Верность и соблазн

Небольшой огарок свечи слегка разгонял мрак подвала, благодаря чему можно было разглядеть три фигуры. В центре стоял странного вида мер, половина его лица была скрыта чёрной дорогой тканью.

- Вы двое, насколько я знаю, одни из лучших на многие вёрсты вокруг, я не раз пользовался услугами каждого. Сейчас же время для одного… деликатного дельца… Как вы знаете, я богатый человек и имею семью… Так вот, одна молодая особа, с которой я был несколько близок, решила меня шантажировать. Глупая девочка, но со связями… - говоривший сделал паузу, скорее придающую значительность, нежели действительно требующуюся. По-видимому, он был высокого мнения о себе, об этом говорили постоянные «Я» в речи неизвестного оратора.
- Вы должны сделать так, чтобы малышку никогда не нашли. Пятнадцать тысяч септимов тому, кто не оставит никаких следов и доведёт дело до конца. Но! Есть условие. В конце должен остаться только один исполнитель. Вы можете объединить усилия, но после того, как девка испустит дух, каждый сам по себе, – данмер ухмыльнулся. – И да, кроме вас еще есть около десятка убийц, для подстраховки… - в помещении воцарилась тишина. Никто не решался нарушить ее, однако, долго так продолжаться не могло, и наемники, по очереди кивнув, скрылись.

Сумерки наполнили вечернее небо столичного города империи. Стены домов, статуи, да и всё, чего касались лучи закатного светила, приобретали золотой оттенок. Выдался ясный, безветренный вечер, и идущий по дороге молодой человек улыбнулся. Ему казалось, что знаки вокруг говорят об успешном завершении предприятия, а потому не стоит переживать. Сегодня боги на его стороне.
Остановимся на внешнем виде сего, на первый взгляд, неприметного прохожего. Одет он был в практически новые, лишь в нескольких местах слегка потертые кожаные доспехи. Распространённая одежда. Она удобнее и легче других видов доспехов, а главное – не стесняет движений. Так одевались охотники, путешественники, курьеры, а также представители неблаговидных профессий – воры, убийцы, шпионы… На плечи был накинут плащ, на голове красовался интересного вида головной убор, сшитый из кожи. Довольно странный фасон: закрывалась голова только до ушей, а спереди козырёк, который, однако, был надвинут на глаза.
Казалось, что парень гуляет без цели, но был дом, возле которого он довольно часто останавливался и пристально осматривался, однако в довольно-таки плотном людском потоке такое поведение было трудно заметить.

Постепенно темнота стала вытеснять свет, ночь вступала в свои права, светило скрылось за горизонтом.  Улицы практически опустели, в окнах более-менее состоятельных семей ярко говели огни.

- Пора бы и начать действовать, Канн, – донёсся едва различимый в шуршании куста шёпот. Из-за темноты и обильного количества зелени на ветках невозможно было узнать, кому принадлежала фраза, однако имперец, не задумываясь ни секунды, отрезал:

- Рано, – молодой человек перестал наматывать круги и присел на скамеечку возле таверны, которая находилась на другой стороне улицы.

Чего же ждёт непонятный прохожий? Приглашения? Послания свыше? Названный Канном сидел тихо, со стороны казалось, что он заснул. Но первое впечатление было обманчиво, парень внимательно, практически не моргая, наблюдал за домом. Чем тот так интересовал гостя столицы – неизвестно. Внезапно возле одного из окон промелькнула тень, потом еще одна, странная фигура показалась на крыше дома.

- Еще немного, и будет поздно, – одними губами произнёс Канн и слегка улыбнулся. В его руке появился метательный кинжал.

На другой стороне улицы работали профессионалы, без сомнения. Почти бесшумно были открыты окна первого этажа в комнате, где не горел свет. После условного сигнала двое скрылись в оконном проёме, третий на крыше - не двигался. Стоит на стрёме? Запасной козырь на случай, если что-то пойдёт не так?

