Единым фронтом страсти чёрная версия

Любовь Отраднева

(в соавторстве с Naru Osaka)

Единым фронтом страсти. Чёрная версия

Посвящается дражайшему соавтору

От автора
Ещё одна попытка написать АУ-шку макси по паре Вейдер/Мон Мотма. Нару, няшечка, спасибо за идею! Конечно, сильно всерьёз сие творение воспринимать не стоит, но, может, кому и приглянется…
Альтернативное развитие событий начинается почти под финал «Возвращения джедая».

Глава первая
Люк Скайуокер в ужасе и восхищении смотрел на отца. Тот, может, и неожиданно для самого себя, вышвырнул в шахту старого злодея-императора и каким-то чудом увернулся от молнии. И теперь стоял, дыша ещё тяжелее обычного, озираясь по сторонам. Оба пытались осознать, что же теперь будет…
Люк попытался встать, но тело было как ватное – и это ещё мягко сказано… Впрочем, в следующее мгновение перед ним возникла рука Вейдера, за которую Люк благодарно ухватился и кое-как встал на ноги.
– Ну, как ты? – прогудел голос из-за черной маски.
Впрочем, Вейдер и сам чувствовал, что встряхнуло мальчика основательно, ну да ничего, скоро придёт в норму, а вот впечатление от увиденного его ещё не отпустило.
– Живой… А ты, отец, с тобой-то что? Ты его… в самом деле насмерть, он теперь ничего нам не сделает? И ты пойдёшь с нами, ведь пойдёшь?..
«Если бы я сам знал, что со мной…» Для Вейдера было ясно одно – он не мог допустить, чтобы эта развалина убила его сына, и уже неважно, кто из них на какой стороне… Они должны быть вместе.
– За Императора можешь не волноваться, – сказал он вслух.
– Так ты пойдешь с нами? – этот вопрос, казалось, волновал Люка больше, чем гибель Императора.
– Сын мой, лучше бы ты остался здесь, со мной. Мне-то власть не нужна, только бы на тебя любоваться под старость. В Империи хватает несправедливости, но всё-таки та система, которая построена, уже является основой для порядка. Её надо только отдать в хорошие руки, а покой и защиту я обеспечу. Чего не скажешь об этих мятежниках, с которыми ты возишься и которые так нам мешают…
И почти сразу лорд ситхов понял, что слегка переборщил – уж больно выразительно сверкнули глаза Люка. Восхищающийся своим отцом ребёнок превращался в отчаянного повстанца.
– Эти мятежники – мои друзья, я не могу предать их!
– Может, и так, но они скорее тебя используют, чем что-то ещё. И державу они сразу развалят.
– Неправда! Мон Мотма опытный политик, умница, она нам всем как мать! Она бы много сделала для Галактики, приди она к власти! Я хотел бы… я хотел бы, чтобы вы поближе узнали друг друга. Раз вы оба ненавидите императора и любите порядок – нашли бы общий язык. И объединили бы всех!
Вейдер от неожиданности чуть было не рассмеялся. В самом деле, как ребёнок. Всё у него легко и просто. Однако было в этой простоте нечто притягательное, что не позволило тёмному лорду просто так отмахнуться от этой мысли. Он представил себе своего вечного оппонента, лидера Альянса. Представил чётко и ясно, как только мог. Усмехнулся мысленно. И ровно спросил:
– Поближе узнать друг друга?.. И что же ты предлагаешь сделать?
– Ну встретиться, сесть за стол переговоров…
– Ещё скажи – выпить-закусить, потанцевать… Проводить до дому… – Вейдер уже едва сдерживал смех. А это с ним очень редко случалось…
– Ну папа! Хотя знаешь… Если бы вы стали друзьями – я был бы счастлив. А если бы поженились…
– Чего? Люк, ты ударился головой.
– …то в галактике наступил бы мир. Война прекратилась бы сама собой.
– Но ведь с обеих сторон посчитали бы это предательством.
– Почему? Если всё сделать как надо, все были бы только довольны! Разве ты сам не хотел, чтобы эта война наконец прекратилась? Лучше уж остановить её таким способом, чем…
Да, подумал Вейдер, Люк, похоже, пошёл в маму. Тоже предпочитает дипломатический метод агрессивным переговорам…
– Допустим. Но не кажется ли тебе, что она вообще не пожелает говорить со мной?
– Её можно убедить…
– И ты можешь это сделать?
– А почему нет? – Люк, похоже, загорелся своей идеей, и расхолаживать его как-то совсем не хотелось.
– Ну что ж, попробуй. И если она согласится…
– То ты хотя бы встретишься с ней?
– Да. Обещаю.
«Хотя бы ради того, чтобы увидеть её лицо после такого предложения…»
* * *
Мон Мотма сидела у себя, на очередной временной базе повстанцев, перед зеркалом, которое висело здесь на обшарпанной стене кто знает с каких времён. Прислушивалась к новостям – кажется, да, Звезда Смерти взорвалась, но о капитуляции Империи пока никто не объявлял. Что с Люком, что с остальными?..
Привычно, механически лидер Альянса красила ресницы, подводила глаза, бережно наносила тон на щёки. Если выходить на люди – надо выглядеть прилично. Независимо от исхода битвы. Она, Мон Мотма, должна оставаться матерью народов и в горе, и в радости. И всё-таки да, для своего возраста она выглядит ещё вполне… хотя бы для той роли, которая отведена ей жизнью. Она ещё может нравиться – хотя бы народным массам…
Почему-то взгрустнулось, вздохнулось… И тут в дверь поскреблись. Вернее, довольно бесцеремонно постучались.
– Лея, ты?
– Вообще-то Люк, но он стесняется. Говорит, хочет пообщаться с вами наедине… – принцесса хихикнула.
– Конечно, пусть заходит и рассказывает, чем всё кончилось! Ко мне вполне уже можно!
Дверь приоткрылась и вошел Люк – точнее, создалось впечатление, что его легонько подтолкнули в спину. Командир Скайуокер, чей список героических дел мог дать фору многим седым ветеранам, всегда немного смущался перед лидером Альянса, но сейчас это смущение ощущалось сильнее обычного. Кажется, Люк даже обрадовался, когда Мон Мотма стала расспрашивать его об исходе сражения. Да, со Звездой Смерти покончено, и с Императором – тоже… Поймав в этот момент на себе выразительный взгляд Мон Мотмы, Люк вскинул руки, словно открещиваясь от новой порции славы:
– Нет-нет, это сделал не я… Я просто, как бы сказать… присутствовал.
– Тогда кто же? – Мон Мотму удивляло, что Люк говорит об этом так, словно это далеко не самая важная новость. Что может быть важнее?
– Это… долгая история, – бойкий тон Люка постепенно сходил на нет.
