Эквилибр

Эквилибр

          (лат. этим. см. пред. сл.). Равновесие, положение тела под влиянием действия на него противоположных сил, которые взаимно нейтрализируются.

 

- Ну, как ты могла… как ты могла, не пойму… Если бы я знал, что у вас еще сохранились какие-то чувства, я бы тебя и так отпустил. А так… Зачем так, Лола? Если ты его любишь, зачем меня терзать? Когда мы встретились, когда я тебе сделал предложение, у тебя был выбор. Ты же уверяла меня, что любишь. Мы же договорились, что у нас все честно, открыто, без вранья. Как у Цезаря и Клеопатры. Нам с тобой врать нельзя. Мы с тобой в особом положении, ты же знаешь. Знаешь, что наше вранье может стоить нам жизни. Ты сама сделала выбор. Я не упрекаю, не осуждаю, я просто не по- ни- ма- ю, Лола. А когда я не понимаю, я нервничаю. А нервничать нам обоим нельзя. Вот что сейчас делать? Как быть вечером? … Как быть вообще, я не знаю…

Лола закрыла лицо руками  и тихо плакала, сидя напротив Казимира на скамейке сквера, куда она позвала его поговорить. Укрыться для серьезного разговора в здании было негде. Суета, бегающие люди, рев, крик, музыка, да еще и внимание окружающих к странному поведению и Казимира и Лолы. Всегда улыбающиеся и счастливые, сегодня оба супруга носили угрюмые, мрачные лица.

- Казимир, причем тут Цезарь и Клеопатра? Я виновата, да. Я понимаю. То есть, я пока сама не понимаю ничего. Знаю, что виновата, что все это ужасно, но Клео и Цезарь от нас не зависят, ведь…

- Не зависят?! Да их больше просто нет! Они работать не смогут! Как ты не поняла этого за десять лет?! Я тебя сегодня не допускаю…

- Ты что, Казимир?! Ты не сделаешь этого! Ты меня просто уничтожишь, убьешь… Ты мстительный, оказывается. Я понимаю… Но это уж слишком! – Лола подошла к Казимиру и опустилась перед ним на колени. – Прошу тебя! Простить ты меня не сможешь, но не лишай меня Клеопатры! Прости… - И она разрыдалась.

- Встань, встань, Лола. Не надо, прошу. К чему это. Я вовсе не мщу. И не буду. Просто мы оба сильно рискуем. Ты же знаешь, как животные нас чувствуют, на каком тонком уровне. Ты вспомни наши легкие ссоры. А тут…

Он поднял ее, отряхнул траву, запутавшуюся в блестках  ее парчовых штанов – галифе.

- Пойдем, пойдем, Лола. Пора готовиться мне.  Снимай костюм, постоишь на страховке сегодня. Или в зале понаблюдаешь. – И Казимир не стал ждать жену, повернулся и пошел по тропинке сквера к цирку.

Люди, гуляющие в ожидании представления вблизи здания, оборачивались на красивую пару цирковых артистов. По костюмам можно было определить безошибочно, что эти яркие стройные люди – ни кто иной, как дрессировщики.

***

Лола попала в цирк по призванию, как думалось ей. Она с самого детства занималась гимнастикой, представляла свою школу, потом город на всевозможных соревнованиях. Ей пророчили большое будущее в большом спорте. Но у нее с детства был бзик – во что бы то ни стало стать воздушной гимнасткой. Она с отличием окончила цирковое училище по специальности «воздушный эквилибр» и теперь была «звездой» и гордостью всех цирковых представлений.

Мало того, что стройная,  Лола была еще и красавицей редкой. Пышные черные волосы и глаза – маслины, смуглая кожа, полные аппетитные губы, взгляд пантеры перед прыжком. Непонятно откуда в ней, русской во всех поколениях девушке из русского же городка, такие краски восточных оттенков. А от этой непонятности и вовсе дурманило и коллег- артистов и зрителей мужского рода в зале.

