Неповторимое чудо первой любви

               
                Неповторимое чудо первой любви         

Нет, я не обокрал себя, нет, я даже не разрешил себя обокрасть. Я совершил более тяжкое преступление против своей юности. Я позволил обмануть себя, когда раздавали счастье. Если с первым можно смириться, если второе можно простить, то третьему нет никакого оправдания. До конца дней своих я буду проклинать то мгновение, когда собственными руками оттолкнул самое прекрасное, самое дорогое и самое незабываемое, что может быть в жизни человека – счастье первой любви. Я попросту лишил себя первого поцелуя. Ничто, ничто в мире уже не заменит мне рук, от которых я отшатнулся, губ, которых я не понял, слов, которых я не захотел слушать. Не задумываясь, спрыгнул я с пьедестала любви, на котором, подобно солнцу, сияло любящее шестнадцатилетнее девичье сердце. Я не заметил слез, катившихся из лучезарных глаз, я не услышал стон разбитого сердца, похороненный в груди. Неужели для того, чтобы сейчас слышать плач детей за тысячи верст и видеть горе на других континентах, я должен был тогда, в ту роковую минуту, оглохнуть и ослепнуть. Только судьба и мой злой рок могли заставить меня променять бесценное сокровище первой любви на дешёвые развлечения и на минутное удовлетворение глупого тщеславия. Жесток мир, дорогая! Почему мы не умираем, почему наше сердце должно обливаться кровью из-за тех ошибок, над которыми мы уже не властны? Справедлив мир, моя любимая! Жесток, но справедлив! Ибо все-таки я любил и, назло всем черным силам ада, был любим. Пусть это была мгновенная вспышка, пусть я не успел осмыслить ту радость, которая выпала на мою долю, все же я любил и меня любили. Я знаю, что такое любовь, первая любовь; любовь-восхищение, любовь-нежность. Любовь прекрасна и божественна! Это чувство впитало в себя все самое нежное и благоуханное, волшебное и неземное. Да, первая любовь всегда несчастна, но она настоящая. Это не эрзац необходимости, это не полуфабрикат наших инстинктов и желаний. Это – монолитная глыба счастья, неделимая и оттого такая чудесная. Это чувство не обошло меня стороной! И в моей груди оно оставило ароматы Востока и видения из сказок Шахерезады. Давно это было. Но я вечно буду помнить глаза, не томные от желания, а влажные от слез счастья, нежные лепестки губ, не молящие о поцелуе, а дарящие его. Вечно в моих ушах чудесной мелодией будут звенеть слова, идущие из самых сокровенных глубин души, а не отрывающиеся с холодных извилин мозга, слова, которые не клянутся в любви, а благодарят за нее. Вечно я буду чувствовать, как рядом  с моим сердцем бьется бескорыстное сердечко той, которая меня любила.