Женский портрет в юбилейных тонах

     - Ну, что ж, подведем итоги?
     - Да, пожалуй самое время! Завтра, когда наступит слегка морозное ноябрьское утро, припорошившее легким снежком надоевшую осеннюю грязь и мерзлые кочки, я проснусь уже пенсионеркой, и будет не до этого.
     Юбилей, по нынешним перестроечным временам, дело ужасно сложное и хлопотное.
     - Как я себя чувствую? Это в каком смысле?!
     - Если по части здоровья, то по мнению нашей медицины, которой мы еще недавно легкомысленно доверяли, я «практически здорова». Хотя, вполне пристойный для своих лет, букет чувствительных отклонений от нормы имею. Но трагедии из этого не делаю, а даже совсем наоборот: после того, как что-то во мне обострится и всерьез прихватит, а потом опять же отпустит, жизнь кажется еще прекраснее, чем была до того…
     - Ах, морально?!
     - А что из того, что в разряд пенсионерок перехожу? На это я смотрю философски – это также неотвратимо, как рождение или смерть, - так что тоже никаких минорных ощущений. И тут все совсем наоборот: заслуженный отдых откроет передо мной массу новых возможностей для реализации творческих способностей… До сих пор они как-то подавлялись вечным цейтнотом и множеством неотложных дел.
     Скажем, писать может буду не только по ночам… А может еще и погулять иногда удастся, если дети да внуки не слишком сядут мне на шею.
     Вот так! Настроена я вполне оптимистически!
     - С работой как решила?
     - Вот тут я долго сомневалась…
     Во-первых, как прожить на пенсию в грядущий период рыночной экономики и пышно расцветающей инфляции? Это очень сложный вопрос, который еще не известно, как решится…
     Во-вторых, скоро войдет в силу новый пенсионный закон, - не дождаться ли его? Вон там какие блага сулят! Это тоже очень даже волнует… вот только дожить бы!
     В-третьих, как с родным коллективом расстаться? Уйдешь, и вскоре забудут, что и на свете живу – это тоже не секрет, и, естественно, слегка огорчает…
     Но надо же и молодым место уступать, - вон, уже сейчас безработицей пугают… Да и денег всех, все равно, не заработаешь!
     Так что с родным коллективом я уже торжественно простилась еще вчера. Вон они, лежат – адрес в красной корочке с двумя тиснеными золотыми пятерками и множеством лихих разноцветных автографов, медаль «Ветеран труда», грамоты и т.д. и т.п. – все как у людей.

     Но пора оглянуться и на прошлое!
     Сначала я хотела подвести итоги прожитых лет по пятилеткам, в духе лучших традиций, сложившихся в родной державе. И уже замелькали в памяти события и случаи, печали и радости, словно вехи на этапах моего пути.
     Я принялась разбираться в своих воспоминаниях, сортируя их по пятилеткам, словно составляла из них отдельные яркие букеты.
     Уже сложился первый букетик – самый нежный и радужный – пятилетка была для меня безоблачной и беззаботной, - единственная дочка у мамы с папой и всеобщая любимица в детсаду.
     Уже и вторая пятилетка вспомнилась… Еще бы ее не помнить – ВОЙНА!!! Тут уж, как говаривал Владимир Высоцкий: «…разрешите мне встать!» - тут уж не до радужных оттенков…
     Но вдруг мне подумалось, что даже краткие итоги моих пятилеток могут вас утомить. А ведь моя жизнь невольно сплеталась с жизнью близких мне людей, не сказать о которых  было бы просто не честно. Так что от этой захватывающей затеи пришлось отказаться.

     Я попыталась представить, как завтра, с полным бокалом шампанского, встану над юбилейным столом – так что же я скажу своим самым дорогим людям? Ведь что-то же надо будет сказать…
     Так с чем же я пришла к этому волнующему, знаменательному дню в жизни каждого человека?
     И вот тут оказалось, что это очень трудно – оценить свою жизнь, я просто встала в тупик!
     Ну не уровнем же материального достатка мерить ее! Хотя для чувства самоутверждения и это не последнее дело… Но тут и так все видно невооруженным глазом: много книг, немного хрусталя, на стене – ковер, под ногами – паласик, чуток золотишка на мне для приличия, скромная мебель да необходимая техника – вот и все, большего не нажила.
     А что может еще, начав с нуля, нажить только на зарплату честный человек, пусть даже и с высшим образованием?
     Но не это же главное! Для людей моего поколения это как-то не стало в жизни главным.

     Ах, дорогое мое поколение!
     Тощее военное детство, эйфория победы в великой и страшной войне, чистота и бескорыстие помыслов нашей юности и святая вера в то, что все идет как надо. А если что и не так, то это какие-то отдельные редкие подлецы виноваты, которых непременно накажут.
     Теперь оказалось, что оно самое несчастное – наше поколение – обманутое и ограбленное…
     Но как мы были счастливы тогда в своем неведении и наивной вере в то, что еще успеем пожить при коммунизме в самой лучшей в мире стране, что мы – самые сильные, самые первые во всем… И ту проклятую Америку, все равно, догоним и перегоним, никуда она не денется!
     Подумать только, мы так гордились тогда нашими мнимыми победами и дутыми достижениями!
     Но, все равно, это было так упоительно – верить во все это! Будущее было светлым, и завтрашний день никого не пугал.
     А сегодня?! Как  катастрофически быстро, как болезненно для нас обесценилось все, что было для нас дорого и свято!
Ну, да что там… Все это не от меня зависит, это – дела государственные.

