Глава 10. Главный Рыбак - Хозяин Озера

     10. Главный Рыбак - Хозяин Озера.

      - Всё бы тебе на хорошего человека наговаривать, - вновь принялась ворчать Дрога на Озеро, не оставляя попыток углубить процесс его перевоспитания. - Всё тебе шпионы, да бабники мерещатся. Не припомню случая, чтобы ты своим Хозяином хоть когда довольным остался.

- А ты уверенна, что он человек хороший ? - упрямо огрызнулся Озеро, чем ещё больше подлил масла в огонь, распаляя энтузиазм духа дороги. - Ты же его даже не видела ни разу  и  тем более не знакомилась.

- А чего мне на него смотреть? Чай в женихи набиваться не станет. Разве к Ветке только, так это её дело, личное. Если интересуется потенциальным кавалером, так пускай сама смотрины и устраивает. Только зачем ей женишок с таким-то приданым  в твоём лице? Или что там у тебя вместо лица будет? Я уж и запамятовала.

- Истинный лик души у меня. Чистый, да светлый, не то что у некоторых,- обижено проворчал Озеро, но не очень громко,  постепенно начиная понимать, что попал по-крупному и выкрутиться из цепких ручонок моей опекунши теперь уже вряд ли удастся.

Дрога, будто и не услышав его комментария, продолжала  закручивать гайки воспитательного процесса:

- Скажу тебе честно, прежде чем ты мне очередным хамством ответишь, есть у меня, как слышал уже,  испытанный способ для перевоспитания таких вот безобразников. И, кстати, Бездорожье как раз без дела остался, потому что Янгину охранять потребность отпала, ею теперь пусть Рич занимается к взаимному их удовольствию.  А братца Бездорожье в безделье оставлять негоже. Для него это вредно очень. Ещё заскучает, пить начнёт что попало, совсем заболотится, да мхом покроется, в непролазные дебри обратится. В таком-то безобразии и в буйство впасть легко, и  в зловредность.  Ещё с кикиморками болотными свяжется, не дайте боги, а они же хорошему не научат,  потому что только на разгул,  да вредности всякие способны.  А солидная должность охранника его как-то мобилизует,  содержать себя в порядке, чистоте  и сухости требует. Братец, хоть и ленив, но ответственен и службу свою славно несёт. Нареканий за последнюю сотню лет не было. Я его, пожалуй, к тебе приставлю. Поможет Хозяину твоему с тобой, баловником,  справляться. А то тебе, если волю дать, так ты всех рыбаков уморишь под предлогом спасения окружающей среды, быстрее русалок с ними управишься. Те хотя бы с тоски шалят, за мужским обществом скучая. Ну, бывает, увлекутся немного, одного-двух защекочут до икоты,  так не всех же.  Некоторым, кто шустрее, убежать всё же удаётся. Ты же всех поголовно изничтожить грозишься.

- А чего они рыбу глушат, аки убивцы кровожадные? - сразу же начал оправдываться Озеро, ябедничая на рыбаков. Но делал он это теперь уже вяло, без огонька и запала, понимая, что изменить предначертанную  ему Дрогой судьбу на ближайшую пару сотен лет уже не удастся.

  Прислушавшись, я с удивлением осознала, что улавливаю не только его стоны и бормотание, но и суетливые мысли, пахнущие безнадёжной тоской:

- Зная замашки  Бездорожья,  быть в его плену, всё равно что на армейскую службу попасть. Шаг вправо, шаг влево, а точнее  хоть слово лишнее скажешь, тут же наказание схлопочешь в виде полной изоляции. Это же смерти подобно! А мне и обеда не нужно, только бы с кем-нибудь душевно словом перемолвиться. Это же, о ужас, с собственным Хозяином говорить придётся. А он -  такая зануда, ну разве что чуть меньше, чем сама  Дрога. Впрочем, на безрыбье и рак рыбой покажется. Правда, теплится ещё надежда, что Хозяин всё же нормальным мужиком окажется, вполне  пригодным для общения. Нужно быть справедливым, весьма поверхностно с ним  пообщаться успел,  уж больно он озадаченным по прибытии казался,  даже будто бы чуток заторможенным.  Надо бы тщательнее в его душе поковыряться, может чего интересного удастся нарыть. Всё равно ведь в ближайшую сотню лет под присмотром Бездорожья больше-то и заняться нечем будет.
   