– Ну, теперь-то спешить некуда, так что…
Мальчик рассказывал долго и очень бессвязно, но картина постепенно вырисовывалась. От раскрывавшихся фактов, от разворачивающейся перед ней истории у Мон Мотмы кружилась голова. Дарт Вейдер и Люк, они?..
– И что же он теперь думает делать? Возглавлять оставшиеся силы имперцев и по-прежнему воевать против нас?
– Ему не нужна война, мэм. Это я знаю точно. Ему нужен порядок.
– Тирания.
– Нет. Именно порядок и мир… И он, конечно, хотел бы, чтобы я остался с ним, но я не собираюсь никого предавать. И его терять тоже не хочу и не могу. Он мой отец, и он спас меня и не только меня. А вы… вы нам всем как мать!
– К чему ты клонишь?.. – Мон Мотма проницательно и с некоторой опаской взглянула на Люка.
– Я понимаю, что мне давно не пять лет, уж поверьте. Но так хотелось бы наконец обрести семью… Настоящую.
Лидер Альянса не выдержала и рассмеялась:
– Если я выйду замуж за Вейдера – это будет не настоящая семья, а непрерывная игра в «задуши соседа»!
– Но… Но встретиться-то с ним вы, по крайней мере, можете? Я предложил ему это и…
– И что он?
– Он ничего не имеет против… Против встречи, – уточнил Люк, слегка покраснев.
Подумать только, их реакции на его предложение оказались практически одинаковыми! Ну что ж, хоть что-то общее у них есть, уже неплохо.

Глава вторая
Встреча состоялась на нейтральной территории, с минимальным количеством посторонних – хотя, на всякий случай, какая-то охрана маячила невдалеке с обеих сторон. Обстановка была неофициальная – диковатая маленькая планета, и сидеть если только на траве, и угощение немудрящее – организовывал Люк. Который здесь тоже был, но помалкивал и стоял поодаль. Его сестра на встречу не явилась демонстративно, думая про себя, что при чуть других талантах устроила бы там маленькую катастрофу, унёсшую бы жизнь главного врага свободы…
А сам тёмный лорд пока издали приветствовал женщину в белом, занимавшую место у импровизированного стола. На первый взгляд ничего коварного рыжая не замышляла. Только вглядывалась в него с любопытством и, кажется, тоже не ждала удара в спину. В конце концов, её голова была нужна только Императору, и она это, видимо, знала…
И всё-таки несколько странно было ловить этот взгляд, полный искреннего любопытства. Интересно, что сказал ей Люк, и посвятил ли… во все подробности своего замысла? И вдруг Вейдер понял, что Мон Мотма сейчас думает то же самое – о нём. Забавно…
Они продолжали насторожённо приглядываться друг к другу, обменивались предельно вежливыми фразами, прощупывая почву. Пока всё было мирно, и обе армии, незримо стоявшие за их спинами, сейчас притихли и сложили оружие…
И в какой-то момент обе ключевые фигуры обнаружили, что уже довольно давно находятся наедине. С глазу на глаз…
– Итак, если не секрет – что вы намерены делать дальше? – Вейдер примерно догадывался, что услышит в ответ. Ведь, похоже, Альянс рассчитывал, что вместе со Звездой Смерти погибнет и Империя, но вот незадача – не получилось… Что ещё мог делать Альянс, кроме как продолжать борьбу до победного конца?
– Если вы будете продолжать ту же политику, что и при Палпатине, – с достоинством ответила Мон Мотма, – то и мы будем продолжать ломать ваши планы. Но вообще я очень сильно надеюсь на компромисс. Ещё вчера не поверила бы в самую его возможность, но последние события доказывают, что вы, милорд, человек подневольный… были, пока вам это не надоело. Очень хотелось бы верить, что вы не стремитесь к единоличной власти и уничтожению всех несогласных.
– Всё, что нужно мне – это прекращение нашего затянувшегося конфликта. Чтобы в галактике наконец-то установился порядок, которого там не было последние… не хочу даже уточнять, сколько лет.
Да, Вейдер признавался себе, что лично для себя он хотел бы именно этого. А власть – что власть, он с радостью подарил бы её сыну, лишь помогая, поддерживая его на этой дороге, не давая оступиться, как когда-то оступился сам…
– У нас есть нечто общее, – заметила между тем Мон Мотма. – Однако, позвольте спросить, что именно вы называете словом «порядок»?
– Порядок – это когда все преступники сидят в тюрьмах, а честные граждане спят спокойно. Когда все дети ходят в школы…
– И экзоты? И в самых отсталых мирах?
– Конечно. Я никогда не понимал ненависти покойного Императора к некоторым расам. И я считаю, что Империя вполне может наладить нормальную жизнь во всех мирах, которые объединяет. А уж как называется государство – это вопрос десятый…
– И только идиоты ломают копья из-за слов, не видя сути, – Мон Мотма сама не заметила, как подхватила его речь. Да что же это такое творится? Ловушка коварного ситха или…
Она попыталась вспомнить, каким он был до того, как стал… вот этим. И не могла припомнить лица, если только восстанавливать мысленно по лицам его детей…
Люк, наверное, очень похож на отца… Значит, и он был таким? Золотистые волосы, простые, но миловидные черты, светлые, жадно распахнутые навстречу миру глаза… Она вдруг поймала себя на желании увидеть глаза Вейдера прямо сейчас – и сама удивилась этому странному желанию. Сейчас надо было думать о более важных вещах.
– Вот видите, вы понимаете меня, – промолвил тем временем лорд ситхов.
– Да, а раз так… Стоит ли продолжать противостояние, если мы стремимся к одному и тому же?
– По мне так абсолютно нет. И мне, честно говоря, всё равно, что подумают те, кто остался под моим командованием.
– Повезло. Вас слишком боятся. Мне сложнее, меня могут просто не понять, если я пойду на союз с вами. И полезть мутить воду, называя себя единственными истинными поборниками свободы. А некоторым людям, знаете ли, свободу давать просто нельзя…
– И опять вы совершенно правы, – с философской грустью отозвался Вейдер.
– И где найти такие слова, которые убедили бы всех…
– Там, где не находятся слова, всегда лучше убеждать действием. Вы сами это знаете.
– Действием? – Мон Мотма озадаченно посмотрела на него.
– Надо сделать так, как считаешь нужным, а потом поставить перед фактом всех, кто был против. Мол, вы же сами видите, что так лучше! А если не видите – пеняйте на себя…
– Это путь к тирании и деспотизму. Уж сколько лет я в политике – а всегда боюсь стать чудовищем…
– Не бойтесь. На это есть я, мне всё равно никогда не доказать, что я перестал им быть.
– А вы перестали?
Вейдер мысленно усмехнулся. Действительно, в это никто никогда не поверит, и уж тем более никто не поверит, что сотворил это чудо один наивный паренек, почти мальчишка, ради которого хочется не только свергнуть Императора, объединиться с Альянсом, но даже… даже снять маску, отдать жизнь ради короткого мгновения счастья увидеть его лицо своими глазами.