     А для меня главное пожалуй в том, что я никогда не жила в разладе со своей совестью – не лгала, не ловчила, не унижалась, никогда не теряла уважения к себе.
     Я любила и умела много работать не ради денег, хотя и они никогда не  были лишними. Я все научилась делать своими руками, и от хорошо сделанной работы давно научилась получать удовольствие, когда видела, что это доставляет радость и другим.
     И главное женское предназначение я исполнила свято – сын и дочь – мое продолжение на этой бренной земле… Я много души и сил вложила в них и не жалею об этом, мне не стыдно за них, они выросли порядочными людьми.
     И еще: я знаю, что такое настоящая любовь со всеми ее радостями и печалями, безумствами и горечью, встречами и потерями… Не каждой женщине судьба дарит такую любовь, которая и угаснув, будет воспоминаниями до конца дней согревать душу.
     Да и на хороших людей мне всегда везло – все же их на земле больше! А может это потому, что я люблю их, людей-то?!
     И жизнь тоже люблю до сих пор!
     Вот в такую нехитрую формулу уместилась вдруг вся моя непростая и многотрудная жизнь.
     - Счастлива ли я?
     - Не знаю… Пожалуй да, если считать, что отсутствие несчастий – это и есть счастье,
     Но пора подумать всерьез и о завтрашнем дне…
     С утра – последний рывок по магазинам, а вдруг еще где-то что-то «выбросят», все же конец месяца… Тогда на столе будет и свеженькое…
     Потом наведу последний лоск на квартиру, чтобы никто из гостей и подумать не смел, что я плохая хозяйка, и у меня где-то непорядок.     Ремонт я провернула еще летом: обои сменила, двери - окна освежила, полы подкрасила и новые портьеры повесила. Тут вроде все «о"кей»! ( Кто бы только знал, чего все это мне стоило…) 
     Стол накрыть надо успеть заранее. Полдня я буду крутиться как белка в колесе, разрываясь между раскаленной за день плитой и постепенно грузнеющим столом, накрытым белоснежной крахмальной скатертью. Но вот уже нет и живого места: мягко мерцает посуда, серебрятся приборы, издают соблазнительные ароматы хитрые салаты и закуски, и отпотевшие бутылки смирно ждут своего часа.
     Боже мой! Знали бы вы, какие тут резервы приведены в  действие, какие запасы извлечены, чтобы сегодня мой стол выглядел как в проклятые застойные времена!
     Конечно, я никому не буду докладывать, что шпроты хранила в укромном углу холодильника добрую пятилетку, а вина привозила по бутылочке чуть не со всего союза и прятала их подальше, чтобы начисто «забыть» о них до этого дня.

     - Ну, вот! А говорят, что у нас в магазинах ничего нет! – будут при виде стола восклицать входящие гости, непроизвольно сглатывая слюнки и потирая с холодка руки. – А в холодильничках-то у всех все есть!
     Ну что тут ответишь? Только скромно и застенчиво улыбнешься…

     Вот только чем ближе вечер, тем меньше останется у меня сил…Ноги, мои бедные ноги – где бы другие взять?! А ведь нужно будет еще весь вечер продержаться… За день я так устану, что в зеркало на себя и глянуть будет страшно!
     Но я приберегу для себя часок-другой. Встану под теплый душ и смою пот, усталость и старые грехи, Сделаю теплую соленую ванночку для ног – чуть-чуть полегчает…  Смажу кремом усталые руки, нанесу на лицо легкий макияж, возведу торжественную прическу. Зачуханный халатик сменю на эффектное юбилейное платье, над которым сама колдовала не один вечер, не доверяя ни портнихам, ни ателье (спасибо предкам, руки у всех нас вставлены как надо!)
     Ну, вроде все!

     В назначенный час будут раздаваться звонок за звонком то в дверь, то по телефону… Я буду оживленно встречать гостей и принимать поздравления, цветы и подарки…
     - Ах, как ты выглядишь сегодня!

     А как я выгляжу?
     Итак, зеркало в полный рост дает мне возможность оценить себя …
     Конечно, полновата – с этим я активно пол-жизни борюсь, правда без особого успеха… Но дамы моего возраста уже редко остаются стройными – про таких обычно говорят: «…или у нее язва, или сама она - язва…». Так что особенно расстраиваться не стоит. А про полных – совсем наоборот, что «…хорошего человека чем больше, тем лучше…» - это тоже как-то утешает.
      Но талия у меня все же частично сохранилась, спина не согнулась, а руки-ноги, наоборот, во всех нужных местах еще сгибаются – это вполне удовлетворительно.
      Лицо пока не обезображено морщинами, вторым подбородком или бородой  и усами – это тоже еще вполне…
      В прическе серебрится седина, но легкая и мало заметная в моих светлых волосах. Да как-то она никогда меня и не смущала, даже закрашивать ее я не пыталась ни разу.
      - Ну, что? Еще ничего себе…
      Платье сидит нормально, только вот туфли – каблучки-то я носить уже не могу… А как еще хочется!
      - Ах, как ты выглядишь! – будут радостно восклицать мои гости, - совсем не подумаешь, что уже…
      - Вот и прекрасно, и не думайте! Пусть мне будет столько лет, на сколько я выгляжу, как считают мудрые французы.
 
      


                Екатеринбург, ноябрь 1990г.