Батька Минай

 Батька Минай
   
  Чем дальше от нас уходят грозные военные годы, чем меньше в живых остаётся бывших партизан и подпольщиков, тем чаще слышатся голоса недобитых полицаев, предателей и их нынешних идейных наследников, стремящихся облить грязью правду о той страшной и теперь уже очень далекой войне.
  Только тщетными кажутся мне все их усилия, потому что те суровые годы породили по-настоящему яркие образы и личности, которые, как это не раз бывало в нашей истории, будь это монгольское нашествие, смутное время или же война с Наполеоном, возглавили общенародную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками. Рядом с такими легендарными людьми, по судьбам которых можно писать учебники истории, все эти "новые историки" и "независимые публицисты" кажутся всего лишь какой-то временной плесенью, которая тотчас исчезнет, стоит только нам проветрить отсыревшее общественно-политическое пространство свежими потоками народной правды о грозных сороковых.
  Такой яркой, наверное, ещё пока даже не оценённой по своему масштабу личностью является известный партизанский командир - батька Минай. Его судьба поистине уникальна по масштабу происходивших с ним событий и страшных испытаний, сквозь которые ему пришлось пройти за свою нелёгкую, яркую жизнь.
  Минай Филиппович Шмырёв родился 23 декабря 1891 года в деревне Пунищи Велижского уезда (сейчас это территория Витебской области - А.Г.). Согласно народному календарю это день Миная - святого мученика Мины, который пострадал за Христа в начале IV века. Поэтому мальчика так и назвали - Мина, Минай. Тогда крестьянские семьи были большими - вот и в семье Шмырёва было 13 человек. Жилось трудно, поэтому с малых лет Минай помогал старшим, присматривал за лошадьми в имении помещика Родзянки. Эта любовь к лошадям осталась у него на всю жизнь. В 8 лет М.Шмырёв поступил в церковно-приходскую школу, где закончил три класса. Эта школа была единственным образовательным учреждением в его судьбе - всему остальному Шмырёва научила жизнь. В школе он научился считать и читать. Читать он очень любил, старался уделить этому всякую свободную минуту. Но таких минут было мало, и Минай читал урывками в свободное от работы время. Когда Шмырёв подрос, начал интересоваться и запрещённой, политической литературой. Однажды его застал за этим чтением один из помещичьих прислужников и донёс Родзянко. Миная выгнали с постоянной службы. Теперь Шмырёву пришлось перебиваться сдельными или подёнными подработками у местных кулаков. Но особенно грустно Шмырёву было без успевших привыкнуть к нему лошадей.
  В 1913 году Шмырёва призвали в армию и зачислили в артиллерию, где молодому солдату пригодились его знания повадок и нрава лошадей, которые использовались для перевозки пушек. Вскоре началась и первая мировая война, и 23-летний М.Шмырёв оказался на русско-германском фронте. Этот период его службы малоизвестен - сам Шмырёв бел человеком скромным, а в советский период события первой мировой войны, считавшейся империалистической, были преданы забвению. Однако уже одно то, что за период войны молодой парень за проявленную в боях храбрость был награждён двумя медалями, а, самое главное - стал полным Георгиевским кавалером, получив три Георгиевских креста - высшей солдатской награды того периода, говорит о многом. Думаю, что подвиги легендарного батьки Миная в годы первой мировой войны ещё ждут своих исследователей. Георгиевские кресты однажды спасли Шмырёву жизнь. Было это в Румынии, где тогда стоял русско-германский фронт. Приближалась революция, времена были неспокойные, все были нервными. Одним из немногих развлечений солдат была переплавка на кострах ложек, из которых они затем делали кольца. Разожгли такой костёр и в подразделении, где воевал Шмырёв. Был он уже в это время не рядовым солдатом, а, скорее всего, унтер-офицером. Один из офицеров послал своего денщика, чтобы он вскипятил чайник. Денщик поставил чайник в солдатский костёр и проворонил момент, когда тот закипел. Вода из чайника залила огонь и ложки так и не расплавились. Шмырёв вышвырнул чайник из костра и потребовал, чтобы денщик разжёг для офицера другой костёр. Денщик донёс своему хозяину. Прибежавший офицер принялся избивать солдат. Все сносили побои молча. Замахнулся он и на Шмырёва. Полный Георгиевский кавалер этого не стерпел и заехал офицеру в ухо. Офицер упал на землю без сознания, а из ушей и носа у него пошла кровь. Шмырёва арестовали и хотели отдать под трибунал и расстрелять - офицера пришлось комиссовать после полученной травмы, (у него была разорвана барабанная перепонка). 23 дня сидел Шмырёв в качестве "смертника". Тогда и поседел. Но нельзя было судить, а тем более расстреливать людей, имеющих правительственные боевые награды. А лишить Георгиевский крестов мог только лично император Николай II. Но подавать прошение побоялись - офицер сам был неправ, попытавшись избить полного Георгиевского кавалера. В итоге М.Шмырёва отпустили назад в своё подразделение, разжаловав в рядовые.