Канн резко встал со скамьи, и буквально через мгновение кусты на другой стороне шевельнулись. Бандит, стоящий на крыше, упал мёртвый. Благо она была плоская.

- Хорошая работа, – одобрил молодой человек и улыбнулся куда-то в темноту.

Сам же «случайный прохожий» использовал слабое зелье хамелеона и последовал вслед за нападающими. Они, судя по всему, уже должны были перебить охрану первого этажа.
Прыжок, имперец перекатился по полу и вновь вытащил метательный кинжал. В темноте комнаты прятались только тени, потому следовало поспешить.

Первые следы «работы» ночных гостей можно было увидеть сразу после выхода из комнаты. На полу лежал обезглавленный труп охранника данмера в стальных доспехах. Тот был настолько беспечен, что, видимо, даже не успел понять, откуда пришла смерть…

У Канна не было времени осматривать убранство дома, а жаль. Стены были украшены разнообразными картинами и гобеленами. Какие-то изображали предков обитателей дома, какие-то - события из истории, пейзажи или вовсе безумства красок. Скорее всего, всё это стоило баснословных денег, не говоря уж о дорогой мебели, украшенной затейливой резьбой.
Молодой человек направился к лестнице на второй этаж и чуть было не лишился жизни из-за допущенной оплошности. Он не заметил слегка, не более пяти миллиметров, приоткрытой дверцы шкафа, где прятался один из убийц… Лишь скрип плохо смазанных петель в последний момент дал сигнал упасть на пол и перекатиться.

От одной из ступеней, находящихся впереди, отскочил арбалетный болт. По странному цвету наконечника безошибочно можно было сказать, что металл отравлен.
Ассасин отбросил арбалет и потянулся за клинком, но не успел. Молодой человек молниеносно обернулся и, почти не целясь, запустил метательный клинок. Промахнуться с такого расстояния было практически невозможно, обмякшее тело упало на пол.

«Недобрый знак. Я слишком расслаблен, это чуть не стоило мне жизни, а ведь неизвестно, слышали ли находящиеся в доме, что здесь произошло?»

Медленно, стараясь не шуметь, Канн подошёл к лестнице и ступил на нижнюю ступень. Ничего не происходило. Оказавшись на втором этаже,  имперец застал удивительную картину. Один из пробравшихся в дом убийц, в одежде прислуги, стучался в одну из комнат с обнажённым клинком в руке.

- Тут сброд какой-то ошивается, мы вдвоем, боюсь, не справимся… Не поможете? За что только стражникам деньги платят? – «Слуга» говорил учтиво, лишь слегка выделив нотками гнева последний вопрос.
Из-за двери послышались тяжёлые шаги и гневный голос, по-видимому, хозяина дома.
- Чёртовы имперские крысы! Ничего нельзя поручить. Сейчас выйду, придётся тряхнуть стариной… Мои доспехи по-прежнему гниют в подвале? – подал голос сонный глава семьи.
- Да, сэр, – ассасин принял боевую стойку и был готов ударить, как только исчезнет препятствие.
Дверь открылась, на пороге стоял на вид средних лет данмер. Сколько же ему в действительности, скорее всего, знает только он сам. Свет из коридора ударил в глаза, а следом за ним и клинок убийцы. На лице старого аристократа навсегда застыло изумление.

Ренегат улыбнулся, это был средних лет бретонец. Лицо когда-то было овальное, аккуратное, но теперь было изуродовано множественными шрамами. Воин? Охотник? Эти раны оставлены явно не клинком.

«Он уверен в себе, слишком уверен. Даже не оглянулся на лестницу. Он бы вряд ли меня заметил при таком освещении, но всё же… Надеется на своего дружка? Что ж… Пока рано разбивать его иллюзии».

Канн остался не месте и лишь слегка выглядывал из-за угла. Его время еще не пришло. С такого расстояния легко промахнуться. А чем может ответить противник –  неизвестно.
«Слуга», тем временем, небрежным движением откинул обмякшее тело своего бывшего хозяина внутрь комнаты и плюнул вслед.

