Месть

- Счастливо!
      Голос водителя догнал Олега, когда он уже вылез из «КАМАЗа». Олег улыбнул-ся, кивнул и поднял руку, прощаясь с водителем:
      - Пока, Леха!
     Он уже закрывал дверь, когда его вновь догнал голос Лехи:
      - Да, чуть не забыл! Знаешь, Олег, когда подойдешь – не удивляйся.
      - Чему? – удивился Олег.
      - Пока тебя не было, многое изменилось, - лаконично ответил Леха и продолжил: - помнишь, какой бардак был, когда мы с тобой учились?
      - Как же такое забудешь! – усмехнулся Олег.
      - Так вот, сейчас всё гораздо круче. Полный произвол.
      - Ты о чем? – вновь удивленно спросил Олег.
      - Я же говорю - увидишь, - продолжил Леха и вдруг участливо хлопнул Олега по плечу: - не отчаивайся! Это ещё не конец. Ну ладно, мне пора. И так уже на десять минут опаздываю. Давай!
      - Давай! – эхом отозвался Олег, пожав на прощание протянутую руку.
      «КАМАЗ» уехал, оставив Олега в смятении. Что же могло такого произойти, раз даже пофигистично настроенный Леха был так угрюм? Олег продолжил свой путь с думами об этом…

* * *

«Запомни, Олежка, мои слова: лес - вся наша сила! Если ты будешь холить и ле-леять лес, то никогда не заблудишься, не потеряешься и не погибнешь в нем! Поче-му? Лес о тебе позаботится, Олежка! А если увидишь, что кто-то рубит лес – не деревце для своих нужд, а целый лес – приди на вырубку и прокричи эти слова!»
    Давно забытые слова прадеда вдруг всплыли в памяти Олега. Он усмехнулся, вспомнив прадеда. Тот почти всю жизнь жил в каком-то лесу и только под конец жизни переехал жить в деревню к одному из своих внуков. Появившись, прадед почти сразу обрел в глазах своей родни и остальных жителей села славу сумасшед-шего: каждое утро он выходил из дома, поворачивался лицом к лесу и кланялся до земли, и только затем шел завтракать. Но, несмотря на это, он всё-таки смог завое-вать любовь и доверие многих односельчан, а самому Олегу он привил сильнейшую любовь к лесу, которую он испытывал и сейчас.
   И сейчас, услышав предостережение Лехи, Олег внутренне приготовился к чему-то не слишком хорошему.

* * *

Олег приготовился к чему-то неведомому, однако то, что он увидел, подойдя к се-лу на расстояние пары километров, всё равно поразило и ужаснуло его.
   Некогда, ещё до рождения прадеда Олега, этот лес уже назывался Больничным – то есть лесом, что находился за больницей. Прадед рассказывал Олегу, что, когда он был ещё ребенком, там уже росли, трехсотлетние сосны. В этом лесу росли самые крупные и сладкие ягоды во всей округе, сюда каждую весну прилетали различные птицы, и именно этот лес показывали всем гостям, как самый экологически чистый лес в округе – индекс загрязненности этого леса во времена учебы Олега равнялся 15 единицам!
   И всегда, когда Олег возвращался домой с учебы, он всегда проходил через этот лес. Больничный лес всегда казался ему одним из последних островков «настояще-го» леса, который практически исчез на территории Европейской России в совет-ские времена. Олег и сегодня надеялся поностальгировать, пройдясь по этому лесу.
   Но сейчас перед ошарашенным взглядом ужаснувшегося Олега не было леса.
   Начинаясь прямо от того места, где он стоял, и заканчиваясь где-то в четырех-пяти километрах севернее, перед Олегом раскинулась обезображенная, желтая от земли, взмешенной гусеницами машин, огромная желто-буро-коричнево-зеленая (от напа-давших листьев и хвои) проплешина, усеянная кое-где наполовину сгоревшими ку-чами веток и торчащими кое-где огромными пнями.
   И нигде не было не то что деревца – нигде не было даже травы; лишь под ногами перекатывалась смесь из каких-то бумаг, щепок, пустых пакетов и битого стекла…

