончик у меня справный, с печкой. Диван, телевизор, что еще нужно-то для счастья! А что поговорить не с кем, так я по этому поводу не переживаю, с молодости зря молоть языком не любил! А уж историй разных перевидал здесь, так на роман хватит, с продолжением…Вот и сейчас, коротаю вечер за листом тетрадки, записываю одну из них. Больно уж она меня за сердце взяла. Могу и вам дать почитать, мне не жалко, только уж не сердитесь, если что ни так…Рассказ этот о моем товарище и о его маме… Хороший или плохой получился, судить вам.

    В тот день, уж под вечер, когда мой рабочий день подходил к концу, зашел в мою сторожку мужичек, грустный такой, впрочем, веселые сюда редко приходят. Как полагается, все документы положил на стол,  место, стало быть, требуется. Стал я  данные в журнал переписывать, а фамилия больно уж знакомая, редкая фамилия-то – Кусков. В конце семидесятых, когда я работа в СУ-4, был у нас прораб с такой фамилией. Присмотрелся я к сидящему напротив, а это и вправду он! Вот тут я обрадовался!
 - Ринат! – кричу я.- Ты, что ль это!
Поднял он уставшие глаза на меня, долго присматривался, даже очки одел…
 - Я Ильдар! Помнишь СУ-4, водитель на ЗиЛе, я еще тогда бетоном    два передних колеса на твоей «копейке» залил, а ты потом три дня ее выдалбливал !         
 Тут он вспомнил. А как забыть такое, когда только что купленную за бешеные деньги машину, какой-то обалдуй залил в бетон… . Ладно бы со зла, а то ведь по пьянке, ради смеха…   Мы дружески обнялись.               
- Значит ты теперь здесь? – впервые оглядел он мое пристанище.
- Как видишь… Уже год, как вышел на пенсию, подрабатываю вот…- пожал я плечами, ни сколько не испытывая неудобства за свою работу. – А ты что же? Как? Где?
Казалось, что неподъемная тяжесть вновь упала,  на плечи Рината. Улыбка сошла с его лица, и он по-стариковски опустился на стул для клиентов.
- Четыре года уж как на пенсии. Все эти годы за матерью ухаживал. А теперь вот приехал хоронить.
- Сколько же ей было? Хотя погоди, по документам сам погляжу.
Я заглянул в справку о смерти. «Кускова Файруза Мугалимовна – 1921 года рождения»
-Полтора месяца до девяностолетнего юбилея не дожила! – подтвердил Ринат.
- Что ж сделаешь, Ринат, все там будем! Она прожила долгую жизнь! – успокаивал я его.- Хоть не мучилась перед уходом-то? А то некоторые знаешь, как  страдают! Я тут всякого перевидал!
- Не мучилась? – задумался Ринат над моими словами. – Даже не знаю, как назвать-то это? Мучение? Блажь? В общем, трудно она уходила, все последние  тридцать два дня. Да длинная это история, сразу и не расскажешь.- махнул рукой Ринат, как будто отгонял назойливое воспоминание.
- А нам- то сейчас торопиться не куда! А вот помянуть – это по-людски, это по-нашему!
 Я пошарил в своем сейфе для документов и вытащил от туда бутылку беленькой. У меня там всегда стоял НЗ, пополняемый благодарными клиентами. Скрутив пробку, я плеснул в две пыльные рюмки.
- Ну, помянем! Царство ей небесное!
Свою, я опрокинул одним махом, все же опыт, а Ринат провозился.
- Сейчас почти не пью. Здоровье уже не то! – оправдывался он.
- А пошли-ка на природу! – предложил я. – У меня тут под березками столик стоит, птички поют, рабочий день кончился. Ты не торопишься?
- Пошли! Чего уж теперь терять!- согласился Ринат.
- Вот и ладненько. Там все и расскажешь!
Я собрал со стола нехитрую снедь, бутылку и повел его за собой.
« Уголок отдыха», как я его называл, был построен мной лично по всем канонам: с мангалом, навесом над головой и удобными  скамейками. Быстро накрыв на стол, я разлил по второй…
- Ну, давай за твою маму!
Мы выпили и закусили. После второй Ринат как-то оттаял, напряжение спало с него, лоб покрылся испариной. Он вытер его платочком и заговорил…

