Глава 11 Поэт и Красс

Поэт проснулся в темной, холодной и сырой комнате. Он жил здесь уже два года и знал, что вряд ли найдет что-нибудь получше. В его дырявом кошеле лишь одно мелкая монета, годная только для того чтобы купить медимн хлеба. О вкусе вина он уже давно забыл. Впрочем, это было не столь важно - ведь Тибр был рядом! Кроме того, он изредка встречал на улицах города своих друзей, и они щедро поили его вином. Он все больше и больше проникался страстью к этому напитку. Но и это чертово снадобье не могло помешать делу всей его жизни. Он жаждал написать поэму, чтобы прославить в ней обожаемого и богоравного Эпикура и его учение.
Но – да простит его Эпикур - сейчас он думал не о нем. Все мечты, все помыслы, все желания его были объединены в одном лице - красавице Марции, дочери рисского патриция. Как мог он, Лукреций, прадеды которого были рабами, даже в чаяниях своих ее желать. Его судьба – бедность, и его невеста бедность. И все-таки он добьется своей цели. Локуста, знаменитая на весь Рим отравительница, обещала изготовить для него любовный напиток, с помощью которого сможет приворожить  Марцию. Но для этого нужны деньги. Сначала для того, чтобы найти Локусту, написавшую ему небольшое письмо откуда-то из Капуи, затем,  чтобы проникнуть в дом Марции. Там он сговорится с поваром и сможет подмешать Марции в питье эликсир любви. Но как это сделать, когда ты сидишь в ледяном плену, и в кармане ни сестерция.
Да, жизнь казалось такой печальной и унылой. Но вдруг стук в дверь прервал течение мыслей поэта.
Он подошел к двери, открыл ее и замер в изумлении. Человека, который стоял перед ним он видел много, много раз на форуме, на римских улицах, окруженного толпой верных людей и поклонников из народа. Да, да это был сам Марк Лициний Красс.
Но что ему было нужно от человека, у которого и гроша ломаного за душой не было.
-Так ты впустишь меня? нетерпеливо спросил гость.
«Конечно, конечно». И ошеломленный поэт освободил путь в свою комнату. Красс прошел к столу и сел на сколоченный из грубых досок стул, перед этим брезгливо поморщившись. Затем он взял в руки лежащий на столе папирус и стал вчитываться в его текст:
«Утром, когда от зари по земле разольется сиянье,
И, запорхав по лесам и по зарослям, пестрые птицы
В воздухе нежном везде заливаются звонкою песней,
Видишь, с какой быстротой восходящее солнце внезапно
Все облекает кругом потоками яркого света!»13
-Да, ты неплохой стихоплет, сказал Красс.
Поэт лишь жалко улыбнулся. Он привык к оскорблениям и поношениям.
-На папирусе у  тебя солнечный рассвет, а вокруг - сумрачная мгла, - насмешливо произнес гость, - Впрочем, все можно исправить. Ты слышал о том, что Помпею требуется писец.
-Об этом много говорят, - ответил Лукреций, - только мне легче справиться со всеми подвигами  Геркулеса, чем попасть во дворец Помпея.
-Не зарекайся, - сказал Красс, - мое слово сегодня многое значит  в Риме.
-Что же потребуется славному и  могучему Крассу от бедного и ничтожного Лукреция.
-Ты должен быть моими ушами и глазами в этом доме, -  сказал Красс, -  дело в том, что в какой-то из комнат дворца Помпея содержится один грек. За что его там держат - не твое дело. Найди комнату и сообщи мне. Об остальном не беспокойся.
-Ну что же, если все обстоит  так, как ты утверждаешь, -  проговорил Лукреций, - я становлюсь с этой минуты твоим рабом. Впрочем, не забывай я -  эпикуреец.
Не волнуйся, - ответил Красс, -  вина у Помпея вдоволь.
13 Тит Лукреций Кар, О природе вещей, книга вторая 144-148, пер.Ф. Петровского