Она творила такое под куполом на металлическом блестящем обруче, с такой скоростью вращалась, что задранные вверх и следящие за лучом прожектора головы, начинало кружить. Такие шпагаты, такие опасные трюки, какие с легкостью и постоянной улыбкой на губах делала она, не могли не вызывать дикий шквал аплодисментов, крики и восторженный свист там, внизу.

В Лолу тайно был влюблен директор цирка. Вернее, в нее тайно были влюблены все особи мужского пола, но у директора Отто Рюдигера, немца по происхождению, красавца и просто обаятельного мужчины с замашками обольстителя – иностранца, шансов было много больше. Ну, и. само собой, другие претенденты расступались перед его уверенной походкой, когда он шел на арену и объявлял номер Лолы так гордо, будто она была его собственностью.

Их приятное общение на дистанции, пропитанное флиртом, улыбками – полупоцелуями, вскоре перешло в общение близкое. И никто не собирался даже этого скрывать – оба были людьми свободными.

Цирк жил бурной, веселой жизнью, жил под постоянную мелодию восхищенных взглядов и аплодисментов. Это значит – он жил спокойной и размеренной жизнью, которой довольны были все.

И вдруг это случилось!

Тот, о ком тайно и давно вздыхала Лолита, развешивая везде и всюду плакаты разъяренных диких животных с покорными глазами, тот, кто одним взглядом мог заставить подчиниться этих свободолюбивых зверей, он, Казимир Галевич, едет с гастролями в их цирк! На целый год! Такого просто не бывает! Это – материализация мечты, чувств, девичьих тайных страданий, в конце концов.

Лола усерднее, чем обычно готовила свой номер, долгими вечерами изобретала самый обольстительный, максимально секси костюм. Лола ждала…

Она собрала информацию, от знания которой хотелось просто танцевать с утра до ночи – он холост! Он такой взрослый, он такой мужественный, и он – не же-нат!!!

Когда Казимир впервые встретился своим взглядом, этой замершей на целую минуту молнией, с Лолитой, стало понятно всем –  Любовь!

И все померкло на фоне этой пары, даже Отто теперь выглядел обыкновенным бледным скандинавом – неудачником. Куда делась его самоуверенность, уверенность и надменность? С огнем не шутят, победитель не он… И он отступил. Потому что, если бы не отступил, его бы просто снесло этой волной чувств.

Теперь объявлять номер Лолиты Отто выходил уже с заметно приглушенным энтузиазмом.

А «Впервые на арене нашего цирка всемирно известный, самый талантливый укротитель львов…» он и вовсе говорил с заметной тоской и даже скорбью – впереди был целый год мук сотрудничества.

Женская половина труппы, конечно, успела глубоко вздохнуть по красавцу – дрессировщику, но поняв его выбор правильно,  забыла свои сладкие мысли о нем.

Роман Лолы и Казимира с первого же дня стал накручивать такие обороты, что находиться рядом с ними было до ужаса невыносимо – ты сразу чувствовал себя лишним, мешающим этой любви.

В цирке были аншлаги, зрители ревели, директор мрачнел, труппа веселилась и работала с удовольствием и невиданным усердием. Никому не хотелось выглядеть бледно на фоне «звезд».

Казимир сделал Лолите предложение, от которого она не могла отказаться. Даже, если бы вдруг захотела – взглядом, которым он рассаживал по подиумам и пьедесталам хищников, он посмотрел на нее и спросил - сообщил: «Лола, ты будешь моей женой»?!

***

Лола и Казимир сыграли красивую элегантную и по цирковому скромную свадьбу. Первым делом Казимир решил познакомить Лолу со своими друзьями – хищниками. Ежедневно она помогала мужу кормить львов, разговаривала с ними

 

Первым совместным проектом супругов стал очень опасный и оригинальный номер. Совместный. На афишах города и на «шапке» цирка странно и загадочно рваным огненным шрифтом было написано название номера с хищниками «Беги, Лола, беги»!

