Движение разума

В маленькое помещение с голым бетонным полом и стенами, оббитыми металлическими листами, человек в экзоскелете затащил мужчину. Захлопнув дверь и опустив засов, сталкер пошел по своим делам, а человек остался валяться на полу, не двигаясь и прерывисто дыша холодным, пыльным воздухом камеры. Тусклый свет лампы, раскачивающейся под потолком на проводе, освещал его бледное лицо. На вид мужчине было лет тридцать-тридцать пять; лицо было вымазано грязью, но сквозь нее просматривались неглубокие морщины на лбу, легкая горбинка на носу и впалые щеки. Не перевязанная рана на левой ноге его кровоточила.
- Зачем ты раненого принес?- буркнул в след уходящему охранник, стоявший с пулеметом в конце длинного коридора.
- Нам бойцы нужны.
- Нам здоровые бойцы нужны, - поправил его монолитовец с пулеметом.
- У него есть лечебные артефакты.
- Это запрещено, - возмутился охранник, не меняя сосредоточенного выражения лица.
- Тогда забери, - монотонно огрызнулся сталкер, подходя к двери, ведущей из отсека временно заключенных.
- Не могу. Я должен контролировать три пункта.
- Тогда контролируй, а не отвлекайся, - подметил монолитовец и вышел, плотно, но тихо закрыв за собой массивную металлическую дверь.
***
Сознание вернулось, разлившись горячей болью по всему телу. Отозвалась в ноге, выше колена, другая, холодящая боль.
«Основательно меня потрепало» - подумал я, все еще собираясь с силами для рывка. «Встать надо; хотя нет: сначала посмотрю, где оказался». Открыв глаза, я сперва ничего не увидел, но постепенно зрение вернулось ко мне. Лучше бы оно не возвращалось: прямо надо мной навис… крысоволк!
Я тут же закрыл глаза. «Мне мерещиться». Но открыв их вновь, я увидел прежнюю картину: зубы, сухой нос, красные глаза, черный обруч на шее.
«Все, вот и пришел конец доблестному сталкеру Верту...» - подумал я, ощущая тяжелое, смрадное дыхание над лицом.
«Стоп! Какой конец? Успокойся, еще поборемся!», - мгновенно промелькнула мысль в голове. «Откуда здесь вообще мутант взялся?»
«- Приятно видеть у себя в гостях логичного человека».
- А это что еще такое?! - от удивления и испуга, забыв про боль, быстро выдвинувшись из-под метрового тела крысоволка, я сел, облокотившись спиной о стену.
«- Первый раз видишь животное, способное с тобой общаться?» - вспыхнула в голове мысль, явно мне не принадлежащая. Крысоволк был самым большим из виденных мною когда-либо представителей этого вида; рыжевато-серая шерсть, сплетаясь, слипаясь и черствея, образовала довольно крепкий панцирь на теле твари. Рельеф этого щита позволял заметить чрезвычайно мощную мускулатуру животного, а красные глаза, глядящие прямо в мои, и как бы невзначай обнажившиеся острые белоснежные зубы длинной около сантиметра окончательно разубедили меня в возможности отделаться от твари силой.
- Чего ж ты смотришь, мутант? Ешь меня! – воскликнул я, гневаясь на мутанта, но не решаясь сделать что-либо.
«- Зачем? Ты интересный, - голос звучал прямо в голове, а тварь при этом все не меняла позу: широко расставив лапы, крысоволк держал морду на уровне лица, навязывая мне равенство, - И, кстати, ты не меньший мутант, чем я».
- Отчего это я мутант? Я – человек, Верт, - голос мой звучал уже спокойнее, но тут же мне в голову пришла мысль, что для разговора с этим животным слова не нужны.
«- А я – Тэ. Мне пора, человек», - сказало животное и, развернувшись, прыгнуло прямо на стену. При этом один из фрагментов обивки сдвинулся, пропустив крысоволка в потайной ход, но, не успел я опомниться, как вновь оказался один одинешенек в запертом помещении с единственным выходом - дверью.
***
«Что за чертовщина? Что это за обруч у него на шее? Как он сквозь стены ходит? Где я вообще?!» - судорожно скакали мысли в моей голове, но ни одного ответа на мучившие вопросы не пришло. Я попытался встать, но тут же вернулся обратно на пол: простреленная нога не давала нормально управлять своим телом, доставляя дикую боль.