  Февральскую революцию М.Шмырёв встретил там же - на румынском фронте. В феврале 1917 года артиллеристы за боевые заслуги избрали Миная членом солдатского комитета.
  С 1918 года в Красной Армии. Бывшие "царские" награды, в том числе и георгиевские кресты, пришлось сдать новой власти. Их дальнейшая судьба неизвестна. М.Шмырёв участвовал в Гражданской войне 1918-1920 годов в боях против белогвардейских войск генералов Краснова и Юденича. И здесь молодой Шмырёв демонстрирует свои храбрость, военную доблесть и... скромность, которая всегда была его природной чертой. Как-то во время боя они Шмырёв со своим товарищем ещё по первой мировой Шубиным спасли от белых орудие. Обоих представили к ордену боевого Красного знамени. Но штаб красных разбомбили, и все бумаги были утрачены. Шубин всё же подал прошение о представлении к награждению орденом и его наградили. А Шмырёв не стал ничего просить и о нём, как это часто бывает... просто позабыли.
  Но всё же будущий легендарный партизанский командир вскоре получил свой орден. В 1920 году М.Шмырёв тяжело переболел распространённым тогда тифом и его, демобилизовав, отправили из действующей армии домой. В том же году Минай вступает в партию большевиков. Дома было неспокойно - окрестные леса наводнили кулацкие и эсеровские банды, третировавшие и убивавшие сельских активистов. Особенно бесчинствовала шайка Жигалова. Долечиваться и жить спокойно Шмырёву не дали. Из обреза был убит его отец, затем погибли два дяди, брат. Именно тогда, после смерти отца. Минная и стали называть батькой, потому что на его плечи легла вся ответственность за происходящее. Не на того нарвались бандиты. Для борьбы с ними Минай организовал из местных жителей партизанский отряд. Шмырёва, в то время уже весьма авторитетного в округе человека, бандиты хотели переманить на свою сторону. Он отказался, тогда убили его родного младшего брата Михаила. Минай тяжело перенес эту смерть, а вскоре уничтожил шайку Жигалова. За полную ликвидацию банд на территории Суражской волости в феврале 1923 года Шмырева наградили орденом боевого Красного Знамени. Вручение происходило на площади в Витебске при большом скоплении народа. В дополнение к ордену Шмырёв получил в подарок красивого коня.
  С 1923 года М.Ф. Шмырёв - заведующий волостным земельным отделом, затем - председатель колхоза, директор льнозавода, картонной фабрики. В декабре 1934 года на республиканском съезде Советов Шмырева избирают членом Центрального Исполнительного Комитета БССР. Но тут пришла новая беда - по всему Советскому Союзу покатилась волна политических репрессий. Как-то собрались арестовать секретаря Суражского райкома партии Чундерова, которого Шмырёв хорошо знал и безусловно доверял. Вышестоящее начальство собрало партийное собрание и принялось доказывать, что Чундеров - "враг народа". Как и положено было в таких случаях, люди один за другим поднимались и клеймили "врага народа". Дошла очередь и до Шмырёва и Минай Филиппович неожиданно для всех мужественно заявил, что знает Чундерова, как честного коммуниста. Говорил об этом долго и убеждённо. Тут кто-то из особо "бдительных" подал реплику - мол, Шмырёв часто ездил по делам службы в Латвию, там мог и стать "врагом народа", поэтому за такого же "врага народа" и заступается. Дело могло закончится плохо, но Шмырёв не растерялся и заявил, что гордится, что СССР доверил ему, как коммунисту, работать в Латвии. Присутствующие даже принялись аплодировать. После собрания Шмырёв шепнул Чундерову "Беги!", и тот успел скрыться. А через пару лет Чундерова реабилитировали, чего могло не произойти без честной и принципиальной поддержки Шмырёва.
