Агония

                I.ЯМБЫ

1
Куда пропала ты? Я без тебя пропал.
Ты для меня одна как в золоте опал.
Не бойся! Не грусти! Меж нами лишь полвека.
Люби меня! Люби! Люби как человека.
Я страшно одинок! Что хуже этой муки?
Возьми меня, молю, у смерти на поруки!
Мы будем счастливы! Рассудку вопреки,
Сольёмся мы с тобой — две горные реки —

И вместе потечём, срываясь в водопады.
Всё будет впереди: разливы, мели, спады...
То берега в разлёт! То тесно между скал!
Любимая! Приди! Нашёл я, что искал.

Ведь не шутила ты! Сказала мне: «Люблю!»
Сказала просто, твердо, без стесненья...
Я знал, что любишь ты меня... Но потрясенье
Я всё же испытал... Приди ко мне, молю!

2
Уйду в монахи я. Да, стану я монахом.
Вериги тяжкие возложат мне на грудь.
Я жил мечтателем... Мечты кончались крахом...
Из праха восставал... И снова та же жуть!

Не избран к жизни я! Внебрачный сын монаха,
Несчастное дитя, я радости не знал.
Я был отверженным... Я жил в объятьях страха...
Но всё-таки я жил... Боролся и дерзал...

Я жил неправильно. Я прожил жизнь во вздоре.
Я прожил в суете. Я прожил, словно вор.
Всё это не моё! Зачем копаюсь в соре?
Тебя там не найти! Я не монах. Позёр!

3
Ты слишком молода. Твоя любовь — виденье.
Любовь из жалости, сочувствия, игры...
Пускай всё это так! Но всё же вдохновенье
Ты вызвала... Давно не знал такой поры.

Казалось мне; мертва моя душа для света.
Убили жизнь во мне кислотные дожди.
Но пробудила ты во мне опять поэта...
Нет, не бросай меня! Немного подожди!

Позволь мне помечтать! Ты — повод для мечты.
А в жизни главное — иметь подобный повод...
Я вижу: за мечтой стоит холодный довод.
Он говорит: «Старик, о чём мечтаешь ты?»

Что может быть смешней?
Что может быть противней
Влюблённых стариков? Слонов уже без бивней!

Влюбившийся старик! Дай место молодым!
Как мог принять всерьёз ты этот лёгкий дым?
Я над тобой смеюсь! Я хохочу до слез!
Поверил девочке, чудак! Какой курьёз!

Поверил ей! И ночь провёл в смятенье.
И сердце не берёг. Забыл, что потрясенье

Смертельно для тебя. Живёшь ты на износ.
Себя не бережёшь. Ты стар, как паровоз.

Ты юности не знал. Ты знал одни лишенья.
Отсюда твой запрос... Ходатайства... Прошенья...

Не трать души чернил! Везде один отказ!
Всё будет, как всегда... Бывало так не раз.
Смирись и отойди! Не для себя сей праздник!
Тебе не наверстать, что упустил, проказник!

Твой поезд отошёл. Лишь красные огни
Ещё виднеются... Исчезнут и они.

И как бы высоко мечтой ты не витал —
Тебе прекрасный пол других предпочитал!»

«Ты прав, — отвечу я. — Ты прав, холодный довод!
И правота твоя кусается, как овод.
Не веря, что любим, я верю, что люблю!
Пусть боязно другим! Пусть жизнь свою сгублю!

Любовь всегда права. Она неуязвима.
Пусть насмехаются! Она проходит мимо.

Я знаю: для любви все доводы ума —
Одна безделица. Пусты твои советы!
А смерть свою любовь найдёт в себе сама!»...
Прости любимая! Я ухожу в поэты.

4
Я гибну без тебя. Я знаю: это вздор!
Я жалок и смешён. Я грозен, как Юпитер!
Я грозен для себя. Я ухожу в обитель.
Туда я уведу своей любви позор.

Я стану иноком... Потом я стану старцем...
Потом мощами... Буду чист и свят...
А может быть? Всё в жизни может статья...
Нет, не скажу! Ведь камни возопят!

Я фантазёр. Живу воображеньем.
Моя мечта реальней для меня
Житейской правды... Да, самосожженьем
Я кончу жизнь... Благодаря... Кляня...

5
Я — Риголето. Я — не герцог!
Но я в любви как герцог дерзок!

Что делать? Такова порода.
Я вновь влюблённый Квазимодо,

Прощайте, жёны, книги, дети!
Я у любви в любовной сети!

