Время такое

      Время такое. Все экономят. Бизнесмены экономят на пром акциях. Домохозяйки – на подгузниках. Бухгалтерия – на бумаге. Пенсионеры – на всём подряд. Спортсмены – на мышечных усилиях. А работники интеллектуальных профессий – на эмоциях.
     Впрочем, эмоциональная скупость – не только болезнь интеллектуалов, это болезнь нации. Экономят на ближних, чтобы бездарно потратиться на дальних.
     Но есть другая скупость. Скупость поэтов. Оборотная сторона её – безумная расточительность перед Вечностью. Вечность – вот подруга поэта. Вот предмет преклонения и настоящей мужской щедрости. Другое название – муза. Другое название – Вечная Женственность. София – Вечная Мудрость. Любовь. Красота. Жена. Нет. Жена – слишком утилитарно.
     Во имя Этой, бестелесной, безымянной (поскольку многоимянна) пишутся лучшие поэмы, лучшие произведения иных родов искусства. Во имя Её сокрушают основы бытия и совершают невероятные подвиги самоотречения. Говоря с Нею, мужчина говорит с Миром (и наоборот). Говоря с Нею, мужчина прекрасен, ибо отныне он Возлюбленный Прекраснейшей.
     Все красивые женщины – несчастны. Поскольку все – во плоти. Некрасивые, впрочем, тоже. Рождённые конкретно там-то, конкретно такими-то, имеющие конкретные формы, возраст, цвет глаз и биографию, все они отдыхают, поскольку имели глупость родиться.
   Глупость заключается в самом акте воплощения. Не имея плоти, ты можешь быть Мечтой Поэта. А вот будучи «знойной женщиной» - перестаёшь быть Мечтой. Перестаёшь быть. По крайней мере, для поэта.
    Но Создатель мудр. И покорённые вершины, и воздвигнутые из пепла города, и лучшие поэмы с новейшими достижениями науки имеют смысл только при одном условии. Всё это кто-то должен оценить. Оценить по достоинству, а не утилитарно.
    Всё идёт к тому, что выпускникам филологических факультетов в графе «специальность» станут писать «филологиня-педагогиня», искусствоведам – «искусствоведки», театральным критикам придумают название с женским окончанием, как и спортивным комментаторам, политическим обозревателям и экспертам разного рода. Какой смысл умничать, если никто не смотрит на тебя, открыв рот? Какой смысл напрягаться, если никто не стонет в ответ? А если никто не стонет, пусть стонет Вечность.
     Всё логично. Мужчина не может быть зрителем. Мужчина – созидатель по определению. С женщины хватит того, что она рожает. Всё логично. Место зрителя есть место женщины. Пассивный залог. Сострадательное наклонение. Но только в этом наклонении вечность и пребывает в Вечности.
     Да, боже мой, кто бы читал Петрарку сейчас, если бы не женщины? Кому бы понадобился Джон Донн, Бродский и Шекспир? Кто бы ослеп от Кандинского и Ван Гога? Кто бы пытался объяснить детям, что «Горе от ума» - это горе двух спесивых, высокомерных любовников? Что им обоим в голову не пришло, что могут выбрать кого-то кроме них!
     Всё просто. Мужчина есть рефлексия по поводу Женственности. Женщина есть рефлексия по поводу Мужчины. Т. е. Вторая производная от абстрактной женственности (как бы от собственной сути?) Она-то ведь тоже определяется относительно своего кумира. И так без конца, во всех смыслах.
    Остаётся лишь достать чернил и плакать.