- Твоё время пришло, старый хрен, – с ненавистью произнёс убийца. Видимо, его бывший работодатель не очень-то хорошо обращался со своими работниками…

Наёмник направился к самой дальней комнате. Ему явно известно, где заселённые, а где пустующие комнаты.

Из кармана показался потёртый свиток. Пару секунд, и дверь озарило белое, тусклое свечение, после чего зачарованная бумага обратилась пеплом. Убийца распахнул дверь и выставил меч перед собой.

«Пора» - подумал затаившийся имперец, и тихо, бесшумно вышел из-за своего укрытия, сжимая в руке метательный нож. У него одна, максимум две попытки. Потом – либо смерть, либо провал.
Предатель улыбался, стоя в дверях. Из комнаты послышался приглушённый крик.
- Можешь не звать на помощь. Все жители дома мертвы и ты последуешь за ними, но после того, как мы немного развлечёмся, – бретон оскалился, – я ненавижу твой род. Рад, что даже перед его уничтожением судьба дала мне шанс поглумиться. – В голосе была лавина ненависти, и вся она обрушилась на молодую данмерку, у которой не хватало сил даже на то, чтобы кричать или пытаться сбежать.

- Джи, пожалуйста, оставь меня в покое, – пролепетала тихим, срывающимся голосом обречённая.
Названный Джи ничего не ответил, просто подошёл и схватил бывшую госпожу за руку. Та не сопротивлялась. Кровь на клинке окончательно сломила в ней надежду. Странный звук. Что это? На нее падает тело ее мучителя и прижимает всем своим весом к полу… Но почему он не движется? Даже дыхания не слышно.

- Телли, вам нельзя более здесь оставаться. Одевайтесь, собирайте вещи, деньги. Мы покидаем город, – Канн поднял труп и выкинул его из окна во внутренний двор. Знак подан. Девушка, кажется, не обратила на это внимание.
- Я… я.. никуда не пойду… моя… семь… семья мертва, – едва выдавила из себя испуганная тёмная эльфийка.
- Быстрее собирайтесь. Эти убийцы были посланы за вами. Если они не появятся в назначенный час, то сюда прибудут следующие, – имперец пытался объяснить ситуацию, при этом, не особенно надеясь на благоразумие аристократки, посадил ее на кровать и начал переодевать в самую удобную одежду, которую нашёл в шкафу. Телли не сопротивлялась.

Закончив собирать свою новую спутницу, Канн также пошарил по дому и собрал более-менее ценные вещи, которые не занимали бы много места, а именно – украшения, золото, драгоценные камни и даже столовые приборы, хотя и не все.

- Всё, мы уходим! – бросил Канн.
- Я никуда не уйду! Я даже не знаю, кто ты, – внезапно твёрдо выкрикнула девушка.
- Меня зовут Канн. Я пришел, чтобы не дать наёмным убийцам уничтожить твою семью, но опоздал…
- Я останусь здесь – продолжала капризничать данмерка.
«Дагот тебя дери! Почему все женщины, если что-то пошло не так, всё время такие идиотки!» - думал имперец, теряя остатки терпения.
- Выметайся, дура! Еще немного, и ты не только свою ничтожную жизнь загубишь, но и мою! – Канн почти рычал.

Словно в подтверждение его слов в комнату вбежал странного вида хаджит в обносках. Шерсть была кое-где разной длины, морда оскалена. Одежда на груди засалена, грязна и разорвана во многих местах. Только стальной клинок был угрожающе остр, смазан и ухожен.

«Прости, Ра’Джеш. Мы очень долго работали вместе. Спаянная команда как сказали бы многие. Жаль, что я не мог обойтись без тебя на этом задании. Прощай»

Руки молодого человека почти мгновенно выпустили по метательному клинку из потайных карманов в рукавах. Новоприбывший во все глаза смотрел на своего бывшего товарища. Удивление, смешанное с горечью и злобой, были во взгляде. Пробовать уклониться было бесполезно, слишком давно он понял, что Канн не промахивается. Клинки вошли в грудь так и не шевельнувшегося Ра'Джеша, только губы слегка шевельнулись в предсмертном проклятии.
Канн грубо схватил смотрящую во все глаза на падающий труп данмерку и толкнул к выходу.

