Глава 10 Рим без Суллы

-Сулла умер! Сулла умер!
Эти слова тысячекратно повторялись на улицах Города, и бедняки вновь ощущали в себе, казалось бы, забытые со времен Гая Мария и Цинны чувства свободы  и сопричастности делам Рима.
Красс в эти дни опасался выходить из своего роскошного дома и забавлялся беседой с одним ученым греком  – Дамасиппом. Истории с отравлением он больше не боялся, поскольку единственный человек, который мог его разоблачить, уже давно перевезен в Аид, а мертвецы не страшны. Поэтому в благодушном настроении, несмотря на гул под окнами, он слушал веселые истории о кифареде Стратонике, которые рассказывал Дамасипп. Впрочем, благодушие было лишь показным: на душе у Красса было неспокойно. Плебс там, за окном, требовал расправы с проскрипторами, а одним из них был он, Марк Красс.
Дамасипп знал не только греческие истории, но и забористые стишки некоего мальчишки Катулла, которые он писал, бичуя Цезаря.
Красс опасался Цезаря еще больше чем Помпея. В Помпее он находил недостаток  решимости, а в Цезаре ее было, хоть отбавляй.
Красс прекрасно помнил разговор с Суллой, в котором Счастливый сказал, что в Цезаре много Мариев.
Сулла ненавидел Цезаря по причинам личного характера, а Красс опасался его, видя в нем опасного соперника.
Он знал, что нет на земле вещей, которые могли бы устрашить Цезаря.
Например, однажды он попал в плен к пиратам, которыми кишит Средиземное Море.
Пираты потребовали с него сумму выкупа как за обычного знатного гражданина. Но оказалось, что Цезарь ценит свою особу гораздо выше. Изложив это ошеломленным пиратам, он пообещал  тем же спокойным и безразличным тоном, что вскоре развесит разбойников на крестах. Так оно и случилось. Пираты получили выкуп, а через некоторое время Цезарь, собравший хорошо обученное войско, захватил их корабли и развесил  экипаж  на свежеприготовленных крестах.
Однако с беспредельной отвагой у Гая Юлия сочеталась заметная для постороннего глаза изнеженность. Он любил носить широкие шелковые пояса, тоги из тончайшего пурпура. Впрочем, так он одевался лишь в мирное время; во время войны его по одеянию можно было принять за простого солдата - столь скромной было его одежда.
Неожиданно Красс вернулся из мира своих дум в реальность.
…Во  дворце Помпея, - болтал Дамасипп, - в какой-то комнате содержится без вести пропавший десять лет назад богач Аполлодор Афинский. Об этом мне поведал вольноотпущенник Помпея Гермост, который рассчитывает получить с Аполлодора крупную сумму денег. Он нашел этого богача во дворце случайно. Старый владелец дома Страбон Помпей заточил Аполлодора в этот подвал. Немой слуга тайком от Гермоста каждый день приносил Аполлодору  еду. И вот год назад Гермост открыл эту тайну. Он рассказал о ней мне, порядком накачавшись вином перед этим. А после, когда протрезвел, стал говорить что все это - шутка. Я никому об этом не говорил, кроме тебя, мой друг Красс, об этой шутке Гермоста. И никому не скажу.
«А вдруг – не шутка». Эта мысль буквально пронзила сердце Красса. Сулла умер; доходы с поместий Красса падают; демократы, вновь обретшие силу, утверждают, что расправятся с теми, кто прислуживал умершему тирану. В общем, ему лучше найти золото, много золота. Тогда его богатство вновь будет обеспечено.
Нужно что-нибудь придумать. Нужно. Непременно нужно.