реэволюция

- Я чего-то нервничаю. Меня дети не узнают, и Лада. Давай сбросим лет пять, для начала.

- Не знаю, - пробурчал Тон, - если прикинуть дозу по весу выживших кошек и твоему, то это выходит где-то стакан.

Жидкость, которая должна была омолодить Брума, была ярко болотного цвета, с благородным шартрезовым оттенком. Пахла она тоже отвратительно. Подопытные кошки пить эту микстуру отказывались. Упрямые животные. Непонятно сколько в них попадало, но они становились значительно моложе прямо на глазах.

Брум театрально перекрестился, заткнул нос, и залпом выглотал полный стакан зелёной дряни.

Да, волосы действительно выросли. Но как-то сразу и везде. Брум, вернее то, что сталось с Брумом, упало на передние лапы и визгнуло «бля!». Волосяной покров долго не задержался и разом осыпался, покрыв пол вонючей шерстью.  Существо грохнулось об пол. Рыбьи конвульсии пошли по телу, слегка покрытому весёленькой чешуёй.

Тон машинально потянулся за фотоаппаратом. Кроме как пялиться, делать уже было нечего. Искусственное дыхание, пожалуй, только навредило бы.

Чешуя тоже опала и русалка озверела в какое-то слабонаучное зубастое, а потом и вовсе в пучок коричневатой дряни. Вонь стояла невообразимая.

Слизь на полу задержалась чуть подольше, чем остальные метамарфозы обратной эволюции. Тон даже успел восхищённо подумать «эукариот, не иначе», но пробу взять не решился. Вернее, не успел.

С пола поднялась жилистая махина необычной, но приятной внешности, и грязно выругалась.

- Что это? – сподобился на мычание Тон.

- Это панспермия, бля, - мгновенно ответило на довольно сложный вопрос существо. - А ты думал откуда жизнь на Земле взялась? Занесло таких, как я на Землю и из этой органики наша эволюция и началась.

- Ты Брум, да? Только соображаешь быстро и с виду крут. И что теперь? Пошлёшь всех и начнёшь новую жизнь?

- Зачем же... Давай остатки микстуры, я к Ладе поехал. Как-нибудь проживём.