Мотив власти и конвейер индустрии успеха

         I ПОГОВОРИМ ВНАЧАЛЕ ЗА МУЗОН?

В наше время одну песню, исполняемую с эстрады и тиражируемую затем в многочисленных копиях на кассетах, пластинках, компакт-дисках и т.д., делает целый коллектив. Композитор пишет музыку на слова, которые придумал другой - "поэт-песенник". Аранжировщик, тоже композитор, раскладывает нотный стан на голоса конкретного инструментального ансамбля, должного сопровождать пение.

На публику выходит один певец, ему и достаются лавры. Публика запоминает именно его манеру, его подачу произведения, его, если угодно, "ужимки и прыжки". Хотя зачастую артист поёт под фонограмму, записанную в студии, и центральное место именно в творческом процессе занимает звукорежиссёр.

Тем не менее, аналогично тому, как лавры за урожай достаются не агроному, отвечавшему за весь производственный процесс, а комбайнеру, за 2-3 дня скосившему ниву, так и певец снимает сливки успеха. Публике трудно запомнить всех участников, всех авторов производственного конвейера эстрады.

Более того, за кулисами стоят скромные люди, вовсе не ищущие всенародного признания - это организаторы "шоу-бизнеса". Именно на их деньги кормится поэт-ремесленник, создающий не стихи - "тексты композиций".

На деньги этих предприимчивых людей, хорошо чувствующих "чего хочет публика" работает композитор, работает студия звукорежиссера и львиная доля кассового сбора с концерта артиста, также достается не ему (зачастую жалкому "подфонограммному" фигляру), а продюсеру – истинному хозяину бизнеса.

Если отбросить романтический флер для юных и непосвященных, его величество бизнес правит вашими красивыми и благородными эмоциями, дамы и господа, "ребята" и "товарищи".

Как было раньше в средневековое романтическое время бардов? Один человек говорил и музыкой и стихами и собственным голосом с публикой, отвечая за все. Бардов сменил индустриальный конвейер эстрады. Конвейер - изобретение господина Капитала.

         II ПОУМНИЧАЕМ О ПОЛИТИКЕ И БИЗНЕСЕ?

Ну а тем, кто озабочен политикой, неужели непонятно, что они зачастую упиваются речами артистов от политики - марионеток, водимых на веревочке теми или иными промышленно-финансовыми группами, теми, у которых есть подлинная сила и власть?

Бывают редкие исключения, которые только подтверждают правило. Выходит некий Адольф Ш. из подчинения финансовых воротил в тот момент, когда у него оказывается большая власть, чем купюры - власть людей с автоматами.

Тогда он, бывший артист, подминает под себя всех и всё - властвовать начинают не капиталы, а близость к фюреру. Законы обезьяньей стаи лишь оголяются, в то время как в условиях не экстремальных политических режимов эти законы более размыты и скрыты от взоров.

Скапливается достаточный капитал у певицы, заработанный, как трудом и талантом, так и удачей - и вот уже она "качает права", становится сама себе шоуменом, импресарио, спонсором. Она ведет собственный бизнес, борется за власть над вашими сердцами и умами - не только за собственный финансовый успех. И власть эту она получает, ибо она - верхушка айсберга, которую замечают.

Мотив власти, как бы не отрицал его любой праведник, живущий по заветам божьим, этот мотив живет в его душе зародышем того растения, которое пускает обильные корни, когда его, праведника, привлекает община на служение господу. И вот уже монополия на писание Господне указывает перстом праведника неофитам.

И вот уже указы инквизиции подписываются этой рукой. А сам праведник, до этого снискавший реноме затворника-святого, становится исполнителем канона богослужения. Артистом номер один. Ему подражают епископы, настоятели, рядовые муллы.

Властная доминанта - это самый сильный инстинкт. Этот инстинкт равнозначен инстинкту самосохранения, вернее, он является активной и гипертрофированной формой инстинкта самосохранения. Агрессивная борьба за безопасность - борьба за власть. Пассивная форма борьбы за безопасность приводит к уходу от мира, к отшельничеству, к робинзонаде.

           III ПОФАНТАЗИРУЕМ НА ТЕМЫ ПСИХОЛОГИИ?

Естественна статистическая связь типа нервной системы, психотипа, с формой проявления инстинкта самосохранения. Меланхолики почти всегда уходят от мира в свой придуманный мир, холерики сплошь и рядом идут в командиры и начальники в реальном мире.

Если меланхолики берут на какое-то время власть, то власть их истерична, слаба, непоследовательна. В силу самой природы меланхолики рождены быть критиками, художниками и поэтами, отнюдь не командирами. Поэтому ситуация необходимости властвовать для них экстремальна.

Холерики - истинные агрессоры. Воспитав в себе целеустремленность, они становятся не спринтерами, к роли которых их приготовила сама природа, но превращаются в стратегов - подлинных руководителей, способных приносить в жертву пешки для выигрыша разыгрываемых партий.

Сангвиники, как экстраверты, стараются не отстать от холериков, но им мешает разбросанность интересов и эпикурейский нрав, известная поверхностность. Они меньше других склонны к паранойе - к комплексу сверхценных идей. Поэтому, когда они достигают вершин власти, при них меньше изуверства и фанатизма.

Сангвиники легче других лицедействуют, перевоплощаются, они пластичнее других и потому хорошо угождают публике. Быстро завоевывая популярность в условиях разгула демократии, они не всегда способны эту популярность удержать, ибо на "подлинные злодейства", которые требуют плебс от власти, они, как правило, неспособны.

Если говорить о флегматиках, то, как интроверты, они не любят быть на виду, В то же время нет более властных натур в малом кругу, в кругу устоявшихся условий. Тут они не уступят власть холерикам, ну а если этот малый круг правит всем царством-государством?

Главою его, отнюдь не в силу монархического престолонаследия или демократических выборов (в которых экстраверты большие мастера, чем интроверты) становится флегматик.

Склонный к инерции в делах, склонный к паранойе в идеях, такой властитель способен принести в жертву половину царства, чтобы его идея фикс властвовала над умами. Примеры таких держателей власти можно найти, как в семьях, где мужа называют "подкаблучником", так и в государствах, называемых сверхдержавами.

Пусть читатель сам подумает: кем по темпераменту были Иосиф Сталин, Владимир Ленин, Никита Хрущёв, Михаил Горбачёв, Борис Ельцин. О ныне царствующих говорить не будем.