                Х Х Х Х Х      

  Мама родилась в  небольшой татарской деревушке четвертым ребенком. Родители были простые колхозники, трудолюбивые и скромные люди.  В сороковом ей исполнилось девятнадцать. В тот год, приехал к ним в деревню после института по распределению,  агроном – Павел  Кусков, в будущем мой отец. Он  был молод и холост. Приглянулась ему Файруза, посватался он к ней. В том же году и свадьбу сыграли, а в сорок первом отец ушел на войну. Вернулся  после Сталинграда, без ноги.  Дождались, когда кончится война и в сорок шестом родился я, а следом  еще и пара сестренок. Отец умер в восемьдесят втором. Мы все давно разъехались по городам, и мать осталась одна. Я тогда сразу хотел забрать ее к себе, но она не соглашалась бросить хозяйство, держала корову, овец, гусей, как справлялась со всем этим, я не представляю.  Хотя, она была крепкой женщина и практически ни когда не болела. Лишь когда ей исполнилось семьдесят четыре, и стало подводить зрение, все же согласилась переехать ко мне. Продал я скотину, заколотил дом, (в деревне – то почти ни кого не осталось) и поселил ее в отдельной комнате, у меня у самого большой дом в пригороде, отдыхай мама! Так нет, не может этот человек без работы! Пока ходить могла, все в огороде копалась, жалко смотреть! С палочкой ходит по нему , опустится на колени на какой-нибудь грядке , травку дергает и разговаривает о чем-то с ней, разговаривает, тихо так, почти шепотом. Я ей говорю :  « Мама, ляг, отдохни!». А она все отвечает : « Успею сынок належаться еще! Жизнь – то, такая короткая, вот уйду, а огород зарастет без меня совсем!». Вот так вот из года в год! Но в восемьдесят девять силы все же покинули ее. Слегла. Вставала редко,  разве что до окошечка доберется и смотрит, смотрит куда-то вдаль невидящими глазами. Страшный взгляд, стеклянный какой-то,  будто с нами пустое тело, без души и разума. Подойду, за плечо потереблю ее, живая ли? « О чем задумалась, мама?» - спрошу ее. С трудом возвращается в этот мир, посмотрит на меня так грустно – грустно, и ответит: - «Жизнь   свою вспоминаю сынок! » - и опять уйдет. Тогда я понял, что скоро мама  оставит нас. Но не думал, что это будет так…
  Это случилось вечером. Мы с женой смотрели телевизор, мама в соседней комнате спала. Последний месяц она вообще не вставала и кушала только с ложечки. И вдруг она выбежала из комнаты! Да! Да! Выбежала! Без палки, с прямой спиной. Как будто скинула лет двадцать. Даже лицо ее как - будто разгладилось от морщин и стало чистым, только очень худым, и на нем горели огромные  глаза, глядящие все так же, куда-то не то в прошлое, не то в будущее. Она металась по комнате, будто что-то ища. Я кинулся к ней и схватил ее за плечи.