А женщина напротив, так и не получив ответа на свой вопрос, улыбнулась грустно и проницательно:
– Ладно, по крайней мере нам никто не мешает попробовать поработать вместе. Давайте поднимем за это тост! – и протянула ему через скатерть бокал с соломинкой. Коснулась ситхова бокала своим. Тактично отвела глаза, не мешая собеседнику пить по мере его возможностей, пригубила вино.
Вейдер украдкой наблюдал за ней. Лица он через свои фоторецепторы различал плохо и, к счастью для самолюбия Мон, не мог заметить, сколько усилий она прилагала в борьбе с беспощадным возрастом. Зато тёмный лорд прекрасно чувствовал, на сколько она ощущает себя сама – по взгляду, по общему настрою… «Они так расцветают, прежде чем облететь…» – кто и когда сказал при нём эту фразу? Но нет, эта женщина не состарится никогда!
Странно, откуда взялась эта мысль… И почему она так смутила его?
Нет, это не вино туманило сознание. И рыжая тоже почему-то смущалась сейчас… Неужели же из-за того, что была в курсе безумного плана его сына?
– Постараемся поладить, – она снова подняла глаза на Вейдера, и тот опять ощутил её яркий, живой взгляд. – Базу я вам всё-таки пока не покажу, может, лучше, напрошусь с вами в столицу?
– Как вам угодно, – он наклонил голову и опять поймал себя на странной мысли – ну и кто кого, спрашивается, «провожает домой»? И чуть не рассмеялся, зная, что Люк, хоть и решил не мешать их беседе, всё это время чутко улавливал его мысли и чувства.
– Пока лететь будем – продолжим знакомство, – она тоже улыбалась, и не совсем по протоколу. Ей просто было очень, очень интересно, куда же всё это их заведёт. Она на несколько секунд задумалась и сказала ещё: – А насчёт… насчёт этого брака по расчёту. Я понимаю, насколько дико это звучит и выглядит, но с точки зрения политических интересов это было бы верным шагом. Сразу было бы ясно, что мы с вами не временно в одной лодке, а серьёзно объединяем свои судьбы, усилия и тех, кто стоит за нами. А для нас-то с вами это ничего не значит, мы оба взрослые люди, сильно побитые жизнью, и давно не гоняемся ни за романтикой, ни за личным счастьем…
Последнюю фразу она старалась произнести предельно тактично, уравнивая себя с ним – покалеченным, а ещё – привычно нанизывая полуправду, как привыкла за долгую карьеру политика. Нечего кому-то, тем более лорду тьмы, знать, как Мон Мотме на самом деле тяжело одной.
Её одинокие ночи видят только звёзды. Часто бывает так, что, страшно вымотавшись за день, она падает в постель, но всё равно не может забыться сном. Обнимает подушку и повторяет про себя: где же он, мой единственный, где тот, кто обнимет меня и больше никогда не оставит?.. На людях она всегда держится так, будто стоит выше всего этого. А сейчас – забывает только об одном. О том, что Вейдер умеет читать мысли.
И мысли Мон Мотмы его поражают. Это странно, но, похоже, даже тёмный лорд поддался её властной ауре и видел в ней лишь умного и опасного противника, но никак не… женщину. Поэтому сейчас ему кажется более чем странным, что она может думать так.
– Согласны? – спросила она, и почему-то её голос прозвучал тихо и волнующе. – Согласны на такую фикцию? Я – да.
Он ответил не сразу, почему-то задумавшись о том, как они будут осуществлять этот план, жить под одной крышей… Когда она, рыжая, внешне холодна как лёд, а внутри… Для кого этот огонь, неужели он так и угаснет впустую? Подержать её в своих объятиях… обнажённую… наверно, это было бы неплохо. Будь у него побольше физических возможностей…
К счастью, она-то его мысли не прочтёт никогда.
– Вы действительно готовы на это? – ну наконец-то к нему вернулось привычное чувство восхищения противником: ради мира в Галактике она готова на всё, даже соединиться с извечным врагом, терпеть его рядом…
Противник? Но сейчас-то они – не противники… Да, по крайней мере, сейчас и здесь.
– Да, готова, – её голос почему-то стал ещё тише. – Ну, а вы?
Он молчал, размышляя, вспоминая её слова. Да, все её аргументы были правильны, наверное, это и в самом деле лучший способ достичь того, к чему так стремятся они оба. Да и не только они… А его мысли – это только его дело, и уж как-нибудь он с ними разберётся…
Он наклонил голову.
– Да.
Мон Мотма замерла на секунду, а потом решительно, по-мужски протянула руку через импровизированный стол:
– Значит, решено.
– Решено.
Руки встретились, рыжая не отдёрнула свою. Пальцы переплелись, Мон привыкала к ощущению – чёрная прохладная кожа и металл под ней. Вот этой рукой, на расстоянии, он задушил столько народу… а она сейчас вложила в эту руку свою. И не чувствует ни страха, ни отвращения. Только бы всё это не оказалось чудовищным обманом!
Но подвоха она почему-то тоже не ощущала… А может, и правда всё это удастся?

Глава третья
Конечно, была огромная вероятность, что в день церемонии на них обоих будет совершено покушение. И даже не одно… Правда, лорд Вейдер клятвенно обещал, что обеспечение безопасности берёт на себя и что ничего не случится. И просил свою, так сказать, наречённую не думать об этом, а только стараться, чтобы всё выглядело как надо и производило надлежащее впечатление.
Лея утром перед церемонией поинтересовалась:
– Миледи, я надеюсь, вы его зарежете в брачной постели?
– Во-первых, до постели не дойдёт, – Мон ответила слишком резко, даже отвернулась. – А во-вторых, моя девочка, сначала сама выйди замуж, а потом будешь рассуждать со знанием дела о таких вещах.
А Люк тем временем вертелся около отца и радовался как ребёнок.
Поймёт ли Галактика – должно было показать будущее.
Пока что, судя по всему, Галактика пребывала в ступоре от происходящего, и это, по крайней мере, давало шанс, что всё пройдет спокойно… «А когда опомнятся – поздно будет», – почему-то эта мысль посещала обоих будущих новобрачных.
Хорошо хоть, что-то соображали те, кто выполнял распоряжения Мон Мотмы по организации церемонии, и всё шло гладко, так, как и задумывалось. Это завтра все начнут обсуждать «тронную речь» бывшей главы Альянса, в которой она объясняла, почему так надо и что теперь будет. Даже ненавязчиво давала понять, что всё зависит от неё, всё решает она, а лорд Вейдер только обеспечивает порядок и законность. А сегодня, как ни крути, был праздник, повод наесться, напиться и потанцевать…
Да и для самого лорда Вейдера это была возможность сделать что-то, чтобы его дети не оказались по разные стороны баррикад.
