Без воздуха

          Черничный вечер. Точнее, вечер черничного коктейля в баре на берегу моря. По-моему, это один из лучших способов проводить время в командировке. Атмосфера буквально пропитана ароматом любви… За ближайшим столиком расположилась довольно миловидная девушка. Впрочем, она не была красива. Я хотел было переключить внимание на кого-нибудь посимпатичнее, когда уловил одну необычную деталь в ней, - полупрозрачная майка скрывала  огромные синяки…
          Я уже не мог остаться равнодушным к ней. Но та ни в какую не шла на контакт. Мы выпили по паре коктейлей, после чего, мимолетно взглянув на часы, она сказала, что ей пора… Я вызвался проводить ее, но она оставалась непреклонной, отказывая в удовлетворении моего желания. Я просил о встрече… Меня очень заинтриговала эта незнакомка. Ее короткие волосы были спутаны, голос неумолимо дрожал, пальцы, тонкие, с коротко стриженными ногтями, нервно впивались в салфетку. Невероятно худая, казалось, в ней почти не было жизни, почти не было духу, она словно иссякала… Было даже страшно отпускать ее одну, казалось, она не дойдет, не сможет. Она попрощалась, обещав прийти завтра в это же время.
          Я всегда забывал имена своих женщин. Я не любил ни одну из них, но каждая научила меня чему-то. Я четко помню портрет каждой из них: нежность кожи, аромат волос, запах тела, но всё это меркнет в сравнении с остротой чувств, подаренных мне этими женщинами, несмотря на то, что ни одну из них я не могу назвать действительно своей.
Ночь я провел в размышлениях. Сомкнул глаза лишь под утро, но вскоре был разбужен первым лучом солнца, проникшим сквозь неплотно закрытые шторы. Мне всё представлялась эта хрупкая, совсем еще юная женщина. Она была, пожалуй, самой некрасивой из всех, с кем я был близок, но обладала необузданным шармом, обаянием, возведенным в высшую степень. Я всё вспоминал нервные нотки ее голоса, дрожащие руки… - чего она боялась?.. И откуда на ее изнеможенном теле эти ужасные синяки?.. Моя фантазия разыгралась, и вот я уже представлял, как ее, слабую и беспомощную, насилуют в глубине ночи. В следующем кадре она стала жертвой автомобильной аварии. Слайды в моем сознании меняются один за другим, и вот она уже падает с велосипеда… поскальзывается на улице… и еще множество вариантов, не дававших мне покоя.
          Время как будто остановилось. В ожидании встречи с ней день тянулся нескончаемо долго. Все мои попытки абстрагироваться оказывались тщетными.
Я пришел в бар за два часа до назначенной встречи. Разглядывал незнакомок. Угостил одну из них мартини. Хоть какое-то развлечение в ежеминутном, ежесекундном ожидании Ее… ожидании, воплощенном в каждом мгновении, каждом вдохе, каждом взгляде, каждом биении сердца…
          Когда она вошла, время застыло. На ней были черные брюки и кофта с длинными рукавами. Было жарко, и это показалось мне странным… Она быстро протараторила, что ей некогда, что пора бежать, что опаздывает, что, скорее всего, уже больше не увидит меня… быстрым движением взяла меня за руку, посмотрела мне в глаза своим янтарным взглядом и выбежала из бара. Я стоял в оцепенении, ничего не понимая. Такая недосягаемая, она удалялась от меня… подобие несбыточной мечты…
          Потеряв довольно много времени, я выбежал из бара за ней. Ее силуэт уже почти скрылся из виду. В молодости я довольно хорошо бегал, поэтому нагнать ее не составило тогда для меня особой сложности. Я легко остановил ее, обхватив за талию… ее тонкую, я бы даже сказал узкую, талию… Она сопротивлялась изо всех сил, которые у нее практически отсутствовали, но могла лишь беспомощно размахивать руками, захлебываясь своими слезами… внезапно ее тело упало в мои руки.
          В парке, расположенным неподалеку, она пришла в себя, лежа у меня на коленях. Пока она была без сознания, я имел полную власть над ее телом. Я рассматривал каждый его миллиметр, запечатлевая его для последующих воспоминаний, исследуя его в поисках синих отметин… Да, как я и предполагал, их количество заметно увеличилось. Первым, что я у нее спросил, было: «кто он?». В ответ я получил лишь робкое, неловкое молчание. Я повторил свой вопрос, и поток слез снова хлынул, перекрывая собой янтарные булыжники ее глаз. Напряжение во мне неумолимо возростало. Я схватил ее за хрупкие, точно фарфоровые, плечи, и начал трясти ее бессильное тело, крича вопрос, ответ на который я так жаждал получить, всё громче и громче.
          Захлебываясь слезами, она начала говорить. Голос ее дрожал, как никогда… Было удивительно, как, вообще, ей удается произносить что-то членораздельное. Я узнал, что ей на тот момент было лишь девятнадцать лет. Она вышла замуж, как ей казалось, по любви… Она думала, что полюбит, ведь муж ее обожал. Ему было за сорок. Он был бесплоден, и жена заменяла ему ребенка… маленькая, хрупкая, юная… женщина-девочка… Он ревновал ее ко всему. Она никогда не давала повода для этого, но ему нужна была полная, единоличная, безраздельная власть над ней. Она боялась его, и выполняла все его капризы. До вчерашнего дня. С ее слов, я был первым мужчиной, относящимся к ней не как к вещи. Она потеряла голову, она полюбила…
          Две сказочные недели мы провели вместе, забыв обо всех и закрывшись от внешнего мира. Она во мне души не чаяла. Это тешило мое самолюбие. Я чувствовал себя непревзойденным, способным не просто сделать счастливой женщину и удовлетворить ее в постели, мне особенно приятно было осознавать, что я был ее ЛУЧШИМ мужчиной, любимым мужчиной.
          Она никогда даже не думала всерьез о том, чтобы уйти от мужа или изменить ему, но ради меня она переборола свой страх перед ним. Она так и не возвращалась к нему с того самого вечера… нашего первого совместного вечера…
          Наутро я собрал вещи, пока она спала, написал записку, где указал на всякий случай свой рабочий номер телефона, и в которой написал о том, что моя командировка закончилась, и я уехал домой, в свой родной город.
          Уже через неделю я забыл о ней. Вспомнить ее заставил телефонный звонок. Поняв, кто звонит мне, я попросил своего секретаря сказать, что я нахожусь на важном совещании, и совершенно лишен возможности ответить на звонок.
          Когда через полгода я снова отправился в командировку в те края, в том самом баре, где она часто пила кофе по вечерам, я узнал конец ее истории. Она утопилась в море… Должно быть, проснувшись утром и не обнаружив меня рядом, прочитав записку, она вернулась к мужу… У нее больше никого не было. Наверное, он избил ее до полусмерти… Она говорила, что едва терпит всё это, что порой ей кажется, лучше умереть, что злится на Бога из-за того, что не забрал ее вместе с ее родителями в автокатастрофе, в которой те погибли… А после звонка мне, - ее последней надежды на лучшую жизнь, на светлые будни, на крупицы счастья, - она сломалась…
          Наверное, в этом есть моя вина. Иногда мне кажется, это я убил ее.
Как бы ни было, последние шестнадцать лет она всё так же не дает мне уснуть, как в ту самую ночь после нашего знакомства… Только тревожат меня совсем иные мысли…