Письмо

Давно хотел написать тебе письмо. Так мне просто и легко выражать самые сложные мысли и эмоции.
Какие банальные фразы лезут в голову, а сказать в миллионный раз хочется свежо и пахуче, чтобы текст заблагоухал, как  огромный ландыш на мирной лесной опушке ранней весной. Хочется, чтобы слова выстраивались не просто в ряды, несущие определенный смысл, но звенели, как колокола на колокольне: у каждого свой голос, а вместе – симфония.
Хочется запомнить тебя навсегда в сиянии солнечного света, с распущенными волосами, когда хитрый солнечный зайчик пытается выманить у тебя затаенную улыбку. А ты изо всех сил сопротивляешься, но не можешь устоять, и зайчик побеждает.
Хочется запомнить тебя в  лунном свете, когда он бледно мерцая на коже, придает ей оттенок тумана, который летним утром устилает землю. Твое лицо кажется скрытым за стеной темноты, а на самом деле очень-очень близко.
Хочется запомнить тебя осенью, в розовом плащике с охапкой желтых листьев в руках. Ведь именно в эту осень я первый раз осознал не умом, а сердцем и душой, что у природы и вправду нет плохой погоды, и что только Царство Божие, которое мы сможем построить у себя в душе – суть всего окружающего мира. И даже когда в лицо дует самый колючий ветер, только твоя улыбка – это настоящее солнце
Хочется запомнить тебя летом, в легком желтом платье, немного уставшую от дневного груза и жаркого солнца, но такую обаятельную и милую, что одного взгляда на тебя достаточно, чтобы приятная теплота  и беспричинная радость разлилась по телу, и стало понятно, что ради этой встречи ты и живешь.
Хочется запомнить тебя зимой, когда вокруг искрится снег, и ты идешь по нему, неотделимая от этого сверкающего великолепия. И снег кружит тебя в своих объятиях, кружит голову, шепчет на ушко зимние сказки, и ведет за собой. Признаюсь, я ему ужасно завидую.
Хочется запомнить тебя весной, когда природа медленно пробуждается от долгого сна, и ты расцветаешь вместе с ней. Год за годом появляются ландыши на лесной опушке и своим тонким ароматом  придают оживающему лесу ту самую гамму ощущений, которую люди зовут весной. Твоя душа давно и безвозвратно принадлежит маленькому лесному чуду, которое ученые Карл Линней поэтично назвал Lilium convallium – лилия долин, наверное, и ты сама несешь людям пробуждение от долгого сна.
Хочется запомнить тебя в порывах ветра, одновременно ласкающего и жалящего, который усмехаясь узором сорванных листьев, играет твоими великолепными волосами, кружит, и кружит тебя в бесконечном осеннем танце, под ритмы которого каждое утро ты просыпаешься и отправляешься в путь.
Хочется запомнить твою улыбку, сияющую и ослепляющую,  которая розовым бутоном раскрывается на твоих губах. Никогда не мог подумать, что буду замирать от улыбки. Ведь даже рассвет приходит на Землю только после того, как ты улыбнешься.
Хочется держать тебя за руки, ощущать их тепло и мягкость. Женские руки кажутся такими мягкими в шершавых мужских ладонях.
Хочется смотреть в твои глаза и пропадать, как в бурном море пропадают корабли.  Остановиться на мгновенье и превратить его в вечность, только глаза в глаза.
Хочется ждать каждой новой встречи, ждать уже ни на что, не надеясь, просто потому, что так велит сердце.
Хочется просто слышать твой голос, даже не знаю почему, просто без него очень тоскливо. Без него  из всех душевных звуков  остается только полночный стук дождя.
Я давно уже не думал, что смогу написать такие слова, слова, которые, как никогда,  идут из самых глубин души. 
Порой мне кажется, что это происходит не со мной, а с героем какого-то киноромана, который продрогший вновь и вновь ждет под дождем, а она, она молода  и прекрасна; и затаив дыхание он смотрит в ее глаза и понимает, что нет на свет ничего прекраснее этих  добрых глаз, и без их взгляда он точно больше не сможет жить на этой прекрасной земле. Только на красоте держится этот мир.
Хочется произносить всю эту тираду,  ни на секунду не краснея, и верить,  что все сказанное много более жгуче, чем кровь, ударяющая в лицо.  Просто необходимо все это произнести, иначе сердце порвется на куски.