- Быстро! Я не смогу вечно отбиваться от них, – с ненавистью прокричал имперец. Его маска дала трещину. Отстранённость, отсутствие мыслей и холодность – обычное его «рабочее» состояние, но теперь всё это таяло, и возвращался страх, неуверенность и всё то, что пытается отогнать от себя даже самый храбрый воин.

Демонстрация подействовала. Данмерка быстро собралась, схватила короткий серебряный клинок, украшенный камнями и  какими-то причудливыми надписями. Для боя такое оружие едва ли годилось, но, видимо, придавало ей уверенность.

В ночной тишине из дверей одного из домов выскочили две едва различимые фигуры. Они скрылись за одним из поворотов. Небольшой дворик, куча шевелящегося тряпья в углу, дерево, люк в канализацию. Им туда. Несмотря на страшную вонь, Канн и Телли быстро спустились и теперь бежали по грязному, мокрому и ужасно смрадному коридору. Местные обитатели – крабы, крысы - не особенно на них реагировали, кроме парочки особо буйных. Троих зарезал Канн, Телли воткнула клинок в шею бросившейся на нее крысе. Сталь оказалась заколдованной. Маленькую голову разорвало миллионом кровавых, слегка прожаренных ошмётков.
Дорога длилась всего километр, но обоим показалось, что они пробежали имперский марафон. Измотанные и уставшие, сведённые по воле судьбы спутники опустились на пол перед выходом. Впереди была ночь, где-то рядом шумела река. Впервые после выхода из дома данмерка обратилась к своему спасителю.

- Зачем ты меня спас, куда мы идём, почему нельзя было обратиться за охраной к страже? – недавняя аристократка высыпала целый град вопросов, всматриваясь в лицо парню. «А он ничего, красив, силён…» - мелькнула шальная мысль.
- Ты должна жить, по крайней мере, пока… - парень тяжело вздохнул. - Мы идём в один из моих… схронов. Небольшая, неприметная избушка в леске возле реки. – Канн посерьёзнел и стал говорить медленнее, ядовито. – Стража? А где ты видела стражу возле своего дома? Они должны были быть там, но как ты объяснишь тот факт, что на выпавшее из окна тело никто никак не отреагировал? Их подкупили, Телли! – голос человека сорвался, и он замолк.
Повисла гнетущая тишина. Путники встали и направились к выходу. Имперец осмотрелся. Никого. Он взял спутницу за руку, и они вдвоём побежали к реке, где одиноко, поднимаясь на волнах, непонятно кого ждала небольшая лодка.

Ближе к середине реки показалась погоня. Две неясные тени.

- Ближе к тому берегу! – скомандовал Канн и налёг на вёсла, показывая пример. Вот он! Спасительный берег. Но почему лодка плывёт медленнее?! Девушка оглянулась. Из плеча ее спасителя торчал арбалетный болт. Раненый быстро вытащил смертоносную железку и выругался.
- Отравлен. Бьют наверняка, – чувствуя слабость, проговорил имперец и полез в сумочку на дне. Немного порывшись, он вытащил на свет склянку с неаккуратной надписью «Зелие Личения», и немедля выпил. Рана на плече почти затянулась, яд же продолжал действовать, но уже намного слабее.
«Ну и сволочь же ты, Ра’Джеш! Забрал с собой почти все запасы, ай молодец. Теперь вот я из-за своей глупости отправлюсь вслед за тобой…».
Лодка упёрлась в берег, у имперца едва получилось выбраться на сушу. Недалеко от них стояли привязанные лошади. На обоих было по небольшому мешку. Телли бросилась к ним и стала искать свитки или зелья… Уже отчаявшись, на дне одной из сумок она нащупала бутылку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась зельем «Слабова личения». Открыв его, девушка одним прыжком оказалась возле своего, уже готового упасть на землю, спасителя и влила тому в рот.

