Огурцы

    Жих проснулся от трескотни. Думал поначалу – сороки к перелёту готовятся. Через малое время понял, что сороки тут ни при чём. Голова трещит. От эт как, по банкетам-то шастать!

    - Ы-ый! Мама даррагая! Води-ички кто б подал?
Но только зря ыхал и подвывал бедняга.  Кот ещё с ночи не вернулся.  А может и заходил, только оставаться передумал.  Нормальному животному в таких условиях долго оставаться нельзя. Потому наверное и  убрёл отсыпаться в курятник, там воздух посвежее будет.

    Впрочем это мы краски сгущаем, или точнее сказать атмосферу.  Жих ещё с вечера, как пришёл, так сразу окошко распахнул, для свежести. Но видать ночью комары заели и в беспамятстве окно-от и прикрыл. Так воздух и спёрло.

    - Да-а, - задумчиво помыслил вслух Жих – абсолютно спёртый воздух. Надо срочно свежего напустить.
Вот только, до окна кто дойдёт?

    Жих, кое-как оторвал голову от подушки. Ой, нет, от валенка. Подушка почему-то вчера загуляла и не нашлась на месте. Хотя конечно, что подушке под лавкой делать? Вот она, гля-кось, на лавке и лежит.

А там где Жих ночлежничал только валенок и нашёлся.
    - Кто ж эт меня сюда устроил? – вопрос можно сказать никчемушный, сам где упал там и устроился.
Правду сказать лечь хотел, как раз вот, на лавке.  А после то ли свалился, то ли жарко стало. А не важно, у себя дома, главное.  Где лёг, там и место.

    Не то чтобы Жих был запойным, асоциальным типом, это нет. Вчера на банкет угораздило. И люди хорошие и закусить было что и чем закусить было.  Ой-ё! И было ж сколько всего-о.  А пока с каждым потреплешься, да память освежишь, да нового послушаешь, вот так оно и выходит. Особенно когда притормозить некому. Нет, добрые люди и там нашлись, намекали чтоб поберёгся, но только что такого тормозить? Уж и пел и пил и смешил и сам хохотал да радовался, как дурачок ясной пуговке.

    Редко когда теперь собираться стали старым кругом. Всё меньше круг...

    Всё меньше круг, зато всё больше стол накрывают да уставляют, да ...на фиг столько жрать-то?

    В смысле именно не пить, пил, как говорится в плепорцию. А вот ел! Ну так всё ж вкусно! Потому и летело в пасть всё подряд: тарталетки и птифуры (они ж махонькие такие!) канапе и салат Цезарь с сухариками да анчоусным соусом. Рулеты и буженина, шашлык и...или что-то, это вроде люля-кебаб был? Ну не важно! Потом рыба запечённая в фольге, потом рыба без фольги, а потом может и фольга проскочила, ишь, в желудке- то, как сумрачно.  Ничего там не шевельнётся.

     О-ох, грехи наши тяжкие, особливо чревоугодие и ...чревоугодие же опять!
 - Как не треснул ещё?

    Это кто спросил? Ага, кот явился. Вон, на столе сидит, знает что сил нет встать и согнать.  Конечно, в своём праве, может ехидствовать. Кот не был говорящим, хотя родня в Лукоморье у него явно водилась. Но он и без слов мог такое *сказать*, что понимал и Жих и прочие окружающие.

   - Ну так дал бы, что ли, уголька-а? – прогундосил Жих.
Кот кивнул, как будто сказал – Ага, щас вот только лопату почищу и подам.

    На самом деле даже не шевельнулся, только укоризненно глянул в сторону своей посуды, вычищенной, надо заметить, до блеска.  Жих устыдился, но виду не подал,


    - У меня вон, тоже, воды в стакане нету-у,  а уж как плохо-то – проныл далее Жих. Но, тем не менее отжался от пола, встал и пошёл за котячим завтраком.

