Всем плюшевым игрушкам посвящается

                Видимо, палец был порезан достаточно глубоко: кровь хлестала, не переставая, и сводила с ума, не сколько своим наличием, сколько количеством. Пластыри и бинты никак не находились, как это обычно бывает. Я носилась по квартире, сшибая все на своем пути, и мой рев (не от боли, а от бестолковости), наверное, был слышен на соседней улице.
                Наконец, разум все-таки взял верх: я присела на диван, зажав раненную конечность первым попавшимся под руку носовым платком. Вдруг мягкая, теплая, воздушная волна погладила меня по голове: явный признак чьего-то присутствия. Я подняла глаза, и меня посетило чувство, что русский язык я забыла, а английский (или любой другой) еще не выучила. Передо мной стоял мой старый плюшевый медвежонок. Мы знаем друг друга ни один десяток лет, но ТАКОГО от него я явно не ожидала. Его левый бок был разорван. Из него торчали вата, нитки и еще что-то, только я не поняла, что.
               Он протянул ко мне лапу. В ней лежал небольшой кусок ваты.
               - Возьми, тебе это нужнее... - Он смутился и отступил на шаг.
              Я автоматически, как после приказа, взяла вату, приложила ее к ране, не отрывая от него взгляд ни на секунду.
              Он смутился еще больше, отвернулся и пошел обратно к дивану - своему постоянному месту жительства.
              - Постой!.. - я будто очнулась. - Дай я зашью. Ты же не можешь вот так, с дыркой в боку...
              ...Он сидел у меня на коленях и с интересом наблюдал за моим лицом, думая, что я этого не замечаю.
              - Не бойся, мне не больно. Я же ведь ничего не чувствую. Совсем-совсем ничего.
              Видимо на моем лице возникло легкое недоверие. Действительно, при каждом погружении иглы в тряпично-ватное существо, я внутренне сжималась от страха, что причиняю ему боль. Медвежонок неожиданно соскочил с моих колен и встал посреди комнаты.
             - Я ведь совсем ничего не чувствую! Совсем! Никогда! Ничего-ничего!
             На пол полетела оторванная им самим левая лапка.
             - Смотри, мне не больно. Совсем-совсем.
            Вот уже на пол летит левое ухо, потом правое.
            - Мне совсем не больно. Не бойся. Я такой... Я не чувствую...
            Когда уцелевшая лапка потянулась к голове, я не выдержала, схватила его в охапку и крепко прижала к себе. Он дернулся еще пару раз, пытаясь вырваться, и потихоньку затих...
            ...После я снова усадила его на колени. Ниток понадобилось гораздо больше. А еще... Я пыталась начать разговор с каждым новым стежком, но у меня ничего не выходило. Я так и не смогла разомкнуть губ. И слова так и остались лежать внутри меня, как забытые вещи в камере хранения. Ну как, какими словами можно объяснить этому существу, что, если в его головке есть ТАКИЕ мысли, то значит он не может ничего не чувствовать! Как объяснить ему, что чувствовать боль можно по-разному! Как объяснить ему, что твоя собственная боль всегда начинается с восприятия боли другого существа...