- Мама! Что с тобой! – крикнул я,  придя в ужас.- Куда ты?
Она посмотрела на меня, и каким-то  тонким, почти детским голосом ответила ….
 - Папа, ты разве не видишь, пришла Ляйсан. Мы идем купаться!
Сначала я ни чего не сообразил, стал оглядываться, ища эту незнакомую Ляйсан, но потом до меня дошло, что ей просто неоткуда взяться в нашем доме. Мама воспользовалась моментом, вырвалась  и бросилась к моей жене…
- Мама! Дай же мне скорее мое купальное платье! – упала она перед ней на колени.
Жена в шоке ни могла ни чего произнести. Она просто обняла ее за шею и заплакала.
- Что же ты плачешь, мама? Разве что-то случилось? – утирала слезы сухенькой ладошкой у моей жены  старая женщина.- Ну, хочешь, я не пойду  на реку! Только не плачь!
- Ни ходи, милая! Останься с нами! – произнесла сквозь рыдания моя жена.
- Хорошо, сейчас Ляйсан только предупрежу!
 Она поднялась с колен и вновь стала кружить по комнате, шепча уставшими губами : -               « Ляйсан, милая подружка, иди одна! Моей маме плохо. Приходи завтра!»
 Вдруг ноги ее подкосились, и она рухнула на пол перед нами. Дыхание ее было слабым и прерывистым, а глаза закрыты. Испуганный, я поднял ее и перенес на кровать, а жена вызвала врача.  Приехавший фельдшер, без особых эмоций выслушал наш сбивчивый рассказ, осмотрел ее, померил давление, сделал укол успокоительного, и произнеся : « Бывает! Возраст!»- удалился. 
    Мама пришла в себя только через двое суток. Обессиленная и поникшая, она попросила воды. Я накормил ее и напоил целебным чаем. Поела она мало, как воробушек, а чаю выпила две кружки и сразу приободрилась. Я решил поговорить с ней.
- Как спала мама? – осторожно спросил я ее.
- Хорошо сынок, хорошо!
Она даже улыбнулась. Правда, одними глазами.
- А кто такая Ляйсан, мама? – поинтересовался я.
- Подружка моя! В соседнем доме жила у нас в деревне! А ты откуда про неё знаешь? – удивилась она.- Ты ведь не видел ее ни когда! Да я и не рассказывала тебе про нее! – но тут она засомневалась, силясь вспомнить.- А может, рассказывала?
- Нет, ни рассказывала! – успокоил я ее, что бы она не напрягалась.- Просто ты ее вспоминала недавно!
- Что - то ты сынок путать стал! Видать постарел окончательно, как я!- обиделась она - Ни вспоминала я ее, а приснилась она мне! И так хорошо снилась, будто купались мы с ней в нашей речке, такие молоденькие, озорные, вода холодная, а мы плещемся, играем! Да вот только ее уж давно  нет на этом свете, видать ждет меня там, тоже вспоминает!
 Её губы мелко задрожали, и предательские слезы хлынули из ее потухших глаз. В моем горле тоже, что - то запершило. Я ни как  не мог понять, чего же больше хочет моя мама, жить, или уйти в другой мир, где ее уже давно ждут  все те, кого она любила всю свою долгую жизнь.
               