    Поминая вчерашнее пришествие с банкета Жих устыдился. Коту полагался тунец в собственном соку, но, по причине почти полной невменяемости кормильца, про тунца забыли. Не все конечно, кот-то помнил, вот только банку вскрыть не смог бы, даже если бы открыл холодильник. Пришлось ему довольствоваться сухариками.

    Сегодня Жиху надо было заглаживать своё подлое поведение. Коту представили некоторое количество блюд из которых он выбрал неизменного тунца и сметану. На том и помирились.

    Надо было и себя в норму привести. Жих прошёл к рукомойнику, почистил зубы с особым ожесточением натёр уши холодной водой. Это для того чтобы смыть ненужную информацию.  Чего, чего, а уж информации вчера было навалом, аж уши обвисли. А вот теперь, после умывания глядишь расправятся и займут своё привычное место, готовые к новым порциям лапши и прочего.

    Желудок, между тем не успокаивался. Нет, не так, он не отзывался, будто там залёг камень и ни о каком переваривании не может быть и речи.  Жих пошарил в аптечке, заглотил штук шесть таблеток активированного угля, влил в себя стакана два колодезной воды. Так себе завтрак получился.
И наконец вышел во двор, прихватив в сенях банку с пшеном. Пошёл кур кормить.

    Ну, вроде как с этим не опоздал.  Поднялся раненько ещё и не кукарекал никто. Солнце только над плетнём вывесилось.  Ишь,  прям в глаз и засвечивает.

   
    Куры  в хлеву обретаются.  Вчера их туда соседка определила,  Жих рано смотался,  а бабку Дарью приглядеть попросил. Ну вот, пусть они пока там и спят.  Чего их, не свет, ни заря на двор выгонять.
 
    Сам, тем временем, пошёл в загородку пристроенную сбоку к сеновалу.  В загородке, для курей, было организовано место  кормления и отдыха.  Как нагуляются по двору, так потом сами туда шествуют, на предмет дополнительного питания. На подножном-то корме хорошо летом, что травки свежей пощипать,  что червячка какого отыскать,  но и пшеном побаловаться не мешает, тем более, что хозяин в этом деле не жадничал. Запасы были и курам, и на кашу если что. Там же, в загородке, стояла большая миска с водой.
Жих воду поменял,  пшена насыпал, пошёл кур выпускать из хлева.  Тем более, что уже неслось оттуда громкое кукареканье.  Петух насчёт времени не ошибается никогда и летнее оно, или зимнее, или вовсе даже по Гринвичу, ему всё едино.  Утро, стало быть пора.


    Голова всё потрескивала.
-  Что же это вчера, у нас за праздник был? – лениво повспоминал Жих.  Позвонил Николай Николаевич с утра и сказал коротко
- Сегодня собираемся, не забыл?
- Не забыл конечно!  А чего случилось? – поинтересовался Жих.
- Как всегда, посидим, ну и всякое такое.  То ли у Генки загорелось что-то отмечать, то ли ещё какой национальный праздник случился.  Не важно.

     Как говаривал один,  бывший Жихов сослуживец – поводов для пьянки ровно 370.  Вот, например два из них – или есть огурцы, или нет огурцов.

    А вот вчера,  как раз-то и не было!  Огурцов то есть.  Были всякие разносолы и закусоны,  оливки греческие, рыжеватые такие, маринованные.  Испанские, чёрные маслины,  зелёные, испанские же оливки набитые омарами или сыром. Крупные болгарские помидоры,  лук, спаржа, артишоки.  Ну эт положим не было артишоков, точно помним.  Как впрочем не было и огурцов.

    Желудок у Жиха булькнул,  тоже вспомнил видать вчерашнее.  Оживает!  Ухи просит!  Ну фигу.  Никаких сегодня изысков – подумал Жих – а вот молодой картошечки, да свежих, малосольных огурчиков, это можно. Будем на простой пище акцент делать. К основам пойдём, к корням.  К корнеплодам! Вот только уголь подействует и всё будет хорошо.