 Когда зрители понимали, что выступление Казимира Галевича уже близко к завершению, когда животные уже заметно нервничали, ожидая команды «Домой» и финального взмаха кнутом, яркий фиолетовый луч света вдруг опускал в самый центр арены, в круг львов и львиц,  металлический сверкающий обруч с Лолой, стремительно вращающейся на нем.

Зал замирал,  с ужасом и восторгом наблюдая, как нервничают, но покорно сидят на постаментах, оскалив страшную верхнюю губу, звери. Казимир останавливал властно вращение обруча, и Лолита опускалась на ковер, срывая бурные овации зала.

Откуда-то из закулисья звучал приглушенный голос: «Беги, Лола, беги»!

Обруч плыл по арене, Лола бросалась его догонять, львы срывались со своих мест, и в самый опасный момент, готовые уже схватить красавицу гимнастку своими клыками и когтями, вдруг останавливались и грустно расходились по местам – Лола стремительно взмывала под купол.

Зрители кричали и топали от восторга ногами, газеты писали о красивом цирковом дуэте, супружеской паре, о номере – шоке. Город радовался. Программки, на титульном листе которых была сцена из номера дрессировщика и эквилибристки, покупали в нескольких экземплярах.

Никто в зале не мог и предполагать, что на подготовку такого «смертельного» номера ушли целых два года.

Казимир вводил в состояние дружбы с животными  Лолу очень долго, но, когда,  в конце концов,  вожак стаи лев Цезарь ее признал и позволил входить в клетку вместе с хозяином, сразу наладились отношения и со всеми остальными хищниками.

На первый же свой день рождения Лола получила подарок необыкновенный – белую красавицу трех месяцев от роду, тигрицу. Имя долго придумывать не стали: Цезарь уже есть, так, стало быть, должна быть Клеопатра. Тем более, она так на нее похожа!

И теперь уже Лола выходила на арену и училась дрессуре со своей подругой и воспитанницей, очаровашкой Клеопатрой, нрав которой, скорее даже, не нрав, а норов, был еще тот! Капризная, непослушная, харАктерная и гордая Клеопатра  на взрослых львов и львиц смотрела свысока, словно понимая, что младших тут не обидят.

Цезарь с первого же знакомства, лизнув в морду свою подопечную, принял ее и полюбил. Остальные подчинились и терпели выходки полосатой «девчонки».

Как и положено Клеопатре, она была умна и сообразительна – сразу поняла, что, хотя Лолита по должности ее «мама», а Казимир – главнее, он – хозяин на арене, в клетке, по жизни.

Лолиту она обожала, строго наблюдала за поведением своих собратьев по арене, когда ее хозяйка общалась с ними, держа в руке кнут, отдавая команды.

Впервые Лолита дебютировала как дрессировщица хищников с Клеопатрой. Потом постепенно и одна и вторая стали появляться на короткое время в общем номере. Самые интересные трюки уже взрослая Клеопатра выполняла с «шефом» Цезарем. Зал был в восторге, супруги – в еще большем.

По прежнему, однако, каждый из хищников, и Цезарь и Клеопатра, придерживались приоритетов по отношению к своему хозяину: Клеопатра «присматривала» ревностно за Лолой, Цезарь охранял и не сводил глаз с Казимира.

Даже легкая недомолвка, вдруг по пустяку появившаяся в отношениях дрессировщика и его жены, немедленно отражалась на поведении и ведущих «актеров»  номера и, соответственно, всей гривасто – клыкастой «труппы». Потому, супруги старались свои эмоции не то, что не показывать, а приглушать вовсе, держать в равновесии.