Да, я опять в сетях коварных!
Пойду и лягу под товарный!

Стоял бы только он на месте!
На ржавых рельсах... Ляжем вместе...

6
Вы — только повод для стихов!
Я Вам обязан вдохновеньем.
Я Вас люблю, но без грехов.
Не оскверню прикосновеньем.

Я так же, как Петрарка, свят!
К Вам отношусь с благоговеньем.
Ему достаточен был взгляд —
Природа отомстила тленьем.

Но не заметил тлена он!
Хотя она была отпета,
Он был по-прежнему влюблён
И продолжал слагать сонеты...

Сильней Петрарки я, поверьте!
Своей я не замечу смерти!..

7
Моя любовь перед закатом...
А в прочем был уже закат!
Моя звезда горит агатом.
Твоя — алмазом в сто карат.

Да, Небо звёздное над нами!
Его торжественны лучи.
Тому, кто жизнь влачит во хламе,
Они неведомы в ночи.

Нас только двое во Вселенной.
Мы — дети света, а не тьмы!
Нет, я совсем обыкновенный.
Кто ты? Ещё не знаем мы.

8
Опять начались перебои!
Я скоро, должно быть, умру.
И станешь ты чьей-то рабою,
Погрязнешь в быту и в миру...

А я промелькну, как зарница,
Таинственный проблеск в ночи...
Пускай тебе как-то приснится
Мой образ!.. Но ты промолчи!

9
В начале — тягомотина.
Разбег был — не успех.
Моих стишком блевотина
Лишь вызывала смех.

Писал тебе я искренне.
Вилась строка послушно.
Но выходило выспренно,
Натянуто и скучно...

Силён я лишь в иронии.
Возвышен лишь в паденье.
Есть аромат в зловонии.
Есть в глупости прозренье.

А так сплошное крошево.
Нет цельности нигде.
В моих мечтах хорошего —
Что золота в руде...

10
Устал мечтать беспочвенно.
Надеяться устал.
Мир вымысла — не вотчина.
Тебя я не достал.

Смеёшься, синеокая!
Смешён я не всегда.
Дорога есть далёкая
В НИГДЕ и в НИКОГДА.

Дорога очень быстрая!
Она в один конец.
Уйду по ней без выстрела,
Как дед. Не как отец.

Отец мой был расстрелянным
Обманутой рукой.
И где-то стал растением —
И в нём обрёл покой.

Судьба необратимая
Влечёт в последний путь...
А ты, моя любимая,
Моим бессмертьем будь!

11
Я сгораю синим пламенем.
Я прозрел: я нелюбим!
Я валяюсь сбитым знаменем..
Ты в ту ночь ушла с другим.

Вам вдвоём так было весело!
Было больно мне до слез.
Я уйду туда, где месиво
Сосен, елей и берёз,

Отпущу седую бороду.
Буду ночью волком вытъ...
А пока брожу по городу —
И пытаюсь разлюбить...

Разлюблю, должно быть, к вечеру.
Ни к чему такая честь!
Всё равно мне делать нечего —
У меня гордыня есть!

12
Да, у меня своя гордыня есть!
Как ни люблю — стерплю и не унижусь!
Я зла не причиню! Не по сердцу мне месть!
Возьму — и навсегда я на тебя обижусь!

Ты не заметишь этого во мне!
Я буду вежлив, холоден и ровен.
А то, что я сгорел, как мотылёк в огне, —
То знаю я один. И я один виновен.

Я не напомню слов твоих: «Люблю!»
Нас жизнь пытает каждый день надеждой...
Я в мёртвый штиль попал, подобно кораблю!
И на себе я раздеру одежды.

Посыплю пеплом голову, лицо.
Я исцарапаю и искусаю руки...
Потом приму дешёвое винцо...
Потом скажу: «Довольно этой муки!

Я сделал всё. Исполнил ритуал.
Придумала любовь — и я придумал тоже.
Я вспыхнул и сгорел. С меня сошёл накал.
Я больше не люблю!.. Спаси меня, о Боже!

13
Я напугал тебя! К чему такая страсть?
Не страсть, а хвастовство. Пустое словоблудье
На старом корабле изношенная снасть
Скрипит так на ветру... Заржавлены орудья,

Пробита палуба, в дырявом днище течь,
В лохмотьях паруса и расшатались мачты...
Корабль не починить. Игра не стоит свеч...
А Вы, любимая, не смейтесь и не плачьте!