    С картошкой проблем никаких не предвиделось.  За хлевом было у Жиха небольшое поле.  Картошки там не много росло, а вот как раз чтоб на летний сезон хватило.  На зиму-то Жих в город съезжал.  А в нынешних городах мало кто уже картошкой на зиму запасается.

    На огороде, за плетнём,  прямо напротив избы,  произрастала  всяческая зелень,  не требующая особого ухода.  Укроп, да петрушка,  лучок.  По забору на северной стороне, вились плети гороха,  кое-где поддерживаемые подпорками. 
Пробовал Жих сеять редис да морковь, но что-то не очень они вырастали.  Редиска норовила превратиться в мышьи хвосты и гнала  лихую ботву.  А морковка изображала на выходе какие-то фитюльки, как раз более походившие на редиску.  Ну не хотят и не надо.  Авось есть другие огородники,  поудачливее Жиха.  Вот у них и найдём  редиску и морковь.  Тоже и насчёт огурцов.  Ими Жих не занимался.  Он много чего не умел.  Не умел вот и огурцы выращивать.  Так что заглянул в хату,  захватил там пакет и пошёл садом к соседке,  бабке Дарье.  У неё-то ,  любой овощ рос на загляденье.  Надо думать она бы и с артишоками управилась.

    В саду Жих задержался у смородинового куста и, не обращая внимания на разных насекомых, ткнулся лицом в пахучую листву.  С листьев не сошла ещё ночная влага, солнце утреннее ещё низко, а кусты к тому же в тенёчке.  Старая яблоня широко размахнулась,  ветки тяжёлые к земле клонятся. Эх, хозя-а-ин.  По весне лишнего не подрезал.  А точнее по осени чтоль надо было? Хорошо хоть подпорки, ещё дедом слаженные, пригодились как всегда.
 Да-а, из Жиха садовник-огородник тот ещё.  Одно слово – “городськой”, так  дед обычно говорил.  Особенно когда бывал недоволен внуком. Ну и ладно, уж какой есть,  теперь спросить-то некому.

    Жих сощипнул с куста горсть ягод и продолжая идти неспешно закидывал ягоды в рот. Такой вот завтрак. Ягода крупная, вызрела, собирать уж пора.  Как бы не пропала.  Ну, денёк ещё потерпит.

    До соседки было недалече, всего-то через дорогу, как из сада выйдешь.  Бабка Дарья уже давно поднялась.  Этим летом племянница ей подарок устроила, корову купила.  Не подумала правда, что бабка и впрямь бабка и силы уже не те, чтобы за скотиной как надо доглядеть. Не раз уж  Дарья  соседу жаловалась, что не по силам ей такой подарок, но отказываться не стала и как могла обихаживала свою Малину.  Это корову так назвали, в честь прежней.  Впрочем, по памяти Жих мог отметить, что местных коров называли без особых изысков и Малина это было очень оригинально на фоне Милок, Машек и Джульетт.  Корову Жиховой бабушки звали Малютка.  А предыдущую как-то странно – Нигра.  И к чему бы это? Может она слишком чёрная была?  Афрокоровьего окраса, как теперь бы сказали.  А Малина ,  она ярко-рыжей масти, с отливом в красноту. И впрямь малина.

