Хочу в тюрьму

- Хочу в тюрьму! – сказал Митрофанов.
- Что?! – спросила Митрофанова
- Я хочу в тюрьму – повторил Митрофанов и посмотрел жене в глаза.
                Женщина серьёзно посмотрела на супруга, насупилась, при этом её губы сначала сжались в одну узкую полоску, а затем открылись, и она выплеснула на него всё то, что у неё накипело:
- Ты идиот! Из всех твоих затей и мыслей эта самая тупая! Ты… да ты меня ни во что не ставишь! Совсем с катушек съехал! Зачем тебе это надо?!
- Я хочу написать книгу! А тюрьма, это единственное место, где меня не будут донимать и отвлекать, как например, на моей работе – голос  Митрофанова звучал довольно спокойно, но его личная душевная неустойчивость, намекала ему, что скоро это спокойствие уйдёт.
                Если смотреть с чисто социальной точки зрения, то семья Митрофановых ничем не отличалось от тысяч других российских семей: ему - 35, ей – 34; в браке живут 9 лет; у них растёт семилетний сынишка, который в данный момент находится у родителей жены, двухкомнатная квартира и загородная дача в 6 соток; он – инженер на заводе автозапчастей, она – медсестра в хирургическом отделении горбольницы.   
Вообщем всё как у людей, за исключением одного «но», Митрофанов очень хотел стать писателем, причём не то чтобы профессиональным и общепризнанным, скорее нет, ему хотелось написать роман, от силы два романа, в надежде, что после его смерти эти произведения будут признанными классиками отечественной, а может даже и мировой (подобная мечта сидела у него в самых потаённых уголках его души) литературы.
Сама же Митрофанова, которая поначалу, относилась к затеи мужа с лёгкой иронией (придерживаясь принципа – Чем дитя не тешилось…), вскоре изменила свои взгляды на все его поползновения в сторону искусства и стала всячески наседать на мужа, дабы он выкинул из головы подобные мысли. Но его последняя идея о том, что не плохо бы оказаться на нарах, в дали от родного очага, просто вывела её из себя!
- Ты столько лет твердишь что хочешь написать книгу или роман, и у тебя были такие возможности: ты брал внеплановый отпуск на работе, ты уезжал на Волгу и жил там в какой-то деревни подальше от городской суеты, мы купили ноутбук, чтобы ты мог в любом месте и в любое время сочинять свою галиматью или что ты там пишешь…
- Это всё не то, я пробую, пробую, ищу подходящие варианты, ищу сюжеты, ищу персонажей!
- Ты себя найди в этой жизни! – снова накинулась на него супруга!
                Нецелеустремлённость и пассивность  Митрофанова к социальной и политической жизни была одной из её излюбленейших тем, когда она хотела вымести на нём злобу! Митрофанов был романтиком и мечтателем. Он постоянно жил в каких-то своих мирах, неохотно возвращаясь в рамки обычной жизни. Он понимал, что ведёт неправильный образ жизни, и не то чтобы не следил за своим здоровьем, гулял направо и налево и прочее, нет, скорее даже наоборот, просто он занимался не тем чем хотел! Работа ему надоела примерно через полгода, после того, как он на неё устроился – Митрофанов неплохо разбирался в своём деле, но ему это просто было неинтересно. Так что работал он только ради семьи.
                Его основной страстью была литература! Странно, ведь в наше время мало кто читает, а он читал, при этом презирал чтение с монитора компьютера или прослушивание аудиокниг. Митрофанов с детства приучил себя читать книги.
Всякий раз, когда ему становилось скучно или что-то доводило его до стрессового состояния он отправлялся в книжный магазин и по-долгу ходил между книжных полок. Он испытывал необычное ощущение, будто бы он стоит лицом к лицом к огромным знаниям, ему казалось, что его окружают мысли известных и интересных людей, ему хотелось стать частью этого волшебного мира и, более того, самому привнести в него что-то интересное и необычное.  Больше он нигде не испытывал ничего подобного.
Конечно, он писал, сочинял и даже отправлял свои труды в различные издательства, но его обычно игнорировали и в лучшем случае присылали ответ, что они не могут опубликовать его произведения по таким-то и таким-то причинам. В тайне от всех, он любил сравнивать себя с кем-нибудь из известных писателей, как например с Маркесом, который в период работы над своим романом «Сто лет одиночества» едва ли не распродал всё своё имущество и курил так много, что у него потом образовался рак лёгких. Митрофанов всегда знал, что за свои желания и идеи надо платить, и он готов был понести такую плату, лишь бы что-то придумать и написать.
- Мне просто нужно уединение и покой. Никто не должен меня отвлекать.
- Да кто тебе, дураку, даст там книжки писать? – закатила глаза жена.
- Нет, там я точно смогу! Там атмосфера другая, не такая как у обычных людей! - его голос немного задрожал, тон повысился, но он всё ещё отстаивал своё мнение.
- Хорошо! И как ты собираешься туда попасть?
- Не знаю, это ведь пока только предположение. Я представил себя в тюрьме – плохое освещение, хмурый сосед по камере (ну или пара соседей), холод, грубая охрана, ужасная еда – всё это будет способствовать тому, чтобы я выживал ради чего-то и это будет моя книга. Человек может сотворить что-то стоящее лишь тогда, когда испытает сильные чувства, переживёт экстремальные ситуации, а не когда он сидит на одном месте и живёт по односложной схеме – дом-работа-дом-работа-выходные-дом-работа…
- Знаешь что, всему приходит конец! И вот сейчас пришёл конец моему терпению. Ты неудачник, а я дура, что с неудачником связалась! Я предлагаю нам расстаться, так будет хорошо и мне и тебе. Я попытаюсь наладить свою личную жизнь, ребёнку нужен отец, а не почти сорокалетний мечтатель, который ничего не добился в жизни, а ты сможешь спокойно заниматься своим творчеством.
- Подожди, ну нельзя же так сразу, ты не поняла, это была…
- Шутка? Шутка это была? Мне надоел твой юмор, он как у дибила! Ты даже шутить не умеешь! Ухожу, прямо сейчас, переночую сегодня у Полины, а завтра к родителям – забрать сына!
- Ну послушай меня, я бываю неосторожен в словах… - она не стала его слушать, а прошла мимо него, но он ухватил её за рукав халата и резко дёрнул к себе. Митрофанова ойкнула и попыталась вырваться, у неё ничего не получилось, он был сильнее.
- Да послушай… - говорил он задыхаясь.
Митрофанов схватил её за обе руки, но она по-прежнему вырывалась, и вся потасовка длилась буквально несколько секунд, пока он не расслабил хватку и супруга отскочила от него в сторону шкафа, в который и врезалась. На шкафу стояла большая зелёная ваза, которая от удара сильно пошатнулась и полетела вниз, прямо на голову Митрофановой.
Дальше всё было как во сне – осколки, кровь, стекающая по лицу женщины, её немного удивлённый взгляд и быстро закатывающиеся глаза.
 
                ***
- А это что за упырь стену подпирает? – спросил один мужчина в спецробе другого, одетого точно также как и он.
- Новенький, из сорок второй камеры, он с Санычем сидит – ответил хриплым, прокуренным голосом сосед.
- За что его?
- Да вроде бабу свою замочил.
- У неё хахаль что ли был?
- Да хрен его знает, может и был, а может и нет! Известно только что это у него первая ходка. Да, ещё, Саныч удивился, мол, этот мужик имеет у себя в камере много бумаги и постоянно чего-то пишет!
Чё?! Зачем?
- Не знаю, только он Санычу ответил, что осуществляет свою мечту, а цену за неё он уже заплатил.