Всё так, как быть должно! Ведь жизнь необратима.
Безумец только льёт в дырявые мехи...
Какая радость Вам, что были мной любима?
Что вспыхнули во мне нежданные стихи?

14
Да, от меня избавиться нетрудно!
Бреду по жизни я, как будто Вечный жид.
Я чувствую себя как брошенное судно...
Моя любовь к тебе не Вам принадлежит.

Вы сами по себе. Вам хорошо с другими.
Меж нами пропасть лет. Забудьте обо мне!
Что значу я для Вас с надеждами благими?
Я затаю любовь. Ей не бывать вовне.

Я Вас не оскорблю ни взглядом, ни намёком.
Вы любите меня? Бессмыслен мой вопрос...
Я буду жить один на острове далёком.
Корабль мой затонул. Я — спасшийся матрос.

Случайно спасся я. Всех поглотило море.
Избитых рифм, как Пушкин, не стыжусь,
И выскажусь я так: Я жив себе на горе!
И я, как Робинзон, живу один...Тружусь...

Вы сами по себе. И я один с любовью.
С моей любовью к Вам! Да что за чушь! К тебе!
Я повода не дам обычному злословью,
Завистливой к любви бездушной голытьбе!

Да, от меня избавиться нетрудно.
Ведь мой корабль давно на самом дне лежит...
Что до моей любви — люблю Вас безрассудно!
Моя любовь к тебе лишь мне принадлежит...

15
Я лгу себе. Тебе не верю.
Я жить могу и не любя.
Я не одну имел потерю.
Я доживу и без тебя.

Не наложу в отчаянье руки!
Ведь я давным-давно мертвец.
Сейчас себе поглажу брюки —
И я готов. Хоть под венец!

А если вычищу ботинки
И наведу бархоткой лоск, —
Я на свои готов поминки...
На всё готов я, словно воск.

Из воска льют зверьков фигуры
Потом, раскрасив, продают...
Пусть надо мной смеются куры —
Таким, как я, не подают.

Нет, не нуждаюсь я в подачке!
Любовь — капкан. Как жалок муж!
К жене прикован, словно к тачке.
А в тачке пять голодных душ.

Что может быть ценней свободы,
Когда есть долг, а не должок?
Да, впереди пустые годы...
Прощай! Прости меня, дружок!

16
Я верю сам в свои самообманы!
Где вымысел, где быль — почти не знаю я.
А где трагедии, где пошлые романы,
Судите сами! В том я не судья.

Никто не знает, сколько в смехе муки!
Я прожил жизнь и плача, и смеясь.
Меня давно бы засидели мухи,
Когда б я жил, трусливо затаясь

А я живу открыто... Откровенно...
Поэт не может ничего скрывать!
Не обессудьте злобно и надменно!
Не вижу я причины унывать.

Ведь я счастливчик! Я не безъязычен.
Пусть говорят; слова — сплошная ложь!
Язык мой прост, без вензелей, обычен,
Порою точен, словно острый нож.

Одной строкой могу попасть в десятку.
Большие вирши не даются мне.
Стрела Ахиллу угодила в пятку.
Что это значит? Есть изъян в броне!

Всё уязвимо. Всё имеет щели.
Есть у злодея слабые места!
А я живу без хитрости и цели.
И речь моя открыта и проста.

Я не поток. Я пруд, покрытый тиной.
Но этот пруд таинственней морей!
Алтарь, затянутый столетней паутиной,
В моей душе!..  Заврался я! Не верь!

Как хорошо уйти! В том высшая свобода!
Уйти во тьму, в безвестность, насовсем.
Должно быть, жить осталось меньше года.
«Я не хочу тревожить Вас ничем!»

Украл строку. Прошу прощенья, Саша!
Ты — гениален. Я — лишь графоман.
Мои стишки — полусырая каша...
Как много званных! Я один не зван!

Отверженный, униженный, постылый —
Я был таким с самих дошкольных лет.
Моя поэзия плелась слепой кобылой...
Но всё же скажут: «Был такой поэт!»

17
А я всё думаю — как то могло случиться?
Должно быть, я немного перепил...
В моё окно влетала как-то птица.
Я птицу ту поймал и отлупил.

И выбросил её в окно обратно!
Она в кусты упала под окном,
И кот её сожрал безжалостно и жадно...
Меня не поразил за это Божий гром!

