Пятое измерение любви

"Мы уже встречались? Нет, мы всё-таки где-то виделись с тобой...Твоё лицо знакомо мне каждой черточкой! Я знаю, что невозможно! Но у меня в затылке просто парашют какой-то раскрылся, когда я проносилась мимо. Это был знак притормозить?"

"Я видела, как ты поднял надо мной меч...Я видела во всех подробностях латы, шлем, тяжелую шерстяную одежду под доспехами и, конечно, меч. Ты поднял его надо мной, и дальше стало темно...Ты убил меня"

"Мы сидели в Богом забытой литовской крепости. Трещал поленьями огонь в камине. Было жарко и дымно. Наши серые мундиры с красными вставками были развешаны около огня. Плетёнки лука и чеснока свешивались с полок, прибитых у дверей. Мы готовились к завтрашнему бою. Чистили оружие. Мы дружили с тобой..."
 
"Я ждала тебя под аркой на Сенатской площади, кокетливо крутя кружевной зонтик. Ты вышел в белом мундире с золотыми пуговицами, подтянутый, со счастливой улыбкой. Твои глаза чайного цвета стали совсем светлыми то ли от солнца, то ли от радости видеть меня. Ты так был похож на Николая...Я так любила тебя. Мы любили друг друга..."

«Я так долго ждала тебя, бесконечно глядя сквозь звездные миры.
Я звала тебя во всю силу моего желания соединиться с тобой, чтобы обрести себя.
Однажды я подумала, а что я могу дать тебе, любимый, если ты отзовёшься и придёшь?
Я могла бы подарить тебе Землю. Но у тебя есть своя.
Я могла бы подарить тебе Вселенную. Но зачем тебе моя Вселенная?
Я могла бы подарить тебе знания. Но тебе нужны твои знания.
Я могла бы тебе подарить любовь. Но тебе важно увидеть отражение своей любви.
Видишь, я ничего не могу дать тебе.
И ты знаешь это, поэтому не придешь никогда.
Ты тоже ничего не можешь дать мне, потому что, если бы мог, то всё закончилось бы.
Мы с тобой действительно половинки целого, но мы - как видимая и обратная сторона Луны. В моем мире ты не проявлен, в твоем – я. И мы оба тоскуем, и знаем, что наша
встреча была бы аннигиляцией.
Но, знаешь, я согласна на это! Ведь перед тем, как стать ничем, мы станем всем.
Не к этому ли я стремлюсь?
Не слушай меня! У тебя наверняка другие планы!
И знаешь, не приходи!
У меня здесь тоже много дел, я очень хочу помочь всем, кто
нуждается в помощи. Я хотела бы осознавать каждый миг, когда божественная рука направляет меня для этого к человеку. И я смогу, я буду знать. И в этом познании моё счастье.

Я очень люблю тебя, в тебе есть всё, чего так не хватает мне.
Я восхищалась и всегда буду восхищаться тобой.
Любимый, я отпускаю тебя!
Пусть с этого момента тебе станет так легко, как никогда не было!
Ты свободен!
Я свободна!
Прощай!»

Это письмо было написано давно, так давно, что прошли тысячи моих воплощений, пока я, раскапывая архивы, неожиданно наткнулась на него. Забавные были тогда технологии. Хрупкие электронные записи, пропадающие от небольшого электромагнитного возмущения любой мало-мальски активной звезды…
И всё-таки они сохранились…В те времена, когда я искала и звала тебя подобные этому обрывки писем, написанных на потемневшей бумаге, находили в пыльных архивах. Часто это были обгоревшие клочки с чьими-то мольбами, объяснениями или милыми глупостями…И все они были написаны рукой любви. В те времена любовь была чем-то эфемерным, что люди лишь чувствовали, но не видели. Поэтому были многие, кто утверждал, что любви нет и быть не может, что все объясняется чистой физиологией. И даже те, что испытали на себе действие «загадочного эфира» начинали сомневаться в существовании любви, как только эйфория уступала место стабильному чувству единения. Не всех устраивало это.
Нам людям всегда нужна была страсть, адреналин. Мы были слепы. Но я всегда задавала себе вопрос, почему это случалось не со всеми?
Сейчас я вижу и знаю, что слепыми были те, кому нужно было пройти семь кругов ада, как сказали бы в древности, чтобы испытать всю комбинацию опытов из всех возможных для…человечества. Да, это потрясло бы нас тогда, знай мы, что каждый из нас живет не для себя. Да и поверили бы в это лишь немногие. Мы должны были доходить до самого последнего уровня разъединенности, до последнего кванта, который ещё как-то отделял каждого от всех, чтобы в самый последний миг отречения и падения увидеть восхитительный узор единства. Некоторые физики, химики, работавшие с частицами, вдруг прозревали, когда, открыв очередную «самую малую частицу мироздания», оборачивались назад и понимали, что видят неописуемо прекрасную картину сочетний этих частиц, называемую миром…
Мы были всегда едины, но комбинации материи делали нас индивидуальностями. И это требовало осознания.
Мне вдруг вспомнились те времена, когда мы не видели любви, но те из нас, кто чувствовал её, и уже начинали догадываться о всеобщем единстве, думали, что человечество, исчерпав все возможные варианты опытов, просто исчезнет. И это не было такой уж глупостью Ведь мы и в самом деле исчезли. Вернее мир, тот мир одиноких шахматных фигур на доске исчез, мы стали свободны от своих клеток-позиций. Мы были растеряны. Но новый, неизученный, и от этого ещё более притягательный мир вскоре поглотил всё наше внимание…
Я снова перечитала чудом уцелевшее послание. И вдруг до меня дошло, что я тогда сделала для нас с тобой нынешних! Ведь, если бы я тогда не перестала ждать и звать тебя,
ты бы не выдержал и пришел. Аннигиляция вернула бы нас к истоку. Собственно, мы в один миг оказались бы «дома». Впрочем, это такое смешное, условное понятие…Дом есть у того, кто не есть дом. Хотя и домом мы уже все были…Вот поэтому мы были бы где-то там, но на другом этаже спирали развития. Такое случается с отдельными индивидуальностями…Это ни плохо, ни хорошо, просто такое бывает. Но я выбрала не свою краткую вспышку счастья единения, а медленный Путь со всеми.
И я встретила тебя снова. Только теперь мы оба видим любовь. Мы несём её в своих сердцах, в каждом вздохе и выдохе, собственно, мы есть любовь. Мы всё ещё индивидуальны в своём проявлении, но у нас нет страха потери, мы не цепляемся судорожно друг за друга. Мы всё ещё не полны, но нашу жажду мы легко утоляем,
соединяясь сердцами в мгновенье ока.
Я вдруг подумала, что та прежня я надеялась, что все конфликты будут исчерпаны.
Я улыбнулась и этому странному желанию и этому нелепому слову. «Конфликты», как их можно было назвать раньше, не были исчерпаны. Вот только нам прежним наши нынешние «конфликты» показались бы пародией. Потому что мы так радуемся, когда у нас возникают какие-то разногласия, как раньше радовались, пожалуй, программисты, когда находили ошибки в кодах или постановщики задач в своих заданиях…
Мы, как заядлые игроки в шахматы, садимся играть очередную партию, получая такое незнакомое прежним игрокам удовольствие от игры.
Игры в жизнь…