                ХХХХХХ

  Через неделю наступил светлый и радостный праздник – День Победы. С утра жена хлопотала у плиты, готовя праздничный обед, мы ожидали приезда детей.  В доме громко играла военная музыка, начинался парад в Москве. Я стоял у  распахнутого окна, наслаждаясь терпким запахом распустившейся зелени. Вдруг, чьи – то руки легли мне на плечи. По телевизору заиграл марш «Прощание славянки». Я не обернулся, нет, я был уверен, что это жена, но мамин голос тихо произнес…
- Пашенька!
Я вздрогнул  и осторожно, чтобы не навредить маме, повернулся к ней всем телом. Она   обвила мою шею своими худенькими ручками и уткнулась мне в плечо.
- Зачем же ты уходишь от нас на эту проклятую войну! Зачем попросился добровольцем! У меня и так уже ни кого ни осталось! Разве мало, что три моих брата ушли и пропали  без вести! Теперь они отнимают и тебя!  Ты бы мог пахать, сеять, а ты уходишь!
 Мама рыдала мне в плечо, а марш продолжал и продолжал играть в телевизоре.
- Потерпел бы до осени, вот урожай бы собрали! В деревне и так уж остались одни старики и дети, кто же будет  хлеб убирать! Что же ты молчишь! – она подняла свои заплаканные глаза на меня и, казалось, что действительно видит во мне своего мужа, моего отца.
- Так надо, мама! Так надо! – прошептал я и обнял ее.
- Ты береги себя миленький! Под пули не лезь! И возвращайся живой! Я тебя ждать буду! До конца своих дней ждать буду! Каждый день тебе писать стану! И ты пиши!
- Хорошо! Обязательно напишу! Как приеду, сразу и напишу! – выдавил я из себя, глотая горький ком подкативших слез.- Ты только не волнуйся за меня! Я вернусь живым мама, живым!
- Обещаешь. Пашенька? Обещаешь родной мой?
- Обещаю, мама!
Тело ее обмякло, я едва успел подхватить ее. Осторожно, как самую драгоценную ношу я перенес ее на кровать, укрыл одеялом ее  худенькое тело и плача, как маленький ребенок, все гладил  и гладил ее седые пряди, шепотом повторяя : « Обещаю мама! Обещаю!».

                Х Х Х Х Х

 Давай помянем и отцов наших! – предложил мне Ринат.- Трудная им выпала жизнь! Мой вот тоже тут, у тебя на кладбище лежит, давно я к нему не заглядывал!  Стыдно даже!
 Я молча разлил по рюмкам и мы не чокаясь выпили. Своего отца, в силу своей работы , я навещал частенько, мне за это стыдиться не приходилось. Ринат посмотрел мимо меня каким-то отстраненным взглядом, будто он был и не здесь вовсе и продолжил…

 Про 9мая я жене так и не рассказал. И еще про один случай, он произошел через несколько дней. 
     В то утро, я зашел к маме, чтобы покормить ее. Она спала. Даже жалко было будить ее, но каша остывала, и я тихонько потряс ее за плечо. Она проснулась моментально, подскочила в постели так, что чуть не выбила у меня из рук тарелку. Глядя на меня  глазами, полными ужаса она застонала и вскрикнула..
 - Я проспала!
Я попытался ее успокоить, но остановить ее было уже не возможно.
- Товарищ бригадир! Тимофеич, прошу тебя! Только не пиши на меня заявление, что я проспала на работу! Меня же посадят! Ни хочу в тюрьму! Прости меня!
Она металась по кровати, как сумасшедшая и я еле ее удерживал. Вдруг она притихла и, пронзительно глядя мне в глаза, сказала…
- Я знаю! Я согласна! Только не надо писать на меня!
 И моя старенькая мать, одним махом сорвала с себя все, что на ней было, и осталась передо мной совершенно обнаженная.
- Давай, делай свое дело и пусти меня на работу! Я знаю, мне до конца своих дней, будет стыдно за это перед моим мужем, живым или мертвым. Он сейчас воюет, а я вынуждена спать с тобой за мой грех. Но, клянусь! Это первый и последний раз! Пусть он ни когда не узнает об этом! Пусть он будет спокоен!  Я жду его дома, а не в тюрьме!! Я люблю только его! Делай же свое гнусное дело….!
Я не знал , куда деваться. Отвернулся и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Какие же тайны  скрывает разум моей мамы? Сколько же ей  пришлось пережить, чтобы выжить?
  Жена спросила – «Покормил?» Я поставил полную тарелку с едой  на стол и соврал: -                « Отказалась!».
Через час  снова заглянул в комнату. Мама опять спала. Я осторожно одел ее. Пусть уж поскорее кончится  этот ужасный  сон.