      
Меня мысленные стенания Озера интересовали мало, хотя сам факт чтения его мыслей поражал безмерно. Боюсь, даже подумать, какие ещё таланты у меня тут прорезаться могут. А вот сочувствия хулиганистому водоёму добиться от меня не удалось. Сам допрыгался, так что нечего  искать виноватых. Только на пользу пойдут ему молчаливые размышления. Может, и поможет проверенный способ, так полюбившийся Дроге в качестве исправления этого хамоватого вредины. Янке же помогло как-то, а ещё говорят, что чудес не бывает. Чудеса ежеминутно вокруг нас вертятся, просто мы их  не замечаем почему-то.

     Пока Озеро пытался нас с опекуншей своим нытьём разжалобить, я вспомнила мимолётно обронённую Дрогой фразу о смотринах. Конечно, в женихах  в данный момент особо не нуждалась, но поглядеть на Хозяина Озера хоть издали очень хотелось. Какое-то странное предчувствие упрямо не давало покоя моему сердцу, словно стремящемуся найти что-то когда-то утраченное. Поэтому, подчинившись навязчивой идее и привычному любопытству, я  медленно побрела  по берегу вокруг Озера, снова позабыв уведомить про отлучку опекуншу. Тут уж,  как видно, горбатого могила только и исправит, а то, может, и ей не удастся меня переиначить. Шататься в одиночестве, где попало, стало входить у меня в дурную привычку. Дрога же, увлечённая увещеванием, да запугиванием Озера на предмет улучшения его поведения, а возможно и  окультуривания словарного запаса, моей отлучки, казалось, не заметила. Ну, или сделала вид, что не заметила, не желая отвлекаться от своего  такого захватывающего занятия, кажется перерастающего в её новое хобби.
    
 
Задумавшись, я не заметила, как оказалась на противоположном берегу Озера, который был обрывистым, поросшим редкими камышами.

- Вот же неряха, - подумала об Озере. - Берега и то в порядок привести не может, только болтать и гораздо. И как же мне теперь с такого крутого обрыва вниз спуститься? Ещё и камыши, а это признак заболоченности. Тут, наверное, и лягушки водятся.

Данное предположение мне не очень понравилось. Лягушек, правда, я в общем-то не боюсь. Они же не мыши. Но вдруг на какую-нибудь наступлю по нечаянности, а она царевной окажется. Оправдывайся тогда, что близорука, да кривонога, так ни в жизнь же не поверят, что у дороги Мирлдара берегиня такая болезная. Да и Дрогу своей неуклюжестью подводить не хотелось. Пригляделась я внимательнее, проход удобный выискивая, смотрю, а в просвет между камышами мостки виднеются. На тех мостках мужик какой-то с удочкой пристроился. Стоит, не шевелится. То ли рыбу удит, то ли просто задумался. Хотела, было, крикнуть ему :

-  Эй, мужик! Ты часом не местный?  Как тут через камыши-то пройти можно?

Но потом передумала орать, смутившись чего-то. Или я по камышам в детстве не лазила? И, припомнив детские забавы, полезла, как слон, напролом. Даже про лягушек забыла, так любопытно стало поближе на рыбака глянуть. Шуму наделала, что медведь в малиннике, а мужик и не шелохнулся, спиной даже не поморщился.

-  Глухой, что ли? - озадачилась я такой его невосприимчивостью к внешним раздражителям.