* * *

Олег не верил своим глазам. «Как они все могли так сделать? – роем проносились в его голове мысли. – Они, которые всегда так кричали про экологию и защиту при-роды?»
   Тут ему вдруг вспомнился разговор с Лехой. «Когда подойдешь – не удивляйся. – говорил тот. – помнишь какой бардак был, когда мы здесь учились? Так вот, сейчас всё гораздо круче. Совхоз и лесничество творят, что хотят, и никто не может им по-мешать. Месяц назад приезжал к нам один эколог. Всё ужасался. Ходил в школу – а что школа? Там все учителя пляшут под совхозную дудку, кто по своему желанию, а кто и против, да ведь никуда уже из нашей дыры не денешься! Так вот, ну и ушел этот эколог, несолоно хлебавши; грозился всё автобус с гринписовцами подогнать, но вдруг исчез. И знаешь что – через неделю нашелся. В овраге, за тем самым ме-стом, о котором он всё сокрушался. Да, – прибавил он тогда, услышав, что Олег присвистнул. – Такие вот пироги. Это уже не то село, где мы когда-то родились, нет. Серджио помнишь? А Вадика? А Лобок чего стоил? Нет их, все умерли. Как? Да спились. Работы нет, – что ещё делать? Надо сказать, честные мужики были, не за-хотели совхозу зад лизать, вот их и споили. Не смотри на меня так – здесь давно всем всё пофиг. Так что лучше бери-ка ты, да и увози родителей с собой, а не то как бы их не нашли где-нибудь в канаве».
   Олег продолжал молча смотреть на мегапустырь. Затем из его ослабевших рук не-ожиданно вырвался и упал пакет с вещами. Олег сделал шаг вперед и вдруг, упав на колени, страшно и громко закричал, катаясь по расквашенной гусеницами земле.
   Ужасный скрежещущий крик, длившийся почти минуту, пронесся над пустырем и достиг окраин села, где какие-то алконавты разбирали нерадиво оставленный трак-тор. Услышав вопль, они, заорав что-то про возмездие и чертей, ринулись куда-то прочь.
   Олег между тем затих. Затем он, шатаясь, медленно поднялся на ноги и тихо, мертвым голосом, произнес:
   - Если правды нет здесь, то я призову её там, чего бы мне это ни стоило!
   Сказав это, он повернулся лицом к лесу и громко прокричал что-то на странном певуче-отрывистом языке. Затем он, насобирав веток вокруг, развел костер и начал выписывать на земле вокруг него какие-то странные символы. Сделав это, Олег сел на пень и начал что-то бормотать, вглядываясь в дым…

* * *

Наступила ночь. Олег по-прежнему сидел на пне, произнося какие-то фразы. Затем он замолк.
   Неожиданно из остатков еловой рощи, располагавшейся неподалеку, раздался странный скрип. Олег вскочил и начал вглядываться в сумрак.
   - Ты звал нас, Ведающий? – раздался вдруг голос над ухом Олега.
   Олег затравленно оглянулся и увидел за своей спиной группу странных существ, похожих одновременно как на человека, так и на дерево. Они стояли и разглядывали его.
   - Ведающий пришел, чтобы повести нас за собой. Теперь мы покажем людям, что значит потревожить Изначальные Силы! – торжественно произнес один из древес-ных людей. – Мы долго ждали этого момента. Я долго ждал этого момента, Олег.
   - Что – пораженно воскликнул Олег. – Что вы сказали?
   - Я сказал, что рад тебя видеть, внучек. Ты вырос настоящим Хранителем от пле-мени людей!
   Сказавший эти слова «древочеловек» вышел на свет костра. Больше всего он по-ходил на старый дуб, оживший, приобретший человеческие черты, и внезапно нау-чившийся ходить. Но, когда существо осветил огонь костра, Олег охнул.
   - Дед, это ты? – спросил он, не веря своим глазам.
   - Да, я – невозмутимо ответил его «одеревеневший» дед. – За мои заслуги перед лесом моя душа переселилась после смерти в это дерево, и научила его ходить и разговаривать. Но сейчас это неважно, – продолжил прадед, – я так понимаю, что ты хочешь отомстить.
   - Нет, – ответил Олег. – Они сами себе отомстят. Дело не в этом. Дед, я устал от такой жизни. Я не могу смотреть на то, как человечество несется в пучину мрака. Когда-то я думал, что что-то можно изменить. Я ошибался. Это нельзя остановить до тех пор, пока люди сами этого не захотят, а они этого ещё не поняли. Я давно ис-пытывал омерзение ко всему этому, но после этого случая я больше не хочу жить среди них. Дед, я прошу тебя…
   Когда Олег через несколько минут замолк, прадед произнес:
   - Да будет так. Ты это заслужил. Тебе даруется это право. А сейчас…
   Олег внезапно почувствовал боль в груди. Затем всё вдруг померкло, остались лишь сочувственно склоненное к нему лицо прадеда, и тяжело раскачивающиеся ветви елей…

* * *

Пришедшие на следующий день на вырубку лесорубы замерли в полном обалде-нии, буквально одеревенев и пустив корни. На том месте, где они ещё вчера про-должали валить деревья, сегодня раскинулся густейший столетний лес. Ели, сосны, березы, осины, вербы, рябины, дубы, тополя и липы шевелили, скрипели и раскачи-вались на разные лады; оглушительно галдели различные птицы и где-то вдалеке даже виднелись фигуры кабаньего семейства. Казалось, что этот лес стоял уже, как минимум, сто лет, и простоит гораздо больше.
   Впоследствии оказалось, что в этом лесу нельзя срубить ни деревца. Желающие разжиться древесиной, конечно, находились, но после похода в лес они обычно воз-вращались ни живы, ни мертвы. После нескольких приобретенных инфарктов, ши-зофрений и убийств на нервной почве этот лес обрел статус заповедного.
   На опушке этого нового леса, раскинув в стороны руки, лежал Олег. Сердце его не билось. Приехавшие врачи констатировали инфаркт, но, как ни странно, на его гу-бах играла легкая улыбка.

Осень 2007 – 21 ноября 2008г.