Немного успокоившись, я лег на пол, благо он был не слишком холодный. Воспоминания о событиях, случившихся в последние сутки, начали всплывать из глубин памяти. Сначала я с пятью друзьями продвигался через Припять, затем встретил крупный отряд долговцев и пошел с ними. Потом мы наткнулись на свободовцев и попали в гущу перестрелки. Уйдя с линии огня, мы с друзьями оказались уже на территории ЧАЭС. Здесь вовсю шел бой: военные, авангард «Свободы», разминувшийся с «Долгом», «Монолит», простые сталкеры. Тут путешествие превратилось в ад: кружил ураган пуль, осколков гранат, земля была усеяна трупами; каждый начал бороться сам за себя, оберегая лишь свою жизнь, спасая лишь свою шкуру. Один я решил разыскать друзей. Распыляя боезапас направо и налево, уже под стенами саркофага я встретил друга. Бывшего друга. Озверевший Вовчик едва не застрелил меня, словно бешеную собаку: кто-то успел убить его, но, падая, он все же нажал на курок; пуля попала в ногу. Я упал, но через несколько минут подбежали монолитовцы. На этом месте события в моей памяти прерывались, и вспомнить что-либо еще, хоть убей, не получалось.
«Так куда же я попал?» - вопрос вновь всплыл в голове. «Давай рассуждать логически. Если у меня отобрали оружие, если последнее, что я видел - это монолитовцы, и если я все еще жив, то получается, что я у них в... в..., - закончить фразу не позволяло чувство, заставившееся всем телом вжаться в пол и стену. Такое не то что произнести - подумать страшно; но правда есть правда, - я у них в плену». Один ответ сразу отстранил все вопросы. Не осталось ни одной загадки, ни одного пробела в событиях. Более того: моя судьба была яснее неба в безоблачную погоду. «Что же делать? Съестные припасы у них закончились – возьмут и съедят. Зажарят заживо – и съедят. Как пить дай, съедят! Как же выбираться?»
Апатия охватила меня. Бессмысленно бежать, стучаться… хотелось взять и умереть в один момент, чтобы не досталось монолитовцам свежего мяса… «Или им что-то другое нужно?»
***
Спустя какое-то время я заставил себя вернуться к реальности. Хоронить себя раньше времени – пустое занятие.
«Хотели бы съесть – сделали бы это сразу, - тут же нашлось опровержение моей нелепой версии, - тут что-то другое…».
И тут память ко мне вернулась окончательно. Боже, лучше бы она не возвращалась! Всплыли смутные воспоминания о странных приборах, вспомнилась мне и речь монолитовца. «Сегодня вы пройдете процедуру подключения. На рассвете вы станете нашими братьями! Да славься Монолит!» - говорил он, обращаясь к десяткам сталкеров, находящихся в подавленном состоянии. Судя по всему, после речи и началась та самая процедура, которую назвали подключением. О ней я вспомнить ничего не смог, вследствие того, что поминутно терял сознание.
«А ведь хотел письмо брату написать… Всего-то нужно было: взять ручку у Вовчика да листок бумаги у Шпильки. А теперь ни Вовчика нет, ни Шпильки… да и меня скоро не будет…».
Размышляя, я принялся осматривать себя. Оказывается, меня оставили не совсем с голыми руками: два артефакта – «Слизняк» и «Душа», да пара бинтов. Оба артефакта обладают строго лечебными свойствами, чем заслужили успех среди сталкеров. Для их активации необходима жидкость. В идеале, конечно, это должен быть спирт, но за неимением такового подойдет и обыкновенная вода; только вымачивать артефакт надо дольше.
«А где воду-то взять, если я на ЧАЭС? Может попросить? Если я в плену у монолитовцев, то вряд ли мне что-то дадут вообще. Хотя, попытаться-то можно!»
Сжав зубы от боли, я подобрался к двери и постучал в нее.
- Тебе чего? - спросил, видимо, охранник хриплым, монотонным голосом.
- Мне б воды.
- Завтра будет вода.
- А мне сейчас нужна! – начал заводиться я. «Почему сразу завтра? И что ему, воды сложно дать?»
«- Да, сложно. Даже невозможно: у него приказ».
Я лег на пол и посмотрел в ту сторону, где находился таинственный ход, через который в прошлый раз удалился крысоволк. Думая, что нахожусь в камере один, я, оказывается, ошибался: мутант лежал возле стены, свернувшись «калачиком» и внимательно наблюдая за моими действиями.
«Вновь ты… уж тебе-то точно меня съесть хочется, да?»