Правда, общаться с Леей он пока и не решался – Мон и Люк брали это на себя. А были ведь ещё дети Мотмы… Так что праздничное застолье было совсем не похоже на свадебное. Пара держалась не вместе – каждый с кем-то да общался, налаживая отношения на будущее. О поцелуях речи тем более не шло, даже о символических… и единственное, в чём надо было отдать дань традиции – это открыть бал.
«Если он наступит мне на ногу – плохо мне придётся», – подумала Мон, становясь в пару с чёрным лордом. А ещё она в очередной раз заметила, насколько же он выше неё – она достаёт ему всего лишь до груди! Жуть, как это будет смотреться и что подумают… Зато волнительно, уж точно.
Даже очень… Мон Мотма вдруг почувствовала, как по спине побежали мурашки – и явно не от страха, а просто от мысли о том, КТО сейчас рядом с ней. От соприкосновения с его бронёй, со всей этой кожей и металлом, от переплетения пальцев, от крепкой руки у неё на талии… Ощущения были такими безумно странными, что у неё даже ноги подкосились. И её охватило чувство… полной безнаказанности. От того, что он настолько сильнее её, что держит и ведёт, что ей – наконец-то! – не надо за всё отвечать самой. Хотя бы на эти краткие минуты она может переложить весь свой груз на чужие плечи…
Мон сама не заметила, как сомлела, уткнувшись лицом в грудь Вейдера. У неё отчаянно кружилась голова.
– Вы в порядке? – его голос вернул её к действительности, заставив резко вскинуть голову.
– Да, – запоздалая мысль о том, что он наверняка чувствовал и знал всё, что с ней сейчас творилось, вдруг зажгла щёки непрошеным девчоночьим румянцем. И опять она пожалела о том, что нет возможности проникнуть за эту маску, заглянуть ему в глаза…
– Давайте я вас отведу, присядете, отдохнёте…
– Вы очень любезны, извините за беспокойство, – да уж, эта трогательная картинка должна была укрепить имидж державы, бесспорно… Но отчего так бьётся сердце?
Вейдер отошёл от неё, слился с полумраком. У него были свои дела – главное, чтобы не сцепился с Леей…
Мон Мотма поманила к себе Люка:
– Слушай, твой отец… Что он, бедненький, ест? Может быть, ты знаешь?
Люк посмотрел на неё благодарно:
– Мне казалось, он питается у себя, в камере, в которой медитирует…
Мон Мотма вздохнула, впервые задумавшись о том, каково это – жить таким, машиной больше чем наполовину… Да, это непросто, особенно если в душе хоть малость остаешься человеком.
– Люк, мне хочется сделать для него что-нибудь хорошее. Чтобы ему было полегче. Но, боюсь, пока ты знаешь его лучше, чем я.
– Да я сам пока боюсь проникать в его секреты. Как по мне – он не терпит жалости и не любит, когда суют нос в его дела… А вообще ему бы, конечно, надо серьёзно лечиться.
– Может, вместе уговорим?
Люк улыбнулся.
– Возможно. Не сразу, конечно, но… Просто, думаю, ему надо дать время привыкнуть к мысли, что теперь у него есть… семья.
– Согласна. И уж чья-чья, а твоя помощь здесь будет просто неоценимой! – Мон Мотма потрепала парня по волосам. Теперь у неё были все права на материнскую нежность…
И пора было возвращаться к гостям и закруглять свадебный вечер. Который, что там ни говори, всё-таки удался… Мон Мотма внезапно вспомнила старый анекдот о том, что любую свадьбу можно назвать счастливой, единственная неприятность – то, что после свадебной церемонии приходится жить вместе. Ну, в конце концов, они-то будут жить вместе для блага Галактики…
Странно, но сейчас привычная мысль почему-то не принесла успокоения.
* * *
Гости разошлись, и осталось только попрощаться на ночь и разойтись по своим покоям. Мон мучительно хотелось спросить, как там обустроится Вейдер в покоях, которые давным-давно его… и думалось о том, что самой ей в бывших покоях Палпатина, где мало что успели переделать, будет весьма неуютно…
– Вы сильно устали, милорд? Может быть, что-нибудь нужно?
– Нет, всё в порядке. Вы сегодня устали больше, чем я, – голос прозвучал ровно, как всегда.
– Ничего, оно того стоило. Просто я думаю о том, как вы там… один… и у меня сердце сжимается.
Она удивила его, это было видно. И в голосе его отчётливо слышалось изумление и любопытство, когда он спросил:
– Почему?
– Ну… Мне не хотелось бы быть бестактной, но ведь вам, должно быть, очень тяжело. Может, и проще, когда не позволяешь чужим людям за собой ухаживать, но… В общем, вы не одиноки. Я не навязываюсь, но знайте, что мы у вас есть. Мы же теперь… – она хотела сказать «одна семья», но постеснялась. – Союзники.
– Я это знаю, – ответил он. – И никогда не забуду, поверьте.
И снова это чувство, что он прекрасно понял то, что она так и не решилась сказать…
– Добрых вам снов… – она повернулась уходить. Интересно, а её неприязнь к императорским покоям он тоже чувствует?
А ведь если бы… если бы он был там с ней, она, во всяком случае, думала бы совсем не об Императоре…
– Пожелал бы вам того же, но, боюсь, вам трудно будет сегодня заснуть.
– Ничего, я выпью лекарство. Я привыкла…
– Конечно, это не моё дело… но ведь и вы теперь не одиноки. И не должны делить ночь с невесёлыми мыслями.
«Ого!» – её сердце радостно стукнуло. А вслух она сказала с любезной улыбкой:
– И что же вы предлагаете, милорд?
– Думаю, я мог бы остаться с вами, пока вы не заснёте… Конечно, если эта перспектива пугает вас меньше, чем одиночество.
– О, гораздо меньше, спасибо! – и вот сейчас её слова абсолютно совпадали с её мыслями и чувствами. – Нам ещё о многом надо поговорить, если на это хватит сил. Идёмте… или нет, я вас впущу, когда переоденусь и лягу.
Переодеваясь, Мон Мотма сама удивлялась своему волнению. О чём, кажется, волноваться? А она чувствует себя то ли маленькой девочкой в ожидании вечерней сказки, то ли… Она непроизвольно хихикнула, забираясь под одеяло. И верно, как в сказке, где чудовище оказывается совсем даже и не чудовищем, а… Ну, не страшным, во всяком случае.
Держалась же она по-прежнему любезно и вежливо, хоть и понимала, что все её душевные движения – открытая книга для него, для лорда с закрытым лицом. Вообще так нечестно, а что сделаешь?..
– Устраивайтесь, где вам будет удобнее, – а вот лежать спокойно не получалось, Мон села в постели, чтобы лучше видеть Вейдера, и едва успела натянуть одеяло до подбородка. Лямки от рубашки предательски скользили с плеч…
Да, похоже, её расчет оправдался – в присутствии Вейдера всяческие неприятные мысли о прежнем обитателе этих покоев в голову уже не лезли. Зато лезли совершенно другие, непонятные и необъяснимые.