   Тут такой шум своим продвижением подняла, что и безухий, наверное, услышал бы, а этот ноль реакции. Подошла я к его спине почти вплотную. Стою, спину разглядываю. Ничего такая спина, впечатляет шириной и красноречивостью. Расшифровала я её намёки сразу же: вы меня не трогайте и я вас не трону, идите своею дорогою  куда шли, а то я и подальше послать могу. Но меня же так просто не отошлёшь. Указания спины рыбака я, конечно же, проигнорировала. Стою упрямо и из-за приёма негостеприимного первой заговаривать не желаю. Хотя и страшновато. Мужик высокий, из-под чёрной майки мускулы виднеются. Такому шею свернуть. словно курице, так раз плюнуть. Только бояться я себе запрещаю, очень вовремя вспомнив вдруг наказы Камина, не велевшего страхи чувствовать.
    Подумалось мне, что это и есть тот самый загадочный Хозяин Озера. Кому же ещё тут рыбу удить Озеро бы позволил? А этому разрешение, видимо, и не требуется. Уж сам Хозяин на меня вряд ли покусится, ему и рыбы должно хватать. Ещё почему-то  подумалось, что подстрижен  и одет он явно не по местной моде, хотя про местную моду я имела пока весьма смутное представление.  Его тёмно-каштановые  волосы  лежали непослушными волнистыми прядями, коротко состриженными на затылке. Помимо простой чёрной майки, на нём были  какие-то солдатские штаны, камуфляжной расцветки, будто он только что из десанта выполз. Только голубенького беретика для полного сходства и не хватало. Куртка, правда, отсутствовала. А  сапоги на нём были высокие, рыбацкие. Сразу видно, что профессионал. Всё  это его одеяние и он сам, упорно ассоциировалось у меня с привычной реальностью. Да, и весь он был таким обыкновенным, будничным, с местной сказочной действительностью нисколько не вязавшимся. Высокая  крепкая фигура рыбака выражала уверенную силу. Лишь улавливалось в ней  эхо какого-то  озадаченного удивления. И словно поддавшись этому, явно смущающему его чувству, он вдруг ожил. Шевельнув  чуть лениво плечами,  рыбак хмыкнул о чём-то себе поднос, и всё так же не отводя сосредоточенного взгляда от вяло покачивающегося в его руках удилища, вдруг  насмешливо произнёс:

- Дамочка, вы  своими красивыми глазоньками  ща в моей спине дыру прожжёте.

Ого, и когда он успел заприметить во мне дамочку? Даже я об этом иногда только догадываюсь. И даже глазоньки разглядел. Ловок однако. Есть, значит, в словах Озера зёрна истины. Этот рыбачек  дамочек даже спиною видит. А голос у него был чуть хрипловатый, низкий, интригующий. Хороший такой голос, завораживающий. Будь я, действительно, дамочкой, так уже от одного голоса у него в объятьях в обмороке валялась. Знавала я как-то одного рыбачка, который умел вот также красноречиво молчать и разговором очаровывать. Мы оба в то время  жили в истинном мире, но местом нашей встречи стала Тирра. Неужто опять довелось встретиться? Я не удержалась от вопроса, торопясь подтвердить свою догадку:

- Рыбачек, это ты или не ты ?  А если ты, то почему вдруг в Мирлдаре оказался? Ты же, помнится, свою любимую Тирру даже на реальность только тогда соглашался променять, когда жена от компьютера за волосы оттаскивала, и то только на время, необходимое для решения накопившихся семейных проблем.

   После этого моего водопада вопросов высокая фигура рыбака вздрогнула и резко повернулась ко мне лицом. Он пытливо посмотрел на меня пронзительными бирюзовыми глазами, будто пытаясь вспомнить лицо, которое никогда не видел. Он и не мог его видеть, потому что на Тирре мы встречались в иных телах с иными ликами. А общались посредством душ. Такое общение особенно сближает, не позволяя солгать, предать, чётко обозначая степень взаимного доверия. Именно на Тирре мы научились видеть сердцами. Его худощавое, загорелое лицо  с высокими скулами на мгновение напряглось. На высоком лбу появилась глубокая вертикальная морщинка, у которой напряжённо сошлись чёрные, густые брови. Чётко очерченные губы окаменели. Чуть прикрыв глаза, он застыл на мгновение, вглядываясь в мою душу своим сердцем.

- Ветка! - еле слышно выдохнул рыбачек, узнавая.

- Она самая, - радостно взвизгнула я. - Значит, верным было предчувствие и не зря моё сердце выскакивало из груди, упрямо  добираясь до горла,  когда Озеро о своём Хозяине врал.

Захотелось со счастливым писком броситься к нему на шею, как к родному, дрыгая от избытка чувств ногами. Но в руках у него по-прежнему была крепко зажата удочка, словно скипетр Посейдона, отгораживая его от меня, не позволяя  приблизиться. Смахнув непонятно откуда взявшуюся слезинку, я сделала шаг к нему навстречу и, прижавшись ухом к его громко стучащему, словно рассказывающему мне о чём-то сердцу, прошептала:

- Здравствуй Главный Рыбак - Хозяин  Озера, здравствуй, друг мой.

Он осторожно, казалось, всё ещё не веря в реальность происходящего, прикоснулся  к прядям моих рыжеватых, растрёпанных волос и ответил почти забытым, и всё же таким привычным приветствием:
 
 - Здравствуй, рыбонька моя золотая.