  После этого случая, я собрал котомку с домашними солениями, взял в магазине бутылочку  коньяка и пошел на поклон к своему  знакомому врачу.  Володя – врач хороший, я всегда у него лечусь, в поликлинику даже не заглядываю. За многие годы знакомства мы стали большими друзьями. Сейчас он тоже на пенсии и возится на грядках у себя на даче. Вот туда- то я и отправился. Встретил он меня, как всегда радушно, сообща накрыли на стол, и под коньячок, я ему и рассказал о странностях, которые происходят с моей мамой.
- Вот скажи мне, Володя! – пытал  я его. – Как может, старая женщина, которая последние десять лет ходила только с палкой и уже  несколько месяцев не вставала с постели вообще,  скакать по комнате , как молодая девчонка?
- Удивляться, мой друг ни чему не стоит!- улыбнулся  Володя. – Резервные возможности нашего организма, вообще не известны и не изучены  современной медициной. Вот в молодости у меня случай был. Привезли женщину рожать в больницу. Ну, мы ее положили на каталку и в уголок оттолкали, чтобы доходила значит, не готова она была еще, хотя схватки уже начались, а сами занялись другой пациенткой. Слышим, орет, ну это нормально, все орут. Минут через пятнадцать, слышу, кричит как – то ненормально. Решил посмотреть, что там у нее, подхожу, а она, батюшки мои, руками отогнула  отопительную полудюймовую трубу от стены и засунула  голову между ней и стеной. Попытался я протолкнуть голову обратно. Не идет! Отогнуть трубу пытаюсь. Не получается! Позвал еще двоих мужиков, которые  в приемном покое в тот момент были, пытались втроем трубу отогнуть, но, ни в какую! Пришлось срочно вызвать слесаря, он ножовкой отпилил трубу, мы ее вытащить   еле успели, как она родила! Вот так-то!
- Ну, так то же молодая, здоровая! А у меня же старуха! – возразил я.
- Друг мой, возраст не имеет ни какого значения! Вот тебе случай со старушкой! Жила эта старушка на  четвертом этаже и был у нее огроменный сундук со всяческим скарбом. Ну что они туда складывают, фотографии, старую одежду и обувь, чтобы моль не поела, посуду, и всякое прочее барахло. И  случился у соседей однажды пожар. Дымища кругом, все кричат, пожарных вызывают! А наша бабуля, хватает сундук и одна с четвертого этажа его стаскивает за десять минут! Приехали пожарные, огонь потушили быстро, квартира старухи осталась совершенно целой, ну и решили ей помочь, занести сундук обратно. Так четверо здоровенных хлопцев тащили его сорок минут до четвертого этажа! Весь фокус в том, что он на лестничной площадке не разворачивался, и приходилось поднимать его на перила одним концом, что бы развернуться! А как занесли, только тогда  бабку инфаркт от испугу и хватил! Ну, вот скажи мне, как она смогла  его вытащить!- рассмеялся Володя.
- Хорошо! – согласился я.-  Пусть моя мать бегает по дому, но ведь она живет в другом времени, все ей мерещится что-то. Это-то ненормально!
- И тут ты , мой друг, ошибаешься! Человеческая память - странная штука, особенно в пожилом возрасте. Что было вчера, не помнят, зато , то что произошло в детстве, расскажут в мельчайших подробностях: и какая погода была в тот день, и что было одето на соседях и еще кучу мелочей. И у всех это выражается по-разному. Вот друг мне рассказывал, он тоже врач, а дети у него живут в Америке. Поехал он как-то навестить их. Стою, говорит на стоянке, у супермаркета, жду дочь. Тут подходят какие-то люди к своей машине, один толкает  инвалидное кресло с пожилой дамой. Загрузили они покупки в багажник и начинают перекладывать даму, а та ругается на чистом русском и говорит, что они ей платье задрали, а те ноль внимания. И не понимают вовсе ее крика. Ну подошел наш доктор, поговорил с дамой, успокоил ее, расспросил, кто ее сопровождает - оказалось   внук с женой. А в это время, эти люди смотрят на него такими глазами, будто увидели второе пришествие. И смотрят то на него, то на бабку, понять ни чего не могут! Подходят к нему и спрашивают по английски, о чем он разговаривал  с их бабушкой и на каком языке? Наш доктор, в полном недоумении, объяснил, что говорил по-русски. Вот тут реакция американцев стала непредсказуемой. Они начали дико смеяться, хлопать себя по головам, показывая, какие они идиоты. Когда эмоции улеглись, они рассказали следующую историю. Оказывается, с их бабушкой приключилась какая-то болезнь, сначала она перестала ходить, потом впала в маразм, а потом стала нести какую-то тарабарщину. Ни кто ее не понимал, и все решили, что старуха просто свихнулась, и на ее лопотание, просто перестали обращать внимание. А все дело в том, что болезнь ударила по памяти и стерла начисто владение английским языком, остался только родной - русский , с которым она  эмигрировала в Америку из Германии в сорок шестом, после  фашистских лагерей.
- Ну, Володя! На все у тебя своя история есть!- даже восхитился я,  находчивости друга.- Но мне–то от этого не легче! С матерью-то, что делать?
 Володя стал серьезным. Задумчиво посмотрел на меня, и сказал….
- Готовиться!.... Готовиться ,Ринат к ее уходу! Тут уже ни чего не поделаешь……