Например, что сидит-то он далеко, а всё равно как будто совсем рядом, как будто создаёт вокруг неё ауру спокойствия, как будто… прикасается к ней, легко-легко, едва ощутимо, везде, везде… И от этого наваждения она как будто тает, растворяется, уплывает куда-то…
– Послушайте, так нечестно! – усилием воли она открыла глаза. – Я же не могу ответить тем же! Боюсь, я вообще ничего не могу для вас сделать…
– Уже сделали, – кратко ответил он, и словно невидимые, но такие лёгкие и чуткие пальцы коснулись вновь обнажившегося плеча.
– Но… что? – выдохнула она.
– А вы не знаете?
Она знала. Вернее, догадывалась – и боялась поверить своим догадкам…
Она отчаянно краснела и готова была закрыть лицо руками, она, наверно, должна была возмутиться и отмахнуться от его прикосновений – если они ей не мерещились… Но держалась из последних сил, смотрела прямо на него и улыбалась:
– Я хочу услышать это от вас.
– Хорошо, – он вздохнул. – С тех пор, как вы рядом, я чувствую себя так, словно заново обрел нечто, очень давно потерянное… Я вспоминаю то, что давно забыл… Благодаря вам.
– И что же вы… забыли? – дыхание на мгновение сбилось.
– Как оно бывает, когда сидишь рядом с прекрасной женщиной, любуешься ею, говоришь с ней обо всём… Я думал, что для меня это абсолютно невозможно – закрытая книга. А вы протянули мне руку, вы говорили со мной, как с нормальным человеком, вы… вы меня пожалели. И почему-то я не воспринял это как оскорбление. Скорее как потрясение. Сначала Люк… но ведь мальчик не знает жизни и во всех видит только хорошее. А вы прожили жизнь, вы столько раз меня проклинали – и вот как всё повернулось.
Она подавила вздох, подождала, пока уймётся сердцебиение:
– Да, мы с вами теперь связаны накрепко. И, похоже, это сулит не только политические выгоды. А дарит нам обоим что-то такое, чего у нас не было раньше. Что-то важное. Что-то прекрасное, не правда ли?..
– Да, правда, – его голос звучал непривычно тихо, словно он боялся спугнуть это самое «что-то» между ними. И пусть сейчас он сидел далеко, Мон Мотма внезапно ощутила, что сейчас он всё же невероятно близок – ближе, чем кто-либо в её жизни.
И ей не хотелось больше ничего говорить. Не хотелось играть роль, жонглировать словами – а то, что она чувствовала на самом деле, он знала и так.
Однако какая же необычная брачная ночь получается. И какая чудесная…
Мон прикрыла глаза и сползла по подушке, укладываясь поудобнее. Снова мелькнули её белые плечи – на сей раз она не успела поправить рубашку. На губах рыжей была счастливая, безмятежная улыбка. Мон Мотме казалось, будто её напоили тёплым молоком с мёдом, заботливо укрыли и погладили. Осталось ещё только поцеловать на ночь, подумала она, засыпая.
И почти мгновенно, словно ответом на её мысли – лёгкое, похожее на тёплое дуновение прикосновение к губам. И она уже не удивлялась, зная – чьё оно.
Дарт Вейдер тяжело поднялся с кресла – пора уходить, она теперь спокойно проспит до утра. Нет, ну надо же, что он делает – и что она делает с ним! Как будто проходит сквозь все барьеры и так легко касается самых глубин души. Такая сильная и такая беззащитная. Такая… лишающая покоя и одновременно окружающая заботой. Его супруга. Его…
Нет, надо успокоиться, а то ведь глаз не сомкнёшь.
А силы теперь нужны, причем им обоим… Если учесть, что им вдвоем предстоит поднимать Галактику.
Приказав себе отрешиться от всего ненужного, Вейдер, однако, в эту ночь заодно как бы и не ощущал всего, что ему обычно мешало. Как будто отступили и боль, и вечные неудобства его существования, и чёрная пустота в душе.
Кажется, в эту ночь они оба видели одни и те же сны, гуляли по одним и тем же прекрасным местам. Даже, наверно, держались за руки.

Глава четвёртая
Наутро Мон Мотма вышла к народу свежая, отдохнувшая, похорошевшая – ей даже на возню перед зеркалом пришлось потратить втрое меньше времени. И какая разница, что о них двоих подумают, тем более что в интересах их обоих – изображать счастливую пару…
Они так и держались вместе – и за завтраком, и после, на летучем совещании важных лиц. Люк светился от радости, Лея хмурилась и, когда все текущие вопросы более-менее обсудили, подошла к странной паре и прямо спросила:
– Неужели же она вам верит, Дарт Вейдер? Лично я бы не выдержала в вашем обществе и часа!
Пожалуй, это было даже слишком прямо, но, что ни говори, у Леи были основания для такого заявления… И Вейдер не мог этого не понимать.
– Я верю ей. И пока этого достаточно.
Мон взглянула на него с благодарностью. Потом перевела взгляд на Лею:
– Я понимаю твои чувства… но не держи на него зла. Он виновник твоих дней… и то, что он делал тогда, было ведь по приказу Императора. Как и почти всё, что он делал. А теперь, как он сам уже сказал, лорд Вейдер верит мне.
– Вам что, всё равно, кому служить? – Лея, сверкая глазами, подскочила совсем близко к отцу.
– Нет, – казалось, ничто не могло поколебать эту невозмутимость, проникнуть под эту броню. – А сейчас я наконец-то не служу никому.
– Он со мной по доброй воле, – подтвердила Мон Мотма. – Это его собственный выбор. Потому что так будет лучше для всех нас.
– И вы даже не собираетесь судить чёрного лорда за все его преступления? – в гневе спросила Лея.
– Я считаю, что очень многое он искупил, когда убил Императора. А остальное искупит, будучи со мной во главе новой державы! – Мон говорила спокойно, но это стоило ей немалых усилий. Под столом она нашла руку Вейдера и почти помимо воли крепко сжала – мы же вместе, мы одно целое, ведь правда?..
По взгляду Леи было очевидно, что этим словам она ни капли не верит. И, может быть даже, не верит и самой Мон Мотме. И, между тем, Мон прекрасно знала, что Лея вряд ли решится пойти против «генеральной линии», тем более учитывая нынешнюю обстановку. Со временем она поймёт… Вот только будет это, наверное, не скоро… И либо её отец докажет ей делами, что теперь всё по-другому, либо этот процесс будет ещё ускорен верой Люка и его постоянным общением с сестрой.
А пока всем были розданы поручения, и самой Мон Мотме предстояло целый день работать с документами. И очень не хотелось думать о том, что вот-вот Вейдеру предстоит улететь и наводить порядок на разных концах Галактики…
Но пока этого ещё не случилось, так хотелось снова ощутить то странное единение, понять – что же это такое? И… Чувствует ли он то же самое?