Весь мир — жратва! Мы жрём и жрём, и жрём...
Весь мир — жратва! Нас жрут и жрут, и жрут...
Обмен веществ! Круговорот в природе.
Нажравшись, врём и врём, и врём, и врём...
Врём о любви, о Боге, о погоде...

И снова жрём и врём! И врём и жрём мы снова..
Жратва и ложь — вот жизни всей основа!
Субстанция, субстрат, материя, усия,
Идея, эйдолон, теос, айтия, нус...
Моя агонизирует Россия.
Её не грабит разве только трус.

Кочан капусты истины дороже.
Вокруг одна лишь злоба. Злоба дня.
Вокруг одни противнейшие рожи,
А рожа, всех противней, у меня...

Всё это чушь! Взгляни, какие лица!
Какие светлые глубокие глаза!
Лгать на народ свой? Это не годится!
Пусть грянет гром! Очистит нас гроза!

Пусть молния ударит зло и дерзко!
И выжжет всё, что гнило, пошло, мерзко!
Пусть испарится затхлый водоём!
Пусть не уйдёт никто от праведного гнева!
Пусть мы с тобой останемся вдвоём!
Два человека. Я — Адам. Ты — Ева!

18
Невольная виновница «запоя»!
Нет, не от слова «пить» — от слова «петь».
Не стоишь ты меня. И я тебя не стою.
Но как же я так мог внезапно оглупеть?


Мне стыдно за себя! Перед тобой так стыдно?
И почему тебя я именно избрал?
Ошибся адресом? Но если так — обидно!..
Но всё же я Пегаса подковал.

И от тебя вознёсся до России,
До Человечества, до Космоса, до Бога...
Но вот опять дожди заморосили...
Ах, где же ты, обратная дорога?

Я заблудился. Провалился в щели
Каких-то измерений непонятных.
Вот кажется, что я почти у цели —
И вдруг опять я на путях попятных.

Где проводник? А лучше — проводница?
Где Биатриче Дантова? Где ад?
Река забвенья Лета? Чтоб напиться
Мне из неё — и свой забыть разлад.

С самим собой. И с Космосом. И с Богом...
Когда иссякну? Кончится «запой»?
Мне эта лажа скоро выйдет боком:
В делах постылых у меня застой.

19
Скучны мои размеренные строки!
Как апатична нынешняя муза!
А вот скажите мне, что это за «опоки»?
Я это слово вынес из техвуза.

И больше ничего не вынес я, пожалуй...
Каким я был глупцом! Я думал, что поэт.
Та муза извивалась и визжала,
И не давалась, восклицая: «Нет!»

Та муза юная была порой игрива,
Но очень редко мне кидала кость...
А эта муза старая ленива.
В ней нет огня. Одна слепая злость.

20
Маразм! Какой маразм! Посмешище седое!
Не знаю я, куда деваться от стыда.
Но всё же я скажу: мы виноваты двое.
И как ты ни вертись — у нас одна беда.

Мои стихи в тебя проникнут тайным ядом.
Пока не чувствуешь ты этот яд в груди.,.
Я проводил тебя каким-то странным взглядом
И тихо прошептал: «Ну, заяц, погоди!»...

21
Слова — как зверь на водопой!
Но не хотят ложиться в строфы.
Так праздный люд стоит толпой
Вокруг дорожной катастрофы.

Голодный любопытный люд!
До зрелищ падкий и до хлеба.
Ему неважно, что дают.
Он смотрит в землю, а не в Небо!

И я такой же! То же тесто.
Давно не видел я зари.
Меня, как всех учили с детства:
«Не в Небо — под ноги смотри!»

22
Ты смущена своей нечаянной ролью!
Сказала мне: «Люблю!» Так шелестит листва.
Слова двусмысленны. В них сахар смешан с солью.
Ты разъяснила смысл. И ты была права.

А я вообразил себе совсем другое...
Мартини и коньяк, шампанское и ты
Всё перепуталось... И всякой ерундою
Вдруг начал я марать невинные листы.

Потом всучил тебе листы нелепой кучей..„
Потом опомнился... Ты всё поймёшь сама.
Не смейся надо мной! То был несчастный случай
Мартини и коньяк меня свели с ума!

23
Моя любовь к тебе замкнулась на себе.
ТЕБЯ Я НЕ ЛЮБЛЮ. ЛЮБЛЮ ЛЮБОВЬ К ТЕБЕ.
Какая-то чудовищная странность.
Моих стихов нелепая пространность
Была записана в моей слепой судьбе.