  В 1940 году умерла первая жена Миная Прасковья. На попечении вдовца оказалось четверо малолетних детей. Младшему, Мише, было 2 года, Зине - 7, Сережке - 11, Лизе - 13 лет. Минай поднимался рано утром, готовил завтрак, отправлял старших в школу, а сам спешил на картонную фабрику, директорствовать. Благодаря его умелому руководству дела там с каждым днем шли все лучше.
  Началась Великая отечественная война - война, которая страшным смерчем пронеслась по нашим городам и сёлам, растоптала миллионы человеческих судеб. Началась жэвакуация. Было много беженцев. Шмырёв, уже понимая, что останется в местных лесах партизанить, в первые дни войны попытался переправить детей на Большую землю с работницами картонной фабрики, которую он возглавлял. Но грузовик, на котором они ехали, не прошел - на пути колонны был высажен вражеский десант. Пришлось вернуться. И батька Минай спрятал детей в глухой лесной деревне Пуничи у своей матери, которой в то время уже за 100 лет.
  Днём Шмырёв в Пудоти проводил митинг, в котором призывал население к сопротивлению фашистам, вспоминал свой богатый боевой и партизанский опыт. В это же время ему сообщили, что мародёры начали разгром спиртохранилища картонной фабрики. Мародёрство совершил со своими дружками Василий Фоменков. Они носились от цистерны к цистерне и орали, что война всё спишет. Прибывший Шмырёв прекратил эту вакханалию. Когда у пьяного Фоменкова отобрали награбленное, он пригрозил Шмырёву: "Я тебе этого никогда не забуду!". Подлец сдержал своё слово. Но о зловещей роли Фоменкова в судьбе батьки Минная поговорим позже.
  С 5 по 11 июля немцы отражали контрудар Красной армии под Витебском. Но всё же 11 июля город пал. Дальше медлить было нельзя. Уже 9 июля 1941 года был создан партизанский отряд из рабочих и служащих картонной фабрики им. В.В. Воровского в Пудоти под Суражем, за несколько дней до немецкой оккупации. Будущие партизаны раздобыли оружие и заготовили немного продуктов. При этом несколько оставшихся офицеров НКВД предупреждали Шмырёва, что с него могут спросить за самоуправство. В ночь с 13 на 14 июля личный состав отряда численностью около 20 человек на фабричной машине прибыл в лес и расположился в районе хутора Самохвалиха. Сейчас много спорят, как же был создан один из первых белорусских партизанских отрядов. Одни говорят, что Шмырёв действовал по заданию ЦК КПБ, другие - как всегда, проявил активность самостоятельно. Истина, наверное, где-то посередине - Шмырёв уже до войны был известным партизанским командиром и героем борьбы с бандитизмом, поэтому не использовать его опыт было просто глупо. Но быстрое создание партизанского отряда и размах его деятельности - прямая личная заслуга батьки Минная, свидетельство его авторитета и таланта партизанского командира.
  Первую боевую операцию отряд провел 25 июля в районе хутора Самохвалиха. На берегу реки Туровка разведкой было обнаружено вражеское конное подразделение, немцы отдыхали. Огонь по врагу был настолько внезапным, что противник не смог сориентироваться и оказать организованное сопротивление. Бой был быстрым и носил односторонний характер. Партизаны ушли без потерь, в то время как противник потерял 30 человек убитыми и ранеными.
  К началу августа в отряде батьки Миная насчитывалось уже 50, а к середине сентября - свыше 100 человек. В течение августа - сентября в районе интенсивного движения гитлеровских войск на дорогах Сураж - Усвяты, Сураж - Велиж и Усвяты - Велиж отрядом батьки Миная было уничтожено 8 автомашин, взорвано 4 моста, выведена из строя телефонная станция поселка Пудоть, в боях было убито до 70 гитлеровцев.
  В течение только августа - сентября 1941 года партизаны Батьки Миная провели 27 боёв, уничтожили более 100 гитлеровцев и их пособников, 14 автомашин, 18 цистерн с горючим, 8 мостов. 12 сентября 1941 года отряд, разбившись на 3 группы, стремительной ночной атакой ворвался в посёлок городского типа Сураж, разгромил районную управу и казарму немецких солдат.