 Когда я вернулся домой, меня ждал там новый сюрприз. У порога меня встретила жена и каким-то  растерянным и грустным голосом, сообщила :
- Ну вот , Ринат, сегодня у нас праздник! Ты опять родился!
-Ты что, жена, съела чего, что ли? У меня же день рождение в сентябре, а сейчас май на дворе!- возмутился я .
- Да нет, я  помню, только вот мама,  снова тебя родила и  ходит по квартире, всем показывает маленького Ринатика.
 Я бросился в ее комнату. Она сидела на кровати с закрытыми глазами и прижимала к груди подушку, как маленького ребенка. Я подошел очень тихо и попытался вытащить ее из  рук, но она тут же почувствовала это и открыла глаза. Взгляд ее, казалось, проходил сквозь меня, в то далекое время, которое видела только она…
- Вот, Пашенька, я и родила тебе ребеночка! Как ты просил – мальчика!- прошептала она сухими губами. – Назовем его Ринат, в честь моего старшего брата, который погиб самый первый, хорошо?
- Хорошо мама, хорошо! – отозвался я.
- Возьми его, поноси! – протянула она подушку мне. – Устала я что-то, долго тебя ждала! Ты погоди любимый, я только немного посплю… .
 Как подкошенная, мама упала в кровать, так и не договорив. Я бросился  к ней, лихорадочно ища пульс на ее руке, но в панике, ни как не мог его нащупать, тогда я прислонился ухом к ее груди и услышал слабый стук ее сердца. Тук – тук- тук! Сердце, усталое сердце матери, еще билось в ее  чахлой груди. Оно жило счастливыми минутами своей прошедшей жизни, радовалось и горевало, любило и надеялось. Я молил его, не останавливайся! Дай мне попрощаться с моей мамой, дай сказать ей последние слова! Я, ее сын,  которому она отдала свою любовь и жизнь, хочу быть узнанным! Хочу в последний раз поцеловать ее руки и сказать  - «Спасибо! Спасибо мама, за то, что ты есть и будешь со мной! До самых моих последних дней, ты будешь в моем сердце!»