Пора опомниться! Пора остановиться!
Я не умею вовремя напиться
И, отрезвев, забыть сей странный бред.
Тебя я не люблю. В тебя влюблён поэт.
Он любит не тебя. Свой вымысел...

Свой образ.. А слово «образ» трудно срифмовать.
Мы оба одиноки: я и образ.
Мы друг от друга стали уставать,
Но что поделаешь? Ведь каждый образ вечен.
Жизнь нас казнит — а он не изувечен.

Всё дальше от него оригинал.
А он живёт как некий идеал...

24
Стихи философа длинны, как ветви ивы.
Порой кусаются, как заросли крапивы.
В них аромата нет, игры воображенья,
Метафор недобор... Одни соображенья...
Кончай витийствовать! Пиши опять трактаты!
Трактаты глупые. Умны одни цитаты...

25
Не все успели скрыться.
Дома цунами смёл...
Но нас спасли две птицы:
Орлица, и орёл.

Меня взяла орлица.
Тебя унёс орёл.
Теперь я снова птица.
Я образ свой обрёл.

Парим над облаками,
Чуть шевеля крылом.
Как жалок мир под нами!
Погибнет — поделом.

Порой твой образ снится,
Когда в гнезде дремлю.
Тебя, моя орлица,
По-прежнему люблю...

26
Весь лагерь спит. Спят люди и собаки.
Один костёр чуть испускает дым.
Светлеет небо, гонит тьму в овраги...
Как хорошо проснуться молодым!

Кое-где краснеют угли под золою.
А иногда мелькают огоньки.
Стоит туман над мёртвою рекою.
Валяются вчерашние венки...

Снимается бивак. Костёр на всякий случай
Зальют ведром воды. Он, зашипев, умрёт...
Залей меня скорей! Агонией не мучай!
Я в прошлом весь уже... А ты иди вперёд!

27
Не вижу лета я. Оно несётся в осень.
А на душе моей предчувствие беда.
Но мы ещё траву косой звенящей скосим.
Потом её скопним и выложим скирды.

По женщине грущу! Да что грустить напрасно!
Не будет никогда ни ласки, ни любви!
Всему есть свой предел. И этим жизнь прекрасна.
Что было — то прошло. Не сетуй! Не зови!

Что в том, что жизнь прошла? Она у всех проходит.
Родимся для того, чтоб вскоре умереть.
И каждого в свой час слепая смерть уводит,
У чуждого костра мне душу не согреть!

Я о любви грущу. Жизнь без любви — крапива.
Я знаю, что любовь — иллюзия, туман.
Как яблоко любовь: прекрасна и червива..,
Но я люблю любовь! Люблю любви обман!
28
Напрасно мучаюсь я дурью!
Стоят постылые дела.
Жизнь обернулась снова хмурью,
Глаза поспешно отвела.

Неологизм мой: «Не лукавствуй!»
Мечтой себя не обольщай!
Мне, не сказав ни разу «Здравствуй!»,
Сказала Жизнь: «Прости! Прощай!»

29
Мне всё равно, кто ты. Мне всё равно, где ты
Свою любовь к тебе я воспеваю.
Я позабыл твой облик и черты.
Зато записывать стихи не успеваю,
Что в голове теснятся с той поры,
Как ты сказала мне «Люблю!» случайно.
Сказав, забыла. Плакал я отчаянно...

Казалось мне: не выберусь из пропасти...
Но начали вращаться тихо лопасти
Мотора творчества, труда и вдохновенья.

Я как мужчина вышел из игры.
Я как поэт обрёл в тебе спасенье!

30
Я знаю, что погиб. Во тьме тысячелетий
Моей душе скитаться без тебя.
Чреда печальных тягостных столетий
Мне предстоит. Я буду жить, скорбя.

Чего я жажду? Абсолютной смерти.
Чего хочу? Навеки умереть.
Я Вас люблю! Я Вас люблю! Поверьте!
Я Вас люблю! Меня Вам не согреть.

31
Да, знаю я, что жизнь прошла. Не молод!
Мне душу некому за молодость продать.
А сердце бьётся, как тяжёлый молот.
Мне остается лишь в тиши рыдать.

Я издыхаю. Мне не до стесненья.
Пускай смеются надо мной враги!
В моей душе глубокие тисненья.
Нет, не тисненья! Раны глубоки.