«- Пока нет. Я никогда не разговаривал с людьми».
«Понятно. А как ты открываешь этот ход?»
Крысоволк заметно встрепенулся: поднялся на ноги и сел. Я тоже напрягся, не понимая, чего мне ожидать от этого существа.
«- Как открываю? Просто хочу, и люк открывается».
«Так просто? Я тоже хочу, но он не открывается».
«- Ты не можешь хотеть так, как я. Мы делаем этого по-разному».
«Странно, - удивился я, - значит, мы еще и мыслим по-разному?»
Тэ немного помолчал, видимо, не решаясь сказать то, что хотел. А может и не хотел. С каждым вопросом этот мутант все больше и больше смущал меня: вроде и говорит по-человечески, но не говорит, и думает как я, но по-другому. Вся его речь состояла из больших и маленьких противоречий, но имела свою странную, хладнокровную логичность.
« Если ты хочешь, я тебе отвечу. Точнее покажу, как объяснил все белый халат».
«Белый халат? Что еще за штука? – Тэ своей манерой объяснения совершенно поверг меня в недоумение, - ну покажи, все-таки интересно».
«- Тогда смотри…»
В моей голове прозвучал голос. Он явно не принадлежал Тэ, равно как и мне.
«- Смотри! Там будет разговор белых халатов…» - донеслось до меня сквозь шум в голове. Яркий свет ударил в глаза, и я зажмурился.
***
- … и тогда показатели устойчивости повысятся в несколько раз, - договорил молодой человек в белом халате. На носу у него висели толстые, мутные очки, волосы были растрепаны. Но это, судя по всему, мало его интересовало. Человек, увлекшийся своей речью, смотрел только на второго посетителя этого помещения – аккуратного старика в таком же халате с сединой на голове.
Я повернул голову в сторону, совершенно того не желая. Не придав этому особого значения, начал рассматривать все вокруг. Сама комната представляла собой просторное, втрое большее моей камеры, помещение. В центре находился большой круглый стол, наполненный разнообразной аппаратурой. Возле трех стен стояло восемь прозрачных стеклянных кубов, внутри которых находились крысоволки, а  на четвертой стене висел белый холст, прикрывающий дверь, на который проектировались разнообразные формулы, картинки и слова на каком-то неизвестном языке. Взгляд опустился вниз, и я увидел упирающиеся в стеклянную переборку… лапы крысоволка!
«Что происходит, Тэ! Где я, кто я?!» – начал я судорожно обращаться к животному, сотворившему надо мной какую-то ужасную вещь. Мысли звучали где-то далеко, совершенно не осознаваясь тем организмом, которым я сейчас являлся. Однако, я вспомни слова Тэ про разговор «белых халатов», и, посмотрев на ученых, понял, что он говорил именно о них.
- Это хорошо, товарищ Суслов. Срочно нужно поставить устройство на одно из животных, что бы собрать информацию о мозговой активности, - сказал старик, приближаясь ко мне с черным обручем в руке.
- Подождите, доктор Репницкий, - остановил его молодой человек, - подождите, - еще раз повторил он, явно волнуясь, - скажите мне, пожалуйста, есть ли у вас какие-нибудь предположения, почему эти мутанты проявляют такие способности? Может ли это угрожать проекту?
- Сомневаюсь, хотя возможно все. Конечно, теория у меня есть, хоть она еще и сыра, - ответил ученый, обнадежив молодого Суслова, - Давайте будем пользоваться тривиальными терминами, так как научного обоснования этой теории просто не существует.
Конечно же, Вы знаете, что человек разумен, а животное неразумно. Но, судя по результатам опытов, я могу сделать следующие выводы: существует три вида деятельности – подсознательная, она же инстинктивная, сознательная, она же осмысленная, и… надсознательная! Да, не удивляйтесь так, товарищ! – добавил доктор, увидев лицо молодого ученого, - Человек балансирует на грани подсознательной и сознательной деятельности в силу своей неразвитости. Эти же существа после «встряски», давшей импульс развитию мыслительных процессов, твердо обосновались в третьей категории – надсознательной. Это новое слово в теории высшей нервной деятельности, да и во всей биологии вообще. Данные образцы способны к логическим умозаключениям, обладают абсолютной памятью, способностью делиться участками этой памяти для накопления совместно опыта. Если все это добавить к огромному физическому потенциалу, то мы получим нечто качественно новое. То, к чему человек стремился с античных времен, идеал – гармония физической и интеллектуальной силы. К сожалению, мы не сможем управлять этими существами, но зато сможем вдоволь их изучать! Военные наверняка обрадуются таким возможностям. Ведь они стремятся к идеалу не меньше чем древние…
Слова доктора Репницкого начали сливаться в один сплошной шум, в глазах помутнело, и, наконец, потемнело.
