Лиза и люди-грязь

Когда Лиза была совсем маленькой, ее повели в церковь, чтобы крестить…В ее памяти осталось немногое – какие-то люди в странных головных уборах и одеждах склонились над ней в большом и непохожем на дом помещении, а потом неожиданно окунули ее голову в воду, совсем ненадолго, но вода успела попасть ей в нос. Ужасно неприятное ощущение от попавшей воды  заставило ее кричать и вырываться, но тут же свои, родные, бабушки и мама подхватили ее и понесли на улицу, и сказали, что теперь Бог ее охраняет. Мать вообще любила повторять, что «крещеный ребенок храним Богом», и ей так было спокойнее за дочь.


Так и запомнила Лиза, где-то глубоко-глубоко, что Бог как-то связан с тем ощущением в носу и горле, которое пришлось ей испытать в церкви, и, как-то в ванной под душем, когда в нос попала вода, она снова ощутила, что вот он, Бог, вспомнил о ней, и дал о себе знать. Представляла она его себе как старца с длинной белой бородой и в белых одеждах, который сидит на облаках и смотрит на людей…Бабушка ее, когда Лиза научилась читать, заставляла ее читать вслух молитвы.
- Смотри, Лиза, скоро умру я. – говорила она. – И предстану перед божьим судом. И спросит тогда меня Бог – знаю ли я три молитвы. Что ж я ему отвечу-то? если скажу, что нет, отправлюсь в ад. Вот и ты, Лиза, должна обязательно выучить три молитвы, а Бог с тебя спросит.


Лиза старательно переписывала на листок «Отче наш» и читала по складам, запоминая текст вместе со своей бабушкой. Росла девочка замкнутой, дикой какой-то, много придумывала историй и так и жила там, в этом придуманном мире. Когда другие дети играли, она сидела в стороне и играла одна, со своей куклой. Вечером она рассказывала маме, что за верандой живет птичка желтая, в гнезде, а гнездо стоит прямо на земле, и что они с ребятами ходят и кормят ее крошками. Никакой птички там и в помине не было, но она рассказывала об этом, искренне веря в то, что говорит.

- Вырастет – станет красавицей.- говорили все, глядя на ее бледное личико с большими темными глазами и в обрамлении черных волос.
- Станет певицей, артисткой.- Как-то нагадала цыганка.

А Лиза между тем радовала всех успехами в школе, и считали ее суперребенком, а иногда еще делала глупости, на которые особо никто не обращал внимания. То нарядится в длинные пестрые юбки, взятые из старых вещей матери, и так и пойдет гулять по двору, пока ее не увидят, не заберут домой и не накажут. То ленты цветные разложит, помадой намажется, и давай  людям  восточный танец показывать – откуда и научилась-то? уж больно любила девочка восток и всё, что с ним связано.

- Из прошлых жизней помнит – многозначительно говорил друг семьи, сверхинтеллетуальный Антон Павлович, увидев, как девочка как-то к гостям вышла  с бинди  на переносице.- А глаза-то, глаза – не, ну как смотрит –гипнотизирует, черные, как у цыганок, вот ведь чертовка. Но душа-то добрая…- прибавлял он.- Хорошая жена будет.

А Лиза тем временем только и знала, что придумывать истории. Этакая была сказочница. А то, что вокруг происходит, казалось ей насмешкой какой-то, сплошной скукой. Другие над книгами корпят – а ей пять минут глянуть – и все наизусть помнит. И вообще как-то не любила она людей. Иногда говорила про себя – люди-грязь…люди-пыль…

А любила она по-настоящему только море… Возможно, вода у нее ассоциировалась с тем далеким воспоминанием из детства, и была она для нее волшебной, а море было Живым. В нем можно было раствориться, ему можно было доверять. А вбирать в себя что-то людское она просто не могла…Как можно принимать в себя то, что считала она грязью? Поэтому у нее никогда не было мужчин, и красота ее будто была предназначена не для людей, оставалась она божьей невестой…

Причитала мать, что Лиза всех женихов в три шеи гонит, да всё без толку…Становилась Лиза наоборот всё более утонченной и жила в такой реальности, куда и ходу нет никому, кроме нее.  В глазах свет, улыбка блуждает, а всё ведь чему-то своему улыбается, молчит и никому не рассказывает. А то вдруг станет мрачнее тучи, словно на похоронах, плачет, в комнате запрется.

- Совсем стала девка не от мира сего.- расстраивалась мать.- Надо б ее к нашему психиатру сводить, может, расскажет нам, что с ней делать.
А Лиза тем временем становилась всё более тонко-прозрачной, казалось, что вместо нее ходит какой-то фантом, который и в темноте-то светиться будет, как неоновая лампа. А потом случилось и нечто вовсе необъяснимое – исчезла, сидя на окне своей комнаты и приговаривая – «…люди-пыль, люди-грязь, не надо, не надо  мне людского, уйду, уйду от вас, люди-пыль, люди-грязь, не надо, не надо  мне людского, уйду, уйду от вас…».Растаяла, как снегурочка из сказки.

Искали ее долго, с милицией. Думали даже, что пошла она в лес и повесилась, раз уж была «ненормальная», и кто  знает, о чем она там сама себе рассказывала да улыбалась. Один Антон Павлович качал головой и думал, что чудеса рядом происходят, и переместилась она в ту реальность, в которую  никому, кроме нее, хода нет.