  Фашисты заочно приговорили Миная Шмырева к смертной казни. "Ставки" за его голову день ото дня повышались: давали 10, 20, 50 тыс. немецких марок.
  Партизаны устраивали засады на направлении Сураж-Усвяты-Велиж, в результате чего немецкие оккупанты объявили район деятельности отряда "зоной партизан" и неоднократно, но безуспешно пытались ликвидировать её.
  Тогда фашисты решили действовать по другому и решили захватить семью М.Шмырёва в заложники. Местонахождение членов семьи Шмырёва выдал тот самый Фоменков, участвовавший в разграблении спирта в первые дни войны. Деревню Пунище окружили каратели. Согнали жителей к дому матери Миная. Офицер и несколько солдат вошли в дом. Приказали через переводчика одеться Лизе, Сереже и сестре Миная - Анне. В это время сюда подъехала еще одна группа фашистов, которые привезли Зину, Мишу и тещу Миная из Храпаков. Очевидцы рассказывали, что в Храпках, когда искали Мишу, ему поначалу как-то удалось убежать. Он, испуганный бегал между согнанными людьми и просил: "Тети, схавайте меня". Женщины плакали, но боялись, потому что у всех были и свои дети.
  Всех пойманных их усадили на повозку. Офицер обратился к крестьянам:
  - Этот ваш бандит Минай убил много солдат великой германской армии. Поймать его пока нам не удалось. Мы забираем с собой заложниками детей и родственников бандита. Сдастся в плен Минай - отпустим всех, а нет - казним всех до единого.
  Их доставили в Сураж, где после предыдущего нападения партизан находился мощный гарнизон. Держали узников в голоде и холоде, давали по краюхе хлеба и немного воды. Били и пугали детей. Дети сначала кричали, плакали, а потом перестали. Старшим детям говорили, что отца уже поймали и повесили, а младшему, Мише, было хуже всего - ему всё время устраивали "очные ставки" с пойманными партизанами в надежде, что Миша узнает и выдаст тем самым отца.
  Узнав о поимке детей, М.Шмырёв был в отчаянии - всего за пару дней до этого он хотел вывезти их в лес, но воспротивились бабушки. Батька Минай был вне себя от горя - идти на штурм Суража, как предлагали партизаны, он не хотел - Сураж им было не взять, но именно на это и рассчитывали фашисты. Что же ему было делать? Поначалу батька Минай хотел сдаться немцам один в обмен на жизнь детей, затем решил покончить с собой, надеясь, что немцы не станут убивать детей. Вот как об этом вспоминал сам Минай: "Что я тогда думал?.. Детки мои дорогие, родные мои. Ну как вам передать, как поведать про боль мою? А что делать, что придумать? В бой рвутся мои хлопцы, готовы головы за вас положить. Но как вести мне их на танки, на дзоты, под немецкие пушки? Перебьют... Не простят мне этого их дети, матери, жены, родная земля не простит... Да, страшные были дни, а того хуже - ночи. Чудилось: встают из могилы, тянут ко мне ручонки... Какой уж тут сон. Задремлю на минутку и все их голоса слышу: "Отомсти, батька, фашистам за наши муки, за смерть нашу". И я мстил! Я шел в самое пекло, под пули, но меня уже и пули вражьи не брали...". Многое решила записка старшей дочери Лизы, переданная Шмырёву: "Папа, за нас не волнуйся, никого не слушай, к немцам не иди. Если тебя убьют, то мы бессильны и за тебя не отомстим. А если нас убьют, папа, то ты за нас отомстишь". В феврале всех четверых детей батьки Минная, сестру его жены и свекровь расстреляли. У него больше не осталось родных. Записку Лизы Минай всю войну носил в кармане возле самого сердца. Фоменкова ликвидировали сами немцы, поверив специально подброшенной партизанами записке, где благодарили его за оказанную помощь.