- Сспааасиибо, – заплетающимся языком сказал Канн и попытался залезть на лошадь. Получилось с третьей попытки.

Телли же спокойно оседлала предназначавшуюся ей кобылу и вопросительно посмотрела на имперца, который жестом указал на запад, после чего потерял сознание.

Телли осталась одна посреди леса. Ее спаситель, ее герой бессильно лежит на соседней лошади и еле дышит. Сбежать? Но куда? Единственный человек, который может обеспечить ей безопасность, сейчас сам мало чем отличается от беззащитного младенца. Ждать здесь? Но ведь верзилы, оставшиеся на том берегу, уже на пути сюда. Думай, девочка, думай!

Данмерка не придумала ничего лучше, чем взять под уздцы лошадь своего спутника и крикнуть – «Домой!». Как ни странно, это подействовало. Животные сами двинулись вперёд, постепенно переходя на галоп.

Бешеная скачка. «Только бы Канн не упал, только бы лошади не перепутали дороги. Да и знают ли они, куда направляются?» - в голове данмерки метались вопросы. Она одна, больше нет семьи, нет дома, нет ничего. Абсолютно уничтоженная жизнь. Зачем скакать? Может, стоит воткнуть клинок в грудь и прекратить страдания бренного тела? Нет! Стоит жить ради тех, кто погиб. Отец – только сейчас она, кажется, поняла, что его нет. Он погиб в ночном нападении. Слуги. Ни в чём не повинные охранники, которые исправно несли службу и играли с ней в детстве. Их всех нет. Нет только из-за нее. В дом пришли за ее головой. Столько смертей, и все они на совести темной эльфийки по имени Телли. Аристократка, всю жизнь привыкшая к золоту, свету и драгоценностям, теперь – беглянка, за которой охотятся убийцы бывшего любовника. Судьба – самая беспощадная и самая страшная сила. Она не даёт нам спокойно жить, подкидывает всё новые и новые повороты на извилистой дороге. И лишь нам решать, когда эта дорога оборвётся… Или не нам?
Лошади остановились перед небольшой хижиной в лесу. Кругом были старые, мощные деревья, раскинувшие свои кроны далеко вокруг, днем погружая поляну в прохладную тень. Сейчас же эти древние исполины выглядели угрожающе, они заслоняли небо и не давали пробиться свету звёзд. Шелест листьев и высокой травы сливались в унисон. Поляна навевала неясный страх. Казалось, что вся природа вокруг тянется к миниатюрной эльфийке и хочет ужались своими острыми зубами…
Телли отогнала морок и спешилась. Она подошла к дверям старого дома и отварила их. В нос ударил смрадный запах плесени, гнили.

- Что за тварь тут издохла, – гневно пробурчала сама себе под нос Телли и шагнула в темноту.

Канн проснулся от странного запаха. В его обители пахло кашей. Кашей?! Имперец подскочил с кровати, едва не сбросив с нее сопящую рядом данмерку. «Как я тут оказался?! Атака на дом, побег, разговор, лодка, ранение… Всё перемешалось. Болт попал мне в плечо, я точно помню! Он был отравлен. Зелья не должно было хватить. Могила – вот где моё место! Но всё же я почему-то жив. Или нет? Неужто меня вытащило это хрупкое создание?!» - Мысли в голове парня прыгали, как взбесившиеся гоблины, и он не сразу заметил, что стоит голый. Едва видимая теперь рана на плече промыта и обработана какой-то мазью.

- Что за… - ошарашено пробормотал Канн.
- Ты уже пришёл в себя? Два дня тески смерти не хотели разжиматься. Что за дрянь была на стреле? – едва давя смешок, спросила данмерка. – Я немного навела порядок, убрала испортившиеся ингредиенты. Не думала, что ты алхимик…
- А я и не алхимик. Им был мой старый приятель… Он… умер, – мрачно произнёс хозяин дома, едва не добавив «вчера, в твоём доме. Мои клинки вошли Ра’Джешу в грудь».
- Извини, я не знала, – потупилась собеседница. – Как насчёт того, чтобы поесть? Я приготовила кушать, – Телли улыбалась, смотря на всё еще ошарашенного и стоящего голым посреди своей комнаты спасителя. Ее умиляла его растерянность и попытки осмыслить происходящее. Кажется, теперь уже не он хозяин положения?

Имперец застыл, не шевелясь, и смотрел Телли в глаза.

- Ты так и будешь стоять на всё готовый или обнимешь меня и поцелуешь? - данмерка еще больше улыбнулась и поднялась с кровати.

Канн почувствовал волну возбуждения, прокатившегося по всему телу. Ему было безразлично всё, что творилось вокруг. Его привлекала только фигура спасённой им девушки. Почему всё так? Она пытается так выразить благодарность? Переживает шок? Неважно! Она должна быть его, и так и  будет.
Имперец приблизился к Телли, обнял ее и притянул к себе. Они слились в долгом поцелуе, его руки опустилась ей на бёдра. Ужас последних дней отступил. Двое, измученных смертью, царящей вокруг, поддались страсти и слились воедино, пусть и ненадолго. Горячие губы парня нежно опустились на шею девушки. Одежда Телли уже на полу, а кровать жалобно скрипнула – есть время для того, чтобы разбрасывать камни, но есть время и для того, чтобы их собирать…

Они проснулись почти одновременно. Странные звуки доносились снаружи. Бесшумно, отработанными движениями имперец вскочил и направился к одежде, оружию. К единственному спасению. Если сейчас он не будет готов – тот ледяной страх, что царил в комнате, сожрёт новоиспечённую пару и не даст шансов выжить.

Девушка скатилась с кровати и стала одеваться. В ее больших глазах легко читался страх. Еще недавно она была счастлива, а теперь вернулось гнетущее осознание того, что мир вокруг существует, и он против нее. Беззвучные слёзы застелили юной аристократке глаза, и она покрепче сжала свой ни на что не годный кинжал. Тело дёргалось от всхлипов. Вот момент истины. Либо они выживут, либо погибнут, и второго шанса не будет. Вся безнадёжность ситуации и беспомощность вылились на нее враз и выбили почву из-под ног.

Канн же предельно отличался от своей спутницы. Его лицо было каменным, непроницаемым, как будто статуя одного из императоров обрела плоть, но так и не смогла полностью ожить. Холодный пот тёк по спине. Мысли замедлили бег, а после и вовсе исчезли, оставив место только отточенным рефлексам. Сейчас он как двемерский робот. Сталь и команды, остальное умерло.
Внезапно открылась дверь и тут же в кровать влетели два арбалетных дротика. Убийцы явно не простые. Видна сноровка и умение стрелять навскидку. Таких просто так на улице не сыщешь. Но и имперец был не из робкого десятка. Он точно знал, что арбалет – это смертоносное и опасное оружие, но требующее долгой перезарядки, а потому, почти не страшась, он выпрыгнул из окна и бросил в первую попавшуюся тень нож. Послышался вскрик и звук падающего в траву тела. Канн почти никогда не промахивался, и знал это. Лежащий на земле – труп. Но где сообщник? Второй убийца явно где-то спрятался. Где он может быть?

- Телли, – зарычал парень, и ринулся в дом. Он успел вовремя. Наёмник уже занёс меч, когда ему в плечо вонзился метательный нож. Глаза врага налились кровью, он не собирался проигрывать. Только не сегодня. Неведомый нападающий развернулся и постарался нанести рубящий удар. Имперец поднырнул под меч и ударил врага под дых. Тот отшатнулся. Следовало бы быстрее атаковать, даже не быстрее, а немедленно! Клинки остались возле кровати, и нет времени на попытку ими завладеть. Драка же с вооруженным ассасином слишком опасна. Следует принимать решение и делать это быстро.

Канн ударил своего противника коленом в пах. Прошлый удар выбил из лёгких убийцы воздух, а потому этот достиг цели. Наёмник взвыл и, не глядя, отмахнулся клинком. Удар получился не сильный, но довольно удачный. Клинок вспорол имперцу бок, и тот осел на пол. Нет, рана была не смертельная, но крайне скверная. Кровь залила пол. Если ничего не предпринять, то он умрёт.
Нападавший слегка пришёл в себя и оскалился. Его победа, маленький триумф. Противник лежит и смотрит в лицо собственной смерти. Жалкое зрелище. Пелена скоро закроет глаза и наступит лёгкость, а после забытьё. Не слишком ли легко для врага, доставившего столько проблем?
- Я не дам тебе так легко подохнуть. Как насчёт того, чтобы потренироваться на твоей коже в вырезании узоров?  - говоривший откровенно издевался. Он подошёл и занёс меч, при этом упустив из поля зрения Телли, а зря. Очень зря. Данмерка подкралась сзади и одним движением вогнала свой маленький клинок в шею «победителю». Забавно. Еще секунду назад это бездыханное тело несло в себе искру жизни и думало, что более достойно жизни. Что ж. Глупость и халатность даже в момент, когда силы на твоей стороне, могут произвести фатальный эффект…

Утром следующего дня любовники покинули своё гнёздышко. На лошадях было довольно много поклажи, что говорило, что отъезжают они навсегда. Хижина опустела. Осталась мебель и сырость, а также старые, ветхие и ненужные вещи. Канн вёл лошадь под уздцы и задавался извечным вопросом «Что дальше?». Ему никак не удастся совместить работу и личную жизнь. Трупы, валяющиеся возле входа, тому подтверждение. Молчаливые свидетели его жестокости.
Путники вышли на некогда широкий тракт, а ныне узкую тропинку, поросшую травой. Всё течёт и изменяется. Давно нет на свете тех, кто ездил здесь между городами, посёлками и тавернами. О некогда вымощенной камнями дороге не осталось почти никаких намёков. Запустение навевало отчаяние. Лица обоих были непроницаемы. Каждый думал о своём, и каждому это приносило свою, неизвестную другому боль.

Вдали показалась пыльная, новая дорога. Та, что погубила старый тракт, чтобы ускорить торговлю и помочь многим живым. Разве плохой обмен? Кто-то должен умереть, чтобы жили другие…
Телли подошла к Канну и обняла его. В ее глазах была любовь и нежность. Она уже построила будущее, родила детей и вырастила их… Дожила жизнь и умерла счастливая. Всё это она безмолвно предлагала своему избраннику взглядом.

- Куда мы теперь? – тихонько произнесла девушка, мило улыбаясь и сияя счастьем.
- Думаю, что мне нужно в Имперский город. Есть кое-какие дела, - мрачно произнёс имперец.
- Я поеду с тобой, давай создадим семью! У меня много денег, главное только аккуратно их вывести. У нас будет дом, детишки, – девушка захлёбывалась в потоке своих фантазий.
- Прости меня… – тихо прошептал парень.
- За что? – недоумевающее посмотрела на него девушка. У нее на лице была гамма чувств. Неужели для него та ночь ничего не значила? Ему не нужна семья? Нет, она видела, что ее возлюбленный пожирает ее взглядом… Телли хотела что-то сказать, но открыв рот, она издала только хрип.

В глазах жертвы так и застыл вопрос. Какой – уже никому и никогда не узнать. Он ушел вместе с данмеркой за черту. Имперец откинул тело в дорожную пыль, лицом вниз. Кровь полилась на камни, пачкая их. Красная грязь. Смесь из соков жизни и пыли покрыла обочину тракта. Красивая, фигуристая девушка в дорогом, но ободранном и немного грязном платье лежала в середине лужи из собственной крови.

- Извини за то, что дал тебе надежду и почти уверил себя в том, что от контракта можно отказаться.

Канн сел на лошадь и поскакал на север. Осталось получить награду за устранение цели и страхующих убийц. Одни жизни были отданы во имя другой, и, по мнению имперца, этот обмен был справедлив.

Конец.