– Милорд, пока вы ещё здесь… Вы мне не поможете? – это было совсем не в её духе – засматривать снизу вверх в лицо и просить. Но с ним многое шло не как положено…
– Конечно, – ему тоже не хотелось расставаться. Хотя в полёте рядом будет сын – но ведь это совсем другое…
И так хотелось хоть ненадолго задержаться рядом с… женой. Да, женой. Странно, он второй раз подумал о ней так и, кажется, начинает к этому привыкать.
В итоге с документами они проработали вместе полдня – и управились гораздо быстрее, чем пришлось бы Мон Мотме одной. А потом она распорядилась насчёт хотя бы чая и концентратов для космических полётов – чтобы жевать не надо было – и, потчуя Вейдера, продолжала общаться с ним по душам. Рассказывала зачем-то, как родила своих детей – старший ей остался в подарок от «первой ошибки молодости», младшую она попросила себе на радость у хорошего друга и соратника, с которым они так и остались друзьями. И обоих растила сама-одна, и буквально не спускала с рук, пока были крохотные, а потом старалась держать их в безопасности и одновременно никогда не терять связи…
– И ведь как же хорошо, – говорила она Вейдеру, – что мой мальчик тогда миновал ваши руки! Вы ведь были бы вынуждены пытать его и убить… и, боюсь, этого я бы вам не простила.
– Мне всегда говорили, что случайностей не бывает. Может быть, это произошло именно затем, чтобы мы сейчас могли разговаривать вот так? А я могу лишь поблагодарить вас… за моих детей.
– Да что там, не только меня, тут большой вклад всего Альянса и прочих хороших людей… И хорошо, что ваши дети и мои в хороших отношениях. Теперь осталось, чтобы перестали коситься на вас как на вселенское зло, которое придёт, всё отберёт и посадит в мешок. Хотя там, где это зависело от меня, я такого ни Лее, ни своим не внушала. Моя Лида до сих пор думает, что если бы вас накормить и приласкать – вы бы не были такой злой… Правда, она очень домашняя девочка, я её всегда от всего берегла, это ваша дочка занялась политикой как только вошла в сознательный возраст…
– Пошла по материнской стезе… И её трудно винить за такое отношение ко мне, верно? Как и всех остальных. Наверное, всю оставшуюся жизнь я буду исправлять свои же ошибки. И, думаю, это будет легче, если вы поможете мне.
– Вы-то исправите, вы можете сделать очень многое в вашем нынешнем положении. Но, конечно, помогу, поддержу… это же наше общее дело. Наш долг, наше проклятие и наша радость.
«Наше» – и почему-то от этого слова становится теплее им обоим.
И они замолкают на время, и она смотрит на него так, словно хочет снова дотронуться, подержаться за него… Может быть, даже поцеловать… если бы это было возможно.
Но за дверью слышатся шаги – и почти приподнявшаяся рука вновь падает на колени. Вейдер медленно поворачивает голову. Ну конечно, Люк. Пожалуй, мальчик может и смутиться, пусть они просто сидят рядом, но то необычное, что между ними происходит, юному джедаю почувствовать очень даже легко.
– Я не вовремя? – мальчик и в самом деле смутился, даже покраснел.
– Нет, ничего, – с достоинством кивнула Мон. – Вам уже пора лететь? – и вот тут ей было очень трудно скрыть печаль…
– Да, наверно, – Вейдер поднялся с места, стараясь не спешить, чтобы она не подумала – ну вот, сбегает… – Миледи, мы всегда на связи, – и заканчивает мысленно-громко, специально для неё: «На мысленной связи».
Она слегка вздрагивает, но почти сразу чуть заметно улыбается уголками губ – похоже, ей это нравится, быть на мысленной связи.
Когда отец и сын выходили из кабинета Мон Мотмы, Люк внезапно замедлил шаг и тихо спросил:
– Я в самом деле… не помешал?
– Нет, вовсе нет. Люк… – Вейдер помолчал, словно в нерешительности. – Спасибо.
Сын не спросил, за что, и вообще не нашёл слов – просто растрогался, и хорошо, что знал – отцу видны все его чувства, а значит – слова не нужны. Как же хорошо, что они проведут столько времени вдвоём!
Остающимся всегда тяжелее.
И Мон Мотма, оставшись одна, вдруг почувствовала себя так, словно после короткого тепла снова оказалась на холоде. Так странно, давно ли они с Вейдером были врагами, а сейчас она чувствует себя так лишь потому, что он ушёл!
И опять придётся провести одинокую ночь, да ещё в этих ненавистных покоях, да ещё, кажется, теперь её мечты направлены на вполне конкретного человека. Пусть они расплывчаты, пусть разбиваются о его чёрные доспехи… но она ведь никогда не забудет, как нежно он её успокаивал, как касался словно бы самых глубин её существа… Ну кто ещё так может? А когда они танцевали и она упала к нему на грудь – то слышала, как бьётся его сердце. Неправы были те, кто говорил, что оно у него железное!
Оно живое, да, живое и… нежное.
Наверно, в этом месте надо было бы неприлично выругаться на родном языке и проклясть всё на свете. Нет, ну надо же – влюбилась на старости лет, как девчонка, и в кого? Но негодовать не хотелось – хотелось наслаждаться этим чувством, ведь в любом случае это дар, который расцвечивает жизнь яркими красками… Да и нельзя сказать, чтобы у неё не было надежды на взаимность. В конце концов, он её законный супруг, и у неё есть ещё время построить отношения так, как ей бы того хотелось.
Стало быть, можно не торопиться и всё обдумать. И всё же, хотелось бы знать, что за чувство она вызвала в нём, похоже ли оно хоть немного на то, что она ощущала в его присутствии? Люк, Люк, если бы ты знал, чем обернётся твой план. Ну, смотри, береги отца, ведь он теперь нужен не только тебе…
Дарт Вейдер в эти минуты тоже думал о ней, чувствовал, как натягивается между ними невидимая нить – пусть, главное, не порвётся, когда расстояние станет огромным! Хотя это, в общем-то, зависит только от него. И сейчас рыжая виделась ему гораздо яснее, чем в реальности – как он и говорил своему сыну, самого главного глазами не увидишь. Зорко одно лишь сердце. А там, глубоко внутри, запечатлелся её образ, её внешний лоск и огненная сущность, её жаркая нежность. Сейчас бы снова прижать её к себе, приподнять над полом… Интересно, поймает ли она на расстоянии, о чём он думает сейчас?..