    Куда-то я в сторону от огурцов метнулся, - подумал Жих.
- Чего эти коровы в голову лезут? Тем более, когда в голове такой  тарарам.
На самом деле уже не в голове тарарам а над головой.  Теперь уже действительно сороки подключились,  завели галдёж! И с чего бы? Вроде их никто не беспокоил в их постоянной резиденции.  На большой старой берёзе издавна селились несколько сорочьих семейств.  Почему-то они считали Жиха вполне приличным соседом.  Вот только кот.
- Ага, в этом всё и дело.
За спиной у Жиха, на тропке, маячил кот. И хотя он ни разу на сорок не посягал, дураком-то не был, однако сороки терпеть его не желали и уж высказывались по этому поводу от души.
- Провожать будешь или доглядеть решил? – спросил у кота Жих, - не боись, сегодня далеко не уйду.
Кот уселся на тропке и уклончиво глянул на Жиха, мол мало ли куда тебя занесёт, лучше уж заранее предупреди.
- Ну сказал же! Только до тётки Дарьи, огурцов попрошу и назад.
Кот сделал вид, что не сильно-то и переживает, принялся вдруг тщательно вылизывать лапу, выкусывать меж пальцев несуществующую блоху,
- ладно уж, своих дел хватает, - поднялся с тропки и затрусил к дому.

    У тётки Дарьи горе случилось, прям с самого утра. Корову навязала*, кур отправила, на огороде порядок.  Пошла евроньюсы глядеть, а и нету!  То есть вот  у человека свободная минутка выпала, а с мировыми новостями познакомиться не выходит. Куды уж там свобода информации. *Телевизирь* не работает!

Тоже, надо сказать, подарок от племянницы.  И телевизор и тарелка к нему.  Привезли,  на избу тарелку пристроили, всё провели подключили как надо.  Тётке пульт вручили, нужные кнопки показали,  где вкл. Где выкл, где переключать,  где звук.  Дарья выучилась с ходу, будто всю жизнь только и ждала такого случая.  Вот только канал выбрала один из сотни и уже больше никуда не стремилась переключиться.  Главное чтобы евроньюс был!  И вот беда!  Не показывает!  Ни тебе теперь новостей  Европы, ни тебе курса акций,  ни тебе погоды назавтра, скажем в Ираклионе. Короче горе.  А тут Жих, со своими огуречными заботами.  Ну какие, скажите на милость огурцы при таком информамационном голоде?
Жих очень серьёзно включился в проблему.  Спросил не было ли ночью грозы и есть ли электрическое довольствие у телевизора.  Посмотрел контакт у розетки и вилки,  подёргал все шнуры, протёр мягкой тряпкой экран.
Тётка виду не подавала, страдала молча, изредка с надеждой поглядывала на Жиховы старания. Раз только заметила с горечью,
    - Телевизирь-то, ох до чего справный,  всю погоду за цельный месяц не наврал ни разочку.  А доларь-то вчерась падыл, так почкишто напрочь супротив рубля. Можить от этого чего случимши? Тронули, от и...?
Жих на миг задумался, но после как мог авторитетно сказал,
    - Да нет, отчего ж эт им? Вот ежели б, скажем евро...тогда.  Да не-ет, эт не от того. Пойду ка я на улицу, на тарелку гляну.

Тарелка была в исправности,  маленький клочок сена, незнамо как зацепившийся за кронштейн, вроде бы на приём не влиял, но Жих, на всякий случай, аккуратно отцепил его граблями.  Не помогло...
Осталось одно.  Жих, вернувшись в избу,  уже почти без надежды отколупнул крышечку с пульта. Из отсека вывалилась вздувшаяся батарейка.
Ага!  Вот она где, собака порылась, - заорал Жих, - я щас, я скоро! – и вылетел из избы.  Тётка Дарья, скоренько покрестившись на образа,  выскочила за ним.  А Жих уже нёсся по саду. Влетел к себе в дом и быстро зашарил по ящикам стола. Пару дней назад он в автолавке покупал разную мелочь и упаковку с пальчиковыми батарейками прихватил, на авось. Вот. Через секунду Жих уже летел назад.  Батарейки были вставлены, пульт заработал, кнопочки сделали своё дело и телек ожил.  Тётка Дарья, слава Богу, успела до обедишной дойки успокоиться новостями,  а Жих получил в безвозмездное пользование, пакет со свежими огурчиками,  только с грядки, сам выбирал.

Ка там их теперь ещё солить-то? Ну да не  впервой,  сладим.

07.07.2010.