Дневники памяти нон-стоп. Предыстория
Едины в столкновении миров.
Небесной чистотой распятья...
Защищены. И в царстве сладких снов...
Мы пребываем.
Там руки наши сплетены в замок.
И радостней другого миг прошедший.
Там ни проблем, ни боли, ни тревог...
Любовь...и каждый сумашедший
Тот мир рождает.
Сотни лет спустя, когда растает мир...
Сойдутся тени...распадутся связи...
И в пустоту сойдет волнующий эфир...
Мы будем там...Сплетутся буквы вязи.
Там новый мир.
Ты помнишь, как мы познакомились, Глеб?
Я пришла в ваш девятый класс...И увидела тебя. Ты был...лопоухим и улыбчивым, и твои шутки щекотным эхом отдавались у меня в животе...зайчиками прыгали от пупка к смеющемуся рту. Ты был...наивным и доверчивым...и очень-очень влюбленным...не в меня.
Но все изменилось. Та девочка, в которую ты был влюблен, бросила тебя...Ты изменился...Стал грубее и жестче...Но, Боже мой, тебя, такого, я полюбила еще больше...Молчала...Носила в себе этот нераскрывшийся зародыш дрожащего чувства...
В середине года мы оказались в одной компании старшеклассников...Наши встречи стали чаще...
В один прекрасный момент ты просто взял меня за руки и сказал, что я буду твоей. И точка. Без предисловий и эпиграфов. Я была счастлива...Была зима, мы гуляли с тобой по замершей набережной и целовались в тоннеле...Грубо, с засосами на нежных юношеских шеях, со страстью вечноищущих, неугомонных демонов. Ты никогда не пытался пересечь черту, за которой подростковая любовь переходит в иную плоскость. А я очень этого хотела и боялась своей распущенности.
Мы дурачились и роняли друг друга в пушистые и нежные сугробы, писали свои имена на подмерших парапетах, а поздними вечерами мазали детским кремом опухшие и потрескавшиеся от поцелуев на морозе губы.
Когда же ты сказал мне, что любишь меня? Дай Бог памяти...Как-то раз после школы, мы сидели дома у Машки...она играла на гитаре, а мы, обнявшись сидели на полу около дивана и подпевали. Кажется, это была цоевская "Звезда по имени солнце"...Вдруг, словно поддавшись какому-то порыву, ты схватил меня за руку и повел за собой - в коридор - и дальше, на кухню. Именно там, под люстрой в деревенском стиле(ну, помнишь, той, которую можно дернуть за шнур и она станет ниже) ты произнес такие важные для меня слова, эхом отдавшиеся в моей груди: "Я люблю тебя!" В этот момент ты смотрел мне в глаза, держа своими сильными руками за плечи. Ты прошептал это одними губами, но прозвучали они как гонг, как шаровая молния, влетевшая в окно и сжигающая все на своем пути. А я...я...растерявшаяся, переполненная нашей любовью...промолчала...не смогла выдавить ни словечка...
Уже потом...через неделю или две, в феврале, на набережной, я написала на снегу кривой веточкой эти три слова, а ты обнял и закружил меня, прошептав: "Я знаю, любимая, я знаю"...
Это было лучшее время моей жизни.
Уже весной нами была открыта новая страница учебника совместной любовной истории: петтинг.
Мы занимались им безостановочно, прокрадывались к тебе домой после школы и изучали, изучали, изучали...
Граница была на месте. Кордоны не пали и бастионы не были завоеваны.
А потом...потом...все закончилось, не успев толком и начаться. Но не для меня.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2010/07/08/309
Свидетельство о публикации №210070600639