Похоже, да – словно эхо до него донеслось её смущение и… удовольствие? Ей нравилось, что он думает о ней…
Она и сама думала о нём, старалась передать в ответ побольше добрых чувств, пожелать счастья… Если бы она знала, как – она бы его приласкала. Правда, ему хватало одного только её намерения, чтобы накрыло с головой, подхватило и понесло… Он с трудом взял себя в руки и только понадеялся, что она почувствовала то же, что и он, что она знает, что сумела его порадовать…
Стараясь прийти в себя, он взглянул на сына. Люк улыбался, явно догадываясь о происходящем. И вдруг недоумённо оглянулся. Что-то странное, словно кто-то легонько взъерошил ему волосы. И вряд ли кто-то посторонний заподозрил бы в этой шутливой нежности гиганта в чёрных доспехах.
Оба негромко рассмеялись, снова глядя друг на друга.
– Отец, она тебе правда нравится? Я очень рад, если так!
– Отрицать не буду, ты сам всё видишь.
– Я не подглядывал!
– Да я знаю, ты слишком хорошо воспитан, чтобы читать чужие мысли. Но эмоциональный фон скрыть гораздо труднее, особенно когда… вот так накрывает. Хотя до тебя… и до неё… я и не думал, что могу так.
– А я не сомневался, что сможешь!
Ну разве можно обмануть его ожидания? Назвался отцом – соответствуй! А уж если назвался ещё и мужем… Нелёгкое это дело, но… что ж, надо справляться!
* * *
Нежность… Странно, Вейдер уже забыл, что способен на такое чувство. Это Люк словно разбудил его, заставил ожить, заставил поверить, что в его душе есть место для нежности к сыну… и для страсти к женщине, для которой не помеха даже расстояние. В последнем он убедился очень скоро. Во время полёта, оставшись наедине с собственными мыслями, Вейдер опять представил себе её всю – словно линии Силы соткались в живой образ из плоти и крови. И этого образа оказалось так легко коснуться, чтобы она там, в немыслимой дали, ощутила его прикосновение и затрепетала…
Запоздало смутилась, подумала что-то вроде: «Что вы себе позволяете?» – и тут же об этом забыла. И была так счастлива, так счастлива, когда потоки Силы нежно обволокли её всю… Здесь вообще не нужны были слова, здесь каждое её желание предупреждалось… кроме одного.
«Я тоже… я тоже хочу так… Чтобы вам было так же хорошо, как и мне сейчас…»
Она не знала, сможет ли она сделать это, но всё же решила попытаться, думая о нём, представляя, как прикасается к нему – словно наяву…
Хотя нет, наяву слишком многое мешало бы. А сейчас он помогал ей, давал чувствовать, что её касания словно проникают через броню, её пальцы нежно проводят по его коже, её губы прикасаются к его губам…
Интересно, действительно ли его кожа, его губы – ТАКИЕ? Горячие, пьянящие? Или это всего лишь грёзы?.. Но что-то говорило Мон –  Великая Сила, которая сейчас и была их проводником, никогда не лжёт. И лорд Вейдер действительно был таким, как она чувствовала.
В любом случае, происходящее сводило её с ума. И если что и мешало утонуть в поцелуе, раствориться в неземном блаженстве – то одно-единственное сомнение.
«Вам приятно? Вам… тебе это нравится?..»
«Не сомневайся в этом, – были ли это слова, мысленный шёпот или просто ощущения от этого необыкновенного поцелуя, для Мон Мотмы было уже неважно. – Всегда… Как только захочешь… Просто подумай обо мне – и я буду твоим…»
«С ума сойти!.. Не верится даже… Тогда… тогда и ты… я всегда открою объятия… если ты этого хочешь так же, как и я…»
И сейчас она чувствовала, что между ними нет никаких преград, несмотря ни на расстояние, ни на всё остальное. Что её сердце бьётся прямо у его сердца, что они едва ли не стали единым целым. Это было нечто гораздо большее, чем обычная близость, нечто ослепительное и волшебное, и можно было обойтись без слов и без единого движения – это и так уже была вершина. Но, почти теряя сознание, Мон выдохнула: «Люблю тебя, слышишь?..»
О Сила Великая, когда же он слышал эти слова – в другой жизни?.. И вдруг он осознал, что хотел услышать их от этой женщины, именно от неё, на пике того блаженства, которое только он один и мог ей дать. И которое лишь она могла подарить ему.
И словно эхо её собственных слов, в ответ прозвучало:
«Люблю тебя…»
* * *
Мон ждала его каждый день, каждый час. Они, конечно, оба были страшно заняты, и хорошо, если совпадало время отдыха – ведь тогда они могли поделиться друг с другом чувствами и эмоциями. Оба теперь знали, что всё взаимно. Можно было не говорить лишних слов, а напрямую открывать друг другу сердце. И всё-таки, наверно, оба ждали личной встречи…
Вот так, наверное, скучают по семье… когда она есть. А у них теперь была, что бы там ни думала на этот счёт до сих пор потрясённая Галактика.

Глава пятая
И кто бы сосчитал, сколько прошло времени – казалось, что всего ничего, а на самом деле немало, и теперь уже Люк в одиночку отдавал команды бывшим офицерам имперского флота, которые остались служить новой державе. Большинство из них были неплохими парнями и дело знали, а ещё, пусть даже неосознанно, понимали, что служат не режиму, а Отечеству. И Люк постепенно научился отдавать им приказы, и его слушались именно потому, что он ценил в них людей. Хотя и спрашивал строго – брал пример с отца. Будучи по-прежнему пилотом от Силы и по-прежнему скромным, молодой джедай всё-таки нашёл себя и в армии.
Пусть порой и было непросто, но в особо сложные моменты в серых глазах Люка Скайуокера вспыхивало нечто, отчего бывшие имперские служаки кожей ощущали знакомый трепет – и переговаривались между собой, мол, что ни говори, а сын всё-таки пошел в отца…
Сам Вейдер этому удивлялся, и гордился, и немножко боялся – хотя Мон Мотма всегда его успокаивала: мол, зря боишься, уж твой-то мальчик никогда не станет чудовищем, но хорошо, что он научился внушать уважение!
Впрочем, всматриваясь в лицо сына во время ежеутренних сеансов связи, Вейдер видел перед собой того же мальчика, который когда-то на Эндоре пришёл к нему не ради того, чтобы спасти мир от воплощения зла – он пришел к отцу…
– Да, всё хорошо… Вечером буду дома… Да, я тоже соскучился.
Услышать эти слова для Вейдера было гораздо важнее, чем отчёт о текущих делах. И, пожалуй, стоило сказать Мон, что сегодня они наконец-то соберутся вместе, впервые за три недели.
А вот и она…
– С добрым утром! – улыбнулась, вложив в эту улыбку все слова – «любимый», «дорогой» и прочие неуместные на людях нежности. – Да, да, слышу, это же будет чудесно! Да, Лея тоже будет, я наконец-то уговорила!
Да, это оказалось не так уж и сложно. Лея тоже соскучилась по брату, но, может быть, дело не только в этом? И не только в уважении к Мон Мотме, которое, казалось, вместе с Леей родилось.