                ХХХХХХ

Ринат замолчал. Сигарета в его руке пустила последнее колечко дыма и потухла, сгорев до фильтра. Не выдержав долгой паузы, я  осторожно спросил его…
- Ну и…? Тебе удалось попрощаться с ней?
 Он будто очнулся, сбросив с себя наваждение. Замял сигарету в пепельнице и как бы с неохотой, ответил…
 - Да! Три дня назад! Для меня это было три дня назад, а для мамы -1966 год!
- Это как? – удивился я.
- В шестьдесят шестом, мне уже было двадцать лет, я учился в институте. А маму в этом году, как передовика производства, победителя социалистического соревнования. Выбрали делегатом на  23 съезд КПСС. Я помню тот день, когда она вернулась из Москвы. Она вся светилась от счастья! Нарядная, в новом голубом ситцевом платье, ее черные волосы были аккуратно уложены в узел, она порхала по комнате и смеялась. Сестренки гонялись за ней по комнате и просто визжали от счастья, а мама доставала привезенные подарки, и они вместе разрывали упаковочную бумагу, по очереди убегая мерить новые  наряды. В воздухе пахло апельсинами, духами, и это был запах счастья! Ни когда больше в жизни, я не чувствовал его так остро, как в тот день! Увидев меня, она подошла ко мне, обняла, и достала из сумки сверток для меня. Это был костюм. Настоящий импортный шерстяной костюм. Такого костюма я больше ни когда не встречал. Папа стоял в сторонке и улыбался, глядя на нас. Мама хитро взглянула на него и достала красную кожаную папку для бумаг, на которой было выбито золотое теснение – « Участник ХХ111 съезда КПСС». Папка была красивой, я бы даже поменял свой костюм на такую, но это был подарок для отца. До последних дней он ходил с ней на работу. А потом мы сели за стол.  Как участнику съезда, маме выдали продуктовый набор с деликатесами, ну и хорошей водкой. Мы уплетали за обе щеки, а мама все рассказывала про Москву, Красную площадь, Дом Советов, про Леонида Ильича, который делал доклад и мы буквально впитывали каждое ее слово, чтобы потом пересказать все это своим друзьям, испытывая неподдельную гордость за свою маму!
Вот какой это был день…. А три дня назад, мама очнулась…
 - Сынок! – сказала она, узнав меня.- Я привезла тебе костюм. Одень его, он такой красивый!
Я бросился к шифоньеру и надел пиджак, конечно же, от другого костюма, но это не важно. Я наклонился к ней, она погладила меня по колючей щеке и сказала…
- Как же ты вырос у меня! Совсем стал большой!
Я заплакал. Давясь слезами, я просил ее не уходить. Говорил, как люблю ее! Что она еще нужна мне! Я просил у нее прощения и целовал ее руки. А она только улыбалась в ответ и гладила меня по голове, как маленького, все приговаривая..
- Я скоро вернусь…! Я не надолго…!
Ринат смахнул выступившую слезу и улыбнулся…
- И она возвращается! Каждую ночь она приходит ко мне во сне и разговаривает со мной! И мне так хорошо с ней, что не хочется просыпаться!
 


  Вот такая, вот история… Вы спросите, чем все закончилось после того, как мы похоронили маму Рината? В тот день, стоя у могилы, я сказал ему : «Ринат! Когда придет наше время, мы тоже будем вспоминать самые лучшие и даже самые плохие дни своей жизни! У твоей мамы, ушло на это тридцать два дня! А сколько уйдет у нас? Десять? Двадцать? Не знаю, как ты, а я хочу, чтобы хороших дней было как можно больше! Сто!  Двести! Или даже целый год! Чтобы лежать в своей постели и счастливо улыбаться, а дети завидовали нам! Ведь мы еще не старики! Мы только начали жить! Мы полны сил, у нас душа еще молодая! Нам еще так много хочется! Не хочется только сидеть без дела и тратить  попусту такую короткую жизнь!  Не хочется доживать, а хочется жить! Рано нам еще сюда протаптывать тропинку! Ты согласен со мной?
 Он кивнул в ответ.
 С тех пор, Ринат стал частым моим гостем. А на днях, мы с ним уезжаем на Байкал, на большую недельную рыбалку. Вы не были на Байкале? Мы тоже! Приедем, вам расскажем, а потом, придумаем что-нибудь еще, чтобы испытать это чувство, чувство счастья, от того, что мы живы!