Навыки эквилибра весьма кстати теперь выручали Лолиту – равновесие и нейтрализация чувств и движений, четкое, уверенное поведение на арене и в жизни – вот главный закон, по которому жила эта цирковая семья. А еще – абсолютная честность и искренность.

И вот теперь…

***

В тот день, когда суматоха, связанная с приездом на гастроли в родной город Лолиты, с репетицией номера на незнакомой арене, с устройством жилья и устройством животных, заняла все время и нервы Казимира, Лолита казалась еще более возбужденной и неровной. Больше,  чем хищники, вздыхающие и рычащие в клетках.

Отто Рюдигер был спокоен и даже чересчур весел. Приветствовал супругов ровно и радостно – ясное дело, аншлагу и фурору быть!

На закупку мяса и витаминов животным Казимир выехал сам – нужно было подписать договор на все полгода гастролей. Весь день он носился, как угорелый, стараясь все успеть до обеда, чтобы потом отдохнуть, успокоиться и выйти на арену, как положено, - решительным и предельно уравновешенным.

Лола осталась отдыхать и готовить костюмы.

Сытые животные дремали, лишь изредка порыкивая для приличия.

Другие животные – артисты и сотрудники цирка притихали и ёжились даже от такого приглушенного «мурлыканья», да и от самого осознания того, что в здании появились такие серьезные «артисты» - цари зверей львы  и величественная, гордая тигрица.

***

- Ты там надолго застрял, дорогой?

Казимир копался в карманах куртки минут пять, слушая знакомую мелодию, пока, наконец, не нащупал телефон и не ответил жене, удивившись слегка ее вопросу.

- Ну, ты даешь, Лола! Я еще только туда еду. Постараюсь быстро, конечно, но не до такой же степени! Мне договор подписать только, но и по складу пройтись надо, а то насуют одних жил, надо показать, что от них требуется. Ты отдыхай, все успеваем. Целую.

***

Он сразу почувствовал неладное, вернувшись и не застав Лолу в их захламленной и не прибранной еще комнате, выделенной под жилье на полгода.

Да, конечно, того, что он обнаружил, ворвавшись в кабинет директора цирка, скрытый за многочисленными дверями, не было бы достаточно для расторжения брачного контракта, ежели бы такой существовал.

Ну, и что? Поза «еще ничего не было» или «уже все было». Просто поцелуй. Ну и что, что страстный? Ну и что, что ее руки обвивают шею Рюдигера так же нежно, как вчера его? Ну и что…

Он вышел, стараясь не успеть встретиться с ее глазами. Он видеть их не хотел впервые в жизни.

А на арену выходить надо – животные и зрители ни причем.

Но ей к его хищникам нельзя. Они поймут настроение своего хозяина сразу, мгновенно. Ей лучше вообще не быть в цирке. А ему нужно быть в форме.

Казимир пошел «поговорить» с Цезарем. Он долго сидел и говорил, говорил, а Цезарь уже взвинтился – ходил взад – вперед по клетке, метался,  поглядывая искоса на него, на Клеопатру – с упреком, словно та была в чем-то виновата.

Он видел в окно, как Лола вышла, уже в костюме, что не принято и даже абсолютно исключено в их артистической жизни, в сквер, присела на скамейку, склонив и обхватив руками голову. Он смотрел на нее и понимал, что она это чувствует. И понимал, что так она его вызывает на разговор. Вызывает и боится, что он придет.

До представления осталось совсем ничего. Разговор нужен. Или нужно отменять представление.

Он тоже переоделся, понимая, что не на пять минут идет в сквер, вышел через служебный вход…

***

Владимир Рудольфович, рабочий сцены, бывший клоун и по совместительству старинный друг Казимира, удивился сильно, но возражать не стал, просто молча принял из рук дрессировщика пистолет и занял свою позицию рядом с коридором из прутьев, соединяющим арену с вольерами, играя роль портье. Такое случалось не часто – подстраховку Казимир давно уже не вызывал.

Лола стояла за кулисой у самого оркестрового подиума – она не хотела, чтобы ее видели ни муж, ни его верный друг Цезарь, ни ее, вдруг растерявшаяся отсутствием хозяйки,  преданная Клеопатра.

С первых же минут, как ни старался Казимир, хищники возбудились не на шутку. Даже спокойные всегда Кира, Пальма и Антоний, почуяв волнение пары Цезарь – Клеопатра, стали вдруг огрызаться, сходить с мест, скалясь совсем без причин – Казимир их практически не задействовал.

Зал, естественно, не видел этой аномалии – ну, просто хищники, ну,  просто грозные… И все, как положено: кнут, удар, лакомство из кармана, пистолет на поясе, лапы с выпущенными когтями… А что ж вы хотели?! Классно! Дух захватывает!

Первой начала Клеопатра. Казимир понял, что она просто решила «извиниться» за хозяйку, просто дотронулась головой до  гривы Цезаря, как бы говоря: «Ну, ладно, не переживай, разберутся»!

Все хищники, как по команде рванули с мест на страшный до мурашек в каждой клеточке тела и зрителей, и артистов, и персонала рык Цезаря. Он бросился на Клеопатру,  не обращая внимания ни на кого, даже на него, своего повелителя и друга. Дверь коридора открыли в ту же секунду, но хищники не спешили покинуть арену.

Зато из зала стали рваться в междурядье люди с детьми на руках и без них. Это еще больше раззадорило зверей.

Лола поймала взгляд Казимира «Ни с места»!

Владимир Рудольфович впервые в жизни понял с одного поворота головы дрессировщика  в его сторону – «Стреляй»!

Общая паника, и в зале, и на арене, казалось,  никогда не закончится, хотя, если посмотреть на часы, едва ли минутная стрелка успела перепрыгнуть на следующее деление.

Все произошло одновременно: выстрел; страшный рев, который услышали даже в пригороде огромного города, даже, наверное, в вагонах метро; взмах и щелканье – свист кнута; «Пшол! Пшол!» Казимира…

В углу клетки плакала, стонала Клеопатра. Она смотрела горестно на свои лапы, в когтях которых запутались кровавые шерстяные клоки из гривы друга и покровителя.

Цезаря, раненого, слава Богу, только в переднюю лапу, укололи снотворным и увезли в клинику, проверять, осталось ли что-то от глаза…

***

Казимир сидел в приемном покое, ожидая конца операции.

- Эх, Цезарь, Цезарь… Я ж тебе говорил, ты же, вроде, все понял… Ну, при чем тут она, твоя Клеопатра. Она переживает, ждет…

Разговор с Лолой был очень долгим. Нет, разговора и не было вовсе. Просто молчали всю ночь, она все же решилась подойти к мужу, обняла, шепча едва слышно: «Прости, ничего не было, прости… Я люблю тебя, только тебя. Одного…»

***

- Еще что за новости! – Отругал Казимир завхоза, когда услышал «Этому пирату добавки дайте, он у нас выздоравливающий»! – Что за клички тут раздают?! Глаз цел, повязку завтра снимаем. Пират! Я тебе дам, пират! Кутузовым еще назови! Цезарь он, царь! Понимаешь?!

- Пардон, пардон, пардон… - Ретировался старший по мясу. – С вами, царями, лучше не спорить… Цезарь, Цезарь, царь, царь… Извиняюсь.

- То-то! – Щелкнул кнутом, улыбаясь Казимир. – Лолочка, Клеопатру готовь. Выход скоро!

***

Аплодисменты,  смех,  восхищенные взгляды, восторг! Красивые люди и такие же красивые животные! И слова, к которым никогда не может привыкнуть настоящий зритель и настоящий артист: «Просьба во время представления не вставать со своих мест и не делать резких движений – на арене хищные животные под управлением заслуженного…».

Скорей бы открытие сезона…