Я прожил жизнь. Где свет в конце туннеля?
Там света нет. Один тяжёлый мрак.
Пусть надо мной смеются Оли, Нелли
И на меня всех вешают собак!

Любимая! Ничтожная! Чужая!
Так легкомысленно устроившая взрыв!
Сбежавшая!... Беги! Все сокрушая
Идёт лавина, все препятствия срыв.

Плотина рухнула. Спасаться не намерен.
Пусть бешенный поток меня о сваи бьёт!
Люблю тебя одну! Одной тебе я верен!
Вам не дано понять! В моём паденье — взлёт!

32
«Тот ураган прошёл». Возобладали будни.
На мне не звёздный плащ — потёртое пальто.
Где бескорыстье чувств? Рассудочные плутни.
И ты совсем не та. И я совсем не то.

Мир призрачной мечты развеялся.
Реальность ощерилась беззубо. Седина.
И всё от сих до сих. Знай меру! Пошлость. Сальность.
И только стыд во мне, раскаянье, вина!..

                II. ХОРЕИ
1
Эти ямбы так ленивы!
Здравствуй, радостный хорей!
Стих задорный! Стих игривый!
Приходи ко мне скорей!

Поздно понял: дело в ямбах.
В них застрял я, словно в дамбах..
Накопились желчи литры.
Мне нужны другие ритмы.

Ямб ввергает в ложный пафос.
Он суров, как иерей.
От него тяжёлый ракурс...
А хорей как лёгкий «закус»!
Ямбы вон! Входи, хорей!

2
Девочка, в хорее
Для тебя не место,
Потому что всё здесь
Из другого теста.

Здесь я легкомыслен.
Да, смотрите в оба,
Как бы не случилась
Маленькая проба!

Чтобы не случиться
Неуклюжей драме,
Не ходи в хореи!
Убирайся к маме!

3
Никогда поэтам,
Девочка, не верь!
Бьют они дублетом
Прямо через дверь.

Нет подлее тварей!
Все поэты врут.
В творческом угаре
Презирают труд.

Девок обольщают
Вне добра и зла.
А потом с вещами
Как найдёшь козла?

Многих знал поэтов
На своём веку:
За «Венком сонетов»
Следует «Ку-ку!»

Где поэт — там лажа.
Где поэт — там зверь...
Только мне, Наташа,
Беззаветно верь!
4
Понял я: ты ведьма!
Раньше 6 догадаться!
Я тогда не стал бы
Глупо так влюбляться.

Я совсем другую
Женщину лелеял...
Ты ко мне подсела —
Я овцой заблеял...

5
Кипятить носки в жестянке
У меня есть мания...
Но следить, чтоб не сгорели,
Выше понимания...

Вот и снова сжёг носки я!
Эка обалденщина!
И, конечно, виновата
В этом женщина...

6
Одиночество и старость —
Нет, не вынесу!
Мне нужна такая малость!..
Тело к выносу!..

7
Боже! Боже! Что осталось?
Хуже смерти
Одиночество и старость.
Мне поверьте!

То, что жизнь мне стала в тягость,
Не кокетство...
Ах, какая это пакость
После детства!

8
Не спасли меня хореи!
Хуже ямбов.
Не Зефиры, а Бореи...
Ах, без штампов!

Одиночество, как бритва,
Очень остро.
Я построю из молитвы
Тихий остров...

9
Не ропщи на Бога!
Бог всё знает лучше.
Подожди немного:
Подвернётся случай —

Всё начнёшь сначала...
А начала нету.
Жизнь меня промчала
По чужому свету...

10
Пробудился. Встал весёлый.
Позабыл кошмарный сон.
Был я тусклый. Был я квёлый.
А теперь в душе бутон.

Не имел о том понятья,
Что, живя без суеты,
Обретаем без изъятая
Мир нездешней красоты.

Ел я суп с червями флотский.
Жил не подлинно, как скот.
Ухожу от страсти плотской.
Будет всё наоборот.

Из себя исторгнув зверя —
Не рычи и не зови! —
Буду жить я, в Бога веря,
Без не подлинной любви.

От неё одни печали!
От неё в душе разлад!
Буду беден я вещами —
Буду истиной богат!

Я в тебя поверил, Боже!
Ты ударил в глаз — не в бровь.
Возрождаюсь я... Но всё же
Разреши ещё любовь!


                (Москва, 18 июня– 3 июля 1994 года)