  Зимой 1941-1942 года отряд батьки Миная вступил в полосу беспрерывных боев с карателями. Пришлось прибегнуть к тактике расчленения сил на небольшие группы, что позволяло маневрировать и легче уходить из-под ударов превосходящих сил противника. В декабре фашистам удалось напасть на след одной из групп, в которой находился штаб отряда. Партизаны были окружены на Островской даче. В неравном бою группа была разгромлена, чудом удалось уйти только самому Шмыреву и двум партизанам. Окружили их в штабелях дров. Обоих партизан убили. А немцы все стреляют, не успокаиваются. Шмырёв пробил в штабелях лазейку и пополз, благо снег хороший был, глубокий. Полз часа два, тихонечко-тихонечко. А выполз к туше лошади. Ее волки грызли, увидели Миная, отскочили. Он сел, отдышался. Темно уже стало, а немцы все стреляют, хотя никого не осталось. Пока дошло, что они между собой, из-за штабелей-то не видят, и палят, своих за партизан приняли. И потом и немцы, и жители гадали: все видели, что батьку Миная окружили, а куда делся, никто сказать не может. Исчез в деревне и все. Потом Минай тяжело болел, его долго выхаживали где-то на хуторе у знакомых.
  8 апреля 1942 года по указанию Центрального Комитета Коммунистической Партии Белоруссии отряд М.Ф. Шмырёва объединился с партизанскими отрядами Суражского района - А.П. Дика, Д.Ф. Райцева и М.Ф. Бирюлина, образовав 1-ю Белорусскую партизанскую бригаду под командованием Миная Филипповича Шмырёва. К этому времени партизаны освободили территорию 15-и сельских Советов в Суражском, Миховском и Витебском районах, образовав первый на Витебщине Суражский партизанский край. На освобождённой партизанами территории была восстановлена Советская власть, которая сохранялась вплоть до прихода Красной Армии.
  1-я Белорусская партизанская бригада Батьки Миная создала на участке Усвяты - Тарасенки, вошедшие в историю Великой Отечественной войны, "Суражские (Витебские) ворота", - 40-километровый участок вдоль берега Западной Двины, через который можно было свободно переходить из оккупированной немецко-фашистскими войсками Белоруссии на освобожденную и контролируемую Красной Армией территорию. Через "Суражские ворота" на Большую землю уходили мирные жители, новобранцы, перегонялся скот, вывозилось зерно, здесь же партизаны получали оружие, проходили армейские диверсионно-разведывательные группы. Эти "ворота" просуществовали около шести месяцев, до конца сентября 1942 года. Через "Суражские ворота" в Красную армию были мобилизованы 5000 местных жителей. Это уникальный для всей второй мировой войны случай.
  В сентябре 1942 года Шмырева вместе с другими известными партизанами и подпольщиками вызвали в Москву. Там и произошла встреча батьки Миная со Сталиным. Сталину понравился легендарный командир, и он наградил его платиновым клинком. С октября 1942 года М.Ф. Шмырёв - в Центральном штабе партизанского движения, где непосредственно разрабатывает планы дальнейшей партизанской борьбы в Белоруссии.
  По инициативе Ирины Буравкиной, с которой М.Шмырёв был знаком ещё до войны, у них завязываются личные отношения. Конечно, самому батьке Минаю было не до того - слишком горькими были утраты, но Ирина, которая его просто боготворила, стремилась окружить легендарного партизана теплом и лаской. Вот что пишет об этом в письме своему товарищу Ю.Магиндовиду сам батька Минай в 1943 году: "...Я имею уже собственных детей, нажитых после всего этого. В 1942 году я сошелся с Буравкиной Ириной. Она тоже в 1941-м завдовела, и в апреле 1943-го принесла мне сразу двух дочек. Так что я уже не одинок, но все же то забыть никак не могу. Здоровье последнее время неважно, качает сердце, врачи говорят, что все это остаток прежней роскоши". Тепло принял Минай Филиппович пятилетнего сына жены Ростислава. Как-то М.Шмырёв показал Славику платиновый клинок, на котором было выгравировано: "Подарок М.Шмыреву от И.В.Сталина". Мальчик взял поиграть дорогой подарок и... потерял. Стоит ли говорить, как много значил бы для любого человека в то время такой клинок. Но батька Минай даже не стал ругать приёмного сына.
  Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 августа 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство Шмырёву Минаю Филипповичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда". А всего за годы войны батька Минай награждён 4 орденами Ленина, орденом Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, многочисленными медалями.
  После Великой Отечественной войны Минай Филиппович работал в витебском облисполкоме, был депутатом Верховного Совета БССР, делегатом съездов. Он стал первым почетным гражданином города Витебска. После пережитого на войне тяжело болел, перенес операцию на горле, четыре инфаркта. Ростислав Шмырев окончил ВГИК и стал актером и сценаристом. По его сценарию был снят художественный фильм "Батька".
  После войны семья поселилась в Витебске в старом брошенном доме. В ветхом сарае жил партизанский конь Казбек. Когда гремел гром, он по военной привычке падал на землю.
  М.Шмырёв и после войны оставался человеком скромным. Вот что вспоминает его дочь Дина: "После ухода на пенсию ему предлагали не только служебную машину, но и водителя. Папа отказался, но ходил очень много, в последние годы с палочкой, а мы подтрунивали: "На машине не захотел ездить, теперь ездишь на палочке". Нам отдавали трофейное пианино. Отец, конечно, не взял. А через несколько лет, когда мы с Кларой стали учиться в музыкальной школе, родители продали баню, чтобы купить этот инструмент. Почти всю жизнь папа проходил в одном пальто. Однажды из столицы приехал в новом. Мы удивились, а потом узнали, что кто-то из коллег-депутатов корректно намекнул на его убогий наряд. Мама в Риге уговорила купить черные лаковые туфли. А тут как раз пионеры пригласили батьку Миная в лес по местам боевой славы. Вот он и отправился в этих туфлях и в самом лучшем костюме. Вернулся весь ужасно грязный. Ему уступали очередь в магазине, его узнавали на улицах, шептались и даже вслух говорили: "Смотрите, батька Минай пошел!" А он испытывал от этого неловкость и продолжал жить так, как привык. Был заядлым охотником, ловил рыбу. Любил возиться в огороде, солил сало по собственному рецепту. А 31 декабря с детским наслаждением сам наряжал елку. Девчонки не обижались на отца за эту маленькую слабость. Они вспоминают, как вместе с ним внимательно слушали по радио "Театр у микрофона", как заготавливали целую бочку брусничного варенья для встречи партизан из отряда Шмырева. И как он всегда боялся, что не дождется внуков. Минай Филиппович умер, когда его первому внуку Игорю было только два года...".
  Скончался 3 сентября 1964 года. Похоронен на воинском кладбище "Успенская горка" в Витебске. В память о его расстрелянной семье на территории Суражской средней школы установлен обелиск с бронзовыми барельефами Лизы, Зины, Сережи и Миши Шмырёвых. Удостоен звания "Почётный гражданин города Витебска". В Витебске существует музей М. Ф. Шмырёва, его именем названа улица, школа, лицей. Имя Шмырева осталось в литературе, в искусстве. По пьесе Алеся Кучера "Заложники" артист Звездочетов в театре Якуба Коласа сыграл роль батьки Миная. Посвящали Минаю Шмыреву стихи, песни. Написал картину известный витебский художник Петр Аявич. В городском парке-музее - скульптурный бюст Миная Шмырева работы Заира Азгура. О Минае Филипповиче снят документальный фильм и художественный фильм "Батька".
  Вроде бы всё в порядке, только... подлинные ордена Ленина и орден боевого Красного знамени какие-то подонки украли прямо из музея. Утрачены Георгиевские кресты, подаренный Сталиным платиновый клинок. Исчезло множество фотографий. Вот что говорит по этому поводу Дина Шмырева: "После папиной смерти к нам Пономаренко приезжал, в 67-м году, Вовке два года было. Я помню, он подбежал к нему, заигрывая, а Пономаренко говорит: "Ну вот, с молодым поколением контакт налажен". Мама ему много фотографий отдала папиных, он собирался книгу писать какую-то. С этими фотографиями... У нас нормальных фотографий-то дома и не осталось: что в музее, что где... Раз из Москвы приехали корреспонденты, взяли семейные фотографии, а прислали нам назад испорченные. И Пономаренко не вернул, он ведь после приезда к нам тоже прожил немного...".
  Думаю, нас ещё ожидает переосмысление роли этого легендарного человека в нашей истории, сравнимого по своим масштабам разве что с легендарными героями прошлого. Он не был полководцем, но жизненный путь батьки Миная по своему эпизму сравним разве что с героикой знаменитой киноленты "Офицеры". Он - один из тех легендарных героев нашей истории, на которых держится наша русская цивилизация. В батьке Минае есть что-то такое, что роднит его с матросом Кошкой, Василием Чапаевым и другими подобными персонажами. Думаю, что ещё будут сняты кинофильмы и написаны книги об этом выдающемся человеке. Это просто необходимо сделать. Ему это не нужно - это нужно нам.
   
  Андрей Геращенко 2 мая 2010 года