***
Я очнулся на пыльном полу своей камеры. Сразу же нога напомнила о себе тяжестью, но более всего болела голова: она разрывалась от треска и шума. Рядом сидел крысоволк, вновь не спускающий с меня глаз.
«Что это было?» - спросил я, с трудом принимая удобное положение в углу. Привалившись плечом к холодной стене, смахнул капли пота, выступившего на лбу.
«Тяжелое испытание для человеческого мозга… Чего молчишь? Что это было?» - повторил я вопрос, не дождавшись ответа.
«- Ты уже и сам знаешь, Верт. Это был участок моей памяти, которым я с тобой поделился. Видимо, люди не приспособлены к прямому контакту».
«В смысле? – удивился я, - есть и непрямой контакт?»
«- Конечно. Я с тобой общаюсь посредством такого контакта: образы из твоей памяти служат для меня ориентирами. В человеческой памяти образ, звук, написание слиты воедино. Сравнивая со своими образами и опытом моих братьев, я поднимаю эти образы в твоей памяти».
«Еще и братья!» - не удержавшись, подумал я.
«Да, по всей Зоне. Извини, Верт, мне пора».
Мощное тело крысоволка в один момент оказалось в проеме, открывшемся в стене. Лампочка вновь закачалась и теперь еще «заморгала». За дверью послышались тяжелые приближающиеся шаги.
«Ко мне идут» - подумал я, прежде чем засов сдвинулся и дверь открылась. На пороге стоял монолитовец…
***
Пристально посмотрев на меня, суровый воин Зоны зашел в камеру. «Чего еще? Или… нет, только не это! Неужели все? Неужели уже повели?» - пронеслись сумбурные мысли в моей голове. Монолитовец навис надо мной, слово огромная гора над скалолазом. «Или сразу шлепнет? А может они Тэ ищут? Вряд ли…».
Сталкер, зашумев приводами экзоскелета, присел рядом со мной.
- Артефакты, - произнес он абсолютно без ударения монотонным голосом, заставив меня поежится. В нем не было ничего человеческого: ни один участок тела не был открыт, дыхание, еле слышно раздающееся из клапанов на шлеме, было нечеловечески ровным, чуть ли не механическим. Взяв тряпицу с артефактами, я протянул ее монолитовцу. Он положил ее на пол и, потянувшись к моей ноге, схватился за штанину на больной ноге. Разорвав ее одним легким движением, сектант взялся за голень и под колено и резко поднял. Не сказать, что я совсем ничего не почувствовал, но ощущения эти были минимальны и лишь слегка напоминали боль. Скорее дискомфорт из-за попадания части моего тела в железную хватку человека в экзоскелете.
- Распакуй бинт, - обратился он ко мне, разматывая одной рукой тряпицу, а другой поддерживая ногу под коленом. Я открыл один из своих бинтов и положил на тряпицу. Монолитовец оставил артефакты на полу, снял с пояса флягу и двумя пальцами открутил крышку.
- Смочи артефакты, - сказал он мне, протягивая емкость. Я вылил все содержимое на «душу», лежащую в руке монолитовца. Как только артефакт зашевелился, он приложил его к ране, окруженной темно-синей кожей с желтым гноем. Красноватый комок мгновенно присосался к коже, а сектант взял бинт и, прижав его пальцем, начал заматывать ногу.
Когда дело было закончено, монолитовец взял у меня флягу, повесил ее на пояс, завернул оставшийся артефакт в тряпицу и поднялся.
- Спасибо, - произнес я. По сути, неважно, что этот же человек поведет меня на местный «эшафот». Главное, что он мне помог. А это всегда стоит хотя бы слова «спасибо».
- Вставай, - сказал монолитовец, не обратив внимания на благодарность.
- Как? У меня не получится идти самому, - слукавил я, уже ощущая прилив сил, дарованных «душой». Конечно, встать и побежать у меня не получилось бы, но идти без поддержки я уже мог.
- Вставай, - монотонно повторил сектант.
«Ну вот и все, теперь точно поведут…, - понял я, всматриваясь в темное стекло глазниц, - а есть ли там человек вообще? А может и есть… Все равно никуда я не пойду!»
- Никуда я не пойду! – повторил я свои мысли вслух и ужаснулся. «Кому я сказал? Сейчас убьет и в следующую камеру пойдет…»
Монолитовец действительно достал пистолет из кобуры сбоку и направил на меня. Черный глаз «Кольта» как будто подмигивал мне, нашептывая: «Давай-ка, дружок, по-хорошему». Щелкнул предохранитель. «Ну, все, теперь точно конец» - приготовился я.
- Вставай, - в третий раз повторил монолитовец. Теперь уже было совершенно ясно: потраченного времени ему не жаль, так же как и не жаль одного патрона.
- Не пойду! - выкрикнул я, приготовившись быстро встать. «Лучше умереть в бою, чем таким же отморозком быть», - понял я. Но меня опередила черная тень, метнувшаяся от стены к монолитовцу. Не успел сектант повернутся к новой цели, как оказался на полу. Пистолет сверкнул в его руке хромированным покрытием, один за другим прозвучали шесть выстрелов. Мрак комнаты осветил смертельный огонь, черная кровь прыснула из мутанта, а по полу начала разливаться красная жидкость…
Мне казалось, что сейчас монолитовец поднимется и завершит начатое, но ничего не происходило. Два противника лежали, совершенно не двигаясь и, даже, кажется, не дыша.
- Что там происходит? - спросил охранник на посту. Послышался шум и тяжелые шаги.
Я с трудом поднялся и подошел к Тэ. Крысоволк истекал кровью, но все же дышал. Внезапно мутант поднялся и посмотрел на меня.
«- Пошли», - только и сказал он, прежде чем рванутся и из последних сил запрыгнуть в открывшийся люк. Я поднял пистолет монолитовца и, прихрамывая, дошел до открывшегося хода. Крысоволк лихо запрыгнул в него и окунулся в темноту. Шаги уже приближались, и я, не задумываясь, полез в люк.
За ним оказалась такая же камера, как и та, в которой я сидел. Только без двери и без лампы.
«Тэ, ты где?»
«- Верт, иди прямо, я тут», - ответил он.
Доверившись крысоволку, я пошел прямо и очутился перед таким же люком. За ним уже было абсолютно темно.
« Тэ, ты где? Что мне делать? Что с тобой?».
«- Со мной все в порядке. Иди через люки прямо и только прямо, скоро выйдешь ко мне».
Я поступил так, как он сказал. Упорно перелезая в люки, я думал только о том, что мой спаситель умирает, что он отдал свою жизнь вместо моей.
Наконец, я вышел к свету. Это была та самая комната, которую показывал мне Тэ некоторое время назад. Когда-то здесь работали ученые, трудились над удивительными существами, что бы через какое-то время потомки «белых халатов» убивали их.
Тэ лежал посреди помещения. Крови на нем практически не было, лишь шесть рубцов осталось на боку. Крысоволк лежал и смотрел на меня, как будто ждал.
«Тэ, все в порядке?»
«- Да, все хорошо. Еще побегаю, и все станет просто превосходно», - мутант оскалился, что, видимо, означало улыбку. «И чего он улыбается? Шесть пуль из «Кольта», а он улыбается!»
«- Со мной все в порядке. У меня строение организма такое, - тут же ответил Тэ, - Отсюда идет подземный ход в то место, которое вы называете Кордоном. Сейчас…»
Мутант поднялся и запрыгнул на стол. На нем лежал черный обруч, такой же, как и на шее у Тэ, лист бумаги и карандаш. Я вопросительно взглянул на крысоволка.
«- Отнеси это брату», - ответил он.
«Э… а как я его найду?»
«- Он сам тебя найдет, Верт».
В этот момент вдалеке прозвучал взрыв, а за ним топанье монолитовцев в экзоскелетах. Я начал вытаскивать обойму из пистолета, что бы проверить количество патронов, но Тэ остановил меня:
«- Не надо. Возьми вещи и иди».
Мутант спрыгнул со стола, и круглая конструкция разошлась, разделившись на две части. Под ней находилась лестница, ведущая в подземный ход.
«Тэ, может пойдешь со мной?» - спросил я, надеясь, что крысоволк, так внезапно ставший мне близким существом, передумает.
«- Нет, Верт, это моя жизнь. Прощай».
Огромными прыжками он побежал обратно в просторы таинственной лаборатории, оставив меня наедине с дорогой к свободе.
9.04.2010.