Правда, вечером за семейным ужином принцесса сидела демонстративно как можно дальше от отца и говорила с вызовом:
– Нет, ну я признаю, что у нас не осталось ни одного бездарного офицера и даже ни одного бездарного сенатора и что на вас некому жаловаться, лорд Вейдер. И мне нравится, каким ты стал, Люк. Так что ладно, пусть всё будет как оно есть, благо мне есть чем заняться, есть с кем и у вас хватает ума мне не мешать.
И Вейдер думал про себя, что, в сравнении с тем, что было, эти слова, по сути, комплимент. Хоть и «из левой руки», но всё же… Это было многообещающе. Так что пусть всё идёт, как идёт, по крайней мере отчётливо видно, что и дочка в него пошла – твёрдостью характера. Чем не ещё один повод для гордости?
– Тебе сейчас вообще некому мешать, – вставил Люк. – Весь сенат как будто перетряхнули.
– Ну вот, тебе – армия, а мне – сенат, мы же не поссоримся?
– Да, за Галактику с такими детьми можно не беспокоиться, правда? – засмеялась Мон Мотма.
– Конечно. А такие тихие и положительные, как ваши, миледи, тоже нужны… Надо бы и их пригласить в следующий раз.
– Ну мы-то и так с ними дружим! – отозвался Люк. – Правда, я не очень понимаю Джобина, который застрял дома на Чандрилле и занимается сельским хозяйством…
– Всякому своё, – улыбнулась Мон Мотма. – Тебе хватило этого самого хозяйства по горло, а Джобин сыт по горло войной. Вот Лиду мы, может быть, скоро увидим, она так мечтает быть похожей на Лею!
– Хм… – принцесса пожала плечиком. – Охота ей была! У неё, главное, мама есть, вы же её никогда из-за меня не обделяли и правильно. А так – выдать её замуж и всё. Вон, за Люка.
– Может, пусть они это сами решат? – снова улыбнулась Мон.
– Может, и решат. Надо как-нибудь оставить их наедине, на Чандрилле, к примеру, пусть и решают…
– Лея! Мне пока не до личной жизни, Родина во мне нуждается…
Глядя на Люка, Мон вдруг подумала, что, в самом деле, ей и лорду Вейдеру гораздо больше «до личной жизни», чем Люку и даже Лее. Даже странно, но так уж есть.
Дети ещё молодые, у них всё впереди, а она и Вейдер… Кажется, только теперь, на склоне лет, они обрели покой и счастье. Которого у неё, Мон, никогда не было, которое он, Вейдер, когда-то потерял. Семейный очаг. Притяжение друг к другу, тепло… Самое дорогое, самое ценное. Чувства, которые уже не надо проверять, но которые каждый раз потрясают как в первый.
Интересно, её супруг тоже ждёт не дождётся, когда наконец настанет время отойти ко сну?
Похоже, да, однако не торопится – всё-таки им не так уж часто выпадает возможность побыть вместе так, как сейчас – семьёй… Даже Лея, кажется, расслабилась и с интересом наблюдает за общением Вейдера и Люка, словно составляя в уме конспект «Что такое мой отец и как с ним обращаться».
Так что засиделись они вчетвером до глубокой ночи, и первым спохватился Люк – чуткий, деликатный мальчик, как бы ни боялись его подчинённые – и стал намекать сестре, что пора расходиться по комнатам.
Мон поднялась из-за стола, оперлась на руку Вейдера:
– Доброй ночи, дети!
– Доброй ночи, – почти одновременно ответили они. И… показалось или нет, что вслед за этим послышалось: «…мама»?
Мон Мотма так растрогалась, что в свою спальню вошла как во сне. И очнулась, только почуяв рядом, в полумраке, Вейдера:
– Какие же мы счастливые, правда, дорогой?..
– Счастливее не бывает, – и осторожное объятие когда-то устрашающих всю Галактику рук сомкнулось вокруг неё, приподняло над полом… Мон Мотма ощутила себя маленькой и хрупкой… и невероятно счастливой, она тихонько засмеялась, когда эти руки осторожно разжались, опуская её на постель.
Мон потянулась к нему, но руками не доставала, впрочем, это было не главное, она уже научилась делать так, чтобы Вейдер ощущал её прикосновения на расстоянии так же ярко и жарко, как и она – его. Может быть, когда-нибудь она и уговорит его вылечиться и отрешиться от доспехов… а пока оба наслаждались тем, что у них было. Она на ощупь водила пальцами по его коже там, под бронёй… медленно облизывала губы и ждала поцелуев.
– Ты так быстро учишься… – всё-таки есть преимущество в том, что сейчас слова не мешают быстрым и жарким невидимым поцелуям.
– Ну, у меня же… такой хороший учитель…
– Всё ради тебя, любимая… Должна же у нас быть нормальная семейная жизнь! Раз уж мы…
– Раз уж мы… волей судеб… – она прогнулась, помогая ему расстёгивать на ней платье, подставляясь под его ласки, – вместе…
И по мере того, как сползало платье, исчезала, таяла её невозмутимость, ей хотелось открыться его взгляду, чтобы он видел всё, всё, всё… И эти мысли вырвали у неё короткий нетерпеливый стон.
– Сейчас, не спеши, я помогу тебе… – ну, а разве ему легко было оставаться спокойным, наблюдая такое зрелище – и не только её телесную красоту, но и то, как она отпускала себя на волю, как полностью раскрывалась, обжигая его, накрывая волнами любви и желания… Руки его дрожали бы, касаясь её тела, и хорошо, что Сила знала лучше и во многом действовала сама собой…
И темнота спальни не могла помешать ему видеть её, наконец-то освобождённую от одежды, трепещущую от его ласк.
Самой-то Мон было сложнее – пытаться ласкать в ответ, когда собственные ощущения сводят с ума, пытаться увидеть, когда это возможно только с закрытыми глазами, перед которыми туманный, но прекрасный силуэт… И в шаге от вершины она, впиваясь невидимым отчаянным поцелуем в его губы, одновременно молила:
– Пожалуйста… я хочу увидеть твои глаза… пожалуйста, позволь мне!..
И то ли ей казалось, то ли действительно туманный образ становился ближе, отчётливее, и за мгновение до того, как всё для неё исчезло в нахлынувшем наслаждении, она всё же успела взглянуть в эти глаза – бездонно-синие, пьяные от страсти…
А когда Мон пришла в себя – лорд Вейдер стоял на коленях у её постели, держась руками за край. А ведь сначала возвышался над ней так прямо, гордо и недосягаемо… хоть она и чувствовала, какая буря бушует там, под бронёй…
Она накрыла ладонями его руки, без слов благодаря за любовь. За это восхитительно-огненное чувство, которого она ждала всю жизнь и которое мог подарить ей только он один… За его страсть к ней, не знавшую границ, и за то, что сама она наконец смогла раскрыть своё сердце и отдать